_ 49. Объект международного права

Вопрос о втором элементе международного правоотношения - об объекте - представляется крайне спорным и в литературе мало разработанным. Никто из авторов общих руководств, кроме Коркунова, об объекте не говорит ничего. Коркунов объясняет это трудностью вопроса: "по этой именно причине, - говорит он, - вопрос об объекте большинством излагателей международного права обходится молчанием. Можно подумать, что международное право - право безобъектное. Но :право ни на что и есть ничто" ("Международное право", М., 1886. С.12-13).

Хотя в общих руководствах нет упоминания об объекте, все же то обстоятельство, что авторы их, вслед за изложением вопроса о субъекте, говорят о территории и населении, дает возможности предполагать, что в них они усматривают объект международного права. Камаровский говорит это прямо ("Основные вопросы науки". С.201). Относительно территории обстоятельство это находит объяснение в традициях естественноправовой школы, для которой территория была вещью, собственностью государства, а вещь всегда признавалась объектом права. Однако Коркунов определенно высказывается против признания территории объектом международного права. Сам он, в связи с своим пониманием международного права как международной охраны прав, считает, что объектом "не может быть нечто иное, как права, или общее, юридический порядок". Таубе в своей схематической "Системе междугосударственного права" (СПб., 1909) отводит субъекту целых семь страниц, а от объекта отделывается шестью строками. Он, как Коркунов, оспаривает взгляд на территорию, как на объект международного права, признавая таковым "все разнообразные государственно-социальные интересы: охраняемые совокупным действием нескольких государств".

В своем сочинении "Некоторые основные спорные вопросы" (Пг., 1916-1917) А. М. Горовцев признал объектом международного права "властвование в виде тех или иных прерогатив государственной власти". Объектом международного права следует признать государственную власть, державные права, находящиеся в распоряжении государства. Обязываясь к определенному поведению, государство тем самым соглашается на частичное ограничение этих своих державных прав. Права эти могут быть сведены к двум основным группам - к державным правам территориальным и державным правам личным.

Территориальная державность государства заключается в его праве бесконтрольно распоряжаться в пределах своей территории.

Державность личная выражается в той тесной связи гражданства (подданства), которая существует между лицом и государством, к которому это лицо принадлежит.

О принадлежащей государству личной державности авторы общих курсов почти ничего не говорят. Они говорят "о лицах в области международных правовых отношений" (Эйхельман), "о правах государства в отношении подданных и иностранцев" (Мартенс), "о международном индигенате и государственном подданстве, правах и обязанностях иностранцев" (Казанский). Даневский в общей части совсем обходит молчанием вопрос о населении и говорит в особенной части "о международной охране прав человека и подданного". Исключение представляет один только Уляницкий, который выводит подданство из "личного суверенитета государства" ("Международное право", 1911. С.123); в прежнем курсе лекций 1896/97 г. этого нет. "Подданные, - говорит он, - подчиняются государственной власти своего отечественного государства не в силу территориального верховенства этого государства, а в силу более внутренней связи, проистекающей из принадлежности к государству как политическому организму; подданство предполагает особые политические, юридические и нравственные связи государства с лицом - подданным".