Литературные сказки

Выразительные средства, связанные со значением слова.

Когда мы слышим какое-нибудь слово, у нас возникает мысль о каком-то предмете или явлении. Обратно, когда мы думаем об этом предмете или явлении, то мы мысленно произносим это же слово. Значит, между словами и различными состояниями нашего сознания существует связь. Когда мы говорим «кошка», то представляем свою кошку или просто – «вообще» кошку. Иногда слово имеет несколько значений, как мы уже говорили на прошлом занятии. Например, «полотно» - «ткань» и «полотно железной дороги». Такие слова: коса (коса у девочки, песчаная коса и коса траву косить), ключ (которым открывают квартиру, музыкальный ключ и родник, бьющий из-под земли), соль (приправа в пищу, нота музыкальная) и т.д.

Эти слова при одинаковом звучании имеют разные значения, и называются – ОМОНИМЫ. В случае употребления омонима, писатель должен озаботиться, чтобы окружающие слова вполне определяли, какое именно значение он придаёт слову, чтобы избежать двусмыслицы или «каламбура» ( каламбур: «он это со сна…»).

Слова «путь» и «дорога» - означают по сути одно, а также слова «победить», «одолеть», «побороть». Слова, разные по звучанию, но одинаковые по значению называются – СИНОНИМЫ. Синонимы имеют очень тонкие различия. Писатель, стремящийся к совершенной ясности и точности, должен делать строгий выбор между синонимами и брать то слово, которое более всего отвечает замыслу.

Но слова вызывают в нас не только представления о предметах. Многие слова определяют также и наше отношение к предмету, те чувства, т.е. эмоции, которые в нас данный предмет вызывает.

Мы прочли книгу, она нас не удовлетворила. Можем сказать: «плохая книга» и скрыть наши эмоции. Можем сказать: «дрянная книга» и тем высказать презрение к ней. Можем сказать: «мерзкая книга» и этим выразить своё негодование. Слова «кушать», «есть», «жрать» и «шамать» - синонимы. Но произносятся они с различным чувством. Есть слова, значение которых очень смутно, но которые хорошо выражают эмоции. Таковы бранные или, наоборот, ласкательные слова.

Кроме того необходимо различать в какой среде и в какой обстановке употребляются те или другие слова. Мы знаем, что в городе говорят иначе, чем в деревне; на заводе употребляют особые слова, связанные с производством, а в школе существуют свои «школьные» словечки, которые в других местах не употребительны. Речь, состоящая из слов, употребительных лишь в определённой среде и в определённых условиях, называется говором.

Писатель, подбирая слова в своём произведении, должен учитывать и значение слова, и эмоции, им вызываемые, и ту среду и обстановку, в которой бытует это слово, т.е. тот говор, к которому слово принадлежит.

На севере окают, то есть говорят на «О», на юге акают, то есть говорят на «А». В некоторых областях говорят «орать», а в других «пахать». Кое-где говорят «сосед», а в других местах «шабёр». Все такие разновидности русского языка, которые употребляются в деревнях различных местностей, называются наречиями, или диалектами. Писатель, который хочет изобразит деревню и говор деревенского жителя, вставляет в речь слова из диалектов, то есть диалектизмы.

Допущение в стихах слов, присущих только прозе, называется ПРОЗАИЗМОМ:

Я снова жизни полн; таков мой организм

(Извольте мне простить ненужный прозаизм).

А. С. Пушкин

В настоящее время поэты прибегают к прозаизму очень часто.

Иногда писатели создают новые слова, если в существующем запасе слов русского литературного языка они не находят равного по силе выражения. Такие новые слова называются НЕОЛОГИЗМАМИ. Например, Маяковский пишет: «Россию могилами выгорбил монарх». «Выгорбил» - от «горб», как «вызолотил» - от «золото». Таким образом, чтобы воспринять неологизм, нужно понять, как он сделан.

Очень часто писатель, чтобы повысить выразительность своей речи, вставляет в своё произведение отдельные слова, вообще не употребительные в разговоре образованных людей (говорящих на литературном языке).

Из числа таких слов, встречающихся в художественных произведениях, одно из первых мест занимают заимствования из старых говоров, так называемые архаизмы.

Русские получили готовую письменность на древнеболгарском языке. Около восьми веков этот язык был литературном языком в России. На нём писали книги и говорили образованные люди. Начиная с 18 века, наша светская литература перестала пользоваться этим языком. Теперь он зовётся церковно-славянским.

Однако новый литературный язык, основанный на московском наречии, не является чистым народным говором. Многие названия возвышенных понятий берутся из церковно-славянского языка.

Архаизмами особенно бывает, богата стихотворная речь, вообще требующая некоторой торжественности стиля.

Другим источником, откуда заимствуются слова, являются иностранные языки. Такие слова, как «пролетарий», «коммунист», «социализм», «федерация» и другие, заимствованы из иностранных языков.

Подобные заимствования называются варваризмами (от слова «варвар», которое первоначально означало «иностранец»).

Сравнение

Задача художника слова состоит в воплощении своего замысла путём сочетания слов. Сочетая слова, мы сопоставляем их значения. Столкновение различных значений может иметь различный характер и производить различные впечатления.

Для художественной речи обычен приём сопоставления двух разных значений для того, чтобы этим сопоставлением подчеркнуть в одном из них ту или другую сторону.

Есть старенькие, старенькие мамы…

Пусть мы в борьбе сжигаем наши дни,

Они вдруг в памяти, наполненной громами,

Мелькнут, как чуждые, но тёплые огни.

А. И. Безыменский

Здесь огни упомянуты только для того, чтобы их сопоставить с воспоминаниями о матери. Такое сопоставление называется СРАВНЕНИЕМ. Задача сравнения - заставить читателя живее почувствовать написанное. Автор упоминает об огнях потому, что они у него вызывают те же чувства, те же эмоции, что и воспоминание о матери. Ему удаётся просто и кратко сообщить об этих эмоциях читателю, а если бы он захотел точно передать свои чувства без употребления сравнения, то ему пришлось бы говорить долго, объяснять подробно. Задача сравнения – внушить читателю авторское отношение к предмету главного повествования путём упоминания сопоставляемого предмета, вызывающего подобное же к себе отношение. Сравнение основывается не на сходстве самих сравниваемых предметов (мать и огонёк), сколько на сходстве авторского отношения к сравниваемым предметам.

Таким образом, сравнение отвлекает читателя от главной нити изложения и обращается к его воображению. Читатель лучше представляет авторское отношение к главному предмету. Подобное представление называется образом. Речь, обильная сравнениями, называется образной. «Образность» заключается в том, чтобы дать направление нашему отношению к предмету, нашим эмоциям.

Для того чтобы сравнение было полным, необходимо, чтобы было названо:

1) что сравнивается,

2)с чем сравнивается,

3) основание сравнения, т.е. тот признак, который даёт возможность сделать сопоставление.

Сравнение может быть выражено при помощи союза «как»: «коса вьётся, как змея»; при помощи творительного падежа: «коса вьётся змеёй»; при помощи сравнительной степени прилагательного: «лица ярче роз». Наконец, отрицательные сравнения:

Не серна под утёс уходит,

Орла послыша тяжкий лёт:

Одна в сенях невеста бродит,

Трепещет и решенья ждёт.

(А. С. Пушкин «Полтава»)

Литературные сказки

Мы все с вами хорошо знаем сказки А. С. Пушкина, Василия Андреевича Жуковского, Владимира Ивановича Даля, Всеволода Михайловича Гаршина и других писателей.

Авторская сказочная литература обнаруживает бесконечное многообразие: сказки–поэмы, сказки–новеллы, сказки–рассказы, сказки–повести, сказки–легенды, сказки–предания, сказки–аллегории, малые формы, приближающиеся к притчам, басням и даже к лирическим стихотворениям, целые романы – сказки – и всё это либо в прозе, либо в стихах. Однако писатели при всём отличии друг от друга, в сущности, творили одну-единственную книгу, полную очарования и прелести. В этой книге действительность получила своё образное отражение. Ни одна из важнейших жизненных тем не была упущена писателями – сказочниками.

Сказки писателей слились в сознании людей всех поколений со сказками народа. Это происходит потому, что каждый писатель, каким бы оригинальным ни было его собственное творчество, ощущал свою связь с фольклором.

Среди сказок много таких, которые с самого начала предназначались детям, но немало и таких, которые были отобраны детьми у взрослых. Есть также сказки, которые и теперь, оставаясь литературой взрослых, со школьных лет изучаются ребятами, делаются частью их детских и отроческих впечатлений. В целом же эта литература творилась писателями, как бы смотревшими на мир глазами детей – тех, кто уясняет для себя первые мировоззренческие и нравственные заповеди. Пушкинская царевна Лебедь, Ершовский Иванушка с коньком-горбунком и Воробей Воробеич Мамина-Сибиряка пленяют нас потому, что вышли из мира, нам близкого, мира родного, мира нашей культуры, истории и языка.

Литературная сказка как отдельное литературное явление выделилась еще в прошлом столетии и «давно стала полноправным литературным жанром». Она находится на стадии активного развития, однако до сих пор не существует четкого понимания ее жанрового своеобразия.

Ситуация с трактовкой понятия «литературная сказка» может быть кратко представлена так: сказки бывают разные, «но в науке…до сих пор не создано единой классификации». Уже в течение долгого времени многие исследователи обращают внимание на данную проблему и пытаются разрешить ее различными способами. Существует большое количество определений литературной сказки как жанра, условно их можно поделить на два типа. Первый тип определений представляет собой перечисление отдельных характеристик, которые обычно присущи литературной сказке, но в конкретных произведениях данные характеристики могут частично отсутствовать. Такого рода определения довольно громоздки и неприменимы ко всем литературным сказкам. Второй тип - это попытка обобщенного универсального определения. Но такой формулировки, которая устроила бы всех исследователей, пока нет.

Вот примеры:

1) Литературная сказка - авторское, художественное или поэтическое произведение, основанное либо на фольклорных источниках, либо придуманное самим писателем, но в любом случае подчиненное его воле. Произведение преимущественно фантастическое, рисующее чудесные приключения вымышленных или традиционных сказочных героев и в некоторых случаях ориентированное на детей; произведение, в котором волшебство, чудо играет роль сюжетообразующего фактора, помогает охарактеризовать персонажей.

2) Литературная сказка - такой жанр литературного произведения, в котором в волшебно-фантастическом или аллегорическом развитии событий, и, как правило, в оригинальных сюжетах и образах в прозе, стихах или драматургии решаются морально-поэтические или эстетические проблемы.

Данные определения лишь частично отражают отличительные черты жанра литературной сказки.

В настоящий момент невозможно дать определение литературной сказки в отрыве от других фантастических жанров, имеющих общие корни: фантастическое, сказочное в литературе берет начало в фольклорной сказке. Игнорирование этого факта приводит к искажению сущности жанра литературной сказки как такового: «современная сказка оторвалась от своих фольклорных корней, и все-таки они могут быть прослежены, без них нет сказочного жанра». Приведем в качестве примера одно из предложенных определений литературной сказки: «Литературной сказкой мы будем называть такое произведение, в котором изображены события, персонажи или ситуации, с помощью определенных приемов выходящие за пределы наблюдаемого мира в волшебный, «вторичный» мир». И именно этот «вторичный», или сказочный, мир «формирует основу волшебной сказки, которая, в свою очередь, передала ее более молодым фантастическим жанрам, таким, как литературная сказка, научная фантастика или фэнтези. «В волшебной сказке необычайное не выводится за рамки системы - оно эти рамки образует». Сравним: «одна из самых специфических черт современной литературной сказки - атмосфера «сказочной реальности», то есть растворенности «чуда», его нормативности при полной ирреальности, поддерживаемой художественными приемами, создающими «иллюзию достоверности».

Зачастую авторы сказок изначально применяют традиционные, иногда несколько видоизмененные «штампы» зачина сказки, например: «В старину было дело: и тогда жили люди»; «жила в одной деревне крестьянка, вдова», т.е. с первых строчек произведений в права вступает волшебный ирреальный мир. Хотя это совсем не обязательно, и действие сказки может начинаться совершенно обыденно, как, например, в «Песочных часах» В. Каверина: «В пионерском лагере появился новый воспитатель». Однако уже в следующем предложении автор начинает интриговать читателя, говоря: «Ничего особенного, обыкновенный воспитатель». Подчеркнутая «обыкновенность» героя незамедлительно делает его необыкновенным, и читатель уже настроен на то, что речь пойдет не об обычном летнем лагере, а о чем-то особенном. К этому конкретному случаю можно было бы применить формулу «определенного приема».

Таким образом, приведенное выше определение литературной сказки не отражает специфических жанровых особенностей авторской сказки и не обозначает ее онтологической связи с предшественницей народной сказкой.

Зачастую при определении жанра литературной сказки ее почти полностью отождествляют с фольклорной сказкой: «При жанровой дифференциации, которая свойственна в одинаковой мере фольклору и литературе, есть некоторые жанры, общие для той и другой разновидности поэтического искусства. Различие зафиксировано терминологически лишь добавлением слова «литературная».

Давно известно, что литературная сказка - жанр синтетический, впитавший в себя как черты народного фольклора, так и элементы литературных жанров. Тезис «литературная сказка восприняла народную в совокупности, во всех ее жанровых разновидностях» не вызывает сомнения. И «литература…которая в наши дни все больше вытесняет из народного быта сказку, сама без нее обойтись не может», т.к. «сказка сама литературе пример в самих принципах организации и создания гротескного мира, и литература воспользовалась этим, создав уже целую сеть гротесков, начиная от некоторых литературных сказок и кончая произведениями реалистического плана, где искусно обыгрывается сама идея создания особого мира фантастического в своей реальности и реального в невероятных переплетениях фантастического».

Некоторым исследователям это дало повод фактически отождествлять два различных жанра: в качестве квинтэссенции такого подхода можно привести пример, сформулированный. М.Н. Липовецким: «Литературная сказка - это в принципе то же самое, что фольклорная сказка, но в отличие от народной литературная сказка создана писателем и поэтому несет на себе печать неповторимой творческой индивидуальности автора».

Такое упрощение недопустимо, т.к. литературная сказка как авторское произведение имеет ряд структурных отличительных особенностей, не свойственных фольклору, а также несет индивидуальную смысловую и поэтическую нагрузку, созданную конкретным автором, что в совокупности дает ей полное право на самостоятельное существование и приводит к необходимости искать другой путь определения ее как отдельного жанра, помня в то же время, где ее первоначальный источник.

И.П. Лупанова наглядно показала, что из фольклорных источников литературной сказки главным образом преобладает народная волшебная сказка. Она также выявила, что авторскую сказку в основном характеризует «не только и не столько разработка распространенных в русском фольклоре сюжетов и мотивов, сколько стремление к овладению системой типичных для народной сказки образов, ее языком и поэтикой».

Литературная сказка всегда сказка своего времени, и даже у одного и того же автора направление и структура сказки может значительно различаться, в отличие от строгой по форме сказки народной.

Литературная сказка принадлежит к числу самых популярных жанров искусства слова. Ее изучению посвящено множество исследовательских работ, число которых год от года только увеличивается. Однако проблемы становления сказочного жанра в литературе до сих пор остаются почти не освещенными.

В советской России многие политические деятели и даже писатели выступали против литературной сказки.

Возражения против сказок сводились в основном к следующему: сказка отвлекает ребенка от реальной жизни, она отражает идеологию буржуазного мира; заключает в себе мистицизм и религиозность. Сказочный антропоморфизм тормозит утверждение ребенка в его реальном опыте: ребенок не может создать устойчивые связи между собой и внешней средой, которые необходимы для его нормального развития. Основой этих утверждений был активный атеизм, примитивное материалистическое мировоззрение, не допускающее в жизни никаких «тайн».

Сказку как жанр литературы для детей педагоги безусловно отрицали. На педагогических конференциях ораторы заканчивали свои выступления призывом «развернуть широкую анти сказочную кампанию». «Сказка отжила свое», «Кто за сказку - тот против современной педагогики» и совсем коротко и просто «Долой всякую сказку» - таковы были лозунги педологов. При активном участии руководителей так называемой «Харьковской педагогической школы» Соколянского, Топова и Залужского вышел «основополагающий» сборник статей «Мы против сказки».

Вместе с книжками, в подзаголовке которых стояло опасное слово «сказка», по требованию педологов из школьных и детских библиотек удалялись книги, где элемент вымысла превышал некую установленную педологами норму - «Путешествия Гулливера», «Робинзон Крузо». Но особенно плохо приходилось барону Мюнхаузену - ведь он откровенно бросал вызов мещанскому «здравому смыслу» и, защищая вымысел, готов был драться на него - верхом, хотя бы и на половине лошади! «Сказка о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий» В. Маяковского, сказки С. Маршака, «Крокодил», «Мойдодыр», «Тараканище» К. Чуковского также подверглись запрету ликвидаторов сказки - педологов.

У сказки были могущественные союзники - дети!