Гарбовский Н.К. - Теория перевода (2007)

бытии, произошедшем в начале Времени, ab initio... это всегда рассказ о каком-то "сотворении", о том, каким образом какаялибо вещь состоялась, т.е. начала существовать»1.

§1. Вавилон — символ перевода и... ошибка интерпретации

Втекстах Священного Писания мы находим и мифологическую версию происхождения языка, и версию его разделения. В Биб - лии описан процесс сотворения мира путем присвоения имен вещам. Иначе говоря, говорение, точнее называние, лежит в основе сотворения мира Богом. «В начале было Слово, — сказано в Евангелии от Иоанна, — и Слово было у Бога и Слово было Бог. Оно было вначале у Бога» (Иоанн, 1: 1). Интересно, что Бог дал названия лишь наиболее существенным объектам, он назвал свет днем, а тьму — ночью, твердь — небом, а сушу — землей, собрание

вод — морем. Что же касается всех живых существ на земле, то наречение их именами было поручено Богом первому человеку2.

Таким образом, слово, т.е. язык, оказывается первоосновой мироздания или, точнее, основой осознания первым человеком окружающего мира. Иначе говоря, возникновение сознания происходит одновременно с возникновением языка. Исключительная роль языка в «сотворении мира» человеком, т.е. в познании мира

ив способности идентифицировать предметы через их имена, абстрактные знаки, признавалась далеко не всеми. В этой связи интересно вспомнить фрагмент из гётевского Фауста, в котором идет речь о сомнениях Фауста, переводившего соответствующую главу Библии:

«В начале было Слово». С первых строк Загадка. Так ли понял я намек?

Ведь я так высоко не ставлю слова, Чтоб думать, что оно всему основа. «В начале Мысль была». Вот перевод. Он ближе этот стих передает. Подумаю, однако, чтобы сразу Не погубить работы первой фразой.

Могла ли мысль в созданье жизнь вдохнуть? «Была в начале Сила». Вот в чем суть.

Но после небольшого колебанья

Яотклоняю это толкованье.

Ябыл опять, как вижу, с толку сбит: «В начале было Дело» — стих гласит3.

1Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994. С. 63.

2«Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц не бесных. И привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую живую душу, так и было имя ей» (Бытие, 2: 19).

3Гёте И,-В. Фауст / Перевод Б. Пастернака.

30

Приведенный фрагмент интересен нам еще и потому, что наглядно показывает, насколько от переводчика, от его субъективного понимания текста и его выбора варианта перевода даже на уровне одного многозначного слова может зависеть толкование не только самого текста, но и той реальности, что скрывается за этим текстом, ведь вывод Фауста, сугубо материалистический по своей сути и вполне допустимый в силу многозначности греческого слова logos, коренным образом изменяет картину сотворения мира, в нашем понимании картину осознания мира человеком, и стирает возможный намек на то, что язык оказался основой для развития сознания.

Библейский текст интересен еще и потому, что содержит подтверждение научной теории моногенеза и последующего разделения языков. Интересующее нас событие описано в Библии так: «На всей земле был один язьж и одно наречие. Двинувшись с Востока, они (народы, которые распространились по земле после потопа. — КГ.) нашли на земле Сеннаар равнину и поселились там.

Исказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде, нежели рассеемся по лицу всей земли.

Исошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот один народ и один у всех язык; и вот что они начали делать, и не отстанут они от того, что задумали делать. Сойдем же, и смешаем там язьж их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город. Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли...» (Бытие, 11: 1—9).

Вавилон стал ассоциироваться с многоязычием и, соответственно, не мог не отразиться на последующей деятельности переводчиков. Для современных переводчиков Вавилон — символ их профессии. Журнал Международной федерации переводчиков называется BABEL — так на древнееврейском языке обозначался Вавилон. Изображения Вавилонской башни украшают обложки некоторых книг по переводу.

Легенда о Вавилоне интересна и с лингвистической точки зрения, так как этимология самого имени Вавилон, получившая мифологическую интерпретацию в Библии, не имеет скорее всего ничего общего с легендой о смешении языков.

В древнееврейском языке было слово, созвучное слову BABEL, — глагольная форма [bil'bel'], означавшая путал. Это сходство и лежит в основе библейской интерпретации названия города. Однако есть некоторые основания полагать, что библейский миф о Вави-

31

лоне имеет в качестве прообраза реальный факт возведения гигантской башни — зиккурата, «столпа», т.е. «вавилонское столпотворение». Священный столп имел особую космогоническую функцию: он обеспечивал связь с небом, символизируя «врата» в высший мир. Космический столп, поддерживающий небо и открывающий путь в мир богов, — один из наиболее распространенных космогонических образов. Функционально наиболее близок столпу образ Космической горы. Гора — самое приближенное место к небу, это центр мира, священное место, ведь недаром вершина Горы не была затоплена Всемирным потопом. Храмы воспроизводят космическую гору и представляют собой связующее звено между небом и землей.

Башни и алтари, построенные в столице Вавилонии — Вавилоне, символизировали Космическую гору и назывались «Гора Дома», «Дом Горы всех Земель», «Мост между Небом и Землей»'. Поднимаясь на вершину зиккурата, имевшего семь этажей, символизировавших семь планетарных небес, священнослужитель как бы достигал вершины Вселенной. Иначе говоря, башня служила как бы связующим звеном между Небом и Землей.

В аккадском языке, иначе называемом вавилоно-ассирий- ским или ассиро-вавилонским, было слово Bâb-Ilu, означавшее Врата Божьи. Это слово, видимо, и было положено в основу названия города Вавилон. Как отмечал М. Элиаде, «Вавилон имел массу наименований, среди которых "Дом у начала Неба и Земли", "Мост между Небом и Землей". Но именно в Вавилоне всегда осуществлялась связь между Землей и преисподней, так как город был построен на Bâb-Apsû. Apsû обозначало воды хаоса до сотворения мира»2. Связь между Bâb-Ilu и Bâb-Apsû очевидна. Вавилон запирал воды хаоса и открывал путь в Небо.

Можно предположить, что евреи, изгнанные из Палестины вавилонским царем Навуходоносором II и насильственно согнанные им в Вавилонию (вавилонский плен 586—539 гг. до н.э.), увидели в строительстве башни олицетворение гордыни поработителей. Город же Вавилон историки считают городом многонациональным и многоязычным. Таким образом, гордыня завоевателей, многоязычие и сходство фонетической формы слов древнееврейского и аккадийского языков (bil'bel' = Bâb-Ilu) и могли быть положены в основу библейского мифа о смешении языков в Вавилоне.

Как известно, тексты Ветхого Завета относятся к XII—II вв. до н.э. Это позволяет предположить, что интересующий нас миф мог быть написан именно в период вавилонского плена.

1См.: Элиаде М. Указ. соч. С. 33.

2Там же.

32

Правда, существуют и другие версии о связи названия города Вавилона и истории, рассказанной в Библии. Некоторые исследователи все же склонны считать, что название города произошло от вавилонского корня bll — путать, что укрепляет библейскую версию1.

С точки зрения теории перевода, предположение о языковой ошибке, т.е. ошибке в интерпретации значения иноязычного слова, интересно потому, что иллюстрирует весьма часто встречающееся в переводе явление, которое может быть отнесено к разряду «ложных друзей переводчика»: смешение сходно звучащих форм исходного языка (ИЯ) и переводящего (ПЯ).

Что касается первых исторических свидетельств о переводе, то они относят перевод примерно к третьему тысячелетию до н.э. Ван Оф пишет, что в асуанских письменах — древнейшем из дошедших до нас памятников, упоминающих о переводе, — указывается, что египтяне имели переводчиков в лице князей Элефантины — острова на Ниле. В этом пограничном районе, где бок о бок жили нубийцы и египтяне, развилось двуязычие, и составившее основу переводческой деятельности. Переводчики были у египтян и в меденосных районах Синая, где проживало семитское население2. Переводчики участвовали в военных походах, сопровождали торговые караваны.

О письменном переводе в Древнем Египте рассказывает легенда, записанная якобы на древнем папирусе и произошедшая около 2500 лет до н.э3. Некоему скрибу было поручено перевести египетскую книгу о чудесах, сотворенных Имхотепом, которого отождествляли с богом медицины, на греческий язык. Переводчик был ленив, и работа продвигалась очень медленно. Тогда Имхотеп навел на скриба болезнь и явился ему во сне с книгой в руках. Знамение было правильно понято переводчиком. Он быстро закончил работу и вскоре выздоровел. Эта поучительная история несколько удивляет, правда, свободой оперирования историческими датами. Складывается впечатление, что чем дальше мы уходим в историческую материю, тем конденсированней она становится. В том сгущенном историческом прошлом столетия и даже тысячелетия воспринимаются как наши годы и даже месяцы. В самом деле, по некоторым источникам4, Имхотеп — реальная историческая фигура, архитектор и главный министр фараона

1См.: Cordonnier J.-L Traduction et culture. Paris, 1995. P. 26.

2Van Hoof H. Op. cit. P. 7.

3См.: Ibid. P. 8.

4Словарь мифов / Под ред. Питера Бентли. М., 1999. С. 137.

2—18593

33

Джосера (2780—2760 до н.э.). Ему действительно поклонялись как полубогу мудрости, медицины и магии. Что же касается древнегреческого языка, то его формирование относят лишь к XIV в. до н.э., а письменная форма появилась и того позже — лишь в IX—VIII вв. до н.э. Возможно, речь шла не о греческом, а о финикийском письме, существовавшем с середины II тысячелетия до н.э., но лучше воздержаться от исторических гипотез.

О том, что переводческая деятельность велась уже в III тысячелетии до н.э., свидетельствуют глиняные таблички, обнаруженные в библиотеке Ниневии — столице Ассирии. Царь Ассирии Ашшурбанипал (669—633 до н.э.), первым из ассирийских царей постигший искусство письменной речи, приказал собрать в одном из дворцов все древние вавилонские и шумерские тексты. Значительную часть коллекции этой первой в мире библиотеки составляли многоязычные словники, которыми пользовались для переводов шумеры и вавилоняне. Самые древние относятся к периоду царствования Саргона Аккадского (2872—2817 до н.э. — по нашей хронологии XXIV в.), который любил, чтобы его подвиги были воспеты на разных наречиях его империи.

§ 2. Бог-интерпретатор

Великая греческая цивилизация не оставила существенных свидетельств об отношении общества к переводчикам. Не дошли до нас ни тексты, ни даже отдельные высказывания, способные показать, что греков хоть каким-то образом волновали тонкости переводческой деятельности. Это на первый взгляд кажется парадоксальным, если принять во внимание совершенство языка, языковой культуры и литературы древнегреческого народа. Но, как полагают историки, именно высокий уровень развития языка и литературы и породил у древних греков тот национальный снобизм, ту гордыню, то представление об исключительности греческой культуры, которые привели практически к полному пренебрежению языками, литературами и культурами других народов. Иные языки назывались варварскими. В самом греческом слове βάρβαρος — варварский уже этимологически заключено презрение именно к чужим языкам: в основе структуры слова лежит ономатопея [бр,бр], копировавшая грубую, нечленораздельную, по мнению греков, некрасивую и непонятную речь других народов.

В силу национальной гордыни и представления об исключительности своей языковой культуры греки не стремились переводить литературу варварских народов. Напротив, греческий язык и

34

греческая литература должны были служить образцами для подражания и источниками для переводов другими народами.

Поэтому перевод у древних эллинов, возможно, не считался достойным занятием. Сказать что-либо с уверенностью об отношении греков к переводу сегодня сложно, так как об этом не осталось никаких свидетельств. Но, может быть, отсутствие документов, в которых так или иначе отражалась бы переводческая практика, и является косвенным свидетельством пренебрежительного отношения греков к переводу. Ведь дошли же до нас труды по риторике, философии, математике и другим наукам, позволяющие судить о научных интересах греков.

Можно предположить, что пренебрежительное отношение к переводчику как к фигуре второго плана, посреднику, толмачу, лишь повторяющему то, что изрекли другие, нередко наблюдаемое и сегодня, сложилось именно в античной Греции.

Однако у древних греков был бог Гермес. В одном из Орфических мифов Древней Греции есть упоминание о боге Гермесе как о «переводчике всех языков», родоначальнике переводчиков.

Как известно, символическими атрибутами Гермеса были крылатая шляпа и крылатые сандалии, что символизировало соответственно быстроту мысли и быстроту исполнения поручений. Иногда его изображали с поднятой правой рукой, разъясняющего сказанное им. Гермес обучал людей облекать мысли в слова и, являясь посредником между Олимпом и человеком, находился в постоянном общении с людьми.

В мифе о Гермесе привлекают прежде всего посредническая функция бога и его способность интерпретировать мысли, облекать их в слова. Однако Гермес — фигура весьма противоречивая. Его чтили и путешественники, и торговцы, и ораторы, и воры. Плут, каверзник и воришка был изгнан с Олимпа за свои проделки. Он же — всеобщий любимец. Олимп без него казался пустым и мрачным. Зевс сделал его своим представителем, посредником, послом и гонцом. «Быстроногий бог вмиг исполнял все приказания, был ловок, не терялся в любом положении, а в случае надобности умел быть и скрытным»'. Древние статуи изображают Гермеса прекрасным юношей с небрежно накинутой хламидой. От имени бога Гермеса образовано слово герменевтика, означающее способ-

ность толковать, интерпретировать, разъяснять и нередко ис-

пользуемое в современной теории перевода для обозначения этапа понимания, расшифровки исходного речевого сообщения.

Парандовский Я. Мифология. М., 1971. С. 78.

35

Гермес бессмертен и вечно юн, иначе он истощил бы свои силы и умер от изнеможения. Ведь днем он должен оказывать разные услуги богам, а ночью указывать путь заблудшим и провожать под землю, в царство Аида, души умерших.

В самом деле, в Гермесе угадываются черты современного переводчика. Многим и сегодня переводчик представляется юношей (или девушкой), независимо от возраста, который в любой момент должен быть готов выполнить любое поручение помимо своей основной функции интерпретатора изречений: заказать обед, поймать такси, разбудить утром, сопроводить в магазин, обеспечить консультацию врача, отыскать нужный адрес и многое другое. Сначала такой взгляд на переводчика приводит в негодование, так как вызывает в сознании образное сравнение: переводчик — слуга двух господ, с акцентом на слове слуга. Но если задуматься, то кто, кроме переводчика, способен сделать все это для людей, заблудших в иноязычном мире.

Но переводчики в отличие от Гермеса не бессмертны и не могут оставаться вечно юными. Поэтому и считается, что век устного переводчика недолог, что перевод — удел молодых. И дело здесь не в возрастном ослаблении интеллектуальных способностей, а в огромном количестве обязанностей, выполнить которые по плечу лишь молодым.

Гермес — бог красноречия. Он не только ловок и изворотлив, но умен и умел. Именно Гермес изобрел меры, числа и алфавит. Но главное, что он обучил этому людей. Сразу же вспоминаются Кирилл и Мефодий, славянские просветители, которые в IX в., создав славянскую азбуку, перевели с греческого на славянский несколько богослужебных книг. Письменность приходит народам в

переводах.

Современной теории перевода Гермес оставил свое имя, точнее производные от него слова герменевтика, герменевтический, прочно укрепившиеся в науке о переводе для обозначения деятельности переводчика по интерпретации смысла исходного текста.

В истории Древней Греции до новой эры доподлинно известен один пример перевода с варварского — древнееврейского — языка на греческий: Септуагинта, первый перевод Ветхого Завета на европейский язык, до сих пор привлекающий интерес исследователей как великолепным текстом, так и связанной с ней прекрасной переводческой легендой.

Глава 3

ПЕРЕВОД И РЕЛИГИЯ. ШЕДЕВРЫ БИБЛЕЙСКИХ ПЕРЕВОДОВ

§ 1. Самая переводимая книга

Перевод Библии представляет собой одно из наиболее значимых явлений становления и развития человеческой цивилизации. Деятельность по переводу текстов Священного Писания отражает процесс распространения христианства по всем континентам. Но нас этот процесс интересует с другой, противоположной стороны. Нам важно проследить, как множественные во времени и в пространстве переводы Библии повлияли на развитие переводческой практики и теории перевода.

С дохристианской античности и до наших дней Библия оказывается одним из главных источников творческого вдохновения переводчиков. Трудно найти в мировой литературе книгу, которая привлекала бы внимание переводчиков на протяжении более двух тысяч лет, которая бы выдержала столько переводов на огромное множество языков мира. К 2000 г. Библия переведена полностью или частично более чем на 2000 языков. Нет в мировой цивилизации другой книги, которая была бы переведена на такое огромное количество языков. Библию называют не только Книгой Книг, но даже Библиотекой. Авторы нового перевода Библии на французский язык очень точно заметили, что в этой библиотеке собраны произведения на трех языках — древнееврейском, арамейском и греческом, написанные разными авторами на протяжении нескольких столетий. Там есть все: и рассказы,

июридические документы, и генеалогии, и хроники, и архивы,

ипредсказания, и гимны, и поэмы, и пословицы, и легенды, и

письма. Там можно найти и драму, и роман, и элегию, и песни любви и печали1.

Переводы библейских текстов выполняли в истории культурного развития человечества огромную цивилизаторскую миссию. Эти переводы служили не только распространению христианских идей, но и являлись главным орудием становления новых языков Европы. Вместе с переводом Библии просветители Кирилл и Мефодий принесли славянам их письменность. Благодаря деятельности Мартина Лютера по переводу Библии на немецкий язык народ Германии получил свой единый выразительный и мощный

1David С. Les Habits neufs de la Bible // Le Nouvel Observateur. 30 août — 5 septembre 2001. P. 6.

37

национальный язык. Английский язык во многом обязан своему развитию и совершенству благодаря переводу Библии, известному под названием «Библия короля Якова» или «Авторизованная версия». И наконец, многоязыкие Библии свидетельствуют о величайшей роли перевода в развитии человеческой цивилизации. Ведь если в Библии изначально содержится все, что мы встречаем в мировой литературе двух тысячелетий, то вся литература оказывается в известном смысле переводом. Вспоминаются слова Августа Шлегеля о переводе: «Человеческий ум может только одно — переводить»1.

В истории перевода Библии можно выделить три периода: древний, средний и современный. Древний начинается с момента первого перевода Библии на европейский язык. В это время осуществляются, редактируются, критикуются, сравниваются и перерабатываются переводы Библии на греческий и латинский языки. Уже тогда, в древности, возникали дискуссии о том, как следовало переводить книги Священного Писания.

Средний период знаменуется становлением новых европейских языков и переводом Библии на эти языки. В IX в. осуществляется перевод Библии на славянский язык Кириллом и Мефодием. Изобретение печатного станка и возможность книгопечатания увеличивают число переводов Библии. Показательно, что первой печатной книгой, созданной Иоганом Гутенбергом в середине XV в. (начало работы над ней относят к 1456 г.), была так называемая 42-строчная Библия, считающаяся шедевром раннего книгопечатания. Текст же этой Библии был текстом знаменитой «Вульгаты» — перевода Библии на латинский язык, осуществленного более чем за десять веков до этого события св. Иеронимом. Реформация, оставившая неизгладимый след не только в истории христианской религии, но и в истории перевода, оказалась, по меткому выражению Э. Кари, в первую очередь «дискуссией переводчиков». Средний период, характеризовавшийся двойственным отношением к переводу текстов Священного Писания, обусловленным, с одной стороны, известным пиететом перед Книгой Книг, а с другой — желанием сделать Библию понятной каждому человеку, продолжается вплоть до середины XX в.

С середины XX в. наступает новый, современный, период. Благодаря деятельности библейских обществ Священное Писание переводится на огромное количество языков мира. По данным ежегодного справочно-энциклопедического издания Quid, вышедшего в свет в 1985 г., к тому периоду Библия была переведена

1 Цит. по: Коптев П.И. Указ. соч. С. 185. 38

полностью или частично на 1685 языков мира1. По данным того же справочника 2002 г., Библия переведена уже на 2233 языка2. Перевод Библии продолжается и дальше. Так, российский Институт перевода Библии, осуществивший за 25 лет своей работы перевод Библии на 14 языков бывших народов СССР, планирует к 2005 г. перевести Библию еще на 15 языков3.

Более того, в переводах уже преобладает филологический подход к прочтению и переводу Библии. Современные переводчики Библии не только стремятся сделать тексты переводов понятными читателям, преодолев сомнения в том, что, возможно, сам Бог не желал, чтобы некоторые фрагменты были доступны всем. Они переводят Библию как художественное произведение, создавая художественные же произведения на языках перевода. В этот период создается много новых переводов Библии на разные европейские языки. Так, уже в начале нынешнего тысячелетия во Франции вышел новый перевод Библии. В работе над ним приняли участие 20 писателей и 27 библиологов. После Библии Плеяды, Библии Ости, Иерусалимской Библии, Библии Шураки и других делается новый перевод. В этом непреходящем стремлении ко все новым переводам отражается прежде всего понимание того, что никогда и ни на какой язык Библия не сможет быть переведена полностью и точно. Одной из причин этого является известная полисемия древнееврейского языка и отсутствие огласовки. Кроме того, каждое поколение хочет иметь свою Библию, понятную и удобную для чтения. Авторы новых переводов стремятся сделать тексты адекватными новому читателю. Авторы нового французского перевода Библии попытались принести современному читателю, верующему и атеисту, книгу, родившуюся в «мире разочарованных», книгу без прикрас, книгу-кочевника, не принадлежащую ни иудеям, ни протестантам, ни католикам, без названия, без церкви, без инструкций4.

Одной из отличительных черт переводческой практики по созданию различных переводных версий Библии является фрагментарность переводов. Причин этому по крайней мере две. Первая причина, функциональная, лежит в русле собственно религиозной практики. Библейские тексты, служащие для литургий и специально отобранные для этой цели, переводились в первую очередь, составляя основное ядро библейских переводов. Эти тексты переводились неоднократно и, как правило, на многие

1Quid 1985. Paris, 1985. P. 296.

2Quid 2002. Paris, 2002. P. 349.

3

Новый Завет на 15 языках к 2005 г. Юбилейный проект к 25 -летию ИПБ. Интернет: http://www. ibtnet.org. 4 David С. Op. cit. P. 9.

39