Священные писания

Китаб-и-Агдас

Китаб-и-Агдас (араб. ЯКЗИ ЗЮПУээ - Kitab-e Aqdas, «Наисвятая Книга») - главная книга Откровения Бахауллы. Среди всех Священных Писаний Бахауллы, составляющих более ста томов, Китаб-и-Агдас выделяется своей исключительной значимостью. В нём утверждается истинность великих религий прошлого и повторяются те вечные истины, которые возвещались всеми Божественными Посланниками: единство Бога, любовь к ближнему, нравственный смысл земной жизни. В то же время, в этой Книге отменяются отдельные положения былых религиозных законов, которые сегодня стали препятствием на пути начавшегося объединения мира и переустройства человеческого общества.

Закон Божий, согласно представлениям бахаи, в нынешнем Законоцарствии обращён к нуждам всего рода человеческого. В Китаб-и-Агдас есть законы, которые в первую очередь адресованы представителям какой-либо определённой части человечества и могут быть легко восприняты ею, но в то же время при первом чтении могут оказаться недостаточно ясными для людей иной культуры. Несмотря на то, что некоторые предписания Китаб-и-Агдас имеют такую конкретную направленность, им, тем не менее, также присущ универсальный характер. Через Свой Закон Бахаулла постепенно раскрывает смысл новых уровней познания и поведения, к которым призываются народы земли. Он помещает Свои заповеди в оправу духовных толкований, постоянно утверждая в сознании читателя мысль о том, что эти законы, какой бы области они ни касались, направлены на достижение совокупной цели - привнесение спокойствия в человеческое общество, установление более высоких стандартов поведения людей, расширение границ человеческого понимания и одухотворение жизни каждого в отдельности и всех вместе. В целом речь идёт об отношении души к Богу и о реализации её духовного предназначения, что и является конечной целью законов религии.

Его Книга Законов есть Его «наиболее весомое свидетельство, данное всем людям, и доказательство, явленное Всемилостивым всем сущим на небесах и всем сущим на земле». Что касается самих законов, то при их тщательном рассмотрении обнаруживается, что они охватывают три сферы:

- отношение человека к Богу;

- материальные и духовные аспекты жизни, непосредственно касающиеся благополучия человека;

- отношения между людьми, а также между человеком и обществом.

Их можно объединить под следующими рубриками:

- молитва и пост;

- законы гражданского состояния о браке, разводе и наследовании;

- ряд прочих законов, установлений, запретов и увещеваний;

- отмена некоторых законов и установлений прежних Заветов.

Отличительная черта этих законов - краткость формулировок. Они составляют ядро широкого круга законов, которым суждено появиться в грядущих веках. Подробную разработку законодательства осуществит Всемирный Дом Справедливости на основании тех полномочий, которыми его наделил Сам Бахаулла.

Законы, открытые Бахауллой в Китаб-и-Агдас, если они выполнимы на практике и прямо не противоречат гражданскому законодательству данной страны, являются абсолютно обязательными для каждого верующего и каждого института Бахаи, будь то на Востоке или на Западе.

Место Китаб-и-Агдас среди других Писаний Бахауллы

Подобно тому, как Баб явил Байан примерно в середине срока Своей Миссии, Бахаулла явил Китаб-и-Агдас около 1873 года - примерно через двадцать лет после того как в тегеранской тюрьме Сиях-Чаль Он получил весть о Своём Откровении. В одной из Скрижалей Он указывает, что даже после того, как Книга Агдас была явлена, Он некоторое время скрывал её, прежде чем послать друзьям в Иран. О дальнейшем рассказывает Шоги Эффенди:

После того как Бахаулла изложил в Китаб-и-Агдас основные законы Его Завета, незадолго до окончания Его Миссии, последовало провозглашение некоторых заповедей и принципов, составляющих самую сердцевину Его Веры, подтверждение ранее объявленных Им истин, разработка и разъяснение некоторых установленных Им законов, явление новых пророчеств и предостережений, а также введение вспомогательных уложений, предназначенных дополнять заповеди Его Наисвятой Книги. Они были записаны в многочисленных Скрижалях, которые Он продолжал являть до последних дней Своей земной жизни… Среди подобных трудов - «Вопросы и Ответы», которые свёл воедино Зайн аль-Мукаррабин, наиболее выдающийся из тех, кто записывал Писания Бахауллы. Это бесценное приложение к Китаб-и-Агдас включает в себя ответы Бахауллы на вопросы, заданные Ему различными верующими. В 1978 году самые значительные из других Скрижалей подобного рода были опубликованы на английском языке в виде сборника, названного «Скрижали Бахауллы, явленные после Китаб-и-Агдас».

Через несколько лет после того как была открыта Наисвятая Книга, Бахаулла повелел отправить её рукописные копии иранским бахаи, а в 1308 году Хиджры (1890-1891 гг.), в конце Своей жизни, Он распорядился о публикации в Бомбее исходного арабского текста

Следует сказать несколько слов о стиле языка, использованного в переводах Китаб-и-Агдас. Бахаулла превосходно владел арабским и отдавал ему предпочтение в тех Скрижалях и Писаниях, где для раскрытия основных положений требовалась особая смысловая точность. Однако, помимо выбора самого языка, необходимо отметить возвышенный и проникновенный стиль изложения, оказывающий неотразимое воздействие на читателей, особенно на тех, кто знаком с великой литературной традицией, из которой он происходит. Приступив к переводу на английский язык, Шоги Эффенди столкнулся с проблемой поиска такого стиля в английском языке, который позволял бы не только передать точный смысл текста, но и пробуждал бы в читателе дух благоговения, характерный для восприятия подлинника. Выбранная им форма изложения, напоминающая переводы Библии XVII века, отражает возвышенный строй арабского языка Бахауллы и в то же время доступна современному читателю. Более того, его переводы исполнены светом присущего лишь ему вдохновенного постижения смысла и подтекста первоисточников.

Хотя как арабский, так и английский обладают богатым словарным запасом и разнообразными выразительными средствами, они сильно отличаются друг от друга по своему строю. Арабский язык Китаб-и-Агдас отмечен чрезвычайной ёмкостью и краткостью выражений. Особенность этого стиля заключается в том, что здесь не разъясняется подробно то, что с очевидностью вытекает из контекста. Это представляет определённую трудность для тех, чей культурный, религиозный и литературный опыт в корне отличается от опыта арабоязычного читателя. Буквальный перевод отрывка, вполне понятного в арабском подлиннике, может привести к ухудшению ясности его смысла в английском варианте. Вот почему в английский перевод таких отрывков по необходимости включаются обороты, которые с очевидностью вытекают из контекста в арабском оригинале. В то же время в этих случаях чрезвычайно важно избегать слишком вольного применения подобного метода, ибо это может привести к неоправданному расширению или ограничению смысла оригинала. Поддержание должного равновесия между красотой и ясностью изложения, с одной стороны, и содержательной точностью с другой, было одной из основных задач, стоявших перед переводчиками, и её решение потребовало многократного редактирования отдельных фрагментов. Другая важная задача заключалась в законности перевода ряда арабских терминов, по диапазону значений отличающихся от аналогичных английских терминов.

Очевидно, что при переводе Священного Писания требуются особая тщательность и верность оригиналу. Это в высшей степени важно, когда речь идёт о Книге Законов, ибо в этом случае совершенно недопустимо, чтобы читатель был введён в заблуждение или втянут в бесплодные дискуссии. Как и предполагалось, перевод Наисвятой Книги оказался чрезвычайно трудной задачей, для осуществления которой потребовались консультации со специалистами многих стран. Поскольку около трети текста перевёл Шоги Эффенди, необходимо было стремиться к тому, чтобы перевод остальной части текста отвечал трём качествам: точности смысла, красоте английского языка и соответствию стиля, который использовал Шоги Эффенди.

В 1992 году Всемирный Дом Справедливости был удовлетворён достигнутым уровнем перевода, и было выпущено первое издание Книги на английском языке. Тем не менее, они выразили уверенность, что перевод этот будет совершенствоваться по мере того, как возникающие вопросы и предложения будут всё яснее раскрывать его смысл.