Глава 15

Мери взобралась в седло и сонно посмотрела на невестку.

"Интересно, знакомы ли Бронуин слова «холод» или «усталость»?» – спросила она себя. Весь вчерашний день они провели в седле, и даже дружинники, которые сопровождали их, утомились. После этого Бронуин за полночь сидела с Джудит, оживленно разговаривая и задавая вопросы.

Мери потянулась и зевнула, затем улыбнулась. Теперь ясно, почему Стивен писал, что ему приходится много работать, чтобы угнаться за женой. «Интересно, говорил ли когда‑нибудь Стивен Бронуин, как он восхищается ею?» – внезапно подумала она. В письмах Стивен неустанно восхвалял своих новых людей, новую жизнь и особенно свою храбрую жену.

Мери пришпорила коня, чтобы догнать Бронуин, которая уже подъезжала к жилищу одного из крепостных.

Около полудня они наконец остановились на склоне холма, чтобы немного отдохнуть. Мужчины растянулись на траве, тяжело дыша и жадно поглощая еду: хлеб, сыр и вино.

Мери и Бронуин сидели на земле, и взору Бронуин открывался вид на лежащую внизу долину. Мери устала – сил ее хватало только на то, чтобы следовать за Бронуин.

– Что это? – внезапно спросила Бронуин. – Мери на мгновение прислушалась, но до нее доносились лишь дуновение ветра и голоса стражников. – Ну вот, опять! – Бронуин кинула взгляд через плечо, подошедший Рэб слегка подтолкнул ее носом. – Да, малыш, – прошептала она, а затем быстро встала. – Кто‑то попал в беду, – сказала она Мери и бросилась к вершине холма, сопровождаемая Рэбом.

Дружинники взглянули вверх, но не последовали за женщинами, полагая, что те хотят уединиться за гребнем холма для отправления естественных надобностей.

Мери напрягла зрение, но ничего не увидела.

Внизу у их ног находился пруд с кромкой льда по краям, а на водной поверхности плавали большие куски тонкой ледяной корки.

Бронуин продолжала пристально вглядываться в пруд, пока отрывисто не залаял Рэб.

– Там! – пустившись бежать, крикнула Бронуин.

Мери ничего не увидела, но, подняв свои тяжелые юбки, бросилась вдогонку. Только на полпути к пруду она увидела на поверхности голову и плечи ребенка. Малыш барахтался в ледяной воде.

Мери почувствовала, как по спине пробежал холодок, и прибавила ходу. Она не заметила, как обогнала Бронуин, забежала в воду и схватила ребенка.

Мальчик бессмысленно смотрел на нее огромными глазами. У них было лишь несколько минут, чтобы не дать ему окончательно замерзнуть.

– Он за что‑то зацепился, – обращаясь к Бронуин, сказала Мери. – Его ноги в чем‑то запутались. Можете бросить мне ваш нож?

Мозг Бронуин лихорадочно работал. Она понимала, что мальчик долго не продержится в ледяной воде, поэтому каждая минута была дорога. Если она бросит Мери нож, а та не поймает его, они могут потерять ребенка. Был только один способ передать нож наверняка.

– Рэб! – окликнула Мери, и Рэб почувствовал в ее голосе беспокойство. – Беги к мужчинам и приведи подмогу. Приведи кого‑нибудь сюда.

Нам нужна помощь, Рэб.

Собака понеслась как стрела, выпущенная из лука. Но она направилась не к стражникам, находившимся за холмом.

– Проклятье! – воскликнула Бронуин, но было уже слишком поздно звать собаку назад.

Она достала из бокового кармана нож и прыгнула в холодную воду. Бронуин старалась двигаться как можно быстрее, хотя подводные растения цеплялись за ноги. Мери посинела от холода, но держала мальчика, чье лицо уже приобрело серый оттенок.

Бронуин опустилась на колени, и холодная вода, плеснув, окатила ее, как будто Бронуин прислонилась грудью к кирпичной стене. Она нащупала ноги ребенка и растения, обвившие их. Зубы Бронуин начали выбивать дробь, когда она принялась резать жесткие стебли.

– Он свободен, – прошептала она через минуту. Лицо Мери тоже стало опасно сереть. Бронуин наклонилась и подняла мальчика. – Вы можете идти за мной? – спросила она Мери через плечо.

Мери молчала, все ее силы уходили на то, чтобы передвигать ноги и не отставать от быстро шагающей Бронуин.

Едва Бронуин достигла берега, как чьи‑то руки подхватили мальчика. Она взглянула в серьезное лицо Рейна.

– Как, вы? – удивилась она.

– Мы с Майлсом ехали встречать вас, когда подбежал пес. Рэб лаял как сам дьявол! – Рассказывая, Рейн непрерывно двигался. Он передал ребенка в руки одного из мужчин, а затем обернул холодные мокрые плечи Бронуин своим плащом.

– А Мери? – осведомилась Бронуин, начав дрожать.

– О ней позаботится Майлс, – ответил Рейн, подхватывая невестку в седло и устраивая перед собой.

Они быстро поскакали к замку Монтгомери. Рейн одной рукой держал поводья, а другой растирал плечи и руки Бронуин. Она почувствовала, что замерзает, попыталась сжаться в комочек и прижаться к Рейну, излучавшему тепло. Въехав в ворота, Рейн соскочил с седла и понес Бронуин на руках в ее спальню. Он поставил ее на пол посреди комнаты, открыл сундук и вытащил оттуда тяжелый плащ из золотой шерсти.

– На вот, накинь это! – приказал он, отвернувшись от нее и принимаясь разводить огонь в камине.

Пальцы Бронуин дрожали, когда она пыталась расстегнуть юбку. Мокрая ткань липла к телу. Она с трудом стянула с себя одежду и взяла плащ, который Рейн бросил на кровать рядом с ней. Шерстяная ткань была тяжелой и толстой, но Бронуин не почувствовала ее тепла.

Рейн обернулся к ней и, увидев ее мертвенно‑бледное лицо, подхватил на руки. Он уселся на большой стул перед огнем и посадил ее на колени. Потом подоткнул большой плащ – это был один из плащей Стивена – вокруг девушки, крепко прижал ее к себе; Бронуин подтянула колени к подбородку и склонила голову на широкую грудь Рейна.

Лишь несколько минут спустя она смогла унять дрожь.

– Мери? – шепотом спросила она.

– Майлс принял на себя заботы о ней, а сейчас Джудит усадила ее в лохань с горячей водой.

– А ребенок?

Рейн взглянул на нее сверху, и его голубые глаза потемнели.

– Ты знала, что это был всего лишь ребенок крепостного? – невозмутимо поинтересовался он. Она отпрянула от него.

– Какое это имеет значение? Ребенок нуждался в помощи.

Рейн улыбнулся Бронуин и снова притянул ее к своей груди.

– Я и не думал, что это имеет для тебя значение. Я знаю, что и Мери это безразлично. Но с Гевином тебе не столковаться. Он не дал бы и волосу упасть с головы кого‑нибудь из нас ради всех крепостных в мире.

– Я месяцами имела дело со Стивеном, так что, думаю, сумею справиться и с Гевином. – Она нарочито смиренно вздохнула.

У Рейна вырвался смешок.

– Хорошо сказано! Я вижу, ты понимаешь моих старших братьев.

Прижавшись к его груди, Бронуин улыбнулась.

– Рейн, почему ты не женат?

– Все женщины задают один и тот же вопрос, – ухмыльнулся он. – Ты что, думаешь, ни одна женщина не пойдет за меня замуж? – Вопрос был таким нелепым, что Бронуин даже не стала отвечать. – На самом деле в течение последних восьми месяцев я отверг шестерых женщин.

– Почему? – осведомилась она. – Что, они были слишком уродливы, худы или толсты? Или ты даже не встречался с ними?

– Я встречался с ними, – последовал спокойный ответ. – Я не похож на своих братьев, которые желают увидеть своих невест в день свадьбы. Отцы девушек делали мне предложение, и я провел по три дня с каждой из них.

– И все‑таки ты отверг всех.

– Да, именно так я и поступил. Бронуин вздохнула.

– Чего же ты ждешь от женщин? Без сомнения, хоть одна из них должна была быть достаточно привлекательной.

– Привлекательной! – фыркнул Рейн. – Трое из них были красавицами! Но мне нужна не просто привлекательная женщина. Мне необходима женщина, которая способна думать не только о последнем образце вышивки. – Его глаза радостно заблестели. – Мне нужна женщина, которая прыгнет в ледяную воду и будет рисковать жизнью, чтобы спасти крепостного ребенка.

– Но ведь любая женщина, увидев ребенка… Рейн отвел от нее взгляд и посмотрел в огонь.

– Вы с Мери – необычные женщины, да и Джудит тоже. Известно ли тебе, что Джудит однажды повела людей Гевина в бой, когда того захватил в плен один сумасшедший? Она рисковала жизнью, чтобы спасти мужа. – Он снова улыбнулся ей. – Я буду ждать, пока не встречу такую женщину, как ты или Джудит.

Бронуин некоторое время обдумывала его слова.

– Нет, я полагаю, мы бы тебе не подошли.

Гевин привязан к земле так же, как и Джудит. Они предназначены друг для друга. Для меня милее всего Шотландия. Стивен волен жить со мной там. Что касается тебя… Мне кажется, ты не способен долгое время оставаться на одном месте. Тебе нужен кто‑то столь же свободный, как и ты, тот, кто не привязан к куску камня или земле.

Рейн раскрыл рот от удивления, но придя в себя, улыбнулся.

– Я не спрашиваю, как ты это все узнала. Я уверен, что ответ будет один: ты – колдунья. Ну а теперь, когда ты, кажется, так много знаешь обо мне, я хотел бы задать несколько вопросов тебе. – Он помолчал и заглянул в ее глаза. – Что случилось между тобой и Стивеном? – тихо спросил он. – Почему ты все время на него сердишься?

Бронуин медлила с ответом. Ей было известно о близости между братьями, и она не знала, как Рейн воспримет критику в адрес брата. Но как могла она солгать?

Девушка глубоко вздохнула и решила сказать правду.

– Стивен считает, что у меня нет ни чести, ни гордости. Он верит кому угодно, но не мне. В Шотландии ему казалось, что я делаю все не так, как надо. Иногда он был недалек от истины, но это не дает ему права обращаться со мной так, будто я всегда не права.

Рейн понимающе кивнул. Гевину потребовалось некоторое время, чтобы понять, что у Джудит есть не только красивое тело.

Но не успел он вымолвить ни слова, как дверь распахнулась и в комнату ворвался усталый и грязный Стивен.

– Майлс сказал, что Бронуин прыгнула в ледяное озеро! – выкрикнул он. – Где она? – Произнося эти слова, он увидел Бронуин на коленях у Рейна и, в два прыжка оказавшись рядом, стащил ее с колен брата. – Черт бы тебя побрал! – бушевал он. – Я не могу и на час оставить тебя, не опасаясь, что ты попадешь в беду.

– Отпусти меня, – холодно произнесла Бронуин. Стивен отсутствовал несколько дней, они впервые расстались, и все, что он мог сделать, вернувшись, – это осыпать ее проклятиями.

Стивен, должно быть, догадался о ее мыслях. Он приблизил ее к себе, коснулся щеки и прошептал:

– Бронуин!

Она подобрала полы шерстяного плаща и пошла к двери. Бронуин была одной из немногих женщин, которым удавалось сохранять достоинство, идя босиком в плаще, едва прикрывающем колени.

Бронуин взялась за дверную ручку и, не оборачиваясь, произнесла:

– Когда‑нибудь ты поймешь, что я не ребенок и не идиотка. – Открыв дверь, она вышла из комнаты.

Стивен сделал шаг к закрывшейся двери, но Рейн остановил его.

– Сядь и оставь ее в покое, – мягко произнес он.

Стивен задержал взгляд на двери, затем повернулся и сел напротив брата. Он устало провел рукой по запыленным волосам.

– Она не ушиблась? С ней все в порядке?

– Конечно, – уверенно ответил Рейн. – Она здоровая и крепкая женщина, и, судя по тому, что ты говорил о Шотландии, большую часть времени проводит под открытым небом.

Стивен уставился на огонь.

– Я знаю, – выдавил он.

– Что тебя мучает? – требовательно спросил Рейн. – Ты не тот Стивен, которого я знаю.

– Бронуин, – прошептал его брат. – Она меня доведет до могилы. Однажды ночью в Шотландии ей пришло в голову совершить со своими людьми набег на врагов клана МакАрранов. Для того чтобы я не помешал ей, она опоила меня зельем.

– Что она сделала? – взорвался Рейн, в полной мере осознавая, какая в этом таилась опасность.

Стивен скривился.

– Один из ее людей обнаружил, что она сделала, и помог мне проснуться. Когда же я отыскал ее, она висела над пропастью, поддерживаемая лишь веревкой, обвитой вокруг талии.

– Боже мой. – У Рейна перехватило дыхание.

– Я не знал, что делать – то ли задать ей трепку, то ли запереть, чтобы защитить от самой себя.

– И что же ты сделал?

Стивен откинулся на спинку стула. Его голос был полон отвращения.

– Дело кончается всегда одним и тем же – постелью.

Рейн хмыкнул.

– Мне кажется, было бы гораздо хуже, если бы Бронуин была эгоисткой и думала лишь о себе.

Стивен встал и подошел к камину.

– Она слишком мало думает о себе. Иногда заставляет меня стыдиться себя. Когда дело касается ее клана, она поступает так, как считает нужным, не заботясь о своей безопасности.

– А ты беспокоишься о ней? – спросил Рейн.

– Да, черт побери! Почему она не может сидеть дома, рожать детей и заботиться о них и обо мне, как подобает жене? Почему она должна возглавлять набеги за скотом, вырезать свои инициалы на груди у мужчин, заворачиваться в плед и уютно спать на голой земле? Почему она не может быть… быть…

– Жеманной сладкоречивой дурочкой, которая станет смотреть тебе в рот и вышивать воротнички твоих рубашек? – предположил Рейн.

Стивен тяжело опустился на стул.

– Я не хочу этого, но должна же быть золотая середина?

– Ты действительно желал бы изменить ее? – поинтересовался Рейн. – Что в ней заставило тебя полюбить ее? И не рассказывай мне, что дело в ее красоте. Ты был в постели не с одной красивой женщиной, но не влюбился ни в одну из них.

– Разве это так очевидно?

– Для меня, а возможно и для Гевина с Майлсом – да; но не думаю, что это ясно Бронуин. Она не верит, что ты хоть сколько‑нибудь любишь ее.

Стивен вздохнул.

– Я никогда не встречал подобных ей, будь то мужчины или женщины. Она почти так же сильна и благородна, как мужчина. Ты бы видел, как члены ее клана относятся к ней! Шотландцы не похожи на нас. Дети крепостных подбегают к ней, обнимают ее, и она целует всех малышей. На земле, которой она владеет, Бронуин знает имя каждого, и все зовут ее просто по имени. Она отказывает себе в еде и нарядах, чтобы росло благосостояние клана. Однажды ночью, спустя месяц после нашей свадьбы, я заметил, что она заворачивает в свой плед хлеб и сыр. При этом она не обращала внимания на меня, а смотрела на Тэма, мужчину, который теперь заменяет ей отца. Я понял, что она делает что‑то тайком от Тэма, поэтому после ужина отправился вслед за ней в глубь полуострова. Она несла еду ребенку одного из крестьян, угрюмому маленькому мальчику, который убежал из дома.

– И что ты сказал ей? – осведомился Рейн.

Стивен покачал головой.

– Я, считая себя великим мудрецом, посоветовал ей отослать мальчика назад к родителям, а не поощрять его побег из дома.

– И что ответила Бронуин?

– Она сказала, что мальчик так же важен для нее, как и его родители, и она не имеет права предавать его только потому, что он мал. Она обещала, что через несколько дней он вернется домой и примет наказание, которое заслужил.

Рейн присвистнул от восхищения.

– Похоже, тебе есть чему у нее поучиться.

– Ты думаешь, я не делал этого? Она изменила всю мою жизнь. Когда я ехал в Шотландию, я был англичанином, а теперь посмотри на меня. Я терпеть не могу английское платье. Я чувствую себя как остриженный Самсон. Я поймал себя на том, что здесь, в сельской местности, слишком сухо и жарко по сравнению с домом. Домом! Клянусь, я тоскую по месту, о котором и не подозревал еще несколько месяцев назад.

– Ты говорил Бронуин о своих чувствах? – спросил Рейн. – Сказал ли ты ей о том, что любишь ее и лишь беспокоишься о ее безопасности?

– Я пытался. Однажды я сделал попытку сказать ей, что люблю ее. Она ответила, что это ничего не значит, что честь и уважение для нее важнее.

– Но из твоих слов ясно, что ты питаешь к ней эти чувства.

На лице Стивена появилась усмешка.

– Бронуин нелегко что‑либо втолковать. У нас была… Я думаю, что ты назвал бы это ссорой. Мы ссорились до того, как приехать сюда. – Он вкратце рассказал Рейну о шутке с Хьюго Ласко.

– Хьюго! – фыркнул Рейн. – Он никогда мне не нравился!

– Бронуин, кажется, ничего не имела против него, – с негодованием заметил Стивен. Рейн рассмеялся.

– Не говори мне о том, что тебе передалась ревность Гевина.

Стивен стремительно повернулся к брату.

– Подожди, и ты попадешь в плен к какой‑нибудь женщине! Готов спорить, что тогда ты не будешь столь хладнокровен.

Рейн протестующе поднял руку.

– Я смотрю на любовь как на радость, а не болезнь, которая, похоже, снедает тебя.

Стивен уставился на огонь. Иногда его любовь к Бронуин действительно походила на болезнь. Он чувствовал, что вместе с сердцем она отняла у него и душу.

Когда Бронуин вышла из спальни, она направилась к Мери. Та лежала в кровати, над ней склонилась Джудит, раскладывая вокруг больной нагретые кирпичи.

– Джудит, – тихо промолвила Мери, – я не собираюсь умереть от прохладной воды. – Она взглянула через комнату и послала улыбку Бронуин. – Иди сюда и помоги мне убедить Джудит, что наше приключение было не смертельным.

Бронуин улыбнулась Мери и изучающе посмотрела на нее. Бледная кожа совсем побелела, на щеках алел румянец.

– Да, пустяки, – отозвалась Бронуин. – Но я завидую тому самообладанию, с которым ты продолжала оставаться в воде. – Ее глаза блеснули. – Я была так взволнована мыслями о новом платье, которое пообещала мне Джудит, что не смогла находиться в постели. Может быть, нам посмотреть на него сейчас? – неуверенно спросила она у Джудит.

Джудит поняла ее с полуслова, и обе женщины тихо вышли из комнаты.

– Как ты думаешь, она поправится? – произнесла Джудит, как только они очутились в зале.

– Да, но ей нужен покой, это очевидно. Мне кажется, не вся душа нашей Мери принадлежит этому миру. Часть ее – на небесах. Может быть, поэтому она так слаба.

– Да, – согласилась Джудит. – Ну, а теперь насчет платья…

Бронуин махнула рукой.

– Это был только предлог, чтобы дать Мери отдохнуть.

Джудит рассмеялась.

– Хотя плащ Стивена тебе идет, все же он не заменит платья. А сейчас пойдем со мной и никаких отговорок.

Час спустя Бронуин стояла, наряженная в платье из сочного темно‑зеленого бархата. Цветом оно напоминало лес на закате солнца. Рукава фрипона были из блестящего зеленого шелка; рукава модеста украшала отделка из рыжей лисы. К плечам были прикреплены тяжелые золотые шнуры, спускавшиеся ниже линии глубокого прямоугольного выреза.

– Оно прекрасно, Джудит, – прошептала Бронуин. – Я не знаю, как благодарить тебя. Все вы так добры ко мне.

Джудит поцеловала в щеку свою новую подругу.

– Сейчас я должна заняться хозяйством. Может быть, Стивен захочет посмотреть на новое платье? – предположила она.

Бронуин отвернулась. Стивен лишь сказал бы, что у платья слишком низкий вырез, или сделал бы другое, похожее замечание.

Когда Джудит ушла, Бронуин спустилась вниз и вышла на холодный двор. Она набросила на плечи отороченную лисой накидку и направилась к конюшне.

– Бронуин, – позвал ее незнакомый голос, когда она вошла в темное помещение.

Она вгляделась в темноту и увидела мужчину, который утром дрался с одним из людей Стивена – Джорджем.

– Да, – ответила Бронуин. – В чем дело? Даже в темноте было видно, как сверкнули его глаза.

– Английское платье идет вам. – Прежде чем она успела ответить, он перешел на более официальный тон. – Я слышал, что шотландцы – искусные стрелки. Может быть, вы, – эта мысль развеселила его, – покажете мне, как лучше обращаться с луком?

Она не обратила внимания на его двусмысленный смешок. Может быть, таким образом он пытался сгладить ее возможный отказ? Бронуин провела многие часы, упражняясь в стрельбе из лука, и обучила этому искусству не одного мужчину. Она обрадовалась тому, что этот англичанин хочет перенять мастерство шотландцев.

– Буду рада помочь тебе, – ответила она, прошла мимо него и уткнулась прямо в твердую грудь Стивена. Мужчина быстро исчез из конюшни.

– Что ты говорила ему? – без обиняков спросил Стивен.

Он крепко схватил Бронуин за руку, но она сумела высвободиться.

– Почему ты всегда раздражен, когда разговариваешь со мной? Почему подобно другим мужьям ты не можешь по‑дружески приветствовать свою жену? Я не видела тебя уже несколько дней и вот слышу от тебя одни упреки. Стивен схватил ее в объятия.

– Бронуин, – прошептал он, – ты погубишь меня. Зачем тебе понадобилось прыгать в ледяной пруд в разгар зимы? Она оттолкнула его.

– Я отказываюсь отвечать на такие вопросы. Стивен снова привлек Бронуин к себе, жадно стал искать ее губы и впился в них таким страстным поцелуем, что зубы его прижались к ее губам. Казалось, он ждет от Бронуин чего‑то большего, чем поцелуй.

– Я скучал по тебе, – едва слышно произнес он. – Я думал о тебе каждую минуту.

Сердце ее колотилось. Она почувствовала, что буквально тает в его руках. Но следующие его слова разрушили все очарование.

– Когда я вошел, ты разговаривала с одним из людей Майлса?

Она попыталась освободиться от него.

– Опять ты со своей ревностью? Я слышу ее в твоем голосе.

– Нет, Бронуин. Выслушай меня. Я лишь хочу предостеречь тебя. Англичане не похожи на шотландцев. С ними нельзя разговаривать как со своими братьями, подобно тому, как ты говоришь со своими людьми. В Англии дамы часто спят с оруженосцами своих мужей.

Глаза Бронуин распахнулись от изумления.

– Ты обвиняешь меня в том, что я сплю с твоими людьми? – сдавленным голосом произнесла она.

– Нет, конечно, нет, но…

– Но ты обвинял меня в том же, когда я была с Хьюго Ласко.

– Хьюго Ласко – джентльмен! – воскликнул Стивен. Бронуин отпрянула от него.

– Вот как! – выпалила она. – По крайней мере, ты считаешь меня разборчивой шлюхой! – Она резко развернулась и направилась к двери.

Стивен поймал ее за руку.

– Я ни в чем тебя не обвиняю. Я пытаюсь объяснить тебе, что в Англии все выглядит по‑другому.

– Ах, так! Значит, я слишком глупа, чтобы уловить разницу между этой и той страной. Значит, ты можешь приспособиться, а я нет!

Он уставился на Бронуин.

– Что с тобой? Ты стала совсем не похожа на себя.

Бронуин отвернулась от Стивена.

– А что ты знаешь обо мне? С тех пор как мы встретились, ты только сыплешь проклятиями. Все, что я делаю за пределами спальни, раздражает тебя. Если я выступаю во главе своих людей, это приводит тебя в ярость. Если я пытаюсь спасти одного из крепостных твоего брата, ты гневаешься. Если я добра к кому‑либо из твоих людей, ты обвиняешь меня в том, что я сплю с ним. Скажи мне, как я должна вести себя, чтобы ты был доволен?

Стивен бросил на нее холодный взгляд.

– Я и не знал, что так неприятен тебе. Оставляю тебя наедине с самой собой. – Он надменно повернулся и вышел.

Бронуин смотрела ему вслед, на глаза навернулись слезы. Что с ней случилось? Стивен действительно ни слова не сказал о том, что она спала с другим; он имел полное право предостеречь ее относительно того, что могли подумать его люди. Почему она не может встретить его так, как она того хотела? Она желает только одного – чтобы он держал ее в своих объятиях и любил ее. Но по какой‑то причине каждый раз затевает ссору, когда он приближается к ней.

Внезапно она почувствовала боль во всем теле. Бронуин приложила руку ко лбу. Она не привыкла к недомоганиям и лишь теперь поняла, что это ощущение появилось у нее несколько дней назад. Конечно, разговоры за полночь с Джудит и пребывание в ледяном пруду этим утром не прибавили ей здоровья. Она обругала губительный для здоровья климат сельской Англии и покинула конюшню.

– Бронуин, – окликнула ее Джудит, – хочешь свежего хлеба?

Бронуин прислонилась спиной к каменной стене конюшни. От ссоры у нее схватило живот. Мысль о еде вызвала дурноту.

– Нет, – прошептала она, держа руку на животе.

– Бронуин, что с тобой? – поинтересовалась Джудит, ставя корзину на землю. – Ты плохо себя чувствуешь? – Она положила руку на лоб невестки. – Ну‑ка присядь. – Джудит заставила ее сесть на бочку, стоявшую у стены. – Дыши глубоко, и это пройдет.

– Что пройдет? – быстро спросила Бронуин.

– Тошнота.

– Что? – Голос Бронуин осекся. – О чем ты? Джудит помедлила с ответом.

– Если я не ошибаюсь, ты ждешь ребенка. – Она улыбнулась, увидев изумление Бронуин. – Это поразительное ощущение, когда ты впервые чувствуешь его. – Она погладила свой живот и с гордостью закончила:

– Мы будем рожать почти в одно время.

– Ты! Ты тоже ждешь ребенка?

На лице Джудит появилась мечтательная улыбка.

– Да. Я… потеряла первого ребенка из‑за выкидыша, поэтому так осторожна в этот раз и никому не говорю об этом. За исключением Гевина, конечно.

– Да, да, – отозвалась Бронуин и, посмотрев в сторону, вновь обратила взгляд на Джудит. – Когда должен появиться твой малыш?

– Через семь месяцев, – со смешком откликнулась та.

– Над чем ты смеешься? – удивилась Бронуин. – Сейчас чувство юмора пригодилось бы и мне.

– Я подумала о том, сможет ли моя мама приехать ко времени родов. – Она помедлила, а затем принялась объяснять:

– Я думаю, что она не сумеет приехать, потому что скоро будет рожать.

– Твоя мать? Какое счастье, что твои родители живы.

– Нет, – улыбнулась Джудит. – Мой отец умер несколько месяцев назад.

– И это не его ребенок? – догадалась Бронуин.

– Нет, и я довольна этим. Мой отец часто бил мать. Она была в плену у одного молодого мужчины, и ее охранял лучший из людей Гевина, Джон Бассетт. Я думаю, моя мать весьма приятно проводила с ним время. – Бронуин расхохоталась. – Да, – продолжала Джудит. – Когда Гевин узнал, что у них будет ребенок, он позволил Джону и моей матери пожениться.

– Она уже родила?

– Нет, ребенок появится на свет через пару месяцев, так что она достаточно окрепнет для поездки, когда придет время рожать мне. Почему бы тебе не остаться здесь и не отдохнуть?

– Джудит, ты сказала, что твоя мать была в плену. Как же она освободилась?

Воспоминания затуманили золотистые глаза Джудит.

– Я убила того, кто держал ее в плену, а люди Стивена помогли мне завершить начатое.

Бронуин увидела боль в глазах Джудит. И больше не стала задавать вопросов.

Еще некоторое время Бронуин сидела неподвижно. «Ребенок, – подумала она. – Нежный милый комочек, такой же, как у Керсти». Сознание, казалось, покинуло ее, и она вряд ли заметила, как встала и пошла. Она думала о Тэме: как он будет гордиться ею! Бронуин мечтательно улыбнулась. Интересно, как Стивен отреагирует на эту новость? Он будет счастлив! Он схватит ее в объятия и подбросит над головой. А потом они будут спорить, какое имя дать малышу – МакАрран или Монтгомери. Но, конечно же, он будет МакАрраном.

Продолжая идти как во сне, она достигла открытых ворот. Стражник, стоявший сверху на стене и охранявший вход, не окликнул и не задержал ее.

Между тем она размышляла, как назвать ребенка. Она назовет его Джеми в честь своего отца, а второе имя даст в честь кого‑нибудь из родственников Стивена. «А что, если это будет девочка», – подумала она и мягко улыбнулась. Тогда у клана МакАрранов будут две предводительницы. Она должна научить свою дочь всему, что необходимо знать главе клана.

– Миледи, – вдруг произнес кто‑то. Бронуин не расслышала этого обращения. Она была погружена в свои мысли, и то, что происходило вокруг, не проникало в ее сознание. В действительности Бронуин вряд ли осознавала, что уже достаточно далеко отошла от замка и дружинники на стенах не видят ее.

– Миледи, – повторил тот же голос. – Вам нехорошо?

Бронуин подняла голову и одарила мужчину ангельской улыбкой. – Мне хорошо, – отрешенно отозвалась она. – Мне более чем хорошо.

Мужчина спешился и подошел к ней сбоку.

– Я вижу, – ответил он низким голосом, чуть не касаясь губами ее уха.

Бронуин все еще не обращала на него внимания. Все ее мысли были заняты ребенком. «Мораг с охотой будет ухаживать еще за одним малышом», – продолжала думать она, и в этот момент губы мужчины коснулись ее уха. Это прикосновение вывело ее из забытья.

Бронуин отпрянула в сторону.

– Как ты смеешь, – выдохнула она. Ни один мужчина, кроме Стивена, не дотрагивался до нее. Она бросила быстрый взгляд вокруг и увидела, как далеко ушла от замка.

Ричард не правильно истолковал ее взгляд.

– Опасаться нечего. Мы совершенно одни; лорд Гевин только что вернулся из Шотландии, так что сейчас все заняты. У нас есть время.

Бронуин отступила назад. Тысячи мыслей пронеслись у нее в мозгу: предостережения Стивена и тревога за ребенка. Только не повредить ребенку!

– Нет причин бояться меня, – произнес Ричард елейным тоном. – Мы можем позабавиться, ты и я.

Бронуин расправила плечи.

– Я – Бронуин МакАрран, возвращайся в замок.

– МакАрран! – рассмеялся Ричард. – Мне говорили, будто ты независимая женщина, но они не добавили, что ты зайдешь так далеко и оставишь мужа.

– Твои слова оскорбительны. Ступай и оставь меня в покое.

Улыбка исчезла с лица Ричарда.

– Ты полагаешь, что я оставлю тебя после того, как ты меня раздразнила? Сегодня утром ты попросила именно меня сопровождать тебя. Готов поспорить, ты сожалела о том, что у нас не было времени побыть наедине. Бронуин была ошеломлена.

– Так вот что ты подумал? Что я хочу остаться наедине с тобой!

Ричард дотронулся до волос Бронуин, потом коснулся мизинцем ее груди.

Ее глаза широко открылись, и она стала искать взглядом Рэба – собака всегда была с ней.

– Я принял меры предосторожности и запер собаку в амбаре, – улыбнулся Ричард. – Ну а теперь прекрати играть со мной в эти игры. Ты знаешь, что хочешь меня так же, как и я тебя. – Он крепко стиснул Бронуин в объятиях, перебирая пальцами пряди ее распущенных волос, потом провел своими губами по ее губам.

Она почувствовала, что в ней поднялась волна гнева. Бронуин нарочито ослабла в его руках и откинулась назад, а когда Ричард склонился, чтобы крепче прижать ее к себе, она нанесла резкий удар коленом.

Ричард вскрикнул и разжал руки. Бронуин с трудом удержалась на ногах, а затем наступила на подол тяжелой бархатной юбки. Проклиная неудобную одежду, она подобрала юбку и пустилась бежать. Как ни удерживала Бронуин скользкую ткань, юбка все же обвивалась вокруг ног и замедляла движение. Она вновь наступила на подол, а затем перекинула его через руку. Когда она споткнулась в третий раз, Ричард настиг ее. Он схватил Бронуин за запястье, и она упала ничком на стылую твердую землю. Задыхаясь, она ловила ртом воздух.

Ричард провел рукой по ее ногам.

– Ну, моя горячая шотландка, посмотрим, можно ли согреться у твоего огня. – Лежа лицом вниз, Бронуин попыталась лягнуть Ричарда, но тот крепко прижал ее к земле. Он рванул ее платье, и спина Бронуин открылась холодному зимнему ветру. – Вот так‑то, – произнес Ричард, припадая губами к ее шее.

В следующее мгновение Ричард пронзительно закричал, потому что на него навалился комок серой шерсти, впившийся в него зубами. Пока Ричард пытался встать и отогнать Рэба, Бронуин откатилась в сторону.

И тут чья‑то рука подняла ее вверх, Майлс притянул Бронуин к себе одной рукой, а в другой держал обнаженный меч.

– Отгони от него собаку, – спокойно попросил он.

Дрожащим голосом Бронуин позвала:

– Рэб!

Собака неохотно оставила свою жертву, подошла к Бронуин и села рядом с ней.

Ричард попытался встать. На его руке и бедре виднелась кровь, одежда была разорвана в нескольких местах.

– Чертов пес напал на меня ни за что, ни про что, – начал он, – леди Бронуин упала, и я остановился помочь ей.

Майлс отошел от невестки. Его глаза были холодны как сталь.

– Не прикасайся к женщинам Монтгомери, – угрожающе произнес он.

– Она сама на меня набросилась! – бросил Ричард. – Она просила…

Это были его последние слова. Меч Майлса пронзил его сердце. Майлс кинул на убитого, бывшего одним из его слуг, беглый взгляд.

Затем повернулся к Бронуин и, казалось, понял, что она чувствовала себя беспомощной и оскорбленной Он бережно обнял ее и притянул к себе. – Теперь ты в безопасности, – тихо сказал он. – Никто больше не посмеет причинить тебе вреда.

Внезапно Бронуин задрожала, и Майлс еще крепче прижал ее к себе.

– Он сказал, что я дала ему повод, – прошептала она.

– Успокойся, – утешил ее Майлс. – Я наблюдал за ним. Он не понял твоей шотландской манеры разговаривать.

Бронуин отстранилась и посмотрела на него.

– То же самое говорил Стивен. Он не советовал мне так разговаривать с англичанами и предостерегал, что мужчины неверно это истолкуют.

Майлс откинул волосы со лба Бронуин.

– Существуют особые правила общения английской дамы со слугами ее мужа, которых нет у вас в обиходе. А теперь давай вернемся. Я уверен, кто‑нибудь видел, как я покидал замок, следуя за твоей собакой.

Она взглянула на мертвеца, лежавшего у их ног.

– Он запер Рэба, я даже не заметила этого. Я была… – Она не могла никому рассказать о ребенке, пока не сообщила об этом Стивену.

– Я услышал, как скулит пес. А когда я освободил его, он словно обезумел, лая на меня и обнюхивая землю. – Майлс восхищенно посмотрел на огромного пса. – Он чувствовал, что ты в беде.

Бронуин наклонилась и зарылась лицом в грубую шерсть Рэба.

Стук конских копыт заставил их обернуться. Гевин и Стивен скакали к ним во весь опор. Не успел конь Стивена остановиться, как тот уже соскочил с седла.

– Что здесь произошло? – требовательно спросил он.

– Этот человек пытался напасть на Бронуин, – ответил Майлс.

Стивен скользнул взглядом по жене: щека ее была расцарапана, платье изорвано.

– Я предупреждал тебя, – процедил он сквозь стиснутые зубы, – но ты не послушалась!

– Стивен, – промолвил Гевин, положив ладонь на руку брата, – сейчас не время говорить об этом.

– Не время! – негодующе отозвался Стивен. – Не прошло и часа с тех пор, как ты перечисляла все мои недостатки. Что, ты нашла того, у кого недостатков меньше? Ты нарочно раззадорила его?

Прежде чем кто‑либо успел сказать слово, Стивен повернулся и сел в седло. Бронуин, Майлс и Гевин молча наблюдали за этим.

– Его следовало бы высечь! – взорвался Майлс.

– Спокойно, – властно сказал Гевин и повернулся к Бронуин. – Он расстроен и смущен. Ты должна простить его.

– Он ревнует! – яростно прошептала Бронуин. – Эта беспочвенная ревность превращает его в сумасшедшего! – Она почувствовала слабость и поняла, что снова проиграла. Он беспокоился не о ней, а лишь тешил свою ревность.

Гевин, словно защищая Бронуин, обнял ее.

– Давай поедем домой, Джудит даст тебе чего‑нибудь, выпить. Она готовит изумительный яблочный напиток.

Бронуин молча кивнула и позволила усадить себя на коня Майлса.