IIчасть. Феномен знакомых незнакомцев в экспериментах с.Милграма

Едва ли не самой характерной чертой жизни большого города является то, что мы, горожане, зачастую прекрасно знаем в лицо множество людей, но при этом никак с ними не взаимодействуем... Мне, к примеру, в течение нескольких лет практически ежедневно приходилось выстаивать на пригородной платформе в компании постоянных попутчиков; ни с одним из которых я так и не свел знакомства. Люди и их физиономии в такой ситуации как бы слиты с окружающей обстановкой и воспринимаются скорее как элемент декорации, чем как действующие лица, с которыми можно вступить в диалог или хотя бы обменяться молчаливыми приветствиями.

Гарри Фром (один из моих учеников) как-то написал, что такие вот знакомые незнакомцы являются конечным продуктом сложного процесса, который, подобно дружбе, требует времени и так же приводит к возникновению устойчивых, хотя и «замороженных»отношений. Знакомым незнакомцем становится тот, кого вы:

1) имеете возможность наблюдать;

2) неоднократно в течение определенного периода времени;

3) без какого бы то ни было реального взаимодействия.

Существует еще одно железное правило, касающееся всех знакомых незнакомцев: сойдя с подмостков, на которых обычно происходят их рутинные встречи, они весьма охотно идут на контакт. Можно с большой долей уверенности утверждать, что при встрече в каком-нибудь захолустье эти люди опознают друг друга, вступят в разговор и даже ощутят прилив почти родственных чувств. Почему же люди, из года в год безмолвно взиравшие друг на друга, в иной обстановке изъявляют готовность пообщаться между собой?

Барьер отчуждения между знакомыми незнакомцами труднопреодолим, — например, в случае нужды они скорее предпочтут обратиться с вопросом к абсолютно незнакомому человеку, чем к знакомому, но формально «не представленному».

Чрезвычайные обстоятельства, такие, как, например, наводнение, помогают людям преодолеть анонимность отношений. Впрочем, подобное событие само по себе имеет преходящий характер и, таким образом, не влечет долговременных обязательств, и возникшие отношения длятся не дольше, чем восстанавливается заведенный порядок.

Какое-то время назад группа студентов Университета Нью-Йорка предприняла попытку исследовать феномен знакомого незнакомца. Они вставали рано утром и отправлялись на пригородные железнодорожные станции. Они фотографировали толпящихся там людей, стоящих плечом к плечу с устремленными вдаль взглядами

Каждая персона, запечатленная на таком групповом портрете, была пронумерована, снимки — размножены и примерно через неделю вручены попавшим в кадр пассажирам вместе с распечаткой текста, поясняющего суть эксперимента и бланком вопросника. Восемьдесят девять с половиной процентов опрошенных указали на снимках по крайней мере одного человека, попадающего в категорию знакомого незнакомца. В среднем на каждого пассажира пришлось по четыре человека, чьи лица ему были хорошо знакомы, но с которыми он ни разу не говори^, и пример но по полторы особы, с которыми ему доводилось беседовать. Среди знакомых незнакомцев выявились даже ≪социометрические звезды≫, которые были опознаны большим количеством тестируемых, но с которыми никому из них не приходилось общаться.

Многие опрошенные пассажиры говорили, что они нередко размышляют о своих молчаливых попутчиках, пытаясь вообразить, какая у них жизнь, какая работа, что им нравится и так далее, выстраивая таким образом со знакомыми незнакомцами цепочку воображаемых отношений, которым никогда не суждено перейти в действие.

Тем не менее эти отношения на деле весьма реальны, ибо между обоими субъектами таких отношений существует негласное соглашение игнорировать друг друга, и соглашение это отнюдь не замешано на какой-либо тайной вражде. Такое положение вещей весьма устойчиво и только нечто из ряда вон выходящее способно его переменить. Рассмотрим пример. Одна женщина упала на улице Бруклина неподалеку от своего дома. На свое счастье, она оказалась ≪знакомой незнакомкой≫другой женщины, проживающей на этой же улице. Та отнеслась с полным сочувствием к потерявшей сознание несчастной. Она не только вызвала скорую помощь, но и сопроводила незнакомку в клинику, во-первых, чтобы убедиться, что больной окажут необходимую помощь, а во-вторых, чтобы не вводить в искушение санитаров, показавшихся ей нечистыми на руку. Еще та женщина призналась, что она вдруг почувствовала ответственность за судьбу особы, с которой долгие годы встречалась на улице, никогда, впрочем, не испытывая нужды ей кивнуть или вступить в разговор.

Таким образом, статус знакомого незнакомца подразумевает отнюдь не полное отсутствие взаимоотношений, напротив, они налицо, но это очень специфические отношения, обладающие самостоятельной ценностью и подчиняющиеся особой логике развития.

Каковы же истоки этого феномена? Думается, что его можно понимать как своеобразную реакцию на перегрузку: для того чтобы справиться с мощным потоком поступающей к нам внешней информации, мы фильтруем ее, позволяя себе вступать лишь в ослабленные формы информационного взаимодействия. В случае со знакомым незнакомцем мы спокойно относимся к тому, что выступаем в качестве объекта зрительного восприятия, но отсекаем возможность дальнейшего развития отношений. Отчасти это происходит потому, что обработка чувственно воспринятой информации о человеке требует значительно меньше времени, чем осмысление социальных взаимодействий с ним. Чтобы визуально воспринять человека, достаточно одного взгляда, для вступления в социальный контакт требуется гораздо больше времени. Если бы распределение временных затрат было прямо противоположным, а именно если бы чувственное восприятие занимало больше времени, чем социальная коммуникация, возник бы совершенно другой феномен: чаще всего мы разговаривали бы с теми людьми, на визуальное восприятие которых у нас не было бы времени [4, с.75-77].