Обеспечение прав и охрана интересов переводчика
В ходе уголовного судопроизводства с участием лиц, не владеющих или недостаточно владеющих языком, на котором ведется судопроизводство, уголовно-процессуальным законодательством РФ предусмотрено обязательное участие переводчика.
Основание приглашения переводчика - непонимание участником процесса языка, на котором ведется судопроизводство. Так, п. "e" ч. 3 ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод закрепляет, что каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право "пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке"23.
Согласно положению ст. 18 УПК РФ участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется судопроизводство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика.
Не вызывает сомнений, что фактическая реализация принципа языка уголовного судопроизводства и обеспечения права участников процесса пользоваться родным языком или другим языком, которым они владеют, обязательна. Так, А.С. Пашин высказывает мнение, что "чаще всего общее заблуждение возникает вследствие недостаточного понимания допрашиваемым и другими участниками следственного действия языка судопроизводства..."24.
Определяющим в данном случае является факт владения (невладения) или недостаточного владения языком, на котором ведется производство по делу. А что значит "владеть" или "не владеть" языком? Есть ли критерии, позволяющие с надлежащей полнотой выяснить, владеет или не владеет данное лицо языком судопроизводства? И, отвечая на один из поставленных вопросов, Г.П. Саркисянц пишет: "...Владеть языком судопроизводства - значит свободно понимать данный язык во всех его нюансах и бегло, без всяких затруднений изъясняться на нем по любым вопросам, возникающим в ходе процесса. Закон подразумевает под владением языком именно активное знание его и умение свободно объясняться на этом языке"25.
Представляется, что одним из критериев, определяющих степень владения языком судопроизводства, является мнение самого участника уголовного процесса, его способность воспринимать устную и письменную речь, изъясняться на языке производства по уголовному делу, адекватно воспринимать юридическую терминологию. Данную точку зрения поддерживает О.А. Александрова, которая утверждает, что "вопрос о том, насколько свободно иностранец владеет тем или иным языком, может окончательно решаться только им самим"26.
Наряду с этим следует отметить, что язык судопроизводства насыщен специальными юридическими терминами и понятиями и в значительной степени отличается от языка, используемого в повседневном быту. "Простого знакомства с языком совершенно недостаточно для того, чтобы считать, что участвующее в деле лицо действительно владеет не родным ему языком судопроизводства"27.
В подобных случаях важна позиция лица, осуществляющего уголовное судопроизводство, поскольку участие переводчика обязательно и в тех случаях, когда участник уголовного судопроизводства недостаточно владеет языком, на котором ведется производство по уголовному делу, хотя и не ходатайствует о приглашении переводчика. В этой связи следует согласиться с позицией, обозначенной в комментарии к УПК РФ, что, "если обвиняемый соглашается обходиться без переводчика или по собственной инициативе заявляет о нежелании обращаться к его помощи, но очевидно, что он недостаточно владеет языком, на котором ведется уголовное судопроизводство, следователь обязан независимо от мнения обвиняемого обеспечить участие переводчика в уголовном деле"28
Уже на стадии предварительного расследования "необходимо обратить внимание на речь участника процесса, поскольку явные нарушения языковой нормы свидетельствуют о крайне незначительном объеме письменной речевой практики, а значит, ставят под сомнение удовлетворительное развитие языковой способности"29.
Таким образом, незнание участниками процесса языка, на котором ведется судопроизводство, не может служить основанием для ограничения их прав. Следовательно, реализация конституционных положений обеспечивает участникам уголовного судопроизводства право пользования родным языком и свободный выбор языка общения. Можно согласиться с мнением, что "лицо, не владеющее или недостаточно владеющее языком, на котором ведется судопроизводство, вправе пользоваться как своим родным языком, так и любым другим языком, которым оно владеет в достаточной степени хорошо, независимо от его национальности"30.
Несоблюдение принципа языка судопроизводства ведет к нарушению законодательства и признанию доказательств недопустимыми. Так, по делу Ш., грузина по национальности, владеющего менгрельским наречием грузинского языка, обвиняемого по ч. ч. 1, 2 ст. 210, п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 163, ч. 3 ст. 30, ч. ч. 1, 2 ст. 167 УК РФ, судья суда Ямало-Ненецкого автономного округа возвратил дело прокурору для устранения нарушений, выразившихся в необеспечении Ш. переводчиком, тем самым в нарушении его права изъясняться на языке, которым он владеет, а также отсутствии перевода на родной язык Ш. судебных документов, в том числе обвинительного заключения, подлежащих вручению Ш. В своем представлении государственный обвинитель Ч. просил отменить постановление судьи о возвращении дела на дополнительное расследование, ссылаясь на то, что Ш. достаточно хорошо владеет русским языком, около 10 лет живет в России, обучался в школе, в ходе следствия отказывался от переводчика, который ему предоставлялся.
Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, изучив материалы дела, установила, что в ходе следствия Ш. дважды было отказано в предоставлении переводчика на том основании, что он 10 лет живет в России и владеет русским языком. Кроме того, Ш. грузин по национальности, обучался в грузинской школе, окончил всего несколько классов, настаивал на предоставлении переводчика, однако в деле отсутствуют какие-либо данные, что ему фактически предоставлялся переводчик с грузинского языка, не говоря о переводчике с менгрельским наречием. Какие-либо документы на родной язык не переводились и не вручались. Исследовав материалы уголовного дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в кассационном определении вывод судьи Ямало-Ненецкого автономного округа о нарушении ст. 18 УПК РФ признала верным, постановление судьи в отношении Ш. о возвращении уголовного дела прокурору для устранения нарушений, выразившихся в необеспечении Ш. переводчиком, оставила без изменения, кассационное представление государственного обвинителя - без удовлетворения31.
Принципиальная позиция Верховного Суда РФ по данному вопросу абсолютно справедлива, так как любое ограничение прав участников уголовного судопроизводства, обусловленное незнанием ими языка, на котором ведется судопроизводство, и непредоставление этим лицам возможности пользоваться в любой стадии процесса родным языком, является существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона.
В то же время в судебной практике встречаются факты, когда участники процесса злоупотребляют своими правами, предусмотренными действующим уголовно-процессуальным законодательством России.
Так, по делу Д., грузина по национальности, обвиняемого по ч. 2 ст. 290, п. "а" ч. 4 ст. 162, ч. 3 ст. 222 УК РФ, судья Тульского областного суда возвратил дело прокурору для устранения нарушений, выразившихся в необеспечении Д. переводчиком, тем самым нарушении его права изъясняться на языке, которым он владеет. В своем представлении государственный обвинитель просил отменить постановление судьи о возвращении дела на дополнительное расследование, ссылаясь на то, что Д. русским языком владеет, что было установлено в ходе предварительного расследования, а ходатайство о предоставлении переводчика им было заявлено лишь при ознакомлении с материалами уголовного дела с целью затягивания сроков предварительного следствия.
Изучив материалы дела, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пришла к выводу о том, что оснований полагать, что Д., грузин по национальности, не владеет или недостаточно владеет языком судопроизводства, нет. Так как Д. перед допросом в качестве подозреваемого о необходимости участия переводчика не заявлял, мотивируя тем, что русским языком владеет свободно. При последующих допросах Д. в качестве обвиняемого и проведении с ним более 60 следственных действий с участием защитника заявлял, что желает давать показания на русском языке и в услугах переводчика не нуждается. Кроме того, Д. собственноручно выполнял записи в протоколах допросов, что желает давать показания на русском языке. Несмотря на то что Д. родился в Грузии, он с 3-го класса изучал русский язык, свободно общается на русском языке, может читать и писать. С 1996 г. проживал в России, в г. Туле, дважды был судим и отбывал наказание на территории Тульской области. Кроме того, из характеристик учреждения Управления Федеральной службы исполнения наказания по Тульской области следует, что Д. свободно говорит с сокамерниками на русском языке, поддерживает связь с обвиняемыми путем передачи записок, что также свидетельствует о знании им русского языка, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ не нашла препятствий к рассмотрению дела судом и оснований для возвращения его прокурору. В результате чего Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда постановление суда отменила и направила дело на новое судебное рассмотрение в тот же суд со стадии предварительного слушания32.
Приведенные примеры далеко не единичны, и в каждом конкретном случае, уже на стадии предварительного следствия, по нашему мнению, следует принимать исчерпывающий перечень мер для обеспечения соблюдения прав участников процесса, не владеющих или недостаточно владеющих языком судопроизводства.
В целях оптимизации уголовного судопроизводства в связи с участием в нем лиц, не владеющих языком судопроизводства либо недостаточно владеющих, предлагается следующее.
1. При разъяснении участнику уголовного судопроизводства его прав выяснять, владеет ли он языком судопроизводства, необходим ли ему переводчик. Если участие переводчика необходимо (об этом заявил сам участник уголовного судопроизводства; данный факт установлен лицом, осуществляющим производство по делу), своевременно обеспечить его вовлечение в уголовное судопроизводство. При этом необходимо истребовать данные о степени владения переводчиком языком того участника уголовного судопроизводства, которому необходима его помощь, а также языком, на котором ведется судопроизводство.
2. Если участник судопроизводства отказывается от участия переводчика, однако у следователя, дознавателя, суда, судьи возникают сомнения в том, что лицо в достаточной степени владеет языком судопроизводства, предлагается выявить степень владения языком судопроизводства следующим образом: принять от этого лица собственноручное письменное заявление об отказе от переводчика с указанием конкретной причины; подробно допросить участника о месте рождения, получении образования, уровне владения языком судопроизводства, истребовать у него аттестат, диплом учебного заведения, подтверждающие получение образования на языке, на котором ведется судопроизводство по данному делу, после чего рекомендуется предложить участнику судопроизводства собственноручно записать свои показания или дополнения к ним в протоколе допроса; запросить характеристики с места работы, учебы, службы о профессиональной деятельности участника процесса; допросить соседей, знакомых, родственников, сослуживцев о знании, владении участником языком судопроизводства; оформить запрос в информационные центры субъекта РФ, ГИЦ МВД России с целью истребования сведений о прежних судимостях лица (при их наличии запросить характеристики из мест отбытия данным лицом наказания); запросить приговоры суда.
3. Применять при производстве следственных действий в качестве факультативного средства сохранения показаний аудио- и видеозапись, киносъемку, которые позволят фиксировать особенности поведения, манеру общения, уровень владения языком судопроизводства, адекватность и быстроту реакции участника судопроизводства, степень изложения им информации (дачи показаний), имеющей доказательственное значение при формировании доказательств.
4. Если материалы, подтверждающие достаточный для участника уровень владения языком судопроизводства, собраны, однако на одном из этапов уголовного судопроизводства лицо заявляет ходатайство о предоставлении ему переводчика, предлагаем удовлетворить ходатайство данного лица и обеспечить ему переводчика для производства последующих процессуальных действий. При этом, как нам представляется, не следует производить повторно процессуальные действия, выполненные до момента заявления участником судопроизводства такого ходатайства.
Аналогичную позицию занимает Я.М. Ишмухаметов, который полагает, что "лицо... может заявить ходатайство о предоставлении ему переводчика на любом этапе уголовного судопроизводства. За ним остается право обратиться с ходатайством о предоставлении переводчика, но те следственные действия, при производстве которых оно по собственной инициативе отказалось от помощи переводчика, не могут рассматриваться как нарушение принципа языка судопроизводства"33.
Таким образом, в ходе уголовного судопроизводства, с одной стороны, необходимо принимать все меры для обеспечения конституционного права пользоваться своим родным языком, а с другой стороны - меры, направленные на воспрепятствование злоупотребления процессуальными правами участниками процесса.
1См. напр.: Хитрова О.В. Участие понятых в российском уголовном судопроизводстве. М.: Спарк, 1998. С. 29; Калугин А. Понятой в уголовном процессе // Российская юстиция. 1998. N 10. С. 11; Загвоздкин Н.Н. Об участии понятых в российском уголовном процессе // Дальневосточные криминалистические чтения. Вып. 4: Сб. науч. тр. Владивосток: Изд-во Дальневосточ. ун-та, 1999. С. 58 - 59; Белоусов А.В. О необходимости изменений в институте понятых // Прокурорская и следственная практика. 2000. N 3 - 4. С. 104 - 106; Шейфер С.А. Проблемы допустимости доказательств требуют дальнейшей разработки // Государство и право. 2001. N 10. С. 52; Михайлов А. Институт понятых - архаизм российского уголовного судопроизводства // Законность. 2003. N 4. С. 31; и др.
2См. напр.: Быков В., Макаров Н. О регламентации следственных действий // Российская юстиция. 1998. N 2. С. 22; Быков В. Институт понятых в уголовном процессе России // Уголовное право. 2002. N 3. С. 72 - 74; Чупахин Р. Институт понятого в уголовном процессе нуждается в совершенствовании // Следователь. 2003. N 4. С. 12 - 13; и др.
3Постановление президиума суда Ямало-Ненецкого АО от 1 апреля 2004 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. N 2. С. 25
4См.: Михайлов А. Указ. соч. С. 29.
5См.: Кичеев Б. Все ли понятно понятым? // Социалистическая законность. 1990. N 6. С. 34; Михайлов А. Указ. соч. С. 30.
6См.: Хитрова О.В. Участие понятых в российском уголовном судопроизводстве. М.: Спарк, 1998.
7См. об этом: Белоусов А.В. Указ. соч. С. 103; Михайлов А. Указ. соч. С. 30.
8См.: Шадрин В.С. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. М.: Норма-Инфра-М, 2002. С. 130.
9Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 1 декабря 2005 г. N 49-о05-73 // СПС.
10См.: Загвоздкин Н.Н. Указ. соч. С. 58 - 59.
11Камынин И.Д. Допустимость доказательств // Уголовный процесс. 2006. N 4. С. 64.
12См.: Антонов В.П. Особенности организации производства осмотра места происшествия по делам террористической направленности // Прокурорская и следственная практика. 2006. N 3 - 4. С. 198.
13За участие понятых при освидетельствовании также высказывается Л.Г. Татьянина. См.: Татьянина Л.Г. Освидетельствование как следственное действие // Следователь. 2003. N 9. С. 31.
14См.: Быков В. Указ. соч. С. 73, 74.
15Там же. С. 74.
16Белоусов А.В. Указ. соч. С. 103.
17Кожевников И.Н. Упорядочить полномочия следователя // Российская юстиция. 1997. N 12. С. 22 - 24.
18Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 8 июня 2006 г. N Ф08-2399/2006-1001А // СПС.
19См.: Махова А.Е. Проблемы обеспечения государственной защиты прав потерпевших, свидетелей и других участников уголовного судопроизводства // Следователь. 2003. N 9. С. 55.
20См.: Томин В.Т. Острые углы уголовного судопроизводства. М.: Юридическая литература, 1991. С. 193 - 194.
21См.: Белоусов А.В. Указ. соч. С. 104; Калугин А. Указ. соч. С. 11 - 12; Михайлов А. Указ. соч. С. 31.
22Михайлов А. Указ. соч. С. 31.
23Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) с Протоколами (20 марта 1952 г., 16 сентября 1963 г., 22 ноября 1984 г.) // СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.
24Пашин С.А. Доказательства в российском уголовном процессе. М., 1999. С. 43.
25Саркисянц Г.П. Переводчик в советском уголовном процессе. Ташкент, 1974. С. 24.
26Александрова О.И. Уголовно-процессуальные и криминалистические особенности возбуждения и расследования уголовных дел с участием иностранных граждан: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 42.
27Саркисянц Г.П. Переводчик в советском уголовном процессе. Ташкент, 1974. С. 25.КонсультантПлюс: примечание.
Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (под ред. А.Я. Сухарева) включен в информационный банк согласно публикации - НОРМА, 2004 (издание второе, переработанное).
28Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации в редакции Федерального закона от 29 мая 2002 г. / Под общ. и научн. ред. А.Я. Сухарева. М.: НОРМА, 2002. С. 127.
29Губаева Т. "...Всяк сущий в ней язык..." // Советская юстиция. 1993. N 5. С. 21.КонсультантПлюс: примечание.
Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (под ред. В.М. Лебедева, В.П. Божьева) включен в информационный банк согласно публикации - Юрайт-Издат, 2007 (3-е издание, переработанное и дополненное).
30Научно-практический комментарий к УПК РФ / Под общ. ред. В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. М.: Спарк, 2008. С. 79.
31Определение Верховного Суда РФ от 18.04.2003 N 70-о03-3 // СПС "КонсультантПлюс".
32См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 6.
33Ишмухаметов Я.М. Язык судопроизводства как принцип российского уголовного судопроизводства: Дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2006. С. 53.