2. Поэзия «Серебряного века» (стих на память)

3. Известное понятие про «Модернизм»

Модернизм — направление в искусстве XX века, характеризующееся разрывом с предшествующим историческим опытом художественного творчества, стремлением утвердить новые нетрадиционные начала в искусстве, непрерывным обновлением художественных форм, а также условностью (схематизацией, отвлечённостью) стиля. Модернистская парадигма была одной из лидирующих в западной цивилизации первой половины XX века; во второй половине века она была подвергнута развёрнутой критике.

Билет №4

1. История создания, структура и образы «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака

Человеческая комедия – это уникальный эпический цикл, который рисует жизнь французского общества. Планировал написать 150 рассказов, повестей, романов, написал – около 100. В «Человеческой комедии» 2000 персонажей, которые переходят из одного романа в другой. Делится на три основных раздела:

«Этюды о нравах»

«Философские этюды»

«Аналитические этюды»

Бальзак запечатлел эпоху от многообразия характеров и нравов до особенности архитектуры Парижа.

2. Особенности построения, главный конфликт и моральная проблематика пьесы б. Шоу «Пигмалеон»

Основной конфликт и идея пьесы "Пигмалион"

Среди произведений, написанных в довоенный период, самой популярной пьесой Шоу стала комедия "Пигмалион" (1912). Ее заглавие напоминает о древнем мифе, согласно которому скульптор Пигмалион, изваявший статую Галатеи, влюбился в нее, и тогда богиня любви Афродита, внявшая мольбам отчаявшегося художника, оживила ее. Шоу дает свой, современный, вариант древнего мифа.

В пьесе "Пигмалион" Шоу перенес миф о Пигмалионе и Галатее в обстановку современного Лондона. Но парадоксалист не мог оставить миф неприкосновенным. Если ожившая Галатея была воплощенной покорностью и любовью, то Галатея Шоу поднимает бунт против своего создателя; если Пигмалион и Галатея античности вступили в брак, то герои Шоу ни в коем случае не должны вступать в брак. Так, вразрез с традиционными представлениями зрителя, вызванными заглавием пьесы, складывался ее замысел. Но логический ход действия и правда образов увлекли писателя, и во многих отношениях он оказался гораздо ближе к мифу и к задушевным ожиданиям зрителей, чем хотел бы.

В "Пигмалионе" Шоу соединил две одинаково волнующие его темы: проблему социального неравенства и проблему классического английского языка.

Профессор фонетики Хиггинс заключает пари с полковником Пикерингом, что за несколько месяцев ему удастся обучить уличную торговку цветами правильной речи и сделать так, чтобы "она с успехом могла сойти за герцогиню".

Обаяние и незаурядность Элизы Дулиттл мы чувствуем уже в первых действиях, когда она еще говорит на нелепом уличном жаргоне. Мы чувствуем их в ее энергии, веселости, внутреннем достоинстве, суровой нравственности, которую она сохранила в мире трущоб.

Только произношение отличает уличную цветочницу от герцогини, но Элиза Дулиттл не собирается стать герцогиней. Это Хиггинс в своем научном энтузиазме кричит, что за полгода превратит Элизу в герцогиню.

Чтобы показать, как радикально можно изменить человека, Шоу выбрал переход из одной крайности в другую. Если такое радикальное изменение человека возможно в относительно короткое время, то зритель должен сказать себе, что тогда возможно и любое другое изменение человеческого существа.

Второй важный вопрос пьесы - насколько речь влияет на человеческую жизнь. Что дает человеку правильное произношение? Достаточно ли научится правильно говорить, чтобы изменить социальное положение? Вот что думает на этот счет профессор Хиггинс: "Но если бы вы знали, как это интересно - взять человека и, научив его говорить иначе, чем он говорил, до сих пор, сделать из него совершенно другое, новое существо. Ведь это значит - уничтожить пропасть, которая отделяет класс от класса и душу от души".

Шоу, быть может, первым осознал всесилие языка в обществе, его исключительную социальную роль, о которой косвенно в те же годы заговорил психоанализ. Именно Шоу сказал об этом в плакатно-назидательном, но от того не менее иронично-увлекательном "Пигмалионе". Профессор Хиггинс, пусть и в своей узкой специальной сфере, но все же опередил структурализм и постструктурализм, которые во второй половине века сделают идеи "дискурса" и "тоталитарных языковых практик" своей центральной темой.

Но язык не является единственным выражением человеческого существа. Выход в свет на прием к миссис Хиггинс имеет единственный промах - Элиза не знает, о чем говорят в обществе на этом языке.

"Пикеринг также признал, что для Элизы недостаточно владеть присущими леди произношением, грамматикой и словарным составом. Она должна еще развить в себе характерные для леди интересы. До тех пор пока ее сердце и сознание заполнены проблемами ее старого мира: убийствами из-за соломенной шляпы и благоприятным действием джина на настроение ее отца, - она не сможет стать леди, пусть даже ее язык будет неотличим от языка леди".

Один из тезисов пьесы гласит, что человеческий характер определяется совокупностью отношении личности, языковые отношения являются лишь ее частью. В пьесе этот тезис конкретизируется тем, что Элиза наряду с занятиями языком учится еще и правилам поведения. Следовательно, Хиггинс объясняет ей не только то, как надо говорить на языке леди, но и, например, как пользоваться носовым платком.

Совокупность поведения, то есть форма и содержание речи, образ суждения и мыслей, привычные поступки и типичные реакции людей приспособлены к условиям их среды. Субъективное существо и объективный мир соответствуют друг друга и взаимно пронизывают друг друга.

Но Элиза трезвее смотрит на жизнь -- она мечтает стать продавщицей в большом цветочном магазине, куда ее не берут, так как она очень плохо говорит. Впрочем, сам Хиггинс признает, что профессия горничной в богатом доме или продавщицы солидного магазина требует еще более тщательной работы над языком, еще более изысканного произношения, чем положение герцогини.

Обучение Элизы закончено в гораздо более короткий срок благодаря ее способностям. Но Хиггинс совершил роковую ошибку: он не подумал о живой душе человека, которая была у него в руках. Эксперимент не проходит безнаказанно: Галатея восстает против своего создателя со всей силой оскорбленной и негодующей души; ветер трагедии врывается в тесный мирок салонов, где проверялись результаты эксперимента.

С самого начала Хиггинс проявляет грубое равнодушие к Элизе как к человеку. Когда она появляется у него в доме, он не здоровается с нею, не предлагает ей сесть и, убедившись, что ее диалект уже представлен в его записях, говорит ей: "Проваливайте!" Сама девушка, выросшая в трущобах, все же имеет представление о правилах вежливости; она замечает, что он мог бы предложить ей сесть, если он джентльмен; ведь она пришла по делу. В ответ изумленный Хиггинс спрашивает: "Пикеринг, как нам быть с этим чучелом? Предложить ей сесть или спустить с лестницы?".

Миссис Пирс, экономка, женщина из народа, и полковник Пикеринг, человек более тонкой душевной организации, чувствуют эту грубость и пытаются образумить Хиггинса. Миссис Пирс требует от Хиггинса максимальной корректности в присутствии девушки.

Полковник Пикеринг вежлив с Элизой, предлагает ей сесть, называет ее "мисс Дулиттл". Впоследствии, став изящной светской женщиной, она говорит Пикерингу: "А вы знаете, когда по-настоящему началось мое воспитание? В ту минуту, когда вы назвали меня мисс Дулиттл... Это впервые пробудило мое уважение к себе".

Однако представлять себе Хиггинса только буржуазным ученым было бы упрощением и искажением замысла Шоу. Шоу всячески подчеркивает внутреннюю свободу Хиггинса, полное отсутствие в нем сервильности. Со знатными леди он держит себя так же надменно и грубо, как с Элизой. Его мать все время говорит о неумении его вести себя в обществе. Он задевает и оскорбляет людей без всякого дурного намерения, просто потому, что они неинтересны ему. Его интересует только его наука. В отношениях Хиггинса с людьми Шоу видит конфликт гения и обывателей.

Шоу сумел в своей пьесе осветить вопрос о социальном неравенстве людей. Образованная Элиза остается такой же нищей, какой она была, когда торговала цветами. Прибавилось только трагическое сознание своей нищеты и безграничного неравенства меж людьми. Все упреки Элизы Хиггинсу отражают именно этот момент: "Вы меня вытащили из грязи! А кто вас просил? Теперь вы благодарите бога, что все уже кончилось и можно бросить меня обратно в грязь!.. Что со мной будет? Что со мной будет?.. На что я гожусь? К чему вы меня приспособили? Куда мне идти? Что мне делать? Что теперь будет со мной?.. Раньше я торговала цветами, но не торговала собой. Теперь вы сделали из меня леди, и я уж ничем не могу торговать, кроме самой себя. Лучше бы вы меня не трогали!.. Что из моих вещей принадлежит мне... Я хочу знать, что я имею право взять с собой. Я не желаю, чтобы меня потом называли воровкой...". Эти восклицания передают и душевное смятение Элизы, и представшую перед ней жестокую истину -- социальное неравенство ей не преодолеть, кусок хлеба и честный труд не обеспечены для нее, несмотря на приобретенный лоск и некоторое образование.

Для Шоу было важно показать, что все качества Элизы, которые она раскрывает как леди, можно уже обнаружить в цветочнице как естественные способности или, что качества цветочницы можно затем снова обнаружить в леди.

В отличие от своей дочери, ее отец мусорщик не обладает никакими моральными достоинствами. Нищета, грязная работа, положение парии среди лондонских жителей, пьянство -- все это воспитало в нем своеобразный цинизм и равнодушие к людям. В послесловии Шоу называет его ницшеанцем. Вымогая у Хиггинса деньги в уплату (как он думает)за честь родной дочери, Дулиттл проявляет исключительное красноречие и приводит этим Хиггинса в восторг.

Разумеется, Шоу не дает в Дулиттле типический образ человека из народа, да и не стремится его дать. Лучшие черты английского народа воплощены в Элизе с ее строгой моралью и колоссальным трудолюбием. Но и папаша Дулиттл обладает известной долей обаяния, которое чувствуют окружающие. Он очень умен и откровенен в своих суждениях; в его уста Шоу вкладывает ядовитую характеристику буржуазного общества. В конце пьесы он, по замыслу Шоу, получает деньги по завещанию американского миллионера и становится рабом той буржуазной морали, которую всегда отрицал, -- даже отправляется в церковь венчаться со своей пятой по счету подругой, сварливой и вечно пьяной женщиной. Вчерашний рабочий, он стал приспешником буржуазии, участником ее доходов. Дулиттл так характеризует свое положение: "Мне, недостойному бедняку, только и спасенье от Казенной койки, что эти деньги, которые тащат меня в компанию буржуазной сволочи -- извините за выражение, мэм!.. Приходится выбирать между Цецилией работного дома и Харитой буржуазии; а выбрать работный дом у меня духу не хватает. Я говорю вам; я запуган. Меня купили".

Так, впадая по обыкновению в риторические обороты и искажая где-то слышанные им слова (Сцилла и Харибда), Дулиттл довольно метко характеризует положение той части рабочего класса, которая вынуждена пользоваться подачками буржуазии.

От превращения папаши Дулиттла из оборванного мусорщика в состоятельного джентльмена в сияющем цилиндре веет чем-то диккенсовским. Шоу сумел воскресить здесь атмосферу английского реалистического романа, изобилующего подобными превращениями.