Методология_Литература / Lloyd deMause_Psychohistory

ДЖИМ КАРТЕР И АМЕРИКАНСКАЯ ФАНТАЗИЯ 211

стояние вооруженных сил, хотя считается, что они управляют меж­ дународными отношениями. Например, срок руководства Трумэна проходил в атмосфере паники, которая завершилась вступлением Америки в кровавую и затяжную Корейскую войну и все это в период, когда на стороне Америки был подавляющий перевес сил, включая средства доставки атомных бомб. В самом деле, Трумэн провозгласил свою доктрину, ставшую основой четвертьвекового вмешательства Америки во внутреннюю политику стран всего мира, в 1947 году, то есть в то самое время, когда Америка пользо­ валась атомной монополией, а Россия была совершенно обессиле­ на второй мировой войной, причинившей огромный ущерб промыш­ ленности и населению. Тем не менее Дин Ачесон определил этот момент как один из величайших кризисов в истории и обвинил Россию в том, что она «вот-вот занесет инфекцию в Африку че­ рез Малую Азию и Египет, а в Европу через Италию и Фран­ цию».15 По контрасту — в годы руководства Эйзенхауэра Амери­ ка уже гораздо меньше вмешивалась в дела других стран, а насто­ ящих войн не было, хотя Америка потеряла военное превосходство над Россией в отношении ядерного оружия и ракет. Потребнос­ ти нашей фантазии не давали нам увидеть, что внешней полити­ кой страны управляют внутренние движущие силы, а не внешняя угроза.

Настоящие горячие войны начались, когда две нации в смер­ тельном медленном танце, стадия к стадии, совместили циклы своих групповых фантазий и уговорились вместе решать задачу своего рождения — согласились, как писал Хрущев Кеннеди в разгар Карибского конфликта, уподобиться «двум слепым кротам, столкнувшимся в темноте» и дерущимся в туннеле, пока не погибнут оба.17 Групповые фантазии нового времени имеют цикл, как правило, порядка четырех-пяти лет по длительности, тогда как в настоящие горячие войны переходит лишь каждый четвертый или пятый конфликт. Происходит это в тот момент, когда присутствуют соответствующие психологические движущие силы, ар­ мия подготовлена к войне и обнаружен «враг», который тоже на­ ходится на пике своих родовых тревог. Изучение войн с точки зрения статистики неплохо подтверждает закономерность этого группового процесса, по крайней мере, для большинства индуст­ риально развитых стран. Например, за последние двести лет в США войны в среднем происходили каждые 18 лет, в Англии тоже каждые 18 лет, во Франции каждые 20 лет, в Германии

212	ллойд ДЕМОЗ

каждые 24 и в России каждые I8.16 Этот смертельный ритуаль­ ный танец имеет собственный ритм, увлекающий за собой каж­ дое поколение, как только рно достигает расцвета молодости, и бросает его в адскую пучину Молоха.

ЛИЧНОСТИ ПРЕЗИДЕНТОВ .

На этом месте читатель может оглянуться назад, на предыду­ щие главы, и задать вполне уместный вопрос: «Допустим, во всех ваших довольно оскорбительных рассуждениях есть зерно правды, и такое раннее событие жизни, как рождение, действительно оп­ ределяет политику. Тогда при чем тут все эти обычные психо­ исторические свидетельства насчет детства, влияния родителей и развития личности? Вы показали довольно безнадежную кар­ тину - извечные циклы рождения вновь и вновь. Так что же может изменить личность президента, если политика настолько зависит от опыта рождения, пережитого каждым?»

Ответ очевиден: рождение - это только часть истории. Ка­ ким бы травматичным ни было рождение, связанные с ним вос­ поминания очень сильно видоизменяются в течение детства. Чем больше ребенка окружают любовью и эмпатией, чем больше ему дают свободы, тем больше он способен вернуться к своим самым ранним страхам и видоизменить их, даже преодолеть. Теплая атмосфера в семье обеспечивает естественную терапию даже страхов, связанных с рождением, а если на протяжении истории действительно происходит прогрессивное развитие детства, как я утверждаю в работе «Эволюция детства», то у человечества есть шансы со временем излечиться от войн, как излечилось оно от рабства, вендетты, дуэлей, охоты за ведьмами и прочих про­ явлений группового психоза. Однако и сейчас у большинства де­ тей детство просто ужасно, и поэтому войны, несомненно, будут продолжаться еще некоторое время, пока достаточно большое ко­ личество людей не станет эмоционально зрелым настолько, что­ бы не испытывать больше в них потребности. Поэтому мы как психоисторики в качестве одной из основных задач должны установить, какого рода личностью обладают наши лидеры и как именно они взаимодействуют с эмоциональными потребностями нации.

К сожалению, исследование личности президента пока едва только началось. Пока лишь два президента исследованы доста-

ДЖИМ КАРТЕР И АМЕРИКАНСКАЯ ФАНТАЗИЯ 213

точно глубоко, с анализом детства, чтобы можно было составить связную психобиографию: Теодор Рузвельт и Ричард Никсон.19 И все же в первичных источниках содержится достаточно инфор­ мации, чтобы сделать некоторые обобщения насчет типа личнос­ ти людей, которых мы выбирали лидерами в двадцатом веке. Прежде всего, ни у кого из них не было слишком уж травматич­ ного детства. Если прибегнуть к шестиуровневой шкале, которой я пользуюсь, определяя степень прогрессивности стиля воспитания (стили детоубийства, отказа, амбивалентный, навязывающий, соци­ ализирующий, помогающий), то окажется, что детство всех наших президентов двадцатого века принадлежит к «социализирующему стилю», который соседствует с наивысшим стилем. Исключением является Никсон, чьи суровая мать из квакеров и зачастую жес­ токий отец опускали его детство на более низкую «навязываю­ щую» ступень. Все это означает, что вы не сможете стать лиде­ ром нынешней Америки, если родители постоянно вас били, нео­ днократно открыто от вас отказывались, или вы испытали в детстве другие тяжелые травматические события. (Это, однако, да­ леко не обязательно относится к другим странам и периодам - например, Гитлер был классическим «избиваемым ребенком», как и многие из его поколения австрийцев; он представлял собой про­ дукт постоянных кровавых порок, по нескольку сот ударов за раз.)20 В целом стиль воспитания, который испытали на себе аме­ риканцы, в нашем веке достаточно высок, чтобы в психопатич­ ном лидере потребности не возникало.

И все же, в пределах названного мной стиля детство почти всех наших президентов отличает одна черта - эмоциональная отдаленность от матери. Ребенок, например, проходит сквозь че­ реду нянек или другой прислуги, которым мать поручает многие свои функции по заботе о сыне - это можно сказать о Теодоре Рузвельте, Франклине Делано Рузвельте, Джоне Ф. Кеннеди.21 Создается впечатление, что матери наших президентов долж­ ны были быть «достаточна хорошими», чтобы придать ребенку сильное эго, необходимое для победы в состязании за лидерство, но и «достаточно отстраненными», чтобы создать у сына щемя­ щее чувство одиночества, пустоту под ложечкой, которую он станет заполнять потребностями и низкопоклонством огромных толп людей. Не побывав в роли фантазийного лидера настоя­ щей группы, невозможно представить себе груз, возлагаемый на человека, от которого требуется, чтобы он находился в тесном

214	ллойд ДЕМОЗ

соприкосновении с глубочайшими и очень противоречивыми тре­ вогами «руководимых» и успешно эти тревоги разрешал. И, как правило, лишь очень одинокий человек, которому с детства при­ ходилось добиваться даже самой малой толики одобрения и тепла, достававшегося в награду за удовлетворение потребностей ма­ тери и за поведение, в точности соответствующее ее желаниям, имеет шансы стать профессиональным политиком. Фантазийный лидер, выполняющий наши эмоциональные команды, - настоль­ ко банальное зрелище, что мы не будем больше приводить при­ меры. Дэвид Фрост говорит Никсону по ТВ, что государствен­ ному мужу необходима соответствующая шумиха вокруг своего имени, и Никсон тут же становится всемогущим лидером свободного мира. Фрост говорит ему, что надо «извиниться пе­ ред народом» - он плачет и извиняется.

Один президент, однако, выделяется среди всех остальных необычной чертой своего детства - это Дуайт Эйзенхауэр, ко­ торый рос без эмоциональной отстраненности от матери. Его детство не исследовал ни один биограф, но в его произведени­ ях попадается достаточно упоминаний о ранних годах жизни, которые заставляют психоисторика навострить уши и заподоз­ рить нечто нетипичное. Рос Эйзенхауэр на стыке веков, и отец его время от времени «брался за ремень», как и во всех семьях того времени. Но мать его была очень необычной женщиной: по своей внимательности к детям, теплоте отношений с ними, последовательности и настоящему счастью с детьми она пред­ ставляла собой уникальный случай среди матерей президентов. Рассказы о ней Эйзенхауэра, хотя бы уже употреблением при­ лагательных, совершенно не похожи на все остальные автоби­ ографические сочинения лидеров стран мира, которые я когдалибо читал. Он называет ее «теплой», «ласковой», «спокойной», «терпимой», с «открытой улыбкой» и приводит достаточно много подробных историй, что доказывает, что это не защитная установка. Когда ее обманывали, она, чувствуя себя крайне оскорб­ ленной, могла что-то предпринимать (например, однажды, когда ее на чем-то надули, придя домой, принялась за изучение зако­ нов). Мать Эйзенхауэра обладала, казалось, необычайной способ­ ностью «делать жизнь семьи из восьмерых человек счастливой и полной смысла», проводя «каждый день по много часов» с деть­ ми.22 Из всех фотографий матерей президентов, которые я об-

ДЖИМ КАРТЕР И АМЕРИКАНСКАЯ ФАНТАЗИЯ 215

наружил, только на ее фотографиях можно видеть настоящую улыбку. (На своих мальчишеских портретах Эйзенхауэр тоже улыбается, представляя собой редкое исключение, единственное счастливое лицо среди хмурых лиц своих школьных товарищей.)

. Это необычное внутреннее счастье давало Эйзенхауэру до­ полнительное преимущество в военной карьере, с его ранних схваток с авторитарным Макартуром до оппозиции остальному военному руководству по вопросу о десантах из Африки (план Эйзенхауэра немедленного вторжения во Францию, который мог бы ускорить окончание второй мировой войны на два года, если бы не был решительно отвергнут Черчиллем).23 Эйзенхауэр был единственным в своем роде президентом, что явственно по­ казывает схема американской групповой фантазии. Другие пре­ зиденты реагировали на растущее давление групповой фантазии тем, что находили настоящую войну, в которой фантазия могла осуществиться, но Эйзенхауэр сопротивлялся всем попыткам сде­ лать его обычным фантазийным лидером. Его политические взгляды были очень нестандартны, но где-то в глубине он нахо­ дил в себе силу, зрелость и чувство достоинства, которые помо­ гали ему удержаться от действий и сначала подумать, когда боль­ шая часть страны взывала: «Мы чувствуем, что умираем, — ты должен что-нибудь сделать, чтобы избавить нас от страхов». В самом деле, когда на пике двух циклов фантазии он снимал тре­ воги действиями, похожими на военные, но до настоящей войны дело не доходило. Первый такой случай имел место в 1955 г., когда конгресс, уязвленный его отказом начать войну в Индо­ китае, дал президенту резолюцию об официальной военной вла­ сти над Тайванем в надежде, что это послужит началом войны с Китаем. Однако, несмотря на жесткие высказывания, Эйзенха­ уэр в действительности воспользовался вооруженными силами США лишь для того, чтобы убрать войска националистов с ост­ ровов, служивших предметом разногласий, и положить тем самым конец кризису. В 1958 г. групповая фантазия достигла нового пика, и Эйзенхауэр ввел войска в тихий Ливан и вывел их от­ туда, причем сделал это так, чтобы показалось, что мы одержа­ ли еще одну победу над коммунизмом. Такая рекордно легкая победа далась ему нелегко - выразителем нашего недовольства зрелостью Эйзенхауэра был Маккарти - и все же мнимая победа была продемонстрирована достаточно успешно.

216	ллойд ДЕМОЗ

Следует помнить, что сценарий этой самой мирной декады в истории Соединенных Штатов был написан за пятьдесят лет до этого одной счастливой матерью в Эйбелин, штат Канзас.

ЛИЧНОСТЬ ДЖИММИ КАРТЕРА

Как же оценить личность Джимми Картера в сравнении с другими современными американскими президентами по основ­ ным параметрам, приведенным выше? Каким было его детство, как он развивался до настоящего момента и что может сказать нам характер его взаимодействий с американской групповой фанта­ зией о вероятности воплощения еще одного родового кризиса - еще одной войны?

Доступные нам свидетельства о детстве Картера, представ­ ленные в разных источниках, позволяют без колебаний причис­ лить его к большинству последних американских президентов, по­ скольку это тоже продукт воспитания «на расстоянии* от мате­ ри. Большую часть времени его мать работала, она считала, что детям вообще не стоит слишком долго находиться с матерью, и заботу о своих детях в значительной степени поручала другим. Разумеется, Джимми Картер хорошо адаптировался к такой эмо­ циональной бесприютности, как это происходило и с другими пре­ зидентами в детстве, но в глубине души он был очень одинок. В этом и заключалась главная движущая сила его политической карьеры, источник его часто провозглашаемой и чуть ли не мис­ тической «тесной связи с американским народом». Его головок­ ружительный взлет от «Джимми... кто?» до президента основан не на традиционной политической машине, а на образе мессии- «аутсайдера», который культивировался с самого начала, чтобы удовлетворить любые проецируемые на него групповые фантазии американцев. (Знаменитое замечание Пэта Кэдделла насчет Кар­ тера - что незнание людьми политических целей Картера пред­ ставляет собой преимущество, поскольку тогда «значительная часть электората может проецировать на Картера свои собствен­ ные желания» - дает лучшее из определений фантазийного ли­ дера, которые я встречал.)24 Как показывает подробный анализ, проведенный в работе Давида Бэйсела, Картер победил на вы­ борах благодаря тому, что сыграл на интимной теме утраты лиде­ ра - нация чувствовала себя «покинутой» низложенным лидером - и включил сюда элементы своей собственной биографии, миф

ДЖИМ КАРТЕР И АМЕРИКАНСКАЯ ФАНТАЗИЯ

217

Илл. 3 - Эта карикатура отражает две темы групповой фан­ тазии. Первая - это способность Картера ходить по воде, как Христос. Вторая - изображение кампании в виде спокойно­ го моря, символа Хорошего Чрева.

Илл. 4 - В марте 1977 г. утопическая групповая фантазия начинает приходить в упадок. На этой журнальной облож­ ке Картер изображен святым, но заголовок предупреждает, что от него нельзя ожидать слишком многого.

218	л л о й д Д Е

о «безупречной* семье. Каждая черта его личности присуща на­ шим военным лидерам прошлых годов. Детский опыт по истол­ кованию не всегда ясных намеков матери крайне обострил его чувствительность к скрытым потребностям групповой фантазии; желание оправдать невыполнимые, судя по всему, ожидания обо­ их родителей сделали из него классического трудоголика; нако­ нец, популистский имидж и «активно-позитивная» политическая роль наводят на мысль, что он будет склонен действовать, когда придет время осуществить эпизод рождения. По отношению Джимми Картера к войне в нем легко угадывается наш будущий военный лидер. Он был вьетнамским орлом до самого конца войны и редко упоминает о задаче установления мира на планете, считая ее второстепенной.

С момента инаугурации он не сделал, я считаю, ничего, чем мог бы компенсировать названные черты своей личности. Начал он с того, что набрал себе штат для внешнеполитических дел из под­ держиваемой Рокфеллером Трехсторонней комиссии; затем по­ следовало охлаждение отношений с Россией, и целые годы уси­ лий по разоружению пошли насмарку; Картер обнаружил, что вооружение НАТО «уже 12 лет находится в упадке», и настоял на очередном усилии по укреплению сил НАТО, забыв обеща­ ние сократить бюджет американской армии; наконец, чтобы не прекратился постоянный и неуклонный подспудный рост атом­ ного оружия, он добавил еще некоторое количество атомных боеголовок к десяткам тысяч ныне существующих, причем не­ которые из новых боеголовок изготовлены в «более приемле­ мой» форме полевого атомного оружия. Это новое милитарист­ ское настроение практически не замечено либеральной прессой,

и следует ожидать, что о реальных изменениях в американской групповой фантазии психоисторики узнают из «Ю-Эс ньюс энд

уорлд репорт», а не из «Нью-Йорк Тайме». Заголовки последнего выпуска «Ю-Эс ньюс» звучат следующим образом: «Президент высказался жестко... Более жесткая линия с Россией», а выска­ зывания Картера приводятся такие:

Африка:	«Как мы видим, всегда присутствует вероятность
	войны в северной части Африки».
Ближний Восток:	«Американцы не станут терпеть прямые или кос­
	венные угрозы применения нефтяного эмбарго».
Панамский канал:	«Существует потенциальная угроза каналу...»
Советский Союз:	«Между нами и Советским Союзом по-прежнему
	существуют очень серьезные разногласия». 25

ДЖИМ КАРТЕР И АМЕРИКАНСКАЯ ФАНТАЗИЯ										219
(В выпуске «Нью-Йорк Тайме» той же недели помещено уди­
вительное сообщение эксперта этой газеты по Ближнему Вос­
току Дрю Миддлтона, озаглавленное «Обе стороны ближневос­
точного конфликта, не сговариваясь, заявляют о войне как о вы­
нужденном переходе от политического к насильственному
способу решения проблемы», но эта статья похоронена где-то на
внутренних страницах, хотя заслуживает того, чтобы ее помес­
тили на первой странице.)26
Как показывает обширный фантазийный анализ выступлений
Картера, его язык буквально пронизан символикой страха и вой­
ны. В контексте внутренних разногласий энергетическая програм­
ма становится «моральным эквивалентом войны», а пресса под­
хватывает и повторяет образы, прозвучавшие в выступлении:
заголовки кричат о всемирном нефтяном кризисе, требующем
«по-военному безотлагательного»27 решения, а карикатуры изоб­
ражают Картера в одежде Иисуса с вывеской, гласящей: «Конец
близок». Когда выступление Картера посвящено внешней поли­
тике, оно изобилует образами агрессии и страха, тщательно за­
маскированными среди благородных фраз, что я неизменно нахо­
дил, проводя фантазийный анализ речей других президентов пе­
ред военными действиями. Вот, к примеру,								анализ его обращения
в Нотр-Дамском университете 22 мая 1977г.:
слепая вера...		нити, связывающие...					доверие...		отделился...
сила...	оружие...		страх...	страх...		борьба огня с огнем...
огонь скорее победит воду...					доверие...			сдерживаемый...
расшатал основы...			война... кризис...				подкопаться... напря­
жение...	ослабевший...			кризис...		опасность...			насилие...
бой... страх... пробуждение... мощный... сильный... война...
затравить...		война...	ненависть...		убытки, голод и болезни...
кровь...	отчаяние...		укрепить связи...				доверие...		опасный...
заморозить...		оружие...		нападение...			смерть...		взрыв...	во­
енное вмешательство...				военная сила...				опасность...		ору­
жие... взрывы... взрывы... оружие... оружие... война.28
Разумеется, не следует отрицать, что во многих словах и по­
ступках Картера, ведущих к росту напряжения, есть положитель­
ная сторона. Да, у него, например, есть глубокое чувство ответ­
ственности за человеческие права, но форма и особенно момен­
ты, которые он выбирает для своих нападок на Россию с
требованием уважения к правам человека, являются частью
фантазии «жесткого лидера». Между прочим, его выступления

220	ллойд ДЕМОЗ

против России ничем не помогают диссидентам, которых он за­ щищает. То же относится к форме и выбору момента его заяв­ лений в отношении Палестины, Африки и т. д.

Кроме того, я думаю, что американский народ прекрасно по­ нимает скрытую символику, преподносящую Джимми Картера как будущего военного лидера. Главный символ Картера - его зубы, но они же играли важную роль в образе другого лидера, избран­ ного за свой военный настрой, - Теодора Рузвельта, особенно ког­ да он был в роли «Большой палки» и зубы символизировали его агрессивную, кусачую роль.29 Даже двойственность Картера, когда он выказывает себя то либералом, то консерватором, способствует усилению напряжения. Картер идеально подходит на роль «ту­ пикового» президента. Консерваторы могут противостоять ему, видя в нем демократа, либералы могут стать в оппозицию, со­ чтя консерватором, и можно поспорить, что эта тупиковая ситуа­ ция станет главной темой обсуждения в 1978 г., пока будет длить­ ся третья стадия - такие ситуации часто возникали на третьей стадии и в других циклах. Если судить по последним нашим двадцати годам, четвертая стадия достигнет пика напряжения гдето в 1979 г.

Учитывая, что нынешнее положение на Ближнем Востоке - больной вопрос для всего мира, и учитывая, что американцы рас­ сматривают любую попытку наложить нефтяное эмбарго в бу­ дущем как стремление «задушить» рождающегося ребенка, можно даже попытаться предсказать сценарий предстоящего конфлик­ та. Генри Киссинджер заявлял, что Америка решится на войну на Ближнем Востоке только в том случае, если ее «действитель­ но будут душить». Джеральд Форд высказывался так: «В случае, если нас подвергнут экономическому удушью, нам придется го­ товиться к принятию мер, необходимых для самосохранения. Когда тебя душат, речь идет о жизни и смерти». (В фордовском определении термина «удушение» родовая символика проступа­ ет еще явственнее: «Удушение, если растолковать смысл этого слова, означает, что ваше развитие хотят повернуть вспять».)30 Стоит ли говорить, что когда в 1979 г. я узнаю, что слово «уду­ шение» повторяется и обсуждается, я посажу семью и собаку в машину и уеду в Канаду, чтобы не быть на пути преобладающих ветров и радиоактивных осадков.

Если даже висящий на волоске ближневосточный меч и не станет механизмом осуществления очередного кризиса, я почти