Методология_Литература / Lloyd deMause_Psychohistory

ПСИХОИСТОРИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ НАУКА ,131

ническая подготовка психоисторика. Конечно, мне помогли позна­ ния и в истории, и в психоанализе - без них я не смог бы сориентироваться в литературе по этим двум областям. Одна­ ко настоящим прорывом в осознании родовой символики войны я обязан своему собственному эмоциональному развитию. Зада­ ча выходила за рамки моего интереса к причинам войн в послед­ ние два десятка лет и не имела ничего общего с теоретизирова­ нием на тему образов родовой травмы, ведь я не являюсь после­ дователем ни Ранка, ни Янова.

Гораздо важнее теоретических знаний оказались, к примеру, мои личные занятия психоанализом, особенно седьмой-восьмой год этих занятий, когда я проводил долгие часы в попытках за­ ново пережить и понять значение сновидений, в которых тонешь, либо тебя засасывает водоворот или зыбучие пески. Или же, когда сыну исполнилось два года, проводил с ним сотни часов, играя в «мамин живот». Мы ползали в темноте под одеялом, а потом притворялись, что падаем с кровати, с криками: «Помогите! Спа­ сите!» Эта бесконечная игра доставляла ему явное удовольствие, он чувствовал себя хозяином положения. Психоистория, как и психоанализ, - наука, в которой личные чувства исследователя не менее, а может, даже более важны, чем его глаза или руки. Как и глаза, чувства страдают погрешностями, они не всегда дают точную картину. Но ведь психоистория имеет дело с мотивами людей, поэтому оценка мотивов во всей их сложности только выиграет, если психоисторик начнет идентифицировать себя с действующими лицами истории вместо того, чтобы подавлять чувства, как проповедуется и практикуется в большинстве «наук». Разучившись ставить себя на место объектов изучения, психо­ историк окажется в положении биолога, забывшего, как пользо­ ваться микроскопом. Поэтому эмоциональное развитие психо­ историка - не менее важная тема обсуждения, чём его (ее) ин­ теллектуальное развитие. Само собой, оно подразумевает в качестве важнейшей предпосылки занятия личным психоанали­ зом - для психоисторика они не менее значимы, чем для психо­ аналитика. И все же, я думаю, не стоит делать из этого формаль­ ное требование..

Раньше я думал, что историки обладают эмоциональными на­ выками использования собственных чувств как инструмента пси­ хоисторического исследования, может быть, даже обучаются это­ му. Но, честно говоря, пообщавшись за последние десять лет,

L

132	ллойд ДЕМОЗ

пожалуй, с тысячью историков со всего мира по поводу проек­ та по истории детства или основания «Журнала», я убедился, что о большинстве традиционных историков этого не скажешь, хотя целое новое поколение психоисториков уже владеет методом. Ожидать от среднего историка успехов в психоистории - все равно, что пытаться сделать астронома из слепого, настолько сильное отвращение он питает к любому психологическому про­ никновению в него самого или в исторический материал, идет ли речь о школьной психологии или о современных психологи­ ческих представлениях. Это обусловлено сложными историчес­ кими причинами, связанными с самоотбором в университетах в последние десятилетия и с другими процессами, вследствие которых факультеты истории потеряли так много эмоционально открытых студентов, ушедших в психологию. Поэтому всякий раз, когда я рассказываю ученым об эмоциональном развитии, необходимом психоисторику, чтобы из него вышел хороший ис­ следователь, и ловлю бессмысленные, непонимающие взгляды, я пытаюсь перевести разговор с психоистории на что-нибудь дру­ гое. Мои слушатели, как правило, живут в другом мире, там счи­ тается, что эмоциональные реакции не играют никакой роли в результате.

В доказательство важности эмоционального момента иссле­ дования приведу еще один, последний, пример. Многие годы я не мог понять, почему меня, радикалами антинационалиста, почти до слез трогает зрелище марширующих отрядов, когда мы с сыном стоим на параде. Было искушение проигнорировать эти чувства или навесить успокоительный ярлык, но меня так заинтересова­ ло это ощущение - когда военная музыка возносит ввысь - что я приобрел привычку вставать из-за своего стола в Нью-Йоркс­ кой публичной библиотеке и бежать к окну каждый раз, когда вниз по Пятой авеню проходил военный оркестр: я пытался схва­ тить суть ощущений и установить, что же за сила на меня дей­ ствует. Не беда, что я казался малость чудаковатым в глазах работавших тут же коллег, - я должен был попытаться ответить на этот исторический по своей сути вопрос. Лишь после откры­ тия образа войны как рождения я вернулся к вопросу, почему меня так трогают военные оркестры, - теперь у меня было пред­ чувствие, что я знаю ответ. На следующий парад я взял секун­ домер и прохронометрировал ритм оркестра. Оказалось - око­ ло 110-130 ударов в минуту. Затем я прохронометрировал не-

ПСИХОИСТОРИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ НАУКА Д 33

которые успокоительные мелодии из популярной музыки, кото­ рые передавались по радио. Их ритм был от 70 до 80 ударов в минуту. Справившись у акушерки моей жены, я узнал, что нор­ мальная частота сердцебиения - около 75 ударов в минуту, а во время родовых схваток сердцебиение у женщины учащенное - 110-150 ударов в минуту. Ясно, что, глядя на парад, я становился рождающимся ребенком, которого подхватило и понесло биение сердца матери, а слезы в моих глазах были по поводу неминуе­ мого отделения от матери! При этом я мог даже и не чувство­ вать себя ребенком. Может быть, мое открытие не столь уж важ­ ное, зато чисто психоисторическое. Подтвердить его мог кто угодно, используя привычные для науки критерии истины, но его открытие было доступно только психоисторику со специфичес­ кой моделью личности и даже стилем жизни, необходимыми для использования собственных эмоций в качестве инструмента ис­ следования групповой фантазии.

Все это не означает, что я чувствовал себя удовлетворенным тем, что нашел основную «причину» войны, придя к парадигме войны как родов. Наука ведь нацелена в основном не на поиск причин - она пытается решить проблемы, интересные с точки зрения ее внутреннего развития, а открытие причин часто быва-

•

ет побочным следствием решения проблем. Я думаю, что своим исследованием я совершил нечто гораздо более важное для пси­ хоистории, чем обнаружение причины: я изменил постановку вопроса, который сам же задал. Я очертил новую проблему, составившую важную часть новой теоретической структуры, которая, чувствовал я, будет плодотворна и поддается эмпиричес­ кой проверке. Теперь я мог задать целый ряд новых вопросов, на­ пример: почему национальные проекты в одни моменты исто­ рии вызывают в лидерах чувства, связанные с рождением, а в другие моменты не вызывают? Посредством чего передаются эти проекции? Являются ли образы, связанные с рождением, защитой от других психических состояний руководящих групп или наций? Бывают ли войны, не подчиняющиеся парадигме рождения, и если да, то какая символика приходит на смену родовой? Имеем ли мы здесь дело с разными моделями эволюции военной символики? Почему групповые фантазии разворачиваются с такой преувели­ ченной медлительностью: оригинальный процесс занимает часы; те же образы в сновидениях уплотняются, в несколько минут; групповая фантазия воплощается в течение месяцев и лет?

434	ллойд ДЕМОЗ

Именно способность порождать новые вопросы является от­ личительным признаком науки. Наука физика стала так быстро развиваться в семнадцатом-восемнадцатом веках не потому, что ученые были по каким-то причинам смышленее, чем окружающие люди. Образование тех первых ученых было довольно ограни­ ченным, зато знание окружающего мира - обширным. Этот прин­ цип имеет силу и для психоисториков, которые надеются преус­ петь там, где историки потерпели неудачу в попытке дать науч­ ное объяснение исторической мотивации. Психоисторики имеют шансы на успех не потому, что более остроумны, чем историки, а потому, что совершенно иначе представляют себе задачу и владеют инструментами исследования и научными моделями, которых нет у историков. Даже самые эрудированные из астро­ логов не могли понять движение планет, пока а) считали своей задачей, в сущности, повествование, а не решение научных про­ блем и б) не признавали телескоп. Точно так же самые эрудированные историки не смогут понять причины, определяющие историю, пока а) считают своей задачей повествование, а не ре­ шение научных проблем, и б) не признают научное эмоциональ­ ное отождествление в качестве одного из основных инструмен­ тов исследования,

Я полагаю, что другие психоисторики нашли близкие к моим способы эмоционального самоотождествления и ломки защитных механизмов. Рудольф Бинион, исследуя психобиографии Лу Ан- дреас-Саломе и Гитлера, несколько лет накапливал горы матери­ ала по их мотивационным моделям, а потом на несколько ме­ сяцев засел с этим материалом и стал читать и перечитывать каждый фрагмент до тех пор, пока «части не соединились в еди­ ное целое, все факты расположились по порядку: один-единствен­ ный факт принес окончательную уверенность».44 Генри Эбель на несколько часов погружается в исторический материал и окру­ жает себя «первинами», когда строит свободные ассоциации с материалом и сосредоточенно пытается добраться до более глу­ бокого уровня мотивации, чем тот, который обнаруживается при простом чтении. Как и мое толкование снов в целях устране­ ния защиты, мешающей открытию, все эти методы являются

попытками психоисториков сформировать инструменты иссле­ дования, которые подобно микроскопу или телескопу откроют

доступ к материалу, ранее отвергаемому. Психоисторикам свой­ ственно скорее делать «переоткрытия», чем открытия - они

ПСИХОИСТОРИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ НАУКА 135

открывают то, что мы все уже знаем и чему следуем в сво­ их поступках. Наши открытия касаются внешних обстоятельств, но целиком зависят от нашей способности сломать внутреннюю защиту, мешающую признать то, что мы делаем все время. Каж­ дый, кто идет на войну, говорит на языке родовой символики, от­ зывается на барабанный бой родовых схваток, общается с други­ ми идущими на войну посредством родовых символов; у любо­ го историка в книге можно найти сколько угодно фраз типа: «Все громче и чаще становился пульс надвигающегося насилия, и на­ ция неотвратимо приближалась к родовым мукам войны». Все это знают - и никто этого не знает. Лишь психоисторик, научив­ шись использовать то, что у него «внутри», для понимания тво­ рящегося «снаружи», может рассчитывать на успех там, где тол­ пы его предшественников потерпели неудачу, пытаясь постичь и удержать под контролем те самые групповые фантазии, кото­ рые мы решили назвать нашей историей. •

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Geoffrey Barraciough, «Farewell to Hitler», New York Review of Books, April 3, 1975, pp. 11-16; «Freud's Pop», Harpers, April, 1975, pp. 9-10; Gertrude Himmelfarb, «The 'New History'», Commentary, January, 1975, pp. 72-78; Lloyd deMause, «Our Forebears Made Childhood a Night­ mare», Psychology Today, April, 1975, pp. 85-90; «The Baby Killers», Human Behavior, July, 1974, pp. 70-71; Elie Kedourie, «New Histories for Old», London Times Literary Supplement, March 7, 1975, pp. 2-4; Gertrude Himmelfarb, «Clio and Oedipus», London Times Literary Supplement May 23, 1975, p. 565.

2. Chicago: University of Chicago Press, 1975.

.

3.«History: The Muse and Her Doctors», American Historical Review 77 (1972), 36-64.

4.Carl Hempel, «The Function of General Laws In History» in Herbert Feigel and Wilfred Sellars, eds., Readings in Philosophical Analysis. New York: Appleton-Century-Crofts, 1949.

5.Alan Donagan, «Explanations in History», in Patrick Gardiner, ed., Theories of History. New York: The Free Press, 1959.

6.Lloyd deMause, ed., Psychohistory: A Bibliographic Guide. New York: Garland Publishing, 1975.

7.Steven Runciman, History of the Crusades. 3 Vols. Cambridge: Cam­ bridge University Press, 1950.

8.Kedourie, TLS, p. 3.

9.A. J. P. Taylor, The Origins of the Second World War. New York: Atheneum, 1968, pp. 216, 217.

136	ллойд ДЕМОЗ

10.Max Montgelas and Walter Schucking, eds., Outbreak of the World War: German Documents Collected By Karl Kautsky. Oxford: Oxford University Press, 1924, pp. 63, 307, 266, 161.

11.Montglas, Outbreak, pp. 250 ff. Неотвратимость скатывания к войне, как и вообще большинство иррациональных черт военного процес­ са, наилучшим образом суммированы и снабжены хорошо подобран­ ными ссылками в Geoffrey Blainey, The Causes of War. New York: The Free Press, 1973.

12.Ole R. Holsti and Robert С North, «The history of human conflict» in Elton B. McNeil, ed., The Nature of Human Conflict. Engiewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1965, p. 166.

13.Luigi Albertinl, The Origins of the World War of 1914. Vol. 11. Oxford: Oxford University Press, 1952, p. 132; Imanuel Geiss, ed., July 1914: The Outbreak of the First World War: Selected Documents. New York: Charles Scribner's Sons» 1967, p. 295.

14.Ralph H. Lutz, Fall of the German Empire 1914-1918: Documents of the German Revolution. Vol. I. Stanford: Stanford University Press, 1932, p. 13. .

15.Что касается различных уровней родительской заботы о детях, см. Lloyd deMause, ed., The History of Childhood. New York: The Psychohistory Press and Harper & Row, 1974 and 1975.

16.Nandor Fodor, The Search for the Beloved: A Clinical Investigation of the Trauma of Birth and Pre-Natal Conditioning. New Hyde Park: University Books, 1949, pp. 35-45.

17.Arthur Janov, The Feeling Child: Preventing Neurosis in Children. New York: Simon and Schuster, 1973, pp. 41-81.

18.Bruce Catton, The Coming Fury. Garden City. N.Y.: Doubleday & Co., 1961, p. 32.

19.William Eddis, Letters from America, Cambridge. Mass.: Harvard University Press, 1969, p. 151.

20.Max Montgeias and Walter Schucking, eds., Outbreak of the World War: German Documents Collected By Karl Kautsky. New York: Oxford University Press, 1924, p. 56.

21.Herbert Feis, The Road to Pearl Harbor. Princeton: Princeton University Press, 1950, pp. 293, 265.

22.Richard W. Leopold and Arthur S. Link, eds. Problems in American History. New York: McKay, 1965, p. 762.

23.Feis, Pearl Harbor, p. 293.

24.Barbara Tuchman The Guns of August. New York: The Macmillan Co., 1962, p. 121

25.Catton, Fury, p. 325.

26.Carl Sandburg, Abraham Lincoln: The War Years. Vol. 1. New York: Harcourt, Brace & Co., 1939, pp. 236-7. '

27.Sidney Aster, 1939: The Making of the Second World War. New York: Simon and Schuster, 1973, p. 387.

ПСИХОИСТОРИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ НАУКА 137

28. Paul Schmidt, Statist auf diplomatischer Buhne 1923-45. Bonn, 1949,

p. 413.

29.Joseph P. Tumulty, Woodrow Wilson As I Knew Him. New York; Doubleday, 1921, p. 235.

30.Robert F. Kennedy, Thirteen Days: A Memoir of the Cuban Missile Crisis. New York: W. W. Norton. 1969. p. 89.

31.Toland, Rising Sun, pp. 174-5.

32.Henry Steele Commager and Richard B. Morris, eds., The Spirit of Seventy-Six Vol. I. New York: Bobbs-Merrill Co., 1970, p. 294.

33.David Halberstam, The Best and the Brightest. New York: Random House, 1969, pp. 249, 601, 617.

34.Frederick Leboyer, Birth Without Violence. NY: Alfred Knopf, 1975.

35.Личное сообщение д-ра Лебойера на Тэррнтаунской конференции по ненасильственным родам 19 апреля 1975 г.; Fodor, Search, pp. 16, 93-103.

36.John Toland, The Rising Sun: The Decline and Fall of the Japanese Empire, 1936-1945. New York: Random House, 1970, p. 112.

37.Laurence Thompson, The Greatest Treason: The Untold Story of Munich. New York: William Morrow & Co., 1968, p. 112.

38.Robert Sam Anson, «Withdrawal pains», New Times, March 21, 1975, p. 25.

39.Fodor. Search, p. 253ff.

40.Melanie Klein, Narrative of A Child Analysis. New York: Basic Books, 1960.

41.Adolf Hitler, Mein Kampf. New York: Reynal & Hitchcock, 1939, p. 3.

42.Lucy S. Dawidowicz, The War Against The Jews 1933-1945. New York Holt, Rinehart and Winston, 1975, p. 132.

43.Заканчивая эту статью, я обнаружил, что больше года назад встре­ тил указание на сущность детской образности в The First Part of the Revelation of Moses the Son of Jehoshar (Fort Lee, N.J.: Argonaut Books, 1973, pp. 58-9, 102, 106) в блестящем афоризме Генри Эбеля, который описывал как «из Дрездена, Берлина и Хиросимы тоже сделали удушливую жаркую матку» и как «люди удивлялись без­ застенчивому зверству, с которым нацисты убивали младенцев и

вообще детей. Но в этом и была вся соль. Беззащитные взрослые, которых убивали нацисты, тоже были для них «детьми». Чем более безжалостными детопожирателями они были, тем меньше станови­ лась вероятность, что их самих сожрут как младенцев. Чем боль­ ше малышей они втолкнули бы в удушливую жаркую матку, тем скорее Мама пощадила бы их самих».

44.Rudolph Binion, «Hitler's Concept of Lebensraum», History of Childhood Quarterly: The Journal of Psychohistory 1 (1973): 196; «My life with Frau Lou» in Perry Curtised., The Historian's Workshop. New York: Knopf, 1970, pp. 293-306.

45.Henry Ebel, «Primal therapy and psychohistory» History of Childhood Quarterly: Tlie Journal of Psychohistory 2 (1975): 563-70; and The First Part of the Revelation of Moses the Son of Jehoshar.

Глава 3

ФОРМИРОВАНИЕ

АМЕРИКАНСКОЙ ЛИЧНОСТИ ПУТЕМ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ВИДООБРАЗОВАНИЯ

История - действительно театр.

Этот сценарий она отстаивала до конца.

•

*

Что породило Америку? Что превратило группу тоталитарных и фанатичных англичан, охотников за ведьмами и за головами, в нацию неистово независимых янки за срок меньший, чем столе­ тие? Какие же внезапные психические изменения в мире, приспо­ собленном к по-зимнему медленным переменам в историческом типе личности, сорвали с европейского человека его застывшую феодальную маску и высвободили неистовый индивидуализм, который в конце концов привел к созданию первой в мире современной демократии?1 Что-то новое произошло с личностью в Америке. Кондорсе думал, что американцы «вышли из истории», Тюрго называет их «надеждой человечества». Многие соглаша­ лись, что это произошло. Но что вызвало это? -

Последние 200 лет историки отвечали на этот вопрос одно­ сложно: Америку породили' деревья. Деревья и открытое про­ странство дали колонистам эту свободу начать с нуля, сменив

ФОРМИРОВАНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ ЛИЧНОСТИ

139

сложную европейскую иерархию на безначальственную амери­ канскую простоту.2 К сожалению, такое «природное» объяснение сталкивается с двумя проблемами. Во-первых, важнейшие обще­ ственные институты в нетронутом виде принесли в Америку сами колонисты в своих головах, и два поколения колонистов после высадки пуритан в Новой Англии были такими же тота­ литарными, кастовыми и нетерпимыми, как везде в Европе. Не­ смотря на эти деревья. Во-вторых, если деревья, открытое про­ странство и бодрое начало могли породить демократическую личность, то почему же этого не произошло в Бразилии, в Мек­ сике или в Сибири?

В поиске причин, породивших Америку, историкам больше все­ го мешает их обязательное допущение, что «исторические собы­ тия» вызываются предшествующими «историческими событиями». Поэтому большинство исторических объяснений по сути и ныне повествовательны. Америку породило историческое событие - столкновение колонистов с Природой. На самом деле ошибоч­ но изначальное методологическое допущение: в научном смыс­ ле историческое действие не обрекает группу людей на опреде­ ленное действие в будущем и не может, следовательно, быть его причиной. Наша война с Японией была вызвана не Перл-Харбо- ром - будь мы другими, не стали бы давать сдачу. Научное объяснение причин исторического события в любом случае дол­ жно включать описание того, как формировался исторический тип личности, в том числе в детстве. Таким образом, по своей на­ учной сути вопрос «что породило Америку?» оказывается бли­ зок к вопросу «что породило жирафа?» И тот, и другой требуют

эволюционного ответа. Жираф - продукт биологического видообразования, обособления от определенного предкового млеко­ питающего путем отбора в изолированной ответвившейся попу­ ляции на определенном этапе биологической эволюции в неко­ торых условиях естественной среды. Америка - это продукт

психологического видообразования, обособления от определен­ ной предковой в психологическом отношении нации путем от­ бора в изолированной ответвившейся популяции на определен­ ном этапе эволюции детства в некоторых условиях групповой среды. Как биологическая структура передается через гены, так и психическая структура передается через «психогенные» вза­ имодействия ребенка и родителя. Как современные комплексные исследования по эволюционной биологии изучают процесс

140

генетического мутирования как основной источник новых гено­ типов,3 так и современная научная психоистория изучает психо­ генное взаимодействие между матерью4 и ребенком как исходный источник психотипов - новых исторических типов личности.

Самое неожиданное - то, что психологическое видообразование, как и биологическое, оказывается строго закономерным процессом. Психические изменения проходят через стадии, которые можно назвать «психогенными стилями». Они аналогичны стадиям эво­ люции биологических таксонов. Каждое новое поколение матерей воспитывает очередное поколение детей и пытается удовлетворить их потребности новыми, более передовыми способами, чем те, ко­ торые испытали в детстве сами.

Каждый шаг вперед в психогенном стиле уменьшает эмо­ циональную дистанцию между матерью и ребенком. Потребно­ сти ребенка вызывают у взрослого тревоги. Свойственный антич­ ности стиль детоубийства справлялся с этими страхами благо­ даря таким мерам, которые постоянно ставили под угрозу жизнь ребенка. Очень часто доходило до детоубийства, совершавшего-