2.Общие тенденции развития русской литературы в 40-е – 90-е годы 20 века.

Рус. лит-ра в годы ВОВ. В 1-й день войны на митинге сов. писат. прозвучали такие слова: «Каждый со­в. писатель готов все свои силы, весь свой опыт и талант, всю свою кровь, если это понадо­бится, отдать делу свящ. нар. войны против врагов нашей Родины». С самого начала войны писатели по­чувствовали себя «мобилизованными и призван­ными». Ок. 2 тыс. писателей ушли на фронт, более 400 из них не вернулись. Это А. Гайдар, Е. Петров, Ю. Крымов, М. Джалиль; совсем молодыми погибли М. Кульчицкий, В. Багрицкий, П. Коган.

Рус. лит-ра периода ВОВ стала лит-рой одной темы – темы войны, темы Родины. Писатели чувствовали себя «окопными поэтами» (А. Сурков), а вся лит-ра в целом, по меткому выражению А. Толстого, была «голосом героич. души народа». Лозунг «Все силы – на разгром врага!» непоср. относился и к писателям. Писат. военных лет владели всеми родами лит. оружия: лирикой и сатирой, эпосом и драмой. Тем не менее 1-е слово сказали лирики и публицисты.

Поэзия. Стихи публиков. центр. и фронтов. печатью, транслиров. по радио наряду с информацией о важн. военных и полит. событиях, звучали с многочисл. импровиз. сцен на фронте и в тылу. Многие стихи переписывались в фронтовые блокноты, заучивались наизусть. Стихи «Жди меня» Константина Симонова, «Землянка» Александра Суркова, «Огонек» Исаковского породили многочисл. стихотв. ответы. Поэтич. диалог писателей и читателей свидетельствовали о том, что в годы войны между поэтами и народом установился невиданный в истории нашей поэзии сердечный контакт. Душевная близость с народом является самой примечательной и исключительной особенностью лирики 1941-1945 годов.

Родина, война, смерть и бессмертие, ненависть к врагу, боевое братство и товарищество, любовь и верность, мечта о победе, раздумье о судьбе народа – вот основные мотивы военной поэзии. В стихах Тихонова, Суркова, Исаковского, Твардовского слышится тревога за отечество и беспощадная ненависть к врагу, горечь утрат и сознание жестокой необходимости войны.

В дни войны обострилось чувство отчизны. Оторванные от любимых занятий и родных мест миллионы советских людей как бы по-новому взглянули на привычные родные края, на дом, где родились, на самих себя, на свой народ. Это нашло отражение и в поэзии: появись проникновенные стихи о Москве Суркова и Гусева, о Ленинграде Тихонова, Ольги Берггольц, о Смоленщине Исаковского.

Видоизменился в лирике военных лет и характер лирического героя: прежде всего он стал более земным, близким, чем в лирике предшествующего периода. Поэзия как бы вошла в войну, а война со всеми её батальными и бытовыми подробностями в поэзию. «Приземление» лирики не помешало поэтам передавать грандиозность событий и красоту подвига нашего народа. Герои часто терпят тяжелые, подчас нечеловеч. лишения и страд-я: «Впору поднять десяти поколеньям // Тяжесть, которую подняли мы». (А. Сурков)

Любовь к отечеству и ненависть к врагу – это тот неиссякаемый и единственный источник, из которого черпала в годы ВОВ свое вдохновение наша лирика. Наиболее известными поэтами того времени были: Николай Тихонов, Александр Твардовский, Алексей Сурков, Ольга Берггольц, Михаил Исаковский, Константин Симонов.

В поэзии военных лет можно выделить три основные жанровые группы стихов: лирическую (ода, элегия, песня), сатирическую и лирико-эпическую (баллады, поэмы).

Цитаты. 1. Мы знаем, что ныне лежит на весах // И что совершается ныне. // Час мужества пробил на наших часах,// И мужество нас не покинет. («Мужество». Ахматова)

2. В грязи, во мраке, в голоде, в печали, // где смерть, как тень, тащилась по пятам, // такими мы счастливыми бывали, // такой свободой бурною дышали, // что внуки позавидовали б нам. («Февральский дневник». Берггольц)

3. Что-то очень большое и страшное, — // На штыках принесенное временем, // Не дает нам увидеть вчерашнего. // Нашим гневным сегодняшним зрением. («Словно смотришь в бинокль перевернутый...». Симонов)

4. Но в час, когда последняя граната // Уже занесена в твоей руке // И в краткий миг припомнить разом надо // Все, что у нас осталось вдалеке, // Ты вспоминаешь не страну большую, // Какую ты изъездил и узнал. // Ты вспоминаешь родину — такую, // Какой ее ты в детстве увидал. // Клочок земли, припавший к трем березам, // Далекую дорогу за леском, // Речонку со скрипучим перевозом, // Песчаный берег с низким ивняком. («Родина». Симонов)

5. Она была в линялой гимнастерке, // И ноги были до крови натерты. // Она пришла и постучалась в дом. // Открыла мать. Был стол накрыт к обеду. // «Твой сын служил со мной в полку одном, // И я пришла. Меня зовут Победа». // Был черный хлеб белее белых дней, // И слезы были соли солоней. // Все сто столиц кричали вдалеке, // В ладоши хлопали и танцевали. // И только в тихом русском городке // Две женщины, как мертвые, молчали. («9 мая 1945». Эренбург)

Проза. В годы ВОВ получили развитие не только стихотв. жанры, но и проза. Она представлена публиц. и очерков. жанрами, военным рассказом и героич. повестью. Война диктовала и новые ритмы писат. работы. Со страниц книжных изданий литература перемещалась на газетные полосы, в радиопередачи. Писатели стремились на фронт, в гущу событий, чтобы оказаться среди тех, кто вступил в смертельный бой с гитлеровскими захватчиками. И очень скоро лучшие литературные силы сосредоточились в армии и на флоте. Писатели и поэты становились военными корреспондентами газет, своим пером несли они боевую службу, создавая новый жанр русской литературы – фронтовые корреспонденции и очерки. Весьма разнообразны публиц. жанры: статьи, очерки, фельетоны, воззвания, письма, листовки. Статьи писали: Леонов, Алексей Толстой, Михаил Шолохов, Вс. Вишневский, Николай Тихонов. По настроению, по тону военная публицистика была либо сатирич., либо лирич. В сатирич. статьях беспощадному высмеиванию подвергались фашисты. Излюбл. жанром сатирич. публицистики стал памфлет. Статьи, обращенные к родине и народу, были весьма разнообразны по жанру: статьи - обращения, призывы, воззвания, письма, дневники. Публицистика оказала огромное влияние на все жанры литературы военных лет, и прежде всего на очерк. Из очерков мир впервые узнал о бессмертных именах Зои Космодемьянской, Лизы Чайкиной, Александра Матросова, о подвиге молодогвардейцев, которые предшествовали роману «Молодая гвардия». Очень распростр. в 1943-1945 годах был очерк о подвиге большой группы людей. Так появл-ся очерки о ночной авиации «У-2» (К. Симонов), о героическом комсомоле (Вишневский), и многих других. Очерки, посвященные героическому тылу представляют собой портретные зарисовки. Причем с самого начала писатели обращают внимание не столько на судьбы отдельных героев, сколько на массовый трудовой героизм. Наиболее часто о людях тыла писали Мариетта Шагинян, Кононенко, Караваева, Колосов. Оборона Ленинграда и битва под Москвой явились причиной создания ряда событийных очерков, которые представляют собой худож. летопись боевых операций. Об этом свидетельствуют очерки: «Москва. Ноябрь 1941 года» Лидина, «Июль – Декабрь» Симонова. В годы ВОВ создавались и такие произв-я, в которых главное внимание обращалось на судьбу человека на войне. Человеч. счастье и война – так можно сформулировать основной принцип таких произв-й, как «Просто любовь» В. Василевской, «Это было в Ленинграде» А. Чаковского, «Третья палата» Леонидова.

Документальные очерки служили многим писателям основой для создания рассказов, повестей и даже романов. Литературный закон о дистанции времени , необходимой для создания художественных произведений, касающихся исторических событий, в данном случае оказался недействительным. От краткого описания военных событий писатели переходят к нравственному их осмысливанию, к созданию художественных образов героев своих очерков и статей. Алексей Толстой после ярких публицистических статей создает худ. цикл «Рассказы Ивана Сударева». В этот цикл вошел очерк-рассказ «Русский характер», полюбившийся многим поколениям читателей. Его главный герой – танкист Егор Дремов. Дома у него в деревне остались родители и невеста – красавица Катя. Егор Дремов храбро сражался на фронте, пока не был тяжело ранен. Во время битвы на Курской дуге его танк был подбит и загорелся. Егор выжил и даже не потерял зрения, но лицо его было все обуглено. Восемь месяцев он пролежал в госпитале, ему делали пластические операции, но лицо осталось изуродованным. «Комиссия нашла его годным к нестроевой службе. Тогда он пошел к генералу и сказал: «Прошу вашего разрешения вернуться в полк». «Но вы же инвалид», - сказал генерал. «Никак нет, я урод, но это делу не помешает, боеспособность восстановлю полностью…» Егор получил двадцатидневный отпуск для полного восстановления здоровья и поехал домой к отцу с матерью… Но не смог признаться, что это он, назвался чужим именем. Потом вернулся в часть. А мать и невеста его разыскали, признались, что догадались о его обмане. Егор Кате: типа, ты себе другого найдешь, - а она ему: люблю, никуда от тебя не уйду. «Да, вот они, русские характеры! Кажется прост человек, а придет суровая беда, в большом или малом , и поднимается в нем великая сила – человеческая красота».

Общественная атмосфера и лит. процесс послевоенного 10-летия (1946 – 1956 гг.). Постановление ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» и его роль в дальнейшем развитии лит-ры. Послевоен. 10-летие – время позднего сталинизма. Оконч-е войны не привело к торж-ву свободы и раскрепощ. личности. Знач. возд-е на обществ.-лит жизнь оказыв. постановл-я и доклады Жданова, особенно – постановл-е о журналах «Звезда» и «Ленинград». Постановление было направл. против журналов «Звезда» и «Ленинград» (ленинградск. журналы), повод – публикация рассказа Зощенко «Приключения обезьяны», причина – недовольство руков-ва тем, что в журналах регулярно публик. произв-я Ахматовой и Зощенко. Результат – травля Зощенко и Ахматовой, закрыт «Ленинград» (Ленинграду хватит и одного лит. журнала), в «Звезде», «Знамени», «Новом мире» неоднокр. сменяли гл. редакторов, новая волна арестов, борьбы с космополитами, ликвидир-ся неугодные печатные органы, ужесточ. цензура, негативн. рецензии на неугодных авторов и проч. Начало холодной войны усугубл. ситуацию: публикац. произв-й за границей приравн. к гос. измене. Следоват. 2 основн. тенденции в лит-ре: 1) тенденция «соответствовать» (более 200 Сталинских премий в обл. лит-ры; Бубеннов «Белая береза», Полевой «Повесть о настоящем человеке», Павленко «Счастье», дважды переписанная «Молодая гвардия» Фадеева и др., основн. общая черта – присутствие партичн. руководителя/вдохновителя, рассужд-я о долге, Родине и проч.; поэтич. произв-я тоже «соответствовали»); 2) тенденция сохранить свой голос. Но с другой стороны, несмотря на жестк. цензуру, начин-ся поворот в лит. ситуации. Публик-ся повесть Некрасова «В окопах Сталинграда» (1946г., «Знамя»), первое произв-е из т.наз. «прозы лейтенантов», Твардовский заканч. поэму «Дом у дороги» (1942 – 1946). Еще при жизни Сталина В. Овечкин выводит отрицат. тип парт. руководителя в повести «Районные будни». Повесть взял к печати Твардовский – тогда редактор «Нового мира». Но это единичные случаи. Произв-я подлинно художественные критикуются, более того, проводятся собр-я писателей, на которых все должны «громить» и «клеймить» провинившегося, требовать публичн. покаяния (как с Зощенко было), а неподчинивш-ся также подвергались осуждению.

Заверш-ся начатый в 30-е гг. процесс формиров-я единого принципа изображ-я героев, единого подхода к конфликтам, нивелировки языка. процветает соцреализм в «правильной» лит-ре.

Основные черты и вехи лит.-общественного процесса 56 – 80-х гг. Начало нового периода связ. с разоблач. культа личности. Это полит. соб-е отраз. на культурн. и обществ. жизни. Открыв-ся новые журналы («Юность», «Лит. учеба», «Нева»), на стр. «Нового мира» публик-ся произв-я Солженицына, Домбровского; выход. альманахи «Лит. Москва», «Тарусские страницы» со стихами Цветаевой, Слуцкого, Пастернака, Волошина (правда, альманахи скоро прикрыли). Готовились изд-я Бабеля, Заболоцкого, Зощенко.

Проза. Самое сильное читательск. потрясение было связ. с публикац. в 1962г. в «Новом мире» повести Солженицына «1 день Ивана Денисовича» (первонач. назв-е «Щ-282»). Новый материал (начало «лагерной» темы), новый язык (жаргон зеков) и новые принципы изображ-я нар. хар-ра, худ. емкость, точность, выразит-ть авторск. речи и языка персонажей. Повесть будет запрещ. в 70-х гг.

Деревенск. проза. Замечат. худож. достиж-я связ. с «деревенск.» прозой (Ф. Абрамов, В. Овечкин, С. Залыгин, В. Шукшин; позднее – В. Распутин, В. Белов, В. Астафьев). Но и критики на них нападали изрядно. Дер. проза ведет свое начало с 50-х гг. У истоков – очерки В. Овечкина («Районные будни», «Трудная весна»). Как направл. в лит-ре сформиров. в период оттепели, просуществов. ок. 30 лет. прибегала к разным жанрам: очерк (Овечкин, Дорош), рассказы (Яшин, Тендряков, Троепольский, Шукшин), повести и романы (Абрамов, Астафьев, Белов, Распутин). Проверку временем выдерж. те произв-я, где преоблад. общечеловеч. проблемы. Круг проблем. Неблагополуч. жизни деревни (нищета, разобщенность, бездумные директивы, галочная система). Деревенщики 50 – 60-х не сомнев. в необх-ти колхозов. Но показ.: дутые отчеты, приказное руководство. Культурн. уровень жителей низок, у молодежи – потребит. отнош-е к жизни. Проблема раскрестьянивания (уход в город). У кажд. писат. – личная, кровная связь с деревней. при этом одни обращ. к соврем-ти, незаметным людям, другие обращ. к прошлому, в истории искали способ решить проблемы. Нередкая развязка – гибель героини (Матрена у Солж. – несовмест. нравств. начал с окруж. жизнью; Катерина у Белова в «Привычном деле» - горе для Ивана Африкановича, но и путь к осмыслению себя; Настена у Распутина в «Живи и помни» -возмездие).

Новый этап в разв. дер. прозы – тв-во Астафьева и Распутина (их даже назыв. «новой дер. прозой», серед. 70-х). Ввод-ся новые проблемы: экологии, бережного отнош-я к челов., его дому, многолетним традициям («Прощ-е с Матёрой» Распутина, «Царь-рыба» Астафьева).

Военная проза. В военной прозе: почти одноврем. пришли в лит-ру Г. Бакланов, Ю. Бондарев, В. Быков, К. Воробьев и др. («лейтенантск. проза). «Окопная» правда, психология человека на войне, острота восприятия жизни, чувство ответственности за тех, кто рядом и пр. Но продолж. писать зубры типа Симонова. Произведения: К. Симонов, роман-эпопея «Живые и мертвые» (1 кн. 1955-1959, 2 кн. 1960-1964, 3 кн. 1965-1970); Борис Балтер, повесть «До свиданья, мальчики» (1962); Василь Быков, повесть «Круглянский мост» (1968); Борис Васильев, повесть «А зори здесь тихие» (1969), Вяч. Кондратьев, повесть «Сашка» (1979) и др.

Исповедальн. лирич. проза. Возник. такое явл-е как исповедальная, лирич. проза (Аксенов, Гладилин, Войнович). И Аксенов, и Войнович впоследств. эмигрируют.

Поэзия. 1950 – 1-й альманах «День поэзии» со стихами Цветаевой, Васильева, Слуцкого, чьи имена не принято было даже упоминать. Для этих лет характерны устные выступл-я поэтов в больших залах, на стадионах, в Политех. музее Москвы, политех. ин-те Ленинграда. Это была «громкая» поэзия с подчеркнут. социальн. звуч-ем, публицистичностью (Евтушенко, Вознесенский, Рождественский). Форсиров. публицистичность нередко вела к декларативности. Ленинградск. поэтич. молодежь тех лет объед. в группе Глеба Семенова при Горном ин-те (Кушнер, Городницкий и др.). Долго поэзия не могла держаться на высок. ноте. Отказ от «громкости» происх. в серед 60-х («Тишины хочу, тишины… Нервы, что ли, обожжены?» - Вознесенский). Наряду с молодежью продолж. творить Твардовский, Заболоцкий, Ахматова, Маршак и др.

Но не все так радужно, разумеется. В результате критич. «дискуссий» очернителями и клеветниками называли Абрамова, Быкова и других. Закрыли «Литерат. Москву», травили Пастернака за издание в Италии «Д-ра Живаго» и за присужд-е ему Нобелевск. премии (принятие ее приравняли к гос. измене). В «либеральные» же годы прошли суды над поэтами: за «тунеядство» судили Бродского, за публикации на Западе, антисоветск. деят-ть арестовали Ю. Даниэля и А. Синявского.

В современной критике продолжает бытовать мнение, отождествляющее два неравнозначных понятия: поэты-шестидесятники и «эстрадная поэзия». Вместе с тем эти два понятия соотносятся как общее и частное, ибо , как правило, второе определение приложимо лишь к поэзии, причем к тому ее руслу середины 50‑х – начала 60‑х годов, которое было востребовано «оттепельным» временем. Едва возникнув, термин «эстрадная» поэзия (поэты-«эстрадники») приобрел негативную окраску, которая постепенно усиливалась. По мере того как поэты, заклейменные эпитетом «эстрадники», входили в зрелую пору, укрепляя свои идейно-художественные позиции. Одни отходили от эстрадного опыта (А. Вознесенский), другие – отвергали его почти полностью, как пройденный этап своей творческой эволюции (Б. Ахмадулина, Ю. Мориц), для третьих эстрада, сцена становилась единственной формой самовыражения (Б. Окуджава, В. Высоцкий, Н. Матвеева). Е. Евтушенко, Р. Рождественский, Р. Казакова, прокляв эстраду как невыносимую долю, остались ей верны навсегда. В конце 60‑х в употреблении термина начинает ощущаться некий акцент, специальный смысл, который заключался пока лишь в том, что «эстрадная» поэзия начинает явственно противопоставляться «тихой» лирике. Противопоставление в общественном мнении «тихой» лирики «эстрадной» поэзии шло не только по тематическому или «поколенческому» признаку, но и по качественным показателям, например, на стилевом уровне. Характерный для большинства послевоенных поэтов ярко выраженный стиль призван был, с одной стороны, прикрыть, затушевать заданность идей и, с другой стороны, продемонстрировать индивидуальное своеобразие. Но сейчас отчетливо видно, что в большинстве стихотворений этого рода есть мысль, есть плоть, но нет души. И вместо самобытности лица перед нами только оригинальная манера, лишенная живой поэтической свободы.

Широкую популярность обрел жанр авторской песни, в которой автором текста, музыки и исполнителем являлся, как правило, один человек. Официальная культура относилась к самодеятельной песне настороженно, издание пластинки или выступление по радио или на телевидении было редкостью. Широкую доступность произведения бардов обрели в магнитофонных записях, которые тысячами расходились по стране. Настоящими властителями дум молодежи 60–70-х гг. стали Б. Ш. Окуждава, А. Галич, В. С. Высоцкий.

Период «застоя». Суд над Ю. Даниэлем и А. Синявским (1966, за публикацию произв-й за рубежом, хоть и под псевдонимами)– начало периода, который принято назыв. застоем. Судили их за антисов. деят-ть, агит. и пропаганду. Так назыв. их не только чиновники, но и писатели, даже Шолохов. Но были и противники офиц. позиции: письмо Лидии Чуковской Шолохову, послание съезду союза писателей, под которым подпис. 62 челов. – тому подтверждение.

1 из примет времени – уход молодежи после вузов на работу кочегарами и дворниками, отъезд в экспедиции – начало диссидентства.

В нач. 70-х покид. страну Солженицын, за причастность к изданию альманаха «Метрополь» пострад. целая группа талантл. поэтов и писателей. «Добровольно» покид. страну Войнович, Аксенов, Довлатов, Алешковский, Некрасов и др.

Проза. Лит-ра этого периода крайне разнообр. по конфликтн. ситуациям. Трифонов, Казаков, Белов, Абрамов (затем и Маканин, и Петрушевская) при всей сюжетн. разнице произв-й предпочит. проверять своих героев повседневностью. причем, чаще всего герои этого испыт-я не выдерживают. Читат. открыв-ся сложн. мир человеч. души. Обнаруж-ся значимость мелочей, трудность взаимопонимания. Писатель сквозь быт пробив-ся к смыслу бытия.

Быков, Распутин, Астафьев, Воробьев, Домбровский в повестях о прошлом, о войне, мирной жизни чаще помещали героев в неординарн. ситуации, исследуя возм-ти человека, силу и слабость личного начала. Особое знач-е придавалось факту памяти. Память о войне возвращала героев Быкова к соб-ям военного времени, заставл. переосмысл. поступки, движ-я души, устанавливала связь между прошлым и настоящим (Астафьев «Пастух и пастушка» - несовместимость любви и войны, необратимость нравств. потерь). Особ. ярко отраж. кризисн. состояние соврем. челов. в тв-ве 3 рано ушедш. из жизни талантл. писателей: Шукшина, Вампилова, Высоцкого.

Лит-ра этого периода представила разл. типы хар-ров. Колоритны хар-ры деревенск. жителей, солдат, разнообразны хар-ры интеллигентов и др.

Писатели старались отраз. атмосф. страха, для чего требов. соотв. форма, эзопов язык, это помогало обойти многие запреты: ирония, иносказание, сказка, аллегория и пр. В этот же период были созд. (но опублик. позднее) книги Шаламова, Солженицына и т.д.

Драматургия. Перелом в драмат. начался в пер. оттепели: пьесы Вампилова, Шукшина. На смену теории бесконфликтности приходит сатира, анекдотич. ситуации, бытов. условия, объективность и бесстрастность автора по отнош. к героям. Место действ. более разнообр.: гостиница, вагон поезда, зал суда и проч. Финал не разреш. и не снимал конфликта. на смену публицистичн-ти приходит исповедальность. Этому способств. и сужение простр-ва и времени, вариативность восприятия судьбы героя зрителем, возможность выбора у героя (пьесы Розова, Володина, Зорина). Но почти не меняется ситуация с производств. драмой: герои борются без борьбы, их борьба не встреч. сопротивления, конфликт сводится к назидат. полемике.

Состояние рус. лит-ры в конце 80-х – начале 90-х гг.

1985-1990. 2-я полов. 80-х – перестройка. Смена власти и полит. курса отраз. во всех сферах жизни. Снимаются запреты на темы и имена => обнаж-ся проблемы, которых раньше не касались: преступность, проституция, наркомания, ГУЛАГ, насильств. коллективизация, война в Афганистане. Возвращаются и печатаются задержанные, замолчанные книги (т.наз. «Возвр. лит-ра» - процесс, когда вновь начинали печат. запрещ. произв-я, публиковали новые произв-я опальных авторов. В советск. лит-ре было 2 большие волны «возвращения»: 1956-1964 (оттепель) и 1985-1990-е гг. (перестройка)). Публик-ся новые произв-я на актуальн. темы («Пожар» Распутина, «Плаха» Айтматова, «Печальн. детектив» Астафьева – многие произв-я потом потеряли свою остроту). Лавина изданий полузапрещ. и запрещ. писателей (Платонов, Булгаков, Гроссман, Замятин, мемуары Пришвина, Чуковского, Пастернака, Твардовского и др.). Масса антисталинск. публикаций (причем, до нач. 90-х больш-во разоблач. Сталина строилось на противопост. его Ленину, Ленин оставался еще идеалом). Еще в годы застоя формир-ся такое явл-е как постмодернизм (Пелевин, Саша Соколов) и «другая проза» (Толстая, Петрушевская, Вен. Ерофеев). Т.е. резко мен-ся картина лит-ры. Множ-во литературоведч. книг – исслед. судьбы писателей и проч.

1990-е. Взлет публицистики на рубеже 90-х оказ. влияние на лит-ру. Распад системы Госиздата => появл-ся огромн. кол-во частн. коммерч. издат-в. => На разв-е лит-ры оказ. влияние не политика, а рынок. Огромн. внимание по-прежнему удел-ся Солженицыну, Шаламову, но сейчас меньше. Развив-ся такое явл-е как «женская проза» (Петрушевская, Толстая, Улицкая, Щербакова и др.). Можно упомян. Кима, Пелевина и кого угодно. Возвращ-е к теме ВОВ (Астафьев «Прокляты и убиты»). Показат. особ-ть соврем. прозы – ирония, гротеск.

Поэзия. Поэты-прозревшие (Левитанский, Дудин). Авторская поэзия перех. в рок-поэзию (Цой и проч.). В поэзии относительно молодых 2 крайности: 1) погруж. в личностн. мир, филос. лирика «сугубой серьезности» (И. Жданов, К. Кедров); 2) антилирика, антипоэзия (Пригов, Рубинштейн). Для соврем. молодежи (совсем молодых) характ. тревожн. интонации, мотив незнания, потерянности. Худ. мастерство испытывается соседством со свободно издающимися книгами Гумилева, Ходасевича, Иванова, Бродского и др.

Драматургия. «Размытый» герой, отсутств. логики в диалогах, внутрисемейн. конфликты, почти исчез. действие, косноязычны персонажи, много иронии. Имена драматургов: Н. Садур, Н. Коляда, М. Арбатова.

_____________________________________________________________________________