Saburova_M_A_Drevnerusskiy_kostyum_1997
.pdfПомимо височных колец в городской среде и среде высших слоев населения, носили всевозможные рясна – длинные подвески из колодочек, цепей и их звеньев. К ним подвешивали разные подвески: колты, бляшки.
Обычно их крепили к головному убору перстнеобразными височными кольцами, у которых один конец был загнут в спираль. Будучи проколотой в головной убор, спираль кольца задерживала подвеску в месте прокола головного убора. Рясна, как и височные кольца, отличались большим разнообразием форм и крепления на головном уборе.
В некрополе Суздаля XI – ХII вв. найдены рясна в виде сцепленных между собой перстневидных колец. На них были подвешены трехбусинные височные кольца. Такие рясна находят в погребениях девушек. Девочкам такие же кольца вплетали в косу; пожилые женщины обычно носили по одному кольцу на уровне уха (Сабурова М.А., Седова М.В., 1984).
Вообще уборы описанных типов в жизни редко фигурировали в "чистом" виде: чаще они представляли собой сочетание из уборов разных типов. Такие сложные составные уборы – результат соединения разных форм, которые носили в разном возрасте. Именно поэтому женский головной убор включал в свой состав девичьи венчики. Последнее наблюдение подтверждает мысль Д.К. Зеленина о том, что женский головной убор был усложненным девичьим убором (Зеленин Д.К., 1926. С. 312). В то же время головной убор девушки мог включать детали женского убора: жесткую основу, очелье с височными украшениями. Сложные головные уборы бывали и шитыми. Возможно, термин "ушьвь" отражает какую-то форму такого убора. Головной убор девушки ленточной конструкции использовался с различными уборами I и II типов. На миниатюре Радзивилловской летописи можно видеть женщину в плате, повязанном поверх лентой (Фотомеханическое воспроизведение Радзивилловской или Кенигсбергской летописи, 1902. Л. 33).
Венчики и очелья входили тоже в головные уборы I и II типов. Так, на иконе XIV в. с изображением св. Варвары можно видеть убрус с очельем (табл. 66, 22), а на иконе XIV в. Параскевы с житием – плат и диадему со средником
21
(табл. 66, 20). На произведениях мелкой пластики XIII – XIV вв. жены- мироносицы показаны в головных уборах с выделенным очельем (табл. 66, 18, 19, 21).
Сказанное не опровергает принципов предложенной классификации головных уборов, наглядно свидетельствуя о единой системе их моделирования.
Детали украшения древнерусской одежды.
Одежда, как и головной убор, крайне редко сохраняется целиком. Археологи находят только их детали. С них и начнем.
Воротники. В результате раскопок некрополя г. Суздаля были исследованы детали одежды, принадлежавшие воротникам. Они найдены в погребениях конца XI – середины ХII в. (Сабурова М.А., 1976. С. 226-229; Сабурова М.А., Седова М.В., 1984. С. 122-126). Самая большая группа принадлежит стоячим воротникам с разрезом слева (табл. 67, 8, 9, 14-16, 20, 21), меньше воротников в форме каре (табл. 67, 17), один воротник в виде трапеции (табл. 67,22), один округлой формы, приближающийся к так называемой "голошейке". Интересно, что почти во всех погребениях пуговки от застежки располагались слева шеи, в том числе и в погребениях, где остатков самих воротников не найдено. Исключения редки (табл. 67, 22).
Детали суздальских воротников сделаны из византийской шелковой ткани. Они украшены золототкаными лентами, а также вышивкой шелковыми и золотными нитями, один воротник украшен жемчужной обнизью — работа древнерусских мастериц.
Для стоячих воротников характерно наличие жесткой основы (бересты, кожи), орнаментальной полосы по верху ворота и разреза слева. Высота их 2,5- 4 см. Нижний край всех перечисленных форм воротников проколот иглой - следы крепления к одежде. Наличие фрагментов ткани на изнанке воротников позволяет предположить, что сама одежда была как из нитей растительного волокна, так и из шелка. Все формы воротников, найденные в Суздале,
22
известны в традиционной русской одежде XIX—XX вв. и характерны для рубах разного кроя. Привлеченные в качестве аналогий рубахи XIX – XX вв.
позволили отождествить детали стоячих воротников из погребений со стоячими воротниками косовороток, а воротники в виде каре и трапеции – с украшениями на некоторых русских свадебных рубахах (Молотова Л.Н., Соснина, 1984. С. 39. Илл. 62, 184), что и дало основание отнести найденные детали к украшениям рубах.
Косоворотки XIX—XX вв., так же как и наши воротники, - это стоечки высотою 2,5-3 см. Они украшены разнообразной вышивкой и наряду с поздней
застежкой из фабричных пуговиц имеют и аналогичную древней застежку в виде металлической овальноухой пуговки, причем, как и на суздальских воротниках, на правой стороне ворота пришита пуговица, а на левой – нитяная петля (ГИМ. Инв. № 77647, В476). У поздних рубах в виде каре и трапеции, так же как и на древних рубахах, ворот украшен вышивкой и обшит лентой, сложенной под прямым углом по сторонам шеи. Он имеет разрез слева, вдоль которого спускается левая сторона ворота. У таких рубах были застежки разного вида: на пуговку и на ленты (Молотова Л.Н., Соснина Н.Н., 1984. Рис. 63, 184).
В археологических памятниках Древней Руси широко распространены воротники описанных выше форм. Стоячие воротники находят и в женских и в мужских погребениях, воротники в виде каре – чаще в мужских погребениях.
Так, в Ивановской области воротники из золототканых лент, имевшие форму карэ с разрезом слева, были обнаружены в мужских погребениях (табл. 67, 5) (раскопки К.И. Комарова в 1975 г.). Трапециевидной формы ворот из золототканой ленты был зафиксирован в Старой Рязани (Раскопки В.П. Даркевича в 1977 г.). И все же преобладают в памятниках домонгольской Руси стоячие воротники с разрезом слева (табл. 67, 6, 7, 18, 19). Их находят повсеместно в слоях древнерусских городов (в Старой Русе, в Старой Рязани, в Смоленске). Известны они и в кладах (Михайловский клад 1903 г. в Киеве (Фехнер М.В., 1974. С. 68, образец 6; Гущин А.С., 1936. С. 29 и пр.). Некоторые
23
из воротников достигают высоты 7-7,5 см. Помимо вышивки, их украшали жемчугом и бляшками.
Столь широкое распространение стоячих воротников с разрезом слева говорит о преобладании одежды с застежкой на левую сторону и о бытовании ее у разных слоев населения.
Как известно, для русского национального костюма характерна двубортная одежда. В работе Т.С. Масловой высказано предположение о том,
что распространение двубортной одежды и косоворотки происходило одновременно (Маслова Г.С., 1956. С. 581, 702). Двубортную одежду можно видеть на миниатюрах Радзивилловской летописи. Так, на миниатюре, посвященной основанию Киева, на двух фигурах показаны длиннополые верхние одежды с запахом на левую сторону (Радзивилловская или Кенигсбергская летопись, 1902 г., лист 4). Очевидно, высокие воротники (более 4 см высотой), подшитые берестой и кожей, с разрезом слева принадлежали и верхней двубортной одежде.
Ожерелья (стоячие ожерелки) представляют из себя шейные украшения, близкие к описанным выше воротникам. Они также нашивались на ткань и нередко подкладывались берестой или кожей. Носили их не пришитыми к одежде. Обычно всю поверхность ожерелья покрывали шитьем, орнаментом или золототканой лентой, а также рядом бляшек и колодочек. Бляшки и колодочки обнизывались жемчугом или бисером. Внутри бляшек встречены вставки из камней и цветных стекол. В отличие от воротников орнаментальная полоса украшала непришивные ожерелья и снизу (Фехнер М.В., 1974. С. 68. Образец 3). Судя по изображениям на древнерусских фресках стоячие ожерелья входили в комплекс парадных одежд высших слоев общества. Так, на фреске XII в. в Кирилловской церкви Киева изображена св. Евфросинья в богатой одежде, расшитой бляшками, с оплечьем и стоячим ожерельем. Последний отличается от наших ожерелков тем, что застежки на стоечке расположены по центру ворота.
24
Как ожерелки, так и бляшки от них известны не только в комплексах богатых погребений и кладов, но и в слоях древнерусских городов, а также в сельских курганах. В ХII – ХIII вв. они широко распространяются по всей территории Руси, включая и окраинные земли (Сабурова М.А., 1976. С. 229).
В русском народном костюме XIX-XX вв. были широко распространены шейные украшения в виде стоечки, делавшиеся на жесткой основе, украшавшиеся жемчугом, бисером, шитьем и рядом бляшек (Молотова Л.Н.,
Соснина Н.Н., 1984. Илл. 59, 171, 172).
Ожерелье-оплечье – верх парадного платья из ткани с украшениями. В литературе его еще называют бармами (Корзухина Г.Ф., 1954. С. 56). Фрагменты от подобного оплечья, украшенного на груди шелковой золотной тканью, золототкаными лентами и металлическими бляшками со вставками из стекла и сердолика, были обнаружены в Чернигове около фундамента ц. св. Михаила ХII в. Подол этого платья также был украшен бляшками (Отчет Черниговской ученой комиссии 1910 г. С. 11). Изображение платья с подобным оплечьем можно видеть на фресках Киевской Софии (Лазарев В.Н., 1970. С. 38, 39) и на указанной выше фреске ХII в. Кирилловской церкви в Киеве. Такие оплечья украшали как женское, так и мужское платье (Там же. С. 47-49). Остатки от ожерелий находят не только в древних гробницах, но и сельских курганах. В отличие от роскошных оплечий знати они представляли из себя
нагрудные украшения из недорогой шелковой ткани с шитьем и являлись отделкой верха платья, сшитого очевидно, из домотканой материи (Фехнер М.В., 1971. С. 223). Так, в Московской области (Домодедовском районе) в женском погребении кургана 3 у д. Новленское в 1969 г. был обнаружен фрагмент шелковой ткани. Он лежал на груди. У ворота ткань была обшита золототканой лентой. На ткани сохранилось шитье золотной нитью в виде черехлепестковых розеток. Внутри лепестков розеток нашиты тисненые бляшки из позолоченного серебра. Бляшки как бы сжаты в подтреугольную форму и обращены к центру розетки. На них по три дырочки для пришивания к ткани. Дата погребения – XII в.
25
Еще одно ожерелье найдено было близ железнодорожной станции Пушкино Московской области в 1925 г. (Фехнер М.В., 1976. С. 224). Ожерелье представляет из себя несколько фрагментов шелка. Отдельные его фрагменты составляются в прямоугольный кусок ткани. Он был обшит золототкаными лентами со всех сторон. Шитье сделано золотной и шелковой нитью "в прикреп". Орнамент вышивки представляет из себя четыре древа, вписанные в круглые медальоны (табл. 67, 4). Это, скорее, нагрудное украшение, так называемая "вошва". Аналогичные ожерелья известны еще в нескольких погребениях Московской, Ивановской и Владимирской областей (Фехнер М.В., 1973. С. 219. № 7, 2, 8). Известны они как в женских, так и в мужских погребениях.
Опястья (обшлаг рукава, зарукавье), поручи – известно и как название опястий в одежде священнослужителей. Находки украшений рукавов – опястий в древнерусских памятниках крайне редки.
Хорошо сохранившееся опястье найдено в гробнице кн. Владимира Ярославича, умершего в 1052 г. (Рябова М.П., 1969. С. 130). Опястье представляет из себя прямоугольный кусок ткани длиною 23 см и шириною 4,5 см. На одной из коротких сторон пришиты две пуговицы, на другой – нитяные петли. Расстояние между ними 20 см. Ткань красная атласного переплетения. На ней расположено золотное шитье. Орнамент состоит из полосы кринов, вписанных в сердцевидные фигуры, между которыми вшиты ростки,
перегнутые у основания с треугольными расширениями в верхней их части
(табл. 67, 3).
От XII в. сохранились знаменитые поручи в виде трапеции, принадлежавшие Варлааму Хутынскому. На них сохранились лицевое и орнаментальное шитье золотой и шелковой нитью, а также жемчужная обнизь
(Якунина Л.И., 1955. С. 35. Рис. 13).
Находки опястий в курганах почти не известны. М.В. Фехнер сообщает лишь об одном украшении рукава из собрания ГИМ. Оно сохранилось на правом предплечий погребения, найденного в Московской области (Фехнер
26
М.В., 1971. С. 219). Украшено оно золототканой лентой. Отсутствие опястий в курганных погребениях свидетельствует, что дорогие привозные ткани и ленты не нашивались на опястия погребальных одежд – ими украшали лишь ворот.
Пояс. В богатых погребениях домонгольской Руси неоднократно находили пояса. В.В. Хвойко сообщает о находках в погребениях Среднего Приднепровья (в Шарках, в Белгородке) поясов из шелка с византийским орнаментом (Хвойко В.В., 1913. С. 55, 83). Некоторые пояса были с серебряными позолоченными бляшками (Хвойко В.В. 1905. С. 101). О находках шелковых поясов, украшенных позолоченными бляшками, известно и по раскопкам Л.К. Ивановского в бывшей Петербургской губернии (Спицын А.А., 1896. С. 159. Т. XVI, 3), а также по раскопкам Д.Я. Самоквасова в бывшей Киевской губернии – на Княжей Горе. На поясе позолоченные серебряные бляшки, аналогичные найденным на Райковецком городище (Гончаров В.Г., 1950. Т. XX, 11). Известны они и в кладах. Так, в старорязанском кладе 1887 г. была обнаружена шелковая ленточка, покрытая рядом таких же бляшек, обнизанных бисером (Гущин А.С., 1936. С. 78-80. Табл. XXIX, 7). Очевидно, такие ленты, украшенные разнообразными тиснеными бляшками с орнаментом, а также и бляшками с эмалями, могли украшать не только очелья и ожерелья, но и пояса. В гробнице князя Владимира Ярославича был найден пояс из узорной шелковой византийской ленты, орнамент которой повторяет в шитье опястья того же погребения (табл. 67, 2).
Кайма – лента, шедшая на обшивку одежды (ошивка, вошва). Исследователи древнерусских одежд уже давно обратили внимание, что одежды домонгольской поры обшивались разнообразными лентами (Прохоров В.А., 1881. С. 67, 76,77; Ржига В.Ф., 1932. С. 54). Среди археологических
тканей ГИМа большое количество материала принадлежит разнообразным лентам, шедшим на украшение края одежды (Фехнер М.В., 1971. С. 219-221). М.А. Новицкая исследовала шелковые ткани, в том числе и ленты с вышивкой, найденные на Украине. О местоположении указанных деталей на одежде не сохранилось никаких данных. Используя сведения, почерпнутые в древних
27
памятниках искусства (на фресках, иконах, в письменных источниках и т.д.),
она сопоставила археологический материал с украшениями разных деталей парадной одежды. Из всей массы материала (очелья, опястья, ожерелья, воротники) она выделила и ленты, шедшие на украшения "подола, обшивку плащей-корзно и ленты, располагавшиеся вертикально через середину платья" (Новицкая М.А., 1965. С. 34, 35).
В качестве примера ткани, украшавшей платье "сверху вниз", от ворота до подола, можно привести один из фрагментов Михайловского клада 1903 г. в Киеве. Это полоса ткани шириною 14 см. Она выкроена из шелка темно- розового цвета. На нем стилизованный растительный орнамент, выполненный золотной нитью (Фехнер М.В., 1974. С. 68. Образец 1). Орнамент на указанном
фрагменте расположен вертикально и состоит из двух параллельно расположенных фигур. Орнамент с вертикально расположенными фигурами есть и на фрагментах из Владимирского клада 1865 г. (Гущин А.С., 1936. Т. XXIX, 2, 4) (табл. 67, 12). На них изображена вьющаяся лоза, а сам фрагмент перегнут пополам по вертикали, последнее позволяет предположить, что кайма украшала край распашной одежды или имитировала ее, подражая парадным одеждам знати (Лазарев В.Я., 1970. С. 46). Очевидно, для лент, украшавших платье сверху вниз, было характерно расположение орнамента вдоль ленты.
За последние годы в южнорусских степях в могилах печенего-хазарского круга X в. (Мошкова М.Г., Максименко В.Е., 1974. С. 10) и половецких курганах XII в. (Отрощенко В.В., 1983. С. 300-303) были обнаружены одежды типа короткого кафтана. Византийская кайма на половецком кафтане аналогична кайме из древнерусского Шарогорода, что дает право предположить, что и кайма из Шарогорода относилась к кафтану. Кафтан изображен на фреске XII в. Кирилловской церкви Киева (Блиндерова Н.В., 1980. С. 52-60) (табл. 67, 1).
Из древнерусских кладов известны каймы и более широкие. Ими, как предположила М.А. Новицкая, украшали подол длиннополой одежды, близкой к одежде, изображенной на фреске Софийского собора в Киеве, где можно
28
видеть групповой портрет семьи Ярослава Мудрого (Новицкая М.А., 1965. С. 35), а также на фреске Софийского собора в Новгороде, где представлен князь Ярослав Мудрый. Широкая кайма известна из Владимирского клада 1865 г. Кайма сделана из многослойной шелковой византийской ткани. На ней – нашивка золотной нитью в виде треугольников, заполненных орнаментом в виде вьюнка с кринами.
Важнейший материал для реконструкции одежды Древней Руси дают уникальные находки целых ее форм.
Детали кроя и целые формы одежды (платье, рукавица, носки, чулки).
Целое платье было обнаружено в 1957 г. в слоях Торопца, сожженного во второй половине XIII в. в результате литовского нашествия. За 30 лет, истекших с момента раскопок, оно сильно деформировалось, так как реставрировано не было. Платье состоит из большого числа крупных фрагментов. Оно было сшито из шерстяных тканей разной фактуры. Верх платья – из ткани полотняного переплетения, низ – из ткани саржевого переплетения. На некоторых фрагментах видны складки. Хорошо сохранился суженый к запастью рукав с ластовицей. Он сделан из ткани саржевого переплетения, ластовица – из ткани полотняного переплетения. Швы, соединяющие детали платья, сделаны таким образом, чтобы кроеная ткань не сыпалась - "запошивочным швом". Эта техника шитья возникла при моделировании кроеной одежды (табл. 68, 10). В Торопце же найден кусок ткани с орнаментом в "браной" технике (табл. 68, 12).
Еще одно целое платье найдено в Изяславле. Оно было сшито из
нескольких видов тончайшей шерстяной ткани полотняного переплетения и скроено из верха и отрезной юбки. Верх платья – на подкладке. Ворот обшит каймой из более плотной ткани. Кайма сложена вдвое и прошита горизонтальными стежками. Разрез, расположенный слева ворота, переходит в шов на плече. По талии к верху лифа пришита юбка. Она собрана в
29
мельчайшую сборку, для чего прошита сверху четырьмя параллельными швами. На шов, соединяющий лиф с юбкой, нашита золототканая лента, окантованная с двух сторон шелковой ниткой, скрученной в виде веревочки. По подолу была нашита кайма. Судя по швам, рукав был пришит ниже плеча, где нашита полоса ткани шириной 5 см. Эта деталь пришита поперек рукава мельчайшим швом — "вперед иглой", а затем обратным ходом, пространство между стежками заполнено так точно, что создается впечатление машинного шва.
Одлине платья судить трудно. Лишь научная реставрация может дать полное представление не только о технологии изделия, но и о его форме и размере. Если пропорции собранного платья в основном правильны, то длина его доходит до колен.
Обытовании шитых платьев в древнерусских городах свидетельствуют находки, обнаруженные на Райковецком городище на территории Украины. Город погиб во время нашествия татар (Гончаров В.И., 1950). Среди груды жженных тканей, находящихся в хранилище Киевского института археологии, есть фрагменты шерстяных, льняных и шелковых тканей разной структуры. На некоторых из них сохранились швы. Ткани полотняного переплетения уложены
вскладку, а также в мельчайшую плиссировку. Одежда с гофрировкой и плиссировкой известна в могилах Бирки уже с XI в. Высказано мнение, что
одежда с гофрировкой является предметом импорта из земель южных славян
(Hagg I., 1974. S. 20-26).
В отдельных районах юго-славянского мира сохранилась до нашего времени традиционная одежда, конструировавшаяся с помощью разного вида складок, плиссировок и гофрировки (на юбках, сарафанах, рукавах рубах и у ворота) (Jelka Radous Ribarie. 1975. Илл. в тексте и альбоме).
Известны сборки, гофрировка и плиссировка и в традиционной одежде русских, украинцев и белорусов (Маслова Г.С., 1956. С. 551. Рис. 1; С. 552. Рис. 1; С. 555. Рис. 4; С. 604. Рис. 27).
30