Влияние политической ситуации.

Курс ценных бумаг и репутация российских фондов на биржевых площадках того времени (как, впрочем, и сейчас) во многом определялись политической ситуацией (помимо промышленно-финансового кризиса). Революция 1905 – 1907 гг. породила недоверие западных инвесторов к перспективам развития политической и экономической ситуации в стране. Российскому правительству приходилось приводить в действие различные экономические и политические механизмы, чтобы повлиять на курсы российских бумаг, котировавшихся на западном рынке. 0собенно это было заметно в период, когда в России раскручивалась спираль первой революции (1905 – 1907 гг.) и над государством впервые замаячили неопределенные перспективы политической свободы.

Курсы, российских ценных бумаг за рубежом, особенно на Парижском рынке, начали резко снижаться. С конца мая 1906 г. наибольшее падение потерпели ценные бумаги займа, размещенного в апреле. С выпускной цены в 88% номинала они понизились сначала до 75%, потом – до 70, а после роспуска I Государственной Думы – до 68%. Финансовые группы, выпустившие заем, стали требовать от Российского правительства увеличения финансирования, необходимого для поддержания курса.

По прошествии первой недели после роспуска Думы наступило затишье, на иностранных денежных рынках паника стихла. Держатели русских фондов прекратили их массовый выброс на рынок.

Несмотря на стабилизацию обстановки в России, Парижская биржа оставалась "слабой" по отношению к русским фондам. Тогда синдикат финансовых организаций, размещавший займы на фондовом рынке, обратился к правительству с просьбой финансировать скупку ценных бумаг у "слабых" держателей. Таким образом, предполагалось поддержать слабеющие курсы.

В. Н. Коковцев, бывший в ту пору министром финансов, предложил парижским банкирам открыть общий счет между общей группой в Париже и Российским государственным банком, зачислить на него определенный капитал (пополам с синдикатом) и провести операцию по поддержке курса ценных бумаг совместными силами, распределяя прибыли и убытки пропорционально внесенному капиталу.

Однако парижские банки не согласились с этим предложением, и правительство решило осуществлять акцию самостоятельно. На ее проведение было выделено 5 млн. руб. Средства расходовались небольшими суммами, чтобы не вызвать чрезмерный подъем курсов. Операция проводилась на фоне стабилизации внутриполитической ситуации и отстранения от политической жизни радикальных партий. В итоге покупки ценных бумаг даже на небольшую сумму оказалось достаточно, чтобы в корне изменить ситуацию.

Биржевая публика, делая ставку на недооцененность российских ценностей, приступила к активной их скупке. Правительству пришлось маневрировать и снова продавать приобретенные бумаги. Надо сказать, что правительство неплохо заработало на этой операции. Так 5%-ная рента 1906 г. покупалась Государственным банком по 69 – 70 % от номинала, а через три – четыре дня продавалась уже по 72 – 74 %. При этом единовременные затраты самого банка не превысили 1 – 2 млн. руб.

Вмешательство Государственного банка в курсообразующую игру прекратилось лишь в первой половине 1908 г., когда курс займа 1906 г. поднялся до выпускной цены (87 – 88 % номинала), а затем перешел эту грань. В конечном итоге Государственный банк получил на этой операции 1 млн. руб. чистого дохода.

Парижские банкиры прокомментировали события так: победителей не судят, а при другой конъюнктуре Госбанк мог многое потерять. Однако победа была скорее предопределена, чем завоевана. Само по себе включение в биржевую игру государства может влиять на курсообразование на фондовом рынке, тем более, если государство проводит определенную и направленную экономическую политику.

Когда пытаются дать ответ на вопрос, почему сегодня наш рынок ценных бумаг испытывает затруднения в средствах, то следует не забывать, что после революции 1917 г. иностранные инвесторы в одночасье потеряли огромные средства. Это были крупнейшие предприятия, построенные и оборудованные на средства граждан других государств. В то время скептицизм в отношении политического будущего России удавалось преодолеть, хотя пессимисты в конечном итоге оказались правы.

Сегодня, когда история повторяется, все гораздо сложнее. Совершенно очевидно одно – вряд ли удастся убедить иностранных инвесторов вкладывать значительные средства в российские фонды второй раз; на западе историческая память гораздо крепче, чем в России.