- •То, с чего мы все начинаем
- •Непреходящее благополучие
- •Причина не увиливать
- •Равновесие чувств
- •Делая все правильно
- •Мучительность предпочтений
- •Укрепляя практику
- •Каналы света
- •Северная Звезда
- •Лошади и всадники
- •Дыхание и улыбка
- •Дыхание и сердце
- •Сидеть в тишине
- •Учимся сидеть
- •Бескорыстная доброта
- •Мы неверно понимаем мир
- •Перо u ещё раз перо
- •Там u здесь
- •Даже те, кто понимает
- •Кулак u молния
- •Жизнь полна страдании
- •Сосуд
- •Гордость и падение
- •Залог здоровья
- •Два приглашения
- •Плоть из света
- •Семена, а не решения
- •Семена посеяны
- •Первый вопрос
- •Садовники
- •Порочный круг
- •Крепость малых дел
- •Трудные вопросы и трудные ответы
- •Взгляд на мир
- •Одинаковые картинки
- •Высшие семена
- •Радость
- •Учиться не брать
- •Уменьшить зло
- •Списание долгов
- •Дыхание жизни
- •Семена мысли
- •Победа по очкам
- •Проникнуть в суть
- •Время и пространство
- •Идти по воде
- •Благодарность
- •Твоя рука
глава 16
Мы неверно понимаем мир
Вторая неделя июня
Я уже как-то говорила Вам о законе йоги всей жизни - когда начинает происходить нечто очень важное и хорошее, могучие нехорошие силы тоже оказываются побеспокоены и пытаются помешать хорошему. Быть может, это как-то связано с тем, что начинают открываться каналы. А может быть, это дурные каналы противоборствуют, сражаясь за собственное существование.
Как раз в ту ночь, после нашей с комендантом первой атаки на эгоизм изнутри, ко мне под навес пришел пристав, когда я уже спала.
Вечный зарычал, и я немедленно проснулась. Стояла поздняя и ветреная ночь: приближались летние дожди. Однако, благодаря почти полной луне, я в мгновение ока смогла различить пристава. Его запах - запах выпивки - казалось, в первый же миг заполнил собой всю комнату. Вечный уже было приготовился к прыжку, но я успела поймать конец веревки, за которую я его привязывала ради старухи хозяйки - от греха подальше.
- Не бойся, - раздался низкий смех пристава, - нечего бояться. Просто подумал, что мы могли бы поговорить и..., - его тень
покачнулась в дверях, и он шагнул внутрь. В одной руке он держал глиняный кувшин, а другой шарил в темноте. Слишком поздно было урезонивать его.
Мы с Вечным повидали многое на своем веку. И у нас был особый знак на случай тревоги. Я выкрикивала слово «Вам!» на нашем с ним языке, после чего мы бросались наутек.
- Вечный! Вам! - выкрикнула я и вскочила с постели. Пристав неуклюже попытался схватить меня, но я увернулась, обрушив
83
на него ткацкий станок, и бросилась к двери. Вечный проскочил у пристава между ног, волоча за собой веревку, и вот мы уже неслись под лунным светом, направляясь к околице.
Пока мы бежали, я думала. Мы никак не могли направляться в сторону тюрьмы и главной дороги-, слишком много людей, да и рассвет не так далек. Но продираться через поля, с другой стороны, было не на много лучше: я по опыту знала, что нас легко было бы выследить по утру.
И тут я вспомнила нечто, что говорила когда-то моя бабушка, о том, что лучше всего прятаться на самом видном месте. Так что я остановилась у моста, совсем неподалеку от дома моей хозяйки, и мы вдвоем забрались под него. Мы сможем оставаться здесь, два, а то и три дня, как раз в том месте, откуда начнутся поиски. А когда они все уйдут достаточно далеко по вымышленным следам, мы отправимся потихоньку в Варанаси. Мне придется оставить книгу и мои записки. Я знала, что Катрин бы согласилась с моим решением. Я запишу все, что смогу вспомнить, когда мы доберемся до Учителя.
Мы ждали, поначалу в напряжении, а потом ненадолго задремывая. Через какое-то время я решила, что пристав, вероятно, отправился домой спать, допивая из кувшина. Я свернулась калачиком, сберегая тепло моего львенка все грудью, забравшись как можно глубже под мост.
Что-то разбудило меня, словно предчувствие. Я выглянула с той стороны, где встречалась тень от моста и лунный свет. И там, в молочном сиянии, я увидела крошечный серебристый завиток - белесый, свернутый змеей. Какое-то время я разглядывала его, пока не поняла, что это: другой конец веревки Вечного.
Яначала втягивать ее, но тут сверху со скоростью молнии показалась рука. Веревка натянулась струной, и тельце Вечного было вырвано у меня из рук и втянуто на мост. Я мигом выкатилась в темноту.
Яслышала, как Вечный хрипит, болтаясь в воздухе.
-Я убью его, - проговорил пристав.
-Я знаю.
-Ты сейчас же пойдешь со мной, назад в тюрьму. Обещай.
-Обещаю. Отпустите его.
И он бросает Вечного в грязь, дрожащего и захлебывающегося. Я спускаюсь за ним, вся дрожа, пытаясь развязать веревку7 на его шее. И он поднимает на меня взгляд беспомощных глаз, и я беру его на руки, как ребенка, и мы следуем за страшным приставом обратно в тюрьму.
84
Рано утром пристав ушёл. Через час он вернулся со старухой и, дождавшись коменданта, повёл её в кабинет. Никто даже не взглянул в мою сторону. Потом женщина отправилась восвояси, а комендант вызвал меня к себе.
-Тебя же предупреждали... - вздохнул он, выпроводив пристава и закрыв за ним дверь. - Я ведь ясно сказал - о побеге и не мечтай.
-Это был не побег, господин. Я убежала, потому что...
-Не побег, но убежала?
-Всё было не так, господин. Просто пристав... он был пьян. Он вошёл ко мне, когда я спала, и...
-Хватит! - сердито прервал он. - Я слышал совсем другое. Есть свидетели.
-Свидетели?
-Старуха видела, как ты убегала. Она сообщила приставу, и ему, к счастью, удалось поймать тебя, прежде чем... до того, как это сделал бы кто-то другой. Ты должна быть ему благодарна.
-Всё было не так, - тихо, но уверенно повторила я. Мной овладело странное спокойствие. - Они оба лгут.
Комендант нахмурился, пристально глядя мне в лицо, но правда была на моей стороне. Он опустил глаза.
- Разберёмся. Но пока у меня нет оснований не верить королевскому приставу и почтенной жительнице города. Поэтому... - Он грустно посмотрел в потолок, потом снова на меня. - Короче, я должен тебе объявить, что ты признана виновной в нарушении законов королевства, касающихся бегства из-под стражи, и поэтому будешь содержаться в тюрьме как преступница - столько, сколько потребуется.
Я была готова объяснять, возражать, возмущаться... Будь проклят этот дурацкий городишко с его тупыми полицейскими! Но спокойствие вновь разлилось в моей душе, и я промолчала. Всё иначе, чем кажется.
Истинная причина глубже. Пришло время применить йогу на практике - так, как учил меня мой наставник.
- Понятно, - сухо произнесла я. - Преступница, заключённая в тюрьму. Насколько потребуется - наверное, очень надолго. Ну что ж...
Комендант с удивлением поднял брови.
-Похоже, ты не слишком-то беспокоишься.
-Беспокоюсь, - пожала я плечами. - Но не расстраиваюсь.
-Почему?
85
-Потому что это не изменит того, что происходит. Но кое-что другое
-может. Значит, мне придётся кое-что сделать, чтобы его изменить.
-Что изменить?
Я спокойно огляделась, и из спокойствия сами собой родились слова: - Мне... Мне придётся изменить вот это.
С непоколебимой уверенностью я обвела рукой вокруг себя. Комендант тревожно огляделся.
-Изменить - это? - повторил он, наморщив лоб.
-Тюрьму, - пояснила я. - Изменить придётся тюрьму.
-Что? - удивился он. - Как так, изменить тюрьму?
Моя речь лилась легко и свободно, словно бы без моего участия. - Я сделаю так, что тюрьма перестанет быть тюрьмой.
Комендант выпрямился, на лице его появилась лёгкая улыбка.
- Ты хочешь сказать... То есть, ты постараешься внушить себе, что находишься не в камере, а где-то в другом месте?
Мой взгляд стал холодным, почти стальным, как у Катрин.
-Я совсем не это хотела сказать, комендант. Я сказала, что тюрьма перестанет быть тюрьмой, и выразилась, по-моему, достаточно ясно. Вы меня не поняли?
-Я понял... Понял, что ты сказала, но не то, что ты имела в виду.
-И если не поймёте, - резко парировала я, - то никогда не поймёте, что такое йога и как она на самом деле работает. В этом случае вы пронесёте свою боль в спине и все разочарования вашей жизни до самой могилы.
Он печально смотрел на меня, чувствуя, что я права. Как можно было оставить его в таком состоянии, беспомощным и одиноким? Несмотря ни на что, он был моим учеником, и между нами возникли особые священные узы. А ещё он был человеческим существом и испытывал боль, а такие узы вообще не имеют начала.
- Ничего, всё придёт, - вздохнула я. - Я научу вас. Теперь у нас времени сколько угодно... - Я помолчала, собираясь с мыслями. Мы переходили грань, за которой начиналась настоящая йога, и тут требовалась осторожность. - Вам придётся сейчас кое-что выслушать, а потом, уже без меня, подумать над этим.
Он деловито кивнул, словно подобные беседы при таких необычных обстоятельствах были ему не в новинку.
86
- В своей «Краткой книге», - я бросила взгляд на заветные страницы возле его локтя, - Мастер говорит:
Мы неправильно понимаем наш мир — Вещи кажутся нам собой, Когда они нечто совсем другое.
II.5D
-В твоих словах всё меньше смысла. - В голосе коменданта появилась нотка раздражения. - Наверное, ты всё-таки расстроилась. Может, тебе нужно отдохнуть, подумать. Пожалуй, я позову...
-Тихо! - воскликнула я. Истина только ещё появлялась на свет, и заблуждение пыталось остановить её. - Тюрьма! Да, тюрьма... она тюрьма или что-то другое?
Он посмотрел на меня обиженно, потом задумался.
-Ну да, конечно. Как и всё на свете.
-А что это значит? - не отставала я.
-Ну... Тюрьма - это тюрьма. Как она может быть чем-то другим? Это место, куда ты попадаешь, если делаешь что-то плохое, и у тебя больше нет свободы - ты не можешь выйти за её стены.
-И, конечно же, - продолжила я, - тот, кто сидит в тюрьме, никогда не ощущает себя полностью свободным, а тот, кто находится снаружи, никогда не мучается сознанием абсолютной неволи. Таким образом, тюрьма никогда не станет волей, а воля - тюрьмой. Потому что... Потому что тюрьма - всегда тюрьма, - выдохнула я, перегнувшись через стол и посмотрев коменданту прямо в глаза. - А воля - всегда воля!- Я приблизила лицо вплотную к его лицу. - Или это только так кажется? - закончила я чуть слышно.
Потом я встала и посмотрела на него сверху вниз. - Теперь можете звать пристава.
87