1. С просьбой о выдаче приказа хабеас корпус не мог обратиться заключённый, если он был задержан по обвинению в государственной измене (тризн) или тяжком уголовном преступлении (фелония).

Здесь обвинение в государственной изменен или фелонии должно было быть ясно и точно обозначено в предписании об аресте. Обвиняемому в этих преступлениях предоставлялось право просить о разбирательстве его дела в ближайшую сессию суда, которые происходили раз в три месяца. Если дело обвиняемого не было рассмотрено в этот судебный период, для судей будет законным освободить заключённого под поручительство. Если же обвиняемый не будет предан суду и судим в течение второго после его задержания судебного периода (вторую сессию), он должен быть освобожден из заключения во всяком случае.

2. Возможностью быть отпущенным под залог, размер которого определялся самими судьями, мог воспользоваться только состоятельный человек.

Поэтому чрезмерно высокий залог может сделать недействительной и свободу от предварительного ареста. Билль о правах 1689 г. постановил, что «не должно быть требуемо поручительство в чрезмерном размере». В судебной практике Англии постепенно установилось правило соответствия залога характеру преступления и имущественному положению самого обвиняемого.

3. Хотя в самом Хабеас корпус акте нет упоминания о возможности приостановки его действия, действие закона могло быть приостановлено парламентом в чрезвычайных ситуациях, угрожающих общественному спокойствию (например, народные волнения, военные действия) на определённый срок и в определённых регионах странах.

Производство перед большим жюри (предание суду)

Обвинительный акт - обвинение в преступлении составлял клерк или секретарь суда или адвокат обвинителя на основании сообщённых обвинителем сведений.

Вот образец обвинительного акта при обвинении в краже: «Присяжные нашей государыни королевы представляют по клятве, что Джон Смит в 1-й день мая 1858 года от рождения Спасителя преступно украл, взял и унёс у Джемса Броун одно золотое кольцо и один ящик с вещами, в нарушение мира нашей государыни королевы, в поругание её короны и достоинства».

Обвинительный акт при обвинении в тяжком убийстве: «Центральный суд. Заседание 16 августа 1850 г. Присяжные государыни нашей королевы Виктории объявляют под присягою, что Иоанн Смит, земледелец из Гринуича (забыв страх Божий и обольщённый дьяволом) 1 июня 1850 г., с насилием и вооружённою рукою учинил на Карла Гольдшмита, башмачника из Лэмбета, нападение в трактире Золотого Гуся, преступно, с злым умыслом и обдуманным заранее намерением, и что Иоанн Смит ножом (затем следует его описание), который он держал в правой руке, ударил означенного Гольдшмита и нанёс ему две смертельные раны, а именно, одну в сердце, а другую между - вторым и третьим ребром, отчего Гольдшмит был болен с 1 по 16 июня и 16-го вечером в 6 часов умер. Вследствие этого присяжные объявляют под присягою, что Иоанн Смит, земледелец, преступно, с злым умыслом и обдуманным заранее намерением умертвил Карла Гольдшмита и учинил убийство, нарушим мир нашей королевы».

Этот акт в начале сессии ассизного суда или четвертных сессий мировых судов передавался на проверку большого, или обвинительного, жюри, которое составлялось шерифом из наиболее уважаемых жителей графства, обыкновенно мировых судей - в ассизах в составе от 12 до 23 присяжных. Оно большинством не менее 12 голосов разрешало вопрос о предании суду без участия постоянных судей и без адвокатов, то есть должно было утвердить или отвергнуть обвинение. На закрытом заседании большое жюри выслушивало обвинителя и свидетелей обвинения, но не могло выслушивать ни обвиняемого, ни свидетелей со стороны защиты, то есть решало дело односторонне. При утверждении обвинения обвиняемый передавался суду малого жюри. При отклонении обвинения дело прекращалось и обвиняемый немедленно освобождался. Жюри только тогда признавало обвинение обоснованным, когда по представленным данным можно было предположить с вероятностью, что обвиняемый будет осуждён при разборе дела по существу. Такое одностороннее рассмотрение дела в большом жюри присяжных, только в пределах обвинительных доказательств, аргументировалось тем, что задача большого жюри заключается лишь в проверке того, располагает ли обвинитель достаточными данными для обвинения.

Фактически большое жюри надзирало за следствием и поддерживало обвинение, то есть исполняло функции, возложенные в других странах на прокуратуру. Оно имело значение барьера против необоснованных обвинений и являлось общественной гарантией против произвола судебных преследований.