Глава 18. Как Рамзай разрезал таблицу Менделеева, и философские шопенгауэровские последствия

Для детального исследования закиси азота, используемой в медицине, Генри Кавендиш соединял между собой кислород, полученный из разных источников, с азотом, полученным из разных источников. В 1875 году во многих опытах Кавендиш обнаружил различную плотность у азота, полученного из атмосферного воздуха, и у азота, выделенного из химических соединений. Однако эта аномалия оставалась необъясненной до тех пор, пока Джон Уильям Стратт (Рейли), не высказал предположение, что атмосфере содержится газ, не уловимый в рамках традиционных методик исследования атмосферного воздуха. По мнению Рейли, неизвестный газ имеет плотность большую, чем азот, но меньшую, чем кислород, и примесь неуловимого газа оказывает влияние на плотность азота. В 1894 году Вильям Рамзай проводил опыты над жидким воздухом, удалив из него весь кислород, азот, углекислый газ, водяной пар. В остатке обнаружился неизвестный ранее химический элемент. Рамзай выяснил, что плотность нового газа несколько выше, чем у азота. Содержание его в атмосфере равно примерно 1%. Он имеет нулевую валентность, не реагирует ни с одним другим элементом, химически инертен. По этой причине газ получил название аргон (т.е. ленивый, не вступающий в химические реакции). Атомный вес аргона, как выяснилось, чуть меньше 40. Это означало, что аргон должен располагаться в периодической таблице где-то возле таких элементов, как сера (атомный вес 32), хлор (атомный вес 35.5), калий (атомный вес 39) и кальций (атомный вес чуть больше 40). Рамзай раздвинул таблицу Менделеева, чтобы появилась новая клетка между хлором и калием, и в эту клетку вписал аргон. Недолго думая, Рамзай применил идеал-априорный гипотезный метод исследования — он продолжил раздвигать таблицу периодических элементов (согласно внутреннему смыслу таблицы), и вставил новые пустые клетки между бромом и натрием, и между другими химическими элементами. Необходимо обратить внимание на то, что Рамзай предсказал элементы, не предсказанные Менделеевым. Рамзай начал поиски элементов, которые должны соответствовать вставленным пустым клеткам. В 1897 г. он узнал, что в США из уранового минерала получены пробы газа — предположительно, аномального азота. Рамзай повторил эту работу и установил, что в спектре этого газа содержатся линии, которых нет ни в спектре азота, ни в спектре аргона, зато такие же линии наблюдал в солнечном спектре во время солнечного затмения 1868 года французский астроном Пьер Жюль Сезар Жансен и английский астроном Джозеф Норман Локьер. Последний приписал эти линии новому химическому элементу, которому он дал название «гелий». Рамзай вписал гелий в пустую клетку периодической таблицы химических элементов. В 1898 г., медленно нагревая жидкий воздух в поиске инертных газов, которые, как предполагал Рамзай, будут испаряться первыми, он обнаружил три новых газа. Рамзай назвал их неон, криптон и ксенон. Рамзаю удалось заполнить все пустые клетки, которыми он дополнил таблицу Менделеева. В тот период времени, когда был известен только один инертный газ — аргон, Менделеев отказывался признать аргон как новый химический элемент. Ему казалось, что такое признание противоречит периодическому закону. Менделеев выдвинул предположение, что газ аргон не обладает элементарной природой, а есть совокупность молекул, состоящих из трех атомов азота — «азотистый озон». Добавление аргона, гелия, неона, криптона и ксенона в таблицу Менделеева произошло за 9 лет до того, как вышла в свет книга «Материализм и эмпириокритицизм».

Нужно обладать удивительно необычным складом ума, чтобы написать книгу о познании и не рассказать про выдающегося соотечественника и знаменитого иностранца, познавших периодический закон химических элементов, не обрисовать диалектические противоречия, выявленные при создании и изменении периодического закона, не упомянуть Вегенера, Морозова, Планка, Ферсмана, пытавшихся предсказать неизвестные вещества на основании периодического закона химических элементов.

Карл Маркс: «Там, где прекращается спекуляция, т.е. у порога реальной жизни, начинается реальная положительная наука, изображение практической деятельности, практического процесса развития»(«Немецкая идеология»).

Практика показывает людям существующее, и оно должно подвергаться углубленному научному исследованию. Опасность в том, что исследованию может подвергаться несуществующее, и это будет дискредитировать науку. Существующее различается от несуществующего тем, что человеческая практика показывает существующее, и не показывает несуществующее.

Как сказал Александр Александрович Богданов, попытки выйти за пределы опыта приводят на деле только к пустым абстракциям и противоречивым образам, все элементы которых брались все-таки из опыта.

Вильям Рамзай мог сделать так, как советовал Карл Маркс — заниматься изображением хорошо известными из практики химическими элементам, не заниматься спекуляциями по поводу ненаблюдаемого в практической деятельности. Чтобы получить реалистичное знание, нужно в качестве источника знания брать реальное, фактическое. Рамзай отказался от того, чтобы взять фактические ксенон, неон, криптон, как источник знания. Не надо было Рамзаю пытаться выйти за пределы опыта и практической деятельности, т.к. это приводит к пустым абстракциям. С чем не сталкивается человеческая практика, то не надо подвергать умственным спекуляциям. Но Рамзай не согласился с Марксом, и исследовал то, что практика не показывает (первым этапом исследования было создание в голове спекулятивного изображения того, что не является отображением реально-практического).

Представление о мире должно быть тесно связано с практической деятельностью, но иногда тесная связь нарушается, и представление изображает в себе то, чего нет в практической деятельности.

А.И.Герцен написал в сочинении «Письма об изучении природы», что Френсис Бэкон наделил практическую деятельность важнейшей функцией, «сопутствующей развитию знания, — момент, предлагающий на каждом шагу поверку, останавливающий склонность отвлеченного ума подниматься в изреженную среду метафизических всеобщностей».

Если Рамзай согласился бы с Бэконом, Герценом, Богдановым, то тогда Рамзай отказался бы подниматься в изреженную среду метафизических всеобщностей и оттуда извлекать умопостигаемую информацию о свойствах гелия, неона, криптона и ксенона.

Фридрих Энгельс попрекал идеалистов в том, что у них «не понятие должно сообразовываться с предметом, а предмет должен сообразовываться с понятием» (Ф. Энгельс, «Анти-Дюринг», Сочинения, т.20, с.97). Энгельс требовал: не природа сообразуется с понятиями, а наоборот, понятия должны сообразовываться с природой (т.20, с.34).

«Доселе принималось, что все наши познания должны сообразовываться с предметами; но все попытки a priori добраться до них через понятия, так чтобы наши знания расширились, при этой предпосылке сходили на нет. Потому следует испытать, не преуспеем ли мы, …если предположим, что предметы должны сообразовываться с нашим познанием, что много лучше соответствует искомой возможности познания… какое должно установить нечто о предметах ранее, чем они нам даны в созерцании» (И.Кант).

«Естествоиспытатели поняли, что разум видит только то, что сам создает по собственному плану, что он с принципами своих суждений должен идти впереди … и заставлять природу отвечать на его вопросы, а не тащиться у нее словно на поводу, так как в противном случае наблюдения, произведенные случайно, без заранее составленного плана, не будут связаны необходимым законом, между тем как разум ищет такой закон и нуждается в нем. Разум должен подходить к природе, с одной стороны, со своими принципами…, с другой стороны, с экспериментами, придуманными сообразно этим принципам для того, чтобы черпать из природы знания, но не как школьник, которому учитель подсказывает все, что он хочет, а как судья, заставляющий свидетеля отвечать на предлагаемые им вопросы»(И.Кант).

«Человеческая голова потребовала, чтобы найденные умом положения были признаны также основой человеческого созерцания»(Фридрих Энгельс, «Диалектика природы»).

Проще говоря, мы имеет право измышлять себе в подспорье все, что только можем, до чего додумается, в том числе то, что не может быть приведено в соответствие в объективной реальностью на протяжении десятилетий. И примером для нас послужит Максвелл, чьи формулы 26 лет ожидали приведения их в соответствие с объективной реальностью. Или Пуассон, идея которого несколько месяцев ожидала своего воплощения в экспериментах Френеля и Араго, показавших возникновение светлого пятна в центре темной тени за непрозрачным диском. Герц, Френель, Араго увидели то, что было создано в головах Максвелла и Пуассона. (В следующей главе рассказывается об оптических экспериментах Френеля и Араго, выполненных на основании идей Пуассона.)

Чтобы произвести сообразование понятия с предметом, как того требовал Энгельс, нужно иметь предмет. Однако не было гелия, неона, ксенона, криптона в начале исследования, хотя понятия о них имелись у Рамзая. Поэтому из-за отсутствия предмета Рамзай не смог исполнить энгельсовское требование о сообразовании понятий. Сообразование производилось согласно порядку появления, — поскольку предмет появился позже, то предмет был приноровлен к ранее появившимся понятиями. Рамзай создал (с некоторой помощью Рейли) гипотезу о свойствах, которыми могут обладать гелий, неон, криптон, ксенон, и подобрал научную аппаратуру, соответствующую гипотетическим свойствам. Рамзай искал в природе предметы, приноравливающиеся к понятиям о предметах. Понятие послужило мерилом при поиске в природе материального гелия, ксенона и др. Применение адекватной научной аппаратуры позволило обнаружить ранее неизвестные химические элементы и подтвердить, что новые элементы соответствуют гипотезе. То, что его принципы сообразуются с природой, Рамзай узнал после того, как он сообразовал природу с принципами.

Разум Рамзая при исследовании материального ксенона познал то, что заранее было создано рамзаевскими разумом в себе самом по собственному субъективному плану.

Когда Иоанн Галле направил телескоп в определенную точку небосвода, чтобы увидеть неизвестную планету, то при ориентации телескопа Галле использовал понятие о неизвестной планете. Когда Галле увидел неизвестную планету, произошло сообразование материальной планеты с понятием о планете. Через созерцание, мыслительное стало ощущаемым, объективным.

Пудинг проверяется тем, что его поедают; разве проверка пудинга заключается не в том, что пудинг сообразовывается с ожидаемыми вкусовыми ощущениями?

Д.И.Менделеев свои понятия не сообразовывал с фактами, хотя Ф.Энгельс требовал противоположное. Свои понятия Менделеев противопоставил фактам. Разрабатывая периодическую систему химических элементов, Менделеев росчерком пера, без проведения опытов, переделал установленный практикой атомный вес урана (120 атомных единиц) на 240 атомных единиц, атомный вес бериллия (13,5) на 9,4, вес индия (75,6) на 113, вес тория (110) на 232, а практически обнаруженный вес цезия (52) переписал на 138.

В.И.Ленин: «Идеализм нуждается в «обходных путях», чтобы «вывести» объективность так или иначе из духа, сознания, из психического»(с.312), «Речь идет у нас совсем не о той или иной формулировке материализма, а о противоположности материализма идеализму. От вещей ли идти к ощущению и мысли? Или от мысли и ощущения к вещам?»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.35).

Рамзай предпочел пойти по обходному (Ленин) окольному (Энгельс) пути, и двигался от мыслительной таблицы Менделеева с мысленно вставленными пустыми клетками к вещественному ксенону. До того, как Рамзай воспринял ксенон и его свойства органами чувств, свойства ксенона были обоснованы с помощью логики, и произошло более-менее ясное понимание свойств ксенона. Логическое обоснование свойств ксенона оказалось независимым от реальных свойств ксенона. Логическое обоснование не представляло собой производное от исследования свойств реального ксенона, но, как выяснилось позже, соответствовало реальным свойствам.

Идеалист Рамзай нуждался в обходных путях, чтобы понятие о ксеноне было дано изнутри психики Рамзая, а не дано извне из природы.

Активно познающий человек дает природе законы, являющиеся продуктом разума, например, закон о светлом пятне в центре тени, образующейся за непрозрачным диском, закон о существовании в природе ксенона, или закон о связи между земным притяжением и гидравлическим законом Архимеда; затем человек практически проверяет, является или не является продуктом ума то, что изображено в законе, бесспорно являющимся подставляемым продуктом ума.

Рихард Авенариус требовал от ученых прекращения использования метода умозаключения от известного к неизвестному. Авенариус требовал отказаться от того метода, который использовал Вильям Рамзай — на основании известных свойств брома, натрия, аргона, Рамзай вывел из головы психическое мерило для гипотетического неона, и искал в природе вещество, сообразующееся с психическим мерилом. Используемый Рамзаем метод хорошо зарекомендовал себя, и поэтому многие ученые с пренебрежением относились к философии Авенариуса, поскольку эта философия приписывала указанному методу длинный список отрицательных качеств, указанных выше и ниже.

«Идеалисты требовали последовательного выведения из чистой мысли не только априорных форм созерцания, а всего мира вообще»(В.И.Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.206).

Рамзай поддался на пропаганду и агитацию идеалистов, и из мысли вывел фрагменты мира, получившие названия гелий, неон, криптон, ксенон. Рамзай указал миру, что в нем существуют гелий, неон, криптон, ксенон. Сначала Вильям Рамзай создал в своей голове мысленную конструкцию, потом предположил вероятность того, что мысленная конструкция представляет собой изображение внешней материальной конструкции, затем выяснилось действительное наличие в окружающем мире конструкции, соответствующей мысленной конструкции. На странице 35 книги «Материализм и эмпириокритицизм» приведена критика, направленная против мысленного конструирования, поскольку мысленное конструирование опасно тем, что мысль может стать действительностью. Ведь известно, что в Библии описан процесс превращения мысли в действительность. Опасность рамзаевского мысленного конструирования состоит в подтверждении правильности написанного в Библии — Божественного мысленного конструирования. Лотар Мейер ловко избежал того, чтобы его научная деятельность подтверждала правильность Библии. Промолчи, — и тебя сочтут атеистом.

Обладают или не обладают люди способностью из мысли выводить мир или отдельные материальные фрагменты мира? У Ленина нет ответа на этот вопрос. У Ленина есть ответ на вопрос: насколько укрепляет религию мнение о выведении из человеческой мысли каких-либо материальных фрагментов мира?

Материалисты убеждены, что они занимаются атеистической деятельностью, когда они ведут борьбу против того, чтобы из мысленных конструкций выводить действительное существование материальных конструкций, подобных гелию, неону, криптону, ксенону. Лотар Мейер согласился с материалистами, и не создавал в своей голове мысленную конструкцию относительно материального экаалюминия.

В Библии написано, что Бог сшил кожаные одежды для Адама и Евы. Всем известно, что сотни тысяч портных занимаются пошивом одежды из кожи. Удивительно, — по отношению к портным не предъявляется претензия по поводу того, что своей деятельностью портные подтверждают правильность написанного в Библии.

Философы-идеалисты подробно описывают процесс познания, и получается сходство между процессом познания и деятельностью Бога, и сходство заключается в выведение материальных конструкций из мыслительных конструкций.

Портные и философы-идеалисты находятся в неравноправном положении. Когда портные совершают действия, похожие на действия Бога, описанные в Библии, то никто не выдвигает против портных обвинение в поддержке написанного в Библии, обвинение в создании доказательства правильности Библии. Когда философы-идеалисты описывают познавательные процессы, то всякий раз раздается одергивающий окрик о поддержке Библии (о поддержке через изображение сходства).

Рамзай брал идеи как первичное, как вторичное брал ксенон, сообразовывал вещи с идеями, и тем самым Рамзай невольно доказал правильность теории Платона о сотворении мира — с неба падали первичные идеи, и они превращались во вторичные вещи. Исследователи разделяются на удачливых и неудачливых. Неудачливые исследователи силой своего мышления создают идеи и проверяют идеи на соответствие действительности (т.е. действительность сообразуют с идеями), и неудачливых исследователей обвиняют в поддержке идеалистической теории сотворения Вселенной, сочиненной Платоном (идеи первичны, материальные вещи вторичны). Удачливые исследователи случайно сталкиваются с неизвестными ранее физическими явлениями (например, Рентген, Беккерель). В 1872 году Генри Роуланд заставил вращаться электрический заряд вокруг стрелки компаса. В результате обнаружено необычное, диковинное явление: сила воздействия вращающегося (или прямолинейно движущегося) электрического заряда на стрелку компаса зависит от скорости заряда. Такой эффект не предусмотрен теоретической механикой Ньютона (у Ньютона сила зависит от ускорения), и это стало началом конца ньютонизма, стало одним из первых шагов в замене механической картины мира на электромагнитную картину мира. Роуланд не запятнал себя созданием психического мерила, но совершил научное открытие. Мориц (Борис) Якоби в 1837 году экспериментировал в Петербурге над аккумуляторами, и без всякой преднамеренной мысли он поместил между двумя электродами медную пластину, на которой из раствора-электролита отложился слой меди, и осевший слой меди воспроизвел в себе все неровности пластины. В дальнейшем Якоби навострился изготовлять из дешевых материалов объемные фигуры, покрывать их тонким слоем угольной пыли, и на угольную пыль осаждать из растворов толстые слои меди, золота и других металлов, и таким образом создавать металлические скульптуры. Открытие было сделано без психического мерила, и Якоби не пришлось отбиваться от обвинений в идеалистическом сообразовании медного отложения с мерилом. Пять веков назад Магеллан, португальский капитан на испанском морском флоте, начал плавание в западном направлении с целью достичь находящегося на востоке Острова Пряностей (современное название — Молуккские острова), расположенного на юго-восток от Индии, между Индией и Австралией (Фернан Магеллан ничего не знал об Австралии). Прокладывая морской путь к Острову Пряностей, Магеллан преодолел труднейшую часть пути, пересек Атлантический и Тихий океаны и, почти достигнув царства пряностей, погиб в стычке с жителями Филиппинских островов. Лишь двум кораблям из пяти, начинавших плавание, удалось достичь цели, и загрузить в трюмы пряности. Здесь они разделились. Один направился в обратный путь, но корабль и экипаж были арестованы. Другой, во главе с опытным моряком дель Кано, продолжал двигаться в западном направлении через Индийский океан. Обогнув Африку, он вскоре достиг островов Зеленого Мыса, на которые эскадра заходила в начале пути. Здесь закончилось первое кругосветное путешествие. Его завершили 18 человек из 265. И этим 18 морякам довелось стать первыми людьми на Земле, потерявшими в плавании… день. Высадившиеся на берег моряки были поражены — судовой календарь в этот день показывал среду, 9 июля 1522 года, а местные жители говорили, что у них на островах четверг, 10 июля. Тщательная проверка судового журнала «Виктории» не обнаружила ошибки. Записи велись правильно. Так, завершив первое кругосветное плавание, моряки неожиданно привезли в Европу новую тайну — календарь на борту корабля отстал на сутки от календаря на берегу. Отставание календаря обнаружилось случайно, и поэтому не предъявлялось обвинение в идеалистическом понимании соотношения между находящимся в голове и находящимся вне головы.

У удачливых естествоиспытателей материальные факты предшествуют разработке объясняющих идей (получается материалистическая линия от вещей к идеям-объяснениям); поскольку у них получается первичность материального и вторичность мыслительного, то их не клеймят позором за содействие идеалистической теории сотворения Вселенной, автором которой был Платон.

У неудачливых естествоиспытателей все получается через пень-колоду. Неудачливые берут за первичное идеи, или свойства ума (выстраивают идеалистическую линию от объясняющих идей к вещам). Аргон подвергся удачливому, объективному исследованию — случайно, без значительного участия мышления, обнаружена различная плотность азота, потом в азоте обнаружен аргон, и мышление приступило к созданию обобщенного представления об аргоне (созданию несамостоятельного понятия, т.е. производного, отражающего понятия). Представление было производным от материального аргона. Но ксенон подвергся неудачному, субъективному исследованию — до того, как был обнаружен ксенон и у ксенона появилась возможность воздействовать на органы чувств, Рамзай из свойств соседних химических элементов извлек информацию-объяснение о свойствах ксенона, и создал обобщенное представление о ксеноне (создал самостоятельное понятие, не производное от материального ксенона, не отражающее свойства материального ксенона, которые неизвестны). У Рамзая получилось, что обобщение относительно свойств ксенона оказалось не производным от материального ксенона, что обнаружение материального ксенона было производным от обобщения. Субъективное исследование Рамзая вызвало подозрение в зависимости материального от обобщенного мыслительного.

Широкая распространенность куриной холеры и наносимый ущерб подвигли Луи Пастера приняться за изучение этой болезни. Выделив чистую культуру возбудителя, Пастер проверил ее — после введения возбудителя, в течение 48 часов птицы погибали. Он ненадолго прервал свою работу, оставив эту культуру на полке своего рабочего стола в лаборатории.  К огорчению его ученика Шарля  Шамберлена, который попытался инфицировать птиц этой культурой один месяц спустя, она не срабатывала. Они подготовили новую культуры возбудителя и ввели тем же птицам. На этот раз огорчение сменилось удивлением, поскольку ни одна из птиц, которым ранее ввели "выдохшуюся" и после этого свежую культуру бактерий, так и не заболела. Пастер догадался, что случайно почти в точности повторились результаты Эдварда Дженнера с натуральной оспой, когда ослабленные ее возбудители не вызывали болезни, но защищали от нее. Пастер в последующих опытах нашел необходимые условия для получения вакцины — выращивание бактерий куриной холеры при неблагоприятных условиях (+42 градусов) создавало их ослабленный вариант, введение которого вызывало иммунитет, но не вызывает болезнь. Случайно стечение обстоятельств при создании вакцины гарантировало отсутствие обвинений в том, что Пастер сообразовал вакцину для кур с психическим мерилом (гипотезой). При изучении куриной холеры, Пастер проявил себя как удачливый, с философской точки зрения, естествоиспытатель. Но когда происходило исследование сибирской язвы, поражающей овец, то Пастер оказался неудачником, с философской точки зрения. В голове Пастера возникло то, что Герцен называл наперед заданной идеей, по поводу возможности ослабить возбудитель сибирской язвы и таким образом создать вакцину. Длительное время насыщая воздухом возбудитель сибирской язвы и добившись его окисления, Пастер реализовал гипотетический способ создания вакцины.

У ученого есть выбор: становиться или не становиться неудачливым естествоиспытателем. Это осознавал Лотар Мейер, и он приложил усилия, чтобы не оказаться неудачливым исследователем (отбивающим атаки материалистов, обрушивающихся с обвинениями в содействии идеализму или Платону). Коли химические и физические свойства экаалюминия не зависят от мышления Мейера, то и практическое обнаружение свойств экаалюминия не должно зависеть от мышления Мейера. Природные явления должны обнаруживаться раньше, чем появилось представление о природном явлении. Нужно обобщать, но нельзя из обобщения делать выводы о материальном существовании того, что неизвестно из практической деятельности. Нужно обобщать так, как советовали философы Рихард Авенариус и Карл Маркс. В процессе обобщения нельзя выходить за пределы известной реальности. Тесная (короткая) связь между обобщенным представлением и природным явлением (точнее, практически наблюдаемым природным явлением), обеспечивает вторичность, производность представления от природного явления; когда же связь-поводок ослабевает (и становится длинной), то спекулятивное представление (не сдерживаемое удлинившимся поводком) выскакивает вперед, и природное явление становиться вторичным, сообразующимся с представлением; возникает опасность потопить факты в море психических обобщений. Мейер минимизировал опасность потопления фактов в море психического, отодвинул экаалюминий от психического.

Лотар Мейер может гордиться: он совершил научное открытие в соответствии с материалистической теорией познания Карла Маркса (где прекращаются спекулятивные изображения неизвестного из практической деятельности, там начинается реальная наука, изображающая то, что известно из наблюдаемого процесса развития, несомненно являющимся реальным; надо рассказывать об опытно-исследованном и нельзя рассказывать об опытно-не-исследованном).

Действительный мир показал Мейеру, что в природе существует 63 химических элемента. Мейер понимал мир таким, каким он сам себя показывает в практической деятельности, поэтому изображение химических элементов, сотворенное Майером, соответствовала наблюдаемому в практике. Система химических элементов Майера включала в себя 63 элемента.

Действительный мир показал Менделееву, что в природе существует 63 химических элемента. Менделеев не поверил тому, как действительный мир показывает себя. Менделеев вышел за рамки известного из практической деятельности, и включил в систему химических элементов 77 элементов.

Извлекать или не извлекать из фактов сомнительные спекулятивные фантазии, выходящие за пределы практически наблюдаемого онтологического действительного развития? Вот в чем вопрос! Всем известно, что находящееся внутри действительного развития более достоверно, чем пребывающее вне действительного развития. Маркс посоветовал не выходить, и Мейер не вышел за рамки 63 элементов.

Менделеев и Рамзай выбрали идеалистический путь, и пошли обходным путем от психического к физическому, вместо того чтобы выбрать прямой путь от физического к психическому, от конкретных свойств конкретных экаалюминия и ксенона к психическому представлению о свойствах этих химических элементов. Лотар Мейер шел прямым путем, не запачкался об идеализм, отказавшись от выведения физического из психической кривой линии на графике.

Менделеев и Рамзай использовали гносеологическое средство расширения онтологических горизонтов.

Мейер читал книги, написанные номиналистом Энгельсом, и в книге «Анти-Дюринг» прочитал следующее, по поводу философских размышлений антиноминалиста Евгения Дюринга: «Речь идет у него о принципах, выведенных из мышления, а не из внешнего мира, о формальных принципах, которые должны применяться к природе... Но откуда берет мышление эти принципы? Из самого себя? Нет, ибо сам г-н Дюринг говорит: область чисто идеального ограничивается логическими схемами и математическими формами (последнее, как мы увидим, вдобавок неверно). Но ведь логические схемы могут относиться только к формам мышления, здесь же речь идет именно о формах бытия, о формах внешнего мира».

Мейер поверил написанному Энгельсу, поверил в то, что логические схемы могут относится только к формам мышления и не могут относится к формам внешнего мира. Мейер создал систему химических элементов, являющуюся логической схемой, и из логической схемы вывел логическое представление об экаалюминии. Мейер поверил в то, что логическая схема об экаалюминии не может применяться к окружающей природе, что мыслительная схема об экаалюминии не относится к формам внешнего мира. Поэтому Лотар Мейер промолчал о логической схеме, изображающей свойства экаалюминия.

Ленин объявил Юма защитником идеализма. Но на самом деле Юм был противником идеализма. Мейер мог бы сообщить о том, что построенная им кривая графическая линия указывает на существование экаалюминия и на его свойства. Если бы Мейер сделал бы это, то оказалось бы, что представление об экаалюминии не производно от показаний органов чувств, исследующих реальный экаалюминий. Юм считал недопустимым, чтобы в головах людей имелись представления, не связанные с тем, что окружает людей в повседневной практической жизни. В этом смысле, Давид Юм и Лотар Мейер были противниками идеализма.

(В 23-й главе «Нераспознанная объективная причина, упирающаяся в лоб» будет рассказано об удачливом астрофизике Самуэле Ланглее, случайным образом выявившим колоколообразный график.)

Часто открытию предшествует заблуждение, иногда открытию не предшествует заблуждению. Примером первого вида открытия является обнаружение единственного вида комара, являющегося переносчиком малярии и заражающим людей, примером второго — открытие рентгеновских лучей.

Учение о природе, разработанное Аристотелем, включало в себя положение о том, что скорость движения тела зависит от силы, прилагаемой к телу и обеспечивающее движение тела. Галилей и Ньютон отказались от такого теоретического положения, и заменили его положением, связывающим силу и ускорение. В 1872 году Генри Роуланд заставил вращаться электрический заряд вокруг стрелки компаса, и было обнаружено новое явление: сила воздействия вращающегося электрического заряда на стрелку компаса зависит от скорости заряда. Открытие, сделанное Роуландом, выявило связь, напоминающую теоретическое положение Аристотеля. Знание о природе развивается по спирали: от связи силы и скорости, через связь силы и ускорения, к связи силы и скорости.

В 1868 году Пьер Жюль Сезар Жанссен обнаружил в солнечных лучах спектральные линии, не принадлежавшие ни одному из известных науке веществ. Получены ли иные сведения в 1868 году о веществе, которое испускает эти спектральные линии? Не получены, до 1897 года. В 1868 году о гелии было известно чрезвычайно мало, а именно, только однократное обнаружение только двумя учеными спектральных линий, и исследование (создание несамостоятельного понятия) спектральных линий не дало никаких дополнительных сведений о веществе, испускающем спектральные линии. С другой стороны, когда Рамзай рисовал пустые клеточки в таблице Менделеева, то он знал о химических элементах в пустых клеточках намного меньше, чем знал о гелии Жанссен в 1868 году.

Георгий Валентинович Плеханов в своих философских работах писал (ступая след в след за своим учителем Л.Фейербахом), что гносеологическая схоластика кантианства основана на ошибочном противопоставлении неизвестности вещи-в-себе и известности результата действия на людей вещей-в-себе. Обнаружение в 1868 году спектральных линий неизвестного вещества представляло собой отчетливую известность результата действия неизвестного вещества на треугольную призму, разложившую солнечный луч на спектр, и воздействие на человеческие глаза линий, находящихся в спектре. Кроме линий в спектре, ничего не было известно об этом веществе. Знание о веществе «гелий» в 1868 году не было настоящим знанием и не раскрывало истинной природы «гелия», поскольку в 1868 году имелось чрезвычайно скудное количество сведений о гелии: название «гелий» и спектральные линии. Спектральные линии в 1868 году даже не были внешностью, поскольку нельзя считать спектральные линии внешностью слова-названия. Правильность мнения Канта и ошибочность мнения Плеханова, по вопросу о противопоставлении известности и неизвестности, подтверждается тем, что неизвестный людям гелий проявил себя как воспринятые Жанссеном спектральные линии; свойство известно, но предмет, к которому относится свойство, неизвестен. Пьер Жюль Жанссен не мог утверждать о том, что посредством спектральных линий на него подействовало вещество с известными ему химическими и физическими свойствами. Единственное, что мог утверждать Жанссен, — на него подействовало вещество, о котором ничего неизвестно, кроме его существования и ставших известными его спектральных линий, хотя по аналогии с другими веществами можно предположить, что оно имеет еще неизвестную атомарную массу, еще неизвестную валентность, еще неизвестную плотность, еще неизвестную хрупкость, еще неизвестную пластичность, еще неизвестный цвет, еще неизвестный тип атомарной решетки, еще неизвестное парциальное давление и т.д.

В 1868 году гелий обладал неизвестными, скрытыми свойствами (плотностью, упругостью, атомным весом, валентностью, цветом и т.д.). В 1868 году свойства гелия отражались в сознании только как представления о неизвестном, хотя свойства считались находящимися вне людей. Вне людей существует то, что является представлениями в 1868 году. Отсюда — только один шаг до утверждения Артура Шопенгауэра о том, что существующее вне людей есть представление.

Сначала происходит удостоверение в правильности недостоверной гипотезы (т.е. представления), потом на этом основании становится достоверно понятным объективное (свойство, причина, etc). Сначала — недостоверное, абстрактное, представляемое, потом — достоверное и материальное, которое сообразуется с абстрактным. Понимание материального начинается с представления. Это чрезвычайно похоже на «мир как представление».

Подобно тому, как был открыт гелий, были открыты химические элементы цезий, рубидий, таллий, индий, галлий. Экспериментаторы размышляли почти по-шопенгауэровски, считали реалистичными представления о скрытых химических элементах, раскаляли минералы и в излучаемом свете обнаруживали спектральные линии, не относящиеся ни к одному известному веществу, и потом выделяли из минералов вещество, нагревание которого приводит к излучению соответствующих спектральных линий. После выделения исследовались физические и химические свойства. Еще не известные, еще не познанные химические элементы сигнализировали о своем существовании, воздействуя на зрение людей спектральными линиями. Неизвестное известным образом воздействует на органы чувств. Кантианство чистой воды.

Идеалист Кант был прав, а материалисты Плеханов и Фейербах ошибались. Ленин огорчался по поводу того, что некоторые естествоиспытатели отходили от материализма и примыкали к идеализму. Ленин не заметил, что идеализм более правильно описывает процесс научного познания, чем материализм.

Свою материалистическую философию Ленин приблизил к идеалистической философии Канта, введя в материалистическую философию понятия о сущности первого уровня, второго уровня, третьего уровня, и т.д.

Рамзай совершил умопостижение с помощью психических абстракций, но обнаруженные гелий, ксенон, неон не имели абстрактно-психического характера. Рамзай не потопил реальный мир в мире логических категорий, хотя интенсивно использовал логические категории. Умопостижение, сотворенное Рамзаем, использовалось как мерило, и применялось к природе, хотя Маркс и Энгельс возражали против гносеологического применения к природе логического мерила из-за опасности потопления реального мира в мире логических категорий («Сперва из предмета делают себе понятие предмета; затем переворачивают все вверх ногами и превращают отражение предмета, его понятие в мерило… …Философия действительности оказывается … выведением действительности не из нее самой, а из представления» — Энгельс, «Анти-Дюринг», Сочинения, 2-е изд., т. 20, с.97). Рамзай смело применял объективизацию через субъективизацию, хотя к этому Энгельс относился резко отрицательно. В противостоянии между материалистическими гносеологами Марксом и Энгельсом, и идеалистическим гносеологом Рамзаем, победил Рамзай.

В книге «Диалектика природы» Фридрих Энгельс поведал, как химик Карл Шорлеммер исследовал известные в то время соединения, содержащиеся в нефти и принадлежащие к группе парафинов, отделил один вид от другого, и многие из них были впервые получены им в чистом виде; другие члены ряда парафинов, которые по умозрительной теории должны были бы существовать, но в действительности не были еще найдены, были им получены переработкой нефти.

Непостижимо, как Энгельс мог выступить против мерила и против сообразования предмета с умозрительным мерилом, если сам Энгельс рассказал, каким образом Карл Шорлеммер создал умозрительное мерило, и каким образом процесс обнаружения неизвестного сообразовывался с умозрительным мерилом, описывающим свойства необнаруженного.

В.И.Ленин: «Материализм и идеализм различаются тем или иным решением вопроса об источнике нашего познания»(«Материализм и эмпириокритицизм», ПСС, т.18, с.274).

Энгельс вплотную подошел к идеалистическому решению вопроса об источнике знания. Энгельс вплотную подошел к пониманию того, что источником знания некоторых парафинов была фантазия Шорлеммера.

На странице 314 Ленин утверждал, что правильным является такое решение вопроса об источнике познания: законы природы извне даны человеку.

Если это было бы так, то тогда Шорлеммеру не пришлось бы из своей фантазии извлекать умозрительное мерило, чтобы с его помощью искать в природе некоторые парафины, необнаруженные (поскольку природа извне не дала Шорлеммеру) в тот момент времени, когда Шорлеммер фантазировал.

В 1961 году Дмитрий Павлович Горский написал и издал книгу «Вопросы абстракции и образование понятий», в которой с помощью эзопова языка рассказал о возможностях субъективного психического источника знаний. «К.Маркс в своих математических рукописях проследил, как из соотношений элементарной алгебры вырастает дифференциальное исчисление и специфическая для него символика и как в дальнейшем то, что было исторически первичным, становится вторичным в определенной системе научного знания. Роли теперь переменились: теперь уже ищется не дифференциальный символ, а, наоборот, по данному символу — соответствующее ему реальное соотношение. С одной стороны, Маркс предупреждал, что в том случае, если мы не проследим исторический процесс, приведший к введению дифференциальных символов, и будем последние рассматривать «как дитя рядом со своей матерью до того, как та была беременна», мы примем к мистике (как это случилось с Ньютоном и Лейбницем). С другой стороны, К.Маркс подчеркивает, что отрыв дитяти от породившей его матери и перемена ролей между ними неизбежна и прогрессивна, поскольку лишь в таком случае мы можем использовать все преимущества дифференциального исчисления… Понятие, являясь отражением действительности, возникая в результате мысленной обработки знаний, полученных посредством органов чувств, выступает как первичное по отношению к получаемому вновь чувственному опыту. Роли оборачиваются: то, что на известной ступени развития познания выступало как вторичное, на другой степени развития познания выступает как первичное… Борясь против идеализма, необходимо встать на точку зрения диалектики, проследить, как формировались, как складывались те или иные научные понятия, те или иные логические приемы в результате отражения действительности, и одновременно анализировать в точных идеализированных формулировках их логическую природу, которую они получают в строгих научных системах. При этом надо материалистически обосновывать необходимость или целесообразность того оборачивания логического и исторического, которое имеется в научных системах».

Менделеев расставил в определенном порядке (по мере возрастания атомного веса, с учетом химических характеристик) 63 химических элемента и обнаружил пробелы между многими элементами. Первичными являются 63 известных химических элемента, вторичными — 14 пробелов. Менделеев рассчитал свойства того, что может находится в пустых клетках периодической системы химических элементов. Затем роли переменились, и 14 пробелов стали рассматриваться не как вторичные, а как первичные — по символам, вписанным силой ума в 14 пробелов, ищутся соответствующие им реальные соотношения. Мы придем к мистике, если у нас возникнет сильнейший склероз и мы забудем, что символы, вписанные в пробелы, находились в зависимости от свойств соседних известных химических элементов. Мы придем к мистике, если будем относится к символам как причине возникновения реальных объектов. Но мы сможем избежать мистики, если мы будем относится к символам как причине выявления реальных объектов.

Горский очень хитро закрутил свою мысль, чтобы констатировать опережение выявления символов выявлению реальных объектов. Имея в виду, что символ представляет собой мысленно обнаруженное отношение между реальными предметами, Горский написал: «В процессе познания окружающей нас действительности оперирование отношениями предшествует познанию свойств. Отношения более непосредственно связаны с непосредственной деятельностью человека».

Горский применил демагогический прием: под оперированием отношений он подразумевал именно умственное оперирование, но ему потребовалось замаскировать умственный характер оперирование, и поэтому он перешел на эзопов язык и в следующей фразе указал, что оперирование представляет собой физическое действие.