- •1. Понятие мировоззрения, его структура и исторические типы
- •2. Предмет философии и структура философского знания
- •3. Специфика и методы философского мышления
- •4. Философия и основные формы культуры: наука, религия и искусство
- •5. Особенности философской мысли Древнего Востока
- •6. Специфика и основные этапы развития античной философии
- •7 . Рационально-идеалистическая интерпретация космоса в классической античной философии: Сократ, Платон, Аристотель
- •8. Статус и функции философии в средневековой европейской культуре
- •9. Философская мысль эпохи Возрождения
- •10. Развитие естествознания и проблема метода в философии Нового Времени
- •11. Специфика и основные достижения философской мысли эпохи Просвещения
- •12. Немецкая классическая философия и ее роль в развитии европейской философской традиции
- •14. Философская мысль в Беларуси: основные идеи и этапы развития
- •15. Основные принципы и стратегии постклассической философии
- •16. Позитивистская традиция в западной философии
- •17. Становление и развитие философии марксизма
- •18. Основные проблемы философии экзистенциализма
- •19. Понятие метафизики. Изменение статуса метафизики в историко-фил традиции
- •20. Онтология как философское учение о бытии. Исторические типы онтологии
- •21. Бытие как предмет философского анализа. Основные формы бытия и их взаимосвязь
- •22. Системно-структурная, пространственно-временная организация бытия
- •23. Динамическая организация бытия
- •24. Диалектика как философская теория развития. Исторические формы диалектики
- •25. Природа как объект философского анализа
- •26. Биосфера, её структура и закономерности развития. Понятие «ноосферы»
- •27. Основные исторические этапы взаимодействия общества и природы
- •28. Основные стратегии осмысления проблемы человека в классической и современной философии
- •29. Научные и философские модели антропогенеза
- •30. Проблема смысла жизни, смерти и бессмертия
- •31. Сознание как предмет философского анализа. Основные традиции анализа сознания в философии
- •32. Генезис, структура и функции сознания
- •33. Творческая природа и социокультурная размерность сознания
- •34. Проблема познаваемости мира: анализ основных подходов. Гносеология и ее место в структуре философского знания
- •35.Основные интерпретации проблемы субъекта и объекта познания в истории философии
- •36.Структура и основные характеристики познавательного процесса. Диалектика чувственного и рационального
- •37. Проблема истины в познании. Классическая концепция истины и ее альтернативы
- •38. Понятие науки. Специфика научного познания
- •39. Формы и методы научного познания
- •40. Проблема динамики научного знания. Социальный статус и функции науки
- •41. Специфика и проблемное поле социальной философии
- •42. Общество как специфическая система объективной реальности. Проблема построения философско-теоретической модели общества
- •43. Общество как развивающаяся система. Проблема источника исторического развития
- •44. Основные факторы социально-исторического развития. Проблема субъекта и движущих сил истории
- •45. Линейные и нелинейные интерпретации истории. Концепция устойчивого развития современного общества. Социальный прогресс и его критерии
- •46. Развитие общества как цивилизационный процесс. Основные типы цивилизыций
- •47. Социальная структура общества и стратификационные отношения в современном мире
- •48. Феномен власти в жизни общества. Власть, политика и государство
- •49. Культура как предмет философского анализа
- •50. Культура и духовная жизнь общества. Мораль, искусство и религия как феномены культуры
- •1. Понятие мировоззрения, его структура и исторические типы
30. Проблема смысла жизни, смерти и бессмертия
вопрос о смысле жизни, является традиционной темой философии и культуры в целом. При этом ни философия, ни культура не в состоянии дать однозначно правильного ответа, в равной мере приемлемого для всех людей и эпох.
Интерпретация этого вопроса в философии, как правило, связана с более фундаментальной темой о природе и сущности человека. Например, сторонники натурализаторской версии, рассматривающие человека как природное начало, являются преимущественно последователями гедонизма и эвдемонизма в этике. Не имея над собой никаких высших авторитетов, кроме самой природы, человек, согласно этой позиции, должен ценить жизнь как таковую, где качество жизни и ее смысл измеряются величинами счастья и наслаждения. В то же время в ряде современных натурализаторских концепций человек имеет право на личное счастье лишь при условии сохранения жизни как таковой, в силу чего его первейшей задачей становится забота не столько о себе, сколько о природе в целом.
В рамках религиозного персонализма проблема смысла жизни решается в контексте трансцендентализма. Истина и цель человеческого существования соотнесены не с земным, а с потусторонним (трансцендентным) бытием, где его земная история является лишь подготовкой, преддверием настоящей жизни в вечности. С рационалистической философией содержательно связаны также идеалы ригоризма, возводящего в ранг безусловного закона принцип долженствования, долг. С идеями долга в той или иной степени солидаризируются и представители социологизаторских версий человека.
Своеобразной альтернативой указанным классическим версиям интерпретации смысла жизни является экзистенциализм. Отказываясь выносить сущность человеческого существования за границы каждого конкретного случая, экзистенциализм ориентирует человека на конституирование смысла в ситуации «здесь-и-сейчас», на осознание уникальности каждой жизни и ее отдельного момента.
Решение вопроса о смысле жизни неизбежно предполагает необходимость определения соответствующего статуса смерти. Сам факт наличия смерти дискредитирует все человеческие попытки абсолютизировать жизнь и ее достоинства. Перед лицом глобальной неизбежности и случайности смерти жизнь как бы теряет всякий смысл. Спектр многообразных человеческих стремлений в каждом отдельном случае заканчивается одинаково: можно преуспеть больше или меньше, жить ради себя или ради других, в конечном итоге смерть уравнивает всех, не проводя различий межу гением или злодеем, богатым или бедным. Одновременно для всей классической культуры смерть выступает как переход к какому-то иному состоянию жизни. Общий пафос рассуждений неизменно предполагал, что смерть – это существенный, но кратковременный эпизод в вечной динамике жизни.
В философии З. Фрейда символ Танатоса приобретает субстанциальный приоритет над силами жизни (Эросом). Классическая схема переворачивается с точностью до наоборот: если раньше проекция человеческого существования разворачивалась в последовательности от жизни через смерть к новой жизни, то здесь путь протекает от смерти (небытия) через жизнь к смерти.
Сегодня в новом ракурсе воспроизводится практика вытеснения смерти. В отличие от пышных похоронных ритуалов прошлого современность маскирует смерть как печальную случайность, избегая необходимых ранее «плачей», траура, процессий и т. п. Прежнее уважительное отношение к смерти сменяется отчаянной попыткой абсолютизировать жизнь «здесь-и-теперь», противопоставить неумолимой окончательности смерти возможности человеческого творчества и свободы.
Именно феномен свободы составляет наряду с проблемами жизни и смерти еще одну сущностную экзистенциальную проекцию человеческого бытия. Судьба при этом выступает не только как высшая сила, определяющая все метаморфозы человеческого пути, но и как общеприродный закон, гарант космической справедливости, распределяющий благо в масштабах Универсума.
Рационализм новоевропейской философии обусловил радикальную переинтерпретацию христианских идей предопределения и свободы воли. Средневековый символ «свободы воли», акцентировавшей ее внутреннюю иррациональную природу, сменяется в новоевропейскую эпоху спинозовской формулой свободы как «познанной необходимости». Свобода – это творчество, обращающее человека к новому пониманию себя, других, мира, возможное в силу своего имманентного характера в любых обстоятельствах и ограниченного лишь таким же внутренним чувством ответственности.
Постмодернистский тезис о «смерти автора» стал своеобразной констатацией невозможности абсолютной личной свободы и творчества в условиях высокоорганизованного техногенного общества. Избегая говорить о свободе, постмодернизм предпочитает использовать более емкое понятие игры для описания механизмов человеческих действий и поступков.
Природа «Я» определяется здесь сложным переплетением различных социальных ролей, которые диктуются конкретными игровыми контекстами. Значимость личности при этом зависит от ее соответствия играемой роли и должной степени мастерства, а ее уникальность определяется лишь случайным своеобразием опыта, складывавшегося в индивидуальном сюжете жизни. Традиционно самодостаточные понятия «Я» и свободы в ситуации постмодерна превращаются в несколько виртуальные величины.