История русской религиозной философии / Славянофильство
.doc
-
Славянофильство.
Во время войны 1812 г. огромное количество русских людей непосредственно соприкоснулось с Западом. На фоне мощи русской армии расцветает сознание своей самобытности. Бестужев А.А., декабрист: «Когда Наполеон вторгся в Россию, русский народ впервые ощутил свою силу. Вот начало свободомыслия в России»1. Стремятся более раскрыть внутренний потенциал русского духа, а не просто «вернуться в старую Русь». Гершензон этот период активного пробуждения русской мысли называет «великим ледоходом русской мысли»2.
Общество любомудров
См. Каменский З.А. Московский кружок любомудров. М., 1980.
В 1823 г. образовывается «Общество любомудров», во главе с кн. В.Ф.Одόевским. Гаврюшин: «Об-во – отпрыск и модификация масонских лож», т.к. в 1822 г. масонство было запрещено. Его членами были: Д.В.Веневитинов, А.И.Кошелев, С.П.Шевырев, М.П.Погодин, И.В.Киреевский и др. Все они находились под большим влиянием философии Шеллинга и др. немецких философов. В обществе царила атмосфера «почти религиозного отношения к философии» - «философия есть истинная поэзия» (Веневитинов)3. Их называли «архивными юношами», т.к. большинство познакомилось друг с другом на службе в «Архиве Министерства Иностранных Дел в Москве». «Примат эстетического начала, нашедший философское обоснование у Шеллинга, было особенно по душе молодым русским философам… «чувство порождает мысль» (Веневитинов)»4.Рассматривались вопросы истории. Общество само закрылось в 1825 г. из-за восстания декабристов. В 30-х гг. будущие противники пока исходят из схожего понимания культуры: «возникшее и окрепшее на немецкой философской почве учение о народности как индивидуальности, учение о «призвании» каждой «исторической» нации»5, и как следствие - понимание места России в ходе истории.
Князь Владимир Феодорович Одόевский (1803 – 1869). (Сакулин П.Н. Князь В.Ф.Одоевский. Из истории русского идеализма. М., 1913.), человек многосторонних интересов, в т.ч. музыкальный критик. В молодости очень интересовался естествознанием, имел свою лабораторию, через которое пришел к философии. Написал фантастический роман «Петербургские письма» - о полетах на Луну и др. технич. новинках. Гл. труд – «Русские ночи» - первая систематизированная критика западной культуры. Главный герой – Фауст – высказывает мысль о гибели Запада, его внутреннем разложении. Центральная идея – мессианское предназначение русского народа: «Но не одно тело спасти должны мы, русские, - но и душу Европы, - утверждает Фауст: ибо дело идет о внутреннем преображении самых основ культуры Запада»6. Одоевский ищет целостного мировоззрения, где могли бы сойтись воедино религия, наука, искусство. Им также было написано ок. 300 замечаний на катехизис м. Филарета – вариант катехизиса, поданный на рецензию, не вышел в печать, но и ответа м. Филарета не было.
В 40-х годах XIX в. происходит расщепление русского духа на две группы – славянофилов и западников. У обоих групп были одни корни – увлечение западной идеалистической философией Шеллинга и Гегеля, желание поднять Россию на достойный уровень. Герцен говорил, что «наше сердце билось одно, но головы, как у двуликого Януса, смотрели в разные стороны»7: западники негативно относились к Византии, к русской культуре до Петра, превозносили его реформы и в восточном христианстве видели тупик. Славянофилы напротив, любили самобытность русского народа, и их философская ориентация восходила к Восточной православной традиции.
Ранние славянофилы не были врагами Запада. Антизападничество у славянофилов никогда не было первичным моментом. «Основной пафос славянофильства лежит в чувстве найденной точки опоры – в сочетании национального сознания и правды Православия»8. «В славянофильстве, при всей остроте и напряженности их критики Запада, антизападничество было не только несильно…, но даже постоянно смягчалось их христианским универсализмом»9. Славянофилы воспринимали Запад как христианский мир – отсюда и чувство родства с ним, а также свободное обсуждение его истории10. «О грустно, грустно мне, - пишет А.С. Хомяков, - ложится тьма густая на дальнем Западе, в стране святых чудес»11. Ранее многие из славянофилов примыкали к западникам (напр., Киреевский издавал журнал «Европеец»). И.В.Киреевский пишет: «И что… за польза нам отвергать и презирать то, что было и есть доброго в жизни Запада? Не есть ли оно, напротив, выражение нашего же начала, если наше начало истинное? Вследствие его господства над нами, все прекрасное, благородное, христианское нам необходимо как свое, хотя бы было европейское, хотя бы африканское»12.
Основной мотив, который отделил их окончательно от западников, состоял в признании славянофилами значения русского своеобразия, сердцевину которого они видели в Православии.
Было бы глубоко ошибочным видеть в славянофильстве какую-то систему - у «старших» славянофилов как таковой системы нет вообще.
Многие славянофилы получили прекрасное образование на Западе, где значительную роль в их формировании сыграло увлечение романтизмом, особенно Шеллингом. В его философии русских любомудров привлекало возвышение эстетического над рациональным – а русской душе всегда было особо свойственна любовь к красоте. Кроме того, Шеллинг утверждал, что каждая нация имеет свое особое предназначение, свою миссию, уготованную Провидением – поэтому и Россия не могла оказаться «невостребованной» и «выпавшей из мирового процесса», как утверждал ранний Чаадаев. Увлечение романтизмом способствовало прекращению чтения Дидро и Вольтера, и во многом подтолкнуло определенную часть русской интеллигенции вернуться к забытым традициям Православия: это был окольный путь возврата к Православию: «Романтизм и шеллингианство были неудачной попыткой Запада вернуться в Православие, ему неведомое, но до некоторой степени им предугадываемое» (Л.П.Карсавин)13. Романтизм обращался к народному духу, не поддающемуся никакой рационализации, здесь «здоровый реализм восстал против рационалистической бесплотности и бескровности»14.
На смену увлечения Шеллингом пришел Гегель, с его «головокружительной высотой рационалистической философии», его титанизмом и демонизмом15. «Славянофилы гениально почуяли, - пишет Бердяев, - что необходимо посчитаться с Гегелем, его преодолеть, что в нем пробный камень. Они пережили Гегеля, преодолели Гегеля и перешли от его абстрактного идеализма к идеализму конкретному, - оригинальному плоду русской мысли… На Западе от отвлеченности гегельянства, утерявшего живое бытие, перешли к фейербахианству и материализму… В России намечен был иной творческий путь… нахождения сущего…, живого бытия в религиозном опыте»16.
Чем славянофилы отличались от святых отцов, их современников (свт. Феофан, Игнатий, прп. Серафим)? Предметом размышлений: для отцов – дело личного спасения, а общественное – потом, для западников и славянофилов – прежде общественные проблемы. Кроме того, источники были разные: у отцов – Византия и Древняя Русь, у западников и славянофилов – Западная философия играла либо доминирующую, либо активизирующую роль.
Н. Ильин: « "раннее славянофильство" … было фактически вторым этапом в становлении русской национальной философии; доминанта последней стала здесь более наглядной, поскольку вышла на публицистическую поверхность. Конечно, бессмертную заслугу славянофилов составляет то, что они откликнулись на великую идею народности, которую выдвинули император Николай I и граф С.С. Уваров; но их отклику не хватило, в общем и целом, чисто философской глубины, умения понять и раскрыть эту идею как таковую (а не подменить другими идеями, типа социальной "общины", художественного "хора", церковной "соборности")»17.
Н. Левицкий считает, что сам термин «славянофильство» не вполне адекватен содержанию – по его мысли, «православный русизм» был бы более уместен: славянофилы стремились прежде всего к созиданию православной целостной культуры, а не к панславизму, который является вторичным в славянофильстве и не у всех встречается (напр., его нет у Киреевского).
Традиционно основную идею славянофильства выражают формулой министра Уварова: «Православие, самодержавие, народность», которая была официальной правительственной идеологией эпохи Николая Ι-го. Однако в преломлении славянофильства эта формула приобретала иное звучание: под православием славянофилы имели в виду возрождение православного духа, главным хранителем которого они считали не иерархию и официальную Церковь, а простой церковный народ; оправдывая монархию, они находились в негласной оппозиции имп. Николаю, их деятельность вызывала подозрение и недоверие правительства, особенно их мысли о необходимости возрождения соборного начала, Земских соборов. После петрашевской истории московский генерал-губернатор гр. Закревский сказал своему приятелю: «Что, брат, видишь: из Московских Славян никого не нашли в этом заговоре. Что это значит, по-твоему? Значит, все тут; да хитры, не поймаешь следа»18… Тогда славянофилов спасло лишь заступничество гр. Блудова, который сказал: «Да они не опасны, потому что все на одном диване поместятся»… Также и народность в их понимании было гораздо глубже, нежели позиции официального патриотизма – их мессианское понимание России было прежде всего религиозно-культурным, нежели государственным.
«Славянофильство довело до сознательного, идеологического выражения вечную истину православного Востока и исторический уклад русской земли, соединив то и другое органически. Русская земля была для славянофилов прежде всего носительницей христианской истины, а христианская истина была в православной Церкви»19.
«Славянофилы – не романтики по своему душевному типу, они слишком бытовики, слишком люди земли, слишком здоровые. В них больше религиозной сытости, чем религиозной жажды»20.
А.И.Кошелев: «Без православия наша народность – дрянь. С православием наша народность имеет мировое значение»21.
1 Цит. по: Зеньковский В., прот. История русской философии. Т.1, ч. 1. Л., 1991, с. 143.
2 Цит. по: Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М., 1996, с. 49.
3 Зеньковский В., прот. История русской философии. Т.1, ч. 1. Л., 1991, с. 146.
4 Зеньковский В., прот. История русской философии. Т.1, ч. 1. Л., 1991, с. 147.
5 Зеньковский В., прот. Русские мыслители и Европа. М., 1997, с. 21.
6 Зеньковский В., прот. История русской философии. Т.1, ч. 1. Л., 1991, с. 157.
7 Цит. по: Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. М., 1996, с. 50.
8 Зеньковский В., прот. Русские мыслители и Европа. М., 1997, с. 38.
9 Зеньковский В., прот. Русские мыслители и Европа. М., 1997, с. 38.
10 Зеньковский В., прот. Русские мыслители и Европа. М., 1997, с. 43.
11 Цит. по: Василенко Л.И. Веедение в русскую религиозную философию. М., ПСТБИ, 1998, с.4.
12 Цит. по: Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996, с. 20.
13 Карсавин Л.П. А.с.Хомяков // Карсавн Л.П. Малые сочинения. СПб., 1994, с. 4.
14 Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996, с. 9.
15 Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996, с. 15.
16 Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996, с. 15.
17 Ильин Н. Трагедия русской философии. Инет..
18 Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996, с. 45.
19 Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996, с. 11.
20 Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996, с. 17.
21 Цит. по: Бердяев Н.А. Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996, с. 18.
Дата создания