Об очерках Валентина Владимировича Овечкина
Александр Трифонович Твардовский. «Статьи и заметки о литературе». 1972 г.
Его очерки и рассказы из колхозной деревни, обратившие на себя внимание еще в довоенные годы, отличались основательным – не из вторых рук – знанием материала и правдивостью изложения, чуждой беллетристическим подобиям действительности
<…> Сегодня за чертой, отделившей от нас живого и работающего писателя, мы вправе считать „Районные будни“ его „главной книгой“, которую, бесспорно, никогда не обойдет стороной история советской литературы
Валентин Овечкин. «Районные будни».
Очерку нет пока продолжения, так как он пишется почти с натуры. Он, может быть, вырастет и в повесть, но для этого необходимо развитие событий в жизни. Я встречаю таких людей, слышу такие споры, как у Мартынова с Борзовым, в одном районе. Какие решения примет обком об этом районе, как повернутся личные судьбы людей, представленных читателю в этих первых главах очерка – это нужно еще понаблюдать в жизни.
О социологии в «Литературной газете»
Анатолий Захарович Рубинов. Заметки о «Литературной газете».
О «Меченых атомах»: Был необычайно бурный поток отзывов. Высказывали мнения, давали советы специалисты, читатели поддерживали статью, приводили свои примеры медлительности почты. Никакая профессиональная бригада специалистов-ревизоров не могла бы дать столь обширный материал для размышлений, привести такое количество фактов, как эти «письма про письма.
Юрий Изюмов. «Главный выдумщик» Воспоминания о «Литературной газете». 2009 г.
О рубрике «Если бы директором был я»: Анатолий Захарович, начиная её, справедливо считал, что эта газетная форма пробуждает у людей общественный темперамент, усиливает причастность к решению проблем, которыми живёт страна, возбуждает нетерпимость к недостаткам, даёт возможность для полёта смелой мысли. <…> есть примеры инициативы наших директоров. Вот два: по их предложениям весной страна стала переходить на летнее время, в жилых домах наладили сбор пищевых отходов для свиноферм.
Отдел социально-бытовых проблем многие годы вёл придуманную Рубиновым рубрику «Если бы директором был я». Свои соображения по вопросам самого разного характера и масштаба присылали для неё десятки тысяч читателей.
О «Меченых атомах»: Публикации «ЛГ» о работе почты, читатели приняли самым заинтересованным образом. Вот здесь и сказалась огромная сила воздействия газеты на самые широкие слои населения, проявилось доверие к ней. В опубликованной статье был, несомненно, игровой момент, который увлёк читателя, он охотно принял предложенные ему правила.
Творчество Анатолия Аграновского
Анатолий Аграновский. Очерк «Столкновение».
Я продолжал расследование. Оказалось, тракторист Кочеров и раньше пьянствовал.
<…>
— Неужто не заметили? Колея разворочена на протяжении тридцати семи метров.
Смотрел...— говорит он наконец.— Растерялся я сильно. Темно, и рельсы гудят.
Скажите, это очень важный вопрос: была у вас мысль, хотя бы мысль, что надо остановить поезд?
Испуг у меня был. Еще мне в голову ударило: авось проедет. А чего? Рельса не порвана, погнута только. А уж огонь видать, свет от поезда.
Там ехали сотни людей, женщины, дети... У вас ведь солярка под рукой, зажечь ее — минута. Да если б вы просто руками махали на полотне, и то машинист увидел бы за полкилометра, успел бы затормозить. И вы не сидели бы сейчас в тюрьме.
<…>
Думая об этом человеке, я теряюсь: общественные инстинкты в нем совершенно не развиты. В этом смысле Кочеров стоит где-то на самой низкой ступени развития... Вы смотрите, он ведь и ловкость проявил в ту ночь, и смекалку, и работал, как дьявол, когда стаскивал плуг с полотна,— он спасал свою шкуру. А ради спасения других людей, пяти сотен душ, не сделал и безделицы — рукой не взмахнул. Ему это просто-напросто не пришло в голову. Дилеммы не было, он не выбирал.
Машинист Ведринцев тоже не выбирал — не будем сочинять того, чего не было в действительности. У него времени не оставалось на выбор.
<…>
...На 64-м километре перегона Тулиново — Тойда не просто пересеклись пути двух людей. Столкнулись два отношения к жизни. Один всею жизнью своей был подготовлен к подвигу – другой был подготовлен к подлости. Один иначе поступить не мог – другой мог поступить как угодно.
Анатолий Аграновский. «Хорошо пишет тот, кто хорошо думает». «Общая газета», 2002, №1. с. 11
Главное для меня такое: публицистика призвана будить общественную мысль. И когда, садясь за стол, мы ищем новый поворот, новый сюжет, новые слова, все это делается для того, чтобы повести читателя путем мысли.
<…> Было время, публицист шел к своим героям за готовым. Он сам все знал наперед, ему требовалось всего лишь подтверждение. К людям шли за фактом, за цифрой. Лучшие шли за метким словом, за краской: взглянуть, какие руки у героя, увидеть его глаза и не пошло описать современника. Но очень редко шли за мыслью.
<…> Это вранье, что где-то есть простые люди, которые-де ничего интересного не могут рассказать. Нет таких. А если находятся, то это значит только то, что мы были скучными собеседниками, не сумели как следует выслушать человека.
<…> Трудно приковать внимание читателя к материалу о наших достижениях, во всяком случае, сложнее, чем к фельетону или заметкам из зала суда. Мешают штампы, мешает стертость высоких слов, мешает исхоженность дорог. Попросту говоря, нынешнего читателя труднее стало удивить.
<…> В положительной публицистике тоже нужны резоны, нужны доказательства, проверка фактов, говоря профессиональным языком, нужно расследование подвига. Не хочу вникать в недавний спор о легендах и фактах. Но, по-моему, очевидно, что сегодня новых легенд сочинять не следует. Если есть возможность в мирное время все проверить, значит, это нужно сделать.
<…> Думаю, что хорошая публицистика всегда лирична. Конечно, речь идет не о сантиментах, не о всхлипах. Автор как бы берет на себя смелость выступать со своими переживаниями, навеянными жизнью общества.
<…>Еще несколько лет назад шли споры о том, как писать: "я" или "мы". Редко кто отваживался на "я". Сейчас спора нет, сейчас все очеркисты пишут "я". Но уж коли так, то не пиши: "Я думаю, что Афины - город контрастов" или "Я был в Астрахани и лично убедился, что Волга впадает в Каспийское море". Если уж "я", так ты должен увидеть то, чего до тебя никто не увидел, найти факт, какого никто еще не нашел, высказать мысль новую и незатертую.