3. Философские истоки профессионально-личностного самосовершенствования

В поисках смысла человеческого бытия и нашей собственной жизни мы обращаемся к различным философским концепциям.

Они открывают нам окно в мир внешний и мир внутренний, помогают объяснить наши мысли и чувства. Было бы наивным ожидать, что мы раз и навсегда найдем в них решение всех вопросов, которые волнуют человека. Совершенно прав В. Библер: «Наш дух стремится прислониться к одному из возможных смысловых спектров (выбор велик...) и поскорее намертво срастись с ним. Но такое успокоение каждый раз разрушается не только судорогами бытия, но и странным беспокойством человеческой Головы» (9, с.268-269 ).

Мы можем любую теорию и любое учение истолковать по-разному.

Все зависит от степени интеллектуального и морального развития человека. Существует множество философских концепций смысла жизни. Не имея возможности представить все, остановимся на тех, которые в большей степени определяют сознание современного человека.

Философия «долженствования»

Назовем так философскую, идеологическую, этическую концепцию, в рамках которой мы жили и мыслили до последнего времени, а многие живут и мыслят сегодня. Марк­сизм является лишь одним из ответвлений данного миропонимания, но именно в нем оно нашло наиболее полное свое воплощение.

Личность рассматривается в данной концепции как совокупность общественных отношений, продукт социального воздействия. Согласно ей, человек не может, не имеет права замыкаться на своих личных интересах и потребностях.

Наиболее ценные человеческие качества — гражданственность, чувство долга, ответственность, способность подчинить личные интересы общественным.

Смысл жизни человека — в служении Отечеству.

Ценность человека измеряется тем, насколько он сумел подчинить себя общественному долгу.

Таков идеал Древнего Рима, эпохи классицизма, русского общества периода становления и упрочения государственности.

Можем ли мы назвать эту идею социально и этически ценной? Казалось бы, да.

Но почему ее приверженцы и последователи часто оказывались по разные стороны баррикад? Почему эта идея являлась преобладающей в периоды сильной абсолютистской власти? Как относиться к тому, во что она выродилась в ХХ веке в условиях тоталитарных режимов: как к ее естественному продолжению и логическому завершению или как к искажению, деформации?

Наиболее полные и глубокие ответы на эти вопросы дают в своих работах философы русского зарубежья Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, Г. П. Федотов, Н. О. Лосский и другие.

С. Л. Франк отмечает, что тенденция к социализации жизни являлась господ­ству­ю­щей не только в Советском Союзе, но и в странах Запада в 30-е годы. Эта тенденция связана с утратой интереса к лич­нос­ти, к индивидуальности человека. Технократическое мыш­ление, преобладавшее в обществе, было обращено к кол­лективным формам жизни как единственно возможным в по­беде над природой и техническом преобразовании мира. Ве­дущее настроение этого времени — «вера в абсолютную ценность внешнего социального строительства».

Специфичность проявления данной тенденции в советском обществе С.Л.Франк определяет как «социальный фанатизм».

«Социальный фанатизм практически (вопреки своим теоретическим идеям) не отвергает внутренних духовных сил личности; напротив, он хочет их использовать — и прежде всего основную потенцию внутренней жизни личности: веру, мечту, нравственное чувство, энтузиазм, коротко говоря, духовный огонь, которым горит личность. Но он хочет целиком, без остатка вложить эту силу во внешнее делание — в социальное строительство... Вся душа, все сердце человека без остатка мобилизуется и предназначается для утилизации как сила, нужная для общественного строительства» (10, с. 23-24).

Итак, философия долженствования снимает вопрос об индивидуальном, самобытном жизненном пути человека.

Центральная нравственная категория данной философии — категория «долга», в жертву которому приносятся инди­ви­ду­аль­ные интересы и потребности человека. Истинным по­бу­ди­телем активности человека считаются внешние воз­дейст­вия — требования общества, государства. Антигу­манный ха­рак­тер данной концепции обнаруживается осо­бенно ярко в условиях тоталитарных государственных сис­тем, политика которых направлена не на благо человека, а на осуществление абстрактной идеи — революционной борьбы за построение справедливого общества (ком­му­низм) или завоевания мирового господства для своей на­ции (фашизм).

Философия долженствования лежит в основе тех педагогических воззрений, которые называют «педагогикой формирования».

Государство диктует свой заказ на исполнителя, при этом игнорируются внутренние потребности, самобытность личности.

Итогом этого должно быть, чтобы человек вообще перестал себя ощущать личностью, носителем самобытного и самодовлеющего духовного мира и стал без остатка безличным обладателем полезной для общества энергии — энергии, которая должна принадлежать не ему, как его личное достояние, предназначенное для осуществления смысла и цели его собственной жизни, а обществу в его задаче социального строительства. Происходит то, что С. Л. Франк называет «внутренней коллективизацией челове­ческих душ».

Таким образом, философия долженствования не только игнорирует внутренние духовные силы человека как источник, побудитель его активности, но и снимает ответ­ственность с человека за его деяния, образ жизни.

Возможно, данные выводы покажутся слишком категоричными и вызовут возражения. Мы знаем многих людей, для которых служение общественному долгу — духовная потребность и сознательно реализуемая жизненная цель.

Как соотносится философия долженствования с тем, что мы называем альтруизмом? Попробуем разобраться и ответить на этот и другие вопросы сами.