1320 Г. Предание, попав в церковную среду, претерпело

изменения: монах был заменен посадником, а повесть ставила

своей целью доказать спасительность заупокойных молитв и

необходимость подушных церковных вкладов. С их отрицанием

выступали в Новгороде еретики - <стригольники>. Эта

рационалистическая городская ересь, возникшая в XIV в. (ее

основателем считается <стригольник>-суконщик Карп),

подвергала критическому пересмотру ортодоксальное церковное

учение. <Стригольники> отвергали церковную иерархию,

утверждая, что посредниками между человеком и богом не могут

быть священники, поставленные по мзде. Они отрицали

заупокойные молитвы, считая, что за грех, совершенный

человеком на земле, обязательно последует соответствующее

наказание <на том свете>. <Еретики> подвергали критике

священников за недостойное житие, отрицали таинство

причастия. В ереси под религиозной оболочкой нетрудно обна-

ружить социальный протест городских демократических низов

против духовных феодалов.

<Повесть о новгородском посаднике Щиле> защищает инте-

ресы последних, доказывая на примере своего героя ростовщика

Щила необходимость и <полезность> заупокойных молитв и

вкладов на помин души: церковь и ее служители способны

замолить любой грех, даже такой страшный, как

ростовщичество. Когда сын Щила роздал все имущество своего

отца по церквам, где в течение ста двадцати дней и ночей

молились за упокой души ростовщика, то грех его в конце

концов был прощен: по прошествии первых сорока дней из

адского пламени появилась голова, затем через сорок дней Щил

вышел из ада до пояса, и по прошествии последних сорока дней

все его тело освободилось от адских мук. Освобождение героя от

адского пламени наглядно демонстрировалось в написанном

<валами> (красками) иконописцем <видении>, <поведающем о

брате Щиле во адове дне>, что свидетельствует о тесной связи

слова с изображением.

СКАЗАНИЯ О КОНЦЕ НОВГОРОДА. После утраты Новго-

родом независимости и окончательного присоединения к Москве

в 1478 г. складываются легенды о конце Новгорода, подчерки-

вающие неизбежность этого события. Так, в летопись под 1045 г.

вносится сказание о росписи новгородской Софии греческими

мастерами: иконописцы должны были изобразить в куполе

собора Спаса-вседержителя с благословляющей рукою, но рука

его чудесным образом сжималась, хотя художники

переписывали ее трижды. На третий день иконописцы услышали

небесный голос: <Писари, писари, о писари! не пишите мя

благословляющею рукою, напишите мя сжатою рукою, аз бо в

сей руце моей сей Великий Новград держу; а когда сия рука моя

распространится, тогда будет граду сему скончание...>

Действительно, пантократор (все-

1

6

1

держитель) Софийского новгородского собора изображен не с

<простертою дланью>, а со сжатой рукой.

Под 1471 г. летопись сообщает о страшной буре, которая

сломала крест на Софийском соборе, о появлении крови на двух

гробах, о слезах от иконы богородицы. Все эти страшные

знамения предвещали поражение новгородцев в битве с

московскими войсками на реке Шелони в 1472 г.; следствием

этого поражения и явилось окончательное присоединение

Новгорода к Москве.

Большое количество легенд о падении Новгорода вносится в

житийную литературу. Так, в <Житии Михаила Клопского>

помещен интересный эпизод встречи Михаила с новгородским

архиепископом Евфимием. Михаил сообщает, что в Москве

родился наследик (Иван III), который будет страшен многим

странам и примет власть над Новгородом. Михаил советует

новгородцам немедленно отправлять послов в Москву

умилостивить князя, иначе он пойдет на них войной.

Архиепископ не послушал мудрого совета, и сбылось все <по

реченному>.

В <Житии Зосимы и Савватия Соловецких> был помещен

легендарный эпизод посещения Зосимой дома Марфы Борецкой

(она была одним из главарей <литовской партии>). Не принятый

Марфой, Зосима сокрушенно говорит: <Приближается время,

когда. обитатели этого дома не станут ходить по двору этому,

и затворятся двери дома, и не отверзутся, и будет двор их

пуст>. Приглашенный затем Марфой на пир, Зосима увидел, что

шестеро бояр сидят без голов (впоследствии они были казнены

Иваном III).

В <Житии Варлаама Хутынского> в описании посмертных

чудес было вставлено видение пономаря Тарасия. В этой легенде

подчеркивалось, что за людские беззакония и грехи бог решил

погубить Новгород: <потопити... озером Ильменем>, истребить

людей мором и пожаром, и только предстательство святого

Варлаама отвратило неминуемую гибель, хотя действительно в

Новгороде был мор три года, а затем великий пожар. Так

новгородцы стремились объяснить и оправдать утрату

независимости вольной феодальной республикой.

АНТИФЕОДАЛЬНОЕ ЕРЕТИЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В

НОВГОРОДЕ. В 70-е годы XV в. в период присоединения

Новгорода к Москве возникает еретическое движение, названное

его обличителями ересью <жидовствующих>. Сочинения самих

еретиков до нас не дошли, и судить о характере движения можно

лишь по произведениям его обличителей: <Просветителю> и

посланиям Иосифа Волоцкого, посланиям новгородского

архиепископа Геннадия. Новое еретическое движение

возрождало и развивало ересь <стригольников> и являлось в

своей социальной основе типично городским антифеодальным

движением.

Иосиф связывает возникновение ереси с приездом в

Новгород в свите литовского князя Михаила Олельковича

<жидовина>

162

Схарии. Однако, как показал Я. С. Лурье, этот рассказ

Волоцкого игумена лишен достоверности1.

Еретики подвергли критическому пересмотру один из

основных догматов ортодоксальной церкви-учение о

<единосущной и нераздельной троице>: Христос, утверждали

они,-это не богочеловек, единосущный богу-отцу и богу-

святому духу, а пророк, равный Моисею. Они выступили

против почитания икон, <от рук человеческих сотворенных

вещей>, не видя в них ничего божественного. Следуя за

учением <стригольников>, еретики высказывали враждебное

отношение к церковной иерархии. Они считали, что человек не

нуждается в специальных посредниках между собой и богом.

Тем более, что эти посредники (священники, монахи) часто

ведут образ жизни, далекий от нравственных норм,

проповедуемых ими самими, добиваются церковных долж-

ностей путем подкупа (<мзды>) и только наживаются за счет

приношений верующих, вкладов <по душе>.

Социальную сущность средневековых ересей определил Ф.

Энгельс: <Ересь городов-а она собственно является офи-

циальной ересью средневековья-была направлена главным

образом против попов, на богатства и политическое положение

которых она нападала. Подобно тому как в настоящее время

буржуазия требует gouvernement a bon marche, дешевого

правительства, точно так же и средневековые бюргеры

требовали прежде всего eglise a bon marche, дешевой церкви>2.

Новгородская ересь захватила Псков и распространилась в

Москве. Этому способствовало покровительство, оказанное

еретикам великим князем Иваном III. Очевидно, еретики

одобряли те решительные меры, которые принял Иван III по

отношению к новгородскому боярству и высшему духовенству:

казнь главарей <литовской партии>, конфискация земель

новгородского владыки и крупнейших новгородских

монастырей. В свою очередь великий князь видел в торгово-

ремесленном населении Новгорода, интересы которого

выражали еретики, опору своей централизаторской политики.

В середине 80-х годов возник кружок московских

вольнодумцев, в который входили лица, стоявшие у кормила

государственной власти: великокняжеский дьяк Федор

Курицын, его брат Иван Волк, дьяк Митя Коноплев, купец

Семен Кленов и сноха Ивана III Елена Волошанка. Этот кружок

не имел ярко выраженной антифеодальной окраски и носил

чисто светский характер.

Московские еретики не подвергали критическому

пересмотру книг Ветхого и Нового заветов. Признавая

бесспорность их авторитета, они выступили с критикой

<предания>, т. е. творений <отцов церкви>. Согласно

толкованиям <писания> <отцами церкви>, по истечению

седьмой тысячи лет, т. е. в 1491 г., должен

16

3

был наступить <конец мира>. Эти предсказания не сбылись.

<Святые отцы солгали>, - утверждали еретики. В авторитетность

их писаний нельзя верить. Эти взгляды развивал избранный в 1490

г. на митрополичий престол Зосима, которого Иосиф Волоцкий

называл <злобесным волком>, <скверным еретиком>.

Подвергая критике сочинения <отцов церкви>, московский

кружок отверг основанный на <предании> институт монашества,

а это наносило удар интересам церкви.

Возникшее в конце XV столетия брожение умов отметил

Иосиф Волоцкий: <Ныне же и в домех, и на путех, и на тьржищб

иноци и миръстии и вси сомняться, вси о вере пытают>.

Как показал Я. С. Лурье, формирование идеологии

Московского централизованного государства было связано не с

Иосифом Волоцким, как это было принято считать, а с

деятельностью! московского еретического кружка1.

В 1488 г. в ответе послу германского императора Поппелю

Федор Курицын от имени Ивана III заявил: <Мы божиею

милостию государи на своей земли изначала от первых своих

прародителе и наставление имеем от бога, как наши

прародители, так и мы>.

<Новым градом Константина> именует митрополит Зосима

Москву в своем <Изложении пасхалии> 1492 г., а Ивана III

называет <новым Константином>, подчеркивая идею перехода

мирового значения <второго Рима>-Константинополя на

Москву. Эта идея получила воплощение в акте торжественного

венчания на царство внука Ивана III Дмитрия в 1498 г.

Решительную и непримиримую борьбу против новгородских

еретиков повели архиепископ новгородский Геннадий (был

поставлен на архиепископство в 1484 г.) и игумен

Волоколамского монастыря Иосиф Санин.

В 1488 г. Геннадий добивается <торговой казни> некоторых

новгородских еретиков, а созванный в 1490 г. специальный

церковный собор для суда над еретиками отлучил их от церкви и

предал проклятию. Однако решительных мер правительством

Ивана III к еретикам принято не было. Это вызвало недовольство

<обличителей> во главе с Геннадием и Иосифом. Они добиваются

в 1494 г. устранения с митрополичьего престола <еретика>

Зосимы и ставят перед правительством Ивана III вопрос о

необходимости принятия крутых мер против еретиков, что было

сделано в 1504 г.2

Поскольку еретики подвергали критическому пересмотру

книги <священного писания>, для ведения успешной борьбы с

ними при дворе новгородского архиепископа Геннадия был

сделан в 1499 г. полный перевод книг Ветхого завета.

Идее централизованного государства, разрабатываемой

московскими еретиками, сторонники <церкви воинствующей> во

164

главе с Геннадием противопоставили идею превосходства духов-

ной власти над светской: <священство преболе царства есть>.

Обоснованию этой идеи посвящена <Повесть о новгородском

белом клобуке>, созданная в конце XV в.

<ПОВЕСТЬ О НОВГОРОДСКОМ БЕЛОМ КЛОБУКЕ>.

Повесть состоит из трех частей. Первая часть-история воз-

никновения клобука. В благодарность за исцеление от неизлечи-

мой болезни и за <просвещение> (обращение в христианство)

Константин нарек Сильвестра папой, подарил ему белый клобук и

даже предоставил в его распоряжение Рим, основав новую

столицу Константинополь, решив, что не подобает в едином граде

быть власти светской и церковной.

Вторая часть-переход клобука из Рима в Константинополь.

При нечестивом папе Формозе и царе Каруле после разделения

церквей на католическую и православную в Риме перестали почи-

тать белый клобук: Формоз отступил от православной веры. По

прошествии длительного времени другой папа, превозносяся

гордостью, подстрекаемый бесом, тщетно пытается сжечь клобук,

отослать его в дальние страны, чтобы там его <опоругати и

изтребити>. По грозному повелению ангела нечестивый папа

вынужден отправить клобук в Царьград, к патриарху Филофею.

Третья часть повествует о переходе клобука из Византии в

Великий Новгород. По велению <светлого юноши>, который по-

ведал Филофею историю клобука, а также Сильвестра и Констан-

тина, явившихся патриарху в <тонком> сне, Филофей вынужден

отправить белый клобук в Новгород, поскольку <благодать

отимется> от Царьграда <и вся святая предана будет от бога

велицей Рустей земли>. В Новгороде клобук с честью встречает

архиепископ Василий, заранее предупрежденный ангелом о его

прибытии. <И благодатию господа нашего Исуса Христа и по

благословению святейшего Филофея, патриарха Царяграда, -

утвердися белый клобук на главах святых архиепископ Великого

Новаграда>.

Исследователи полагают, что автор повести - толмач

Дмитрий Герасимов, принимавший активное участие в

осуществляемом под руководством Геннадия переводе

библейских книг и ездивший по поручению архиепископа в Рим.

В предпосланном повести послании, адресованном Геннадию,

Дмитрий Герасимов сообщает, что он выполнил данное ему

архиепископом поручение разыскать в Риме писание о белом

клобуке. Это ему удалось сделать с большим трудом, ибо в Риме

писание <срама ради> тщательно скрывали. Только умолив

книгохранителя Римской Церкви Иакова, Дмитрий Герасимов

смог получить римскую копию, сделанную с уничтоженного

греческого подлинника. Следующий за посланием текст, по

словам Герасимова, является переложением римской копии.

По-видимому, это-своеобразный литературный прием, ставя-

щий целью доказать <историческую> достоверность, докумен-

тальность повести. Историчны в повести лишь отдельные имена:

165

царей Константина, Карула, Иоанна Кантакузина, папы

Сильвестра, Формоза, патриарха Филофея, архиепископа Василия.

Имени нечестивого папы, пытавшегося поругать и истребить

клобук, повесть не называет, но есть любопытная ссылка на то, что

<имя его в писании утаиша, и примениша во ино имя: овиь

глаголют Геврас имя ему, и инии же Евгении, а истинънц

никтоже не повесть>. Таким образом, автор повести не только

пользовался <писанием>, но и устными источниками!

Центральное место в повести отведено вымыслу,

подчиненному общей историко-философской и политической

концепции перехода символа мировой церковной власти-белого

клобука из <ветхого> Рима, <гордостию и своею волею>

отпавшего <от веры Христовы>, во второй Рим-Константинград,

где <христианская вера погибнет> <насилием агарянским>, а

потом в третий Рим, <еже есть на Руской земли>: <вся

христяньская приидуя в конец и снидутся во едино царство Руское

православия ради>.

Исследователь повести Н.Н. Розов показал идейную

перекличку ее с произведениями, излагающими теорию Русского

государства <Москва-третий Рим>1. Думается, однако, что здесь

велась своеобразная полемика с той политической концепцией

Русского государства, которая создавалась в кружке московских

еретиков и получила официальное признание в акте венчания на

царство Дмитрия. Отнюдь не случайно в повести не назван

конкретно третий Рим (он на <Руской земли>, и только!). При

помощи многочисленных чудесных <видений> в повести

подчеркивается, что переход клобука осуществляется <изволением

небесного царя Христа>, в то время как царский венец

<изволением земного царя Костяньтина> <дан бысть рускому

царю>. И царь небесный передает этот клобук не московскому

митрополиту, а новгородскому архиепископу!

Возникает вопрос, не отражала ли эта повесть замысла

воинствующих церковников и честолюбивых мечтаний Геннадия

противопоставить <новому Константину> и <новому Констинтину

граду>-Москве <новый Рим>-Великий Новгород как центр

истинного православия?

В повести последовательно проводится мысль о превосходстве

духовной власти над светской: белый клобук <честнее> царского

венца. С этой же целью повестью использован созданный в

Ватикане <документ> - <Дар Константина>. В то же время

почитание клобука приравнивается к <поклонению> иконам.

О широкой популярности повести свидетельствуют

многочисленные ее списки (свыше 250), относящиеся к XVI-