Литература

Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. – М.: Политиздат, 1982. – 250 с.

Маслова В.Я. Когнитивная лингвистика: учебное пособие. – Минск: ТетраСистемс, 2004. – 256 с.

Нагорный В. Страсти по «Костанаю» // Мегаполис: казахстанская общенациональная газета, № 34 (349). 03.09.2007. URL: http://www.megapolis.kz/show_article.php?art_id=6579 (дата обращения: 14.07.2009).

Нефедова Л.А. Когнитивно-деятельностный аспект импликативной коммуникации: учебное пособие. – Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2001. – 151 с.

© Осипова М.В., 2009

Пермякова Т.М.

Пермь, Россия

Дискурс-анализ межкультурного конфликта

Подход к межкультурной коммуникации (МК) с точки зрения обоснования дискурса как деятельности подчиняется общим закономерностям деятельности. И если в самых различных теориях деятельности такая категория дискурса, как личность, нашла свое отражение, то макроуровень исследований межкультурной коммуникации, предполагающий анализ коммуникативных систем на уровне институционального образования, признается важным, но мало представленным. В частности, общепризнанными, но недостаточно изученными считаются практики межкультурной политической коммуникации. При этом очевидно, что межкультурная коммуникация, не имеющая специфических институциональных условий, выделяется на основании конструирования проблемы взаимодействия различного.

В докладе приводятся результаты дискурсивного анализа текста о межкультурном (дипломатическом, межгосударственном) конфликте. Материалом анализа послужили тексты СМИ о закрытии офисов Британского Совета в России, опубликованные в 2008 г. в российских журналах и газетах. Вслед за Т. ван Дэйком мы придерживаемся следующих направлений дискурсивного анализа материалов массовой коммуникации: макро-анализа, то есть исследования компонентов структуры текста, и микро-анализа, заключающегося в изучении семантики взаимосвязей в тексте, образований значений в тексте. Коммуникативно-целевая структура текста (макро-анализ) рассматривается в аргументативном ключе, поскольку опосредованно журналистское задание предполагает создание убеждения у читателя в отношении представляемых событий. В качестве составляющих текста аргументации рассматриваются логические схемы развертывания аргументации, при трехчастном делении текста на тезис, многочленный аргумент, следствие. В основу членения текста положен семантический принцип. Вывод, следующий из функционально-аргументативного анализа макро-структуры дискурса, состоит в том, что для политики и официальной сферы не так важен выбор аргумента – фактологического или ценностного, поскольку обе стороны знакомы с позицией друг друга и в определенной степени ценностную позицию разделяют, сколько важнее учитывать, какой вид связи используется между тезисом и аргументом. Выявлено, что официальные лица преимущественно используют индуктивную связь, а журналисты с ценностным суждением – дедуктивную связь, что способствует эмоциональному восприятию аргумента, но не способствует разрешению конфликта.

В анализе микроструктуры текста рассматривается реализация понятия «субъект действия» через лексические единицы (в функции подлежащего). Для удобства анализа база данных представлена в трех срезах: а) лексемы, обозначающие российских субъектов в конфликте, б) лексемы, обозначающие британских субъектов конфликта, в) лексемы, обозначающие собственно конфликт. Данный способ представления данных позволяет заключить, что наибольшее количество единиц вербальной репрезентации субъекта конфликта соотносимо с характеристикой самого конфликтного состояния, а именно: преследования, разрыв, конфликт, скандал, ухудшение отношений. В этой же группе лексем можно выделить ряд лексем с семантикой «истоки конфликта – юридические»: мотивы преследования, несоответствие законам, новый закон. Этот пласт лексики тесно ассоциируется с пластом «экономической» семантики: коммерция, курсы английского, работа филиалов. Выделяется в данной группе и круг лексики «военной» метафорики: осада, тяжелая артиллерия. Лексика, передающая непосредственную деятельность дипломатической службы, следующая: переговоры об ослаблении визового режима, визовая процедура для российских топчиновников.

В группе лексических единиц, репрезентирующих субъекта деятельности с российской стороны, подчеркивается институциональный, государственный статус субъекта, например, МИД, российские власти, граждане. В этом же ряду могут отдельно быть выделены лексемы, обозначающие профессиональный статус субъекта; часто в тексте он соотносим с силовыми ведомствами (налоговая полиция, милиционеры, ФСБ). Субъект деятельности с британской стороны представлен национальным статусом (англичане), должностными наименованиями (министр, представитель). Показательно, что с британской стороны в конфликтную ситуацию вовлечена законодательная власть (парламентарии), а с российской стороны – только исполнительная.

Таким образом, выводы дискурс-анализа межкультурного политического конфликта следующие: истоками конфликта являются изменение российских законов, различие в юридических подходах к организации работы структур в разных странах, вовлеченность силовых структур с российской стороны, недостаточность собственно дипломатической деятельности (переговоров, упрощения визовых процедур). Тот же анализ демонстрирует значительную степень тождества института государственной службы, дипломатии (МИД, парламент), что потенциально должно способствовать разрешению конфликта. Эскалация конфликта поддерживается преимущественно журналистами за счет негативно-оценочной лексики.

Дискурсивный анализ текста о межкультурном конфликте приводит к глубинному представлению читателем природы конфликта за счет восстановления читателями «утраченных связей» между понятиями, утверждениями и аргументами.

© Пермякова Т.М., 2009

Пименов Е.А.

Кемерово, Россия