Глава 10. От изучения сознания к изучению поведения (i892-i9i2)

Традиционно развитие психологии описывается как переход от ментализма к бихевиоризму. Однако, термин "бихевиоризм" оказыва­ется бесполезным как философская категория и как историческая сущность. В то же время всегда признавалось, что в бихевиоризме есть различные течения. В наши дни бихевиоризм соотносится со Скиннером и приписыванием ему идей традиционных бихевиористов 30-х годов. Следует также пересмотреть терминологию, поскольку, например, в современной когнитивной психологии присутствуют оче­видные черты бихевиоризма, но назвать ее бихевиористской было бы неверно. Для этого следовало бы ввести другой термин: "бихевиорализм", противопоставив его ментализму. Ментализм изучал созна­ние и использовал методы интроспекции, присоединив к ней объек­тивные методы измерения времени реакции и других внешних проявлений. Отличительная черта ментализма - в том, что он на­правлен на изучение именно сознания. Даже если при этом учитыва­ется поведение животного или человека, в любом случае описывается то, что происходит в сознании.

Бихевиорализм пытается предсказывать, управлять, объяснять или моделировать поведение. При этом он может ссылаться, а может и не ссылаться на осознанные или неосознанные ментальные процессы. Бихевиорализм направлен на поведение, а ум не является объектом его изучения, хотя и может использоваться для объяснения поведения.

Традиционно различались два вида бихевиоризма: методологичес­кий и метафизический или радикальный. Методологические бихевиористы утверждали, что сознание не подходит под характеристику объекта научного исследования, поскольку научный! метод требует от ученого ограничиваться лишь тем, что может быть наблюдаемо в по­ведении. Метафизический бихевиористы убеждены, что психика - это миф, такой же как ангелы, демоны или духи.

Методологические бихевиористы, отказываясь иметь дело с созна­нием, тем не менее учитывали переменные и гипотетические конст­рукции: ненаблюдаемые процессы, которые вызывают поведение. Мета­физические бихевиористы отрицая реальность ума, тем не менее до­пускали частные явления сознания, например, зубную боль, при изу­чении поведения.

В 1892 году была создана Американская Психологическая Ассоци­ация (АЛА) благодаря усилиям Стенли Холла. С этого времени психо­логия рассматривалась как профессия. В Германии же подобное объе­динение было создано лишь в 1904 году. Современная психология в значительной мере является американской. Профессионализация огра­ничивает круг деятельности, требует выработки правил, этики, спе­циальной подготовки.

Создание АЛА произошло в то время, когда профессионализация захватила академические практические дисциплины. В течение двух-трех десятилетий Америка, жившая изолированными сообществами, пре­вратилась в нацию, объединенную и технологией, и чертами общей культуры.

Америка 1890-х вступила в новый век нового образования, новой этики, новой женщины, новой психологии. Будущее принадлежало агрессивным новым психологам, профессионализировавшим психологию, смотревшим в будущее. Ведущим среди них был бывший студент Вундта Кеттелл. Он отстаивал прикладное использование психологии в образовании, медицине, ис­кусстве, политической экономии и в целом в жизни. Вслед за кризи­сом 1896 года в Америке стало развиваться новое общественное движение "прогрессивизм". Философом прогрессивизма и провозвестником либерализма XX века был Джон Дьюи, избранный президентом АЛА в 1899 году. Он же предложил сосредоточить усилия психологов на ре­форме образования.

Образовательная реформа была одной из главных целей прогресси­визма и Джон Дьюи - основатель прогрессивного образования. Стенли Холл начал реформу образования с обширного обследования детей. Он считал, что школы должны были быть для детей, а не наоборот. Необ­ходимы были и другие реформы, неизбежность чего осознавал и Дьюи, и его сторонники. Это была проблема эмигрантов, которые несли с собой обычаи, языки, и которым нужно было адаптироваться, а в особенности их детям. Кроме того, школы должны были стать новыми oбъединениями детей. Дьюи считал, что школа - это наилучшее место при проведении исследований и применения психологии на практике.

Будучи вовлеченными в образование, - говорил Дьюи, психологи неизбежно вмешиваются в жизнь общества. Прежде всего школа должна учить ценностям. Этими ценностями являются социальное развитие и солидарность общества, ценности прагматизма и урбанизированной жизни. Эти ценности должны проникнуть во все общественные инсти­туты. Так психологи вовлекаются в прогрессивные социальные рефор­мы.

Прогрессивизм был Американским новым Просвещением. Дьюи пола­гал, что если ценности осознаются, то в действие вступает меха­низм, при помощи которого этические идеалы проектируются и прояв­ляются, и становятся также достоянием сознания. Психология вынуж­дает пробудиться потребности, поскольку мораль становится осознанной.

Психология, таким образом, является социальным аналогом созна­ния. По Джеймсу сознание развивается у индивида когда адаптация к новым обстоятельствам становится необходимой. Американское об­щество столкнулось с неизбежными переменами, - говорил Дьюи, и психология развивалась для того, чтобы встретить их. Те отношения, которые существуют между людьми, - это результат действия научных законов человеческого поведения. А поскольку психологи понимают эти законы, они в состоянии сконструировать более совершенное об­щество, заменяя случайное развитие рациональным планированием.

Целью общества с точки зрения прогрессивистов было выращивание индивида в окружении, которое поддерживает и воспитывает его. Постоянные достижения заменялись созреванием. Как позднее писал Дьюи, процесс созревания, улучшения и прогресса, а не результат имеет значение. Не совершенствование как конечная цель, но непре­рывный процесс совершенствования, созревания, очищения - цель жи­зни. Развитие само по себе - это нравственная цель. Дарвиновская линия в прогрессивизме заключается в том, что у эволюции нет кон­ца, не может быть конца и в индивидуальном развитии.

По Дьюи индивид получает черты личности и интеллект от общества. Ни один индивид не существует прежде общества и общество не является собранием атомарных индивидов. Прогрессивисты предлагали новую форму рационально спланированного сообщества. Ведущий прогрессивист Бурн доказывал, что при новом порядке нет ни­чего более важного, чем "светлая личность": "самовоспитание становится почти долгом, если человек желает двигаться к великой цели преобразования общества."

Таким образом, несмотря на созвучие с определенными американ­скими ценностями, прогрессивизм был не в ладу с индивидуалисти­ческим либертианским прошлым. Стремление управлять обществом на основании научных психологических принципов не оставляло места для индивидуальной свободы, "Социальный контроль не может быть назначен индивидуально. Он должен проистекать из контролируемой среды, которая обеспечивает индивиду постоянный источник стиму­лов".

Прогрессивистский взгляд затрагивал не только психологию, но и все социальные науки. Неизбежным становилось бихевиоральное направление, потому, что в конечном счете социальный контроль - это контроль поведения. Чтобы достичь социального контроля, психоло­гам необходимо было отказаться от интроспекции и изучать то, ка­ким образом поведение контролируется обстоятельствами. И, наконец, как контролировать среду, которая позволяет управлять поведением. В ходе XX столетия психологи исполняли надежды Дьюи, проникнув в общество, исправляя его детей, школы, правительства, бизнес и са­му психику. Таким образом, Джон Дьюи, философ и психолог предвос­хитил развитие американской психологии в XX веке.

Несмотря на то влияние в психологии, ко­торое имели "Принципы" Джеймса, для него это был просто эпизод. В 1892 году он выпустил сокращенный курс и заявил, что устал от психологии, обратившись к философии. В том же году он написал, что современная психология не является наукой, представляя собой описание явлений, сплетен и мифов. Он предложил превратить психологию в естественную науку.

"Психологию не следовало более рассматривать как часть филосо­фии, а как ветвь биологии. По Джеймсу требовалась практическая психология, которая бы советовала людям как поступать, и изменяла бы жизнь. Такая психология, которая бы помогала излечивать мелан­холию или хроническое безумие вместо того, чтобы заглядывать в природу души" Далее он утверждал, что истинные идеи изменяют жизнь, и следу­ющей его задачей была разработка типично американской философии - прагматизма.

В сериях работ, начиная с 1895 и завершая книгой "Прагматизм" (1907), Джеймс развивал исчерпываю­щий прагматический подход к проблемам науки, философии и жизни. Он доказывал, что идеи бессмысленны и никчемны, если они не име­ют значения для нашей жизни. Он писал в "Прагматизме": "Истинные идеи - это те, которые мы можем усвоить, разработать, проверить. Фальшивые идеи - это все остальные. Именно практическое отличие дает нам истин­ные идеи. Истина идеи - это неустойчивое свойство, заключенное в ней. Истина происходит с идеей, она становится истинной, если происходят истинные события. Ее надежность заключается в фактах, событиях, процессах".

Как признавал сам Джеймс, его прагматизм был антиинтеллектуальным, поскольку ум и сердце рассматривались как равные в поисках истины. Прагматизм был функциональной философией, методом, а не док­триной. Сталки­ваясь с проблемой, любой мог задаться вопросом, имеет ли она значение для меня, для общества и моей науки. Прагматизм хотя и не предлагал окончательных решений любой проблемы, но он давал метод разрешения конкретных вопросов.

Моторная теория сознания. Хьго Мюнстерберг и теория действия

В 1892 г. Джеймс, обратившись к философии, искал себе замену. Его выбор пал на Хьюго Мюнстерберга, многообещающего ученика Вундта, который тем не менее, не соглашался со своим учителем и тяготел к теории Джеймса. Мюнстерберг свел сознание к ощущению и поведению. Всякий во­люнтарист, подобно Вундту, приписывал воде активную определяющую роль в сознании. Поведение могло рассматриваться как осознанное принятие решения о действии. Вначале следует стимул, затем прини­мается решение, затем поведение. С - сознание - П

Воля ставит массу проблем перед психологией, как естественной наукой: она выглядит нефизиологичной, для нее нет места в рефлекторной концепции мозга. При использовании физиологической модели не остаётся места и для сознания.

С - физиологический процесс - П

Мюнстерберг писал: "Для сохранения индивида очевидно безраз­лично, сопровождается ли необходимое действие сознанием или нет" и далее: "Наши идеи - это результат готовности к действию. Наши действия обостряют наши знания". Согласно моторной теории наши ощущение воли возникает благодаря осознанию нами нашего поведения или готовности к нему. Например, собираясь встать со стула, я заявляю об этом не потому, что принял такое решение, а потому, что моторные процессы достигли моего сознания. Я ощущаю волю, поскольку за нею следуют реальные действия и прежние воспоминания о действии.

- сознание -

С П

- физиол. процесс -

Мюнстерберг доказывал, что сознание является лишь эпифеноменом. Более того, психология должна была быть физиологичной, объясняя процессы сознания в терминах, раскрывающих физиологические процессы.

Джон Дьюи и рефлекторная дуга. После 1890 Джон Дьюи начал разрабатывать инструментализм, стал впоследствии самым влиятельным американским философом. В середине 1890-х он написал серию статей, взяв за основу "Принципы" Джеймса и пытаясь соединить философию, психологию и этику. Эти работы оформили основные концепции собственно американской психологии - функционализма.

Наиболее важная из этих работ - "Концепция рефлекторной дуги

в психологии (I896), Он критиковал традиционно ассоцианистскую концепцию рефлекторной дуги: стимул - идея - реакция, как искусственно разбивающую поведение на несвязанные части. Он не отрицал, что существуют стимулы, идеи и реакции, но он отрицал, что они существуют как раздельные события. Вместо этого он считал стимулы идеи и реакции частями усилия, в целом направлящего действие - рефлекторную дугу, когда организм приспосабливается к среде.

Разрабатывая свою собственную моторную теорию ума, Дьюи рассматривал ощущения не как пассивную регистрацию впечатлений, но как действие, обусловленное другими образцами поведения, происходящего в то же время. Для солдата на посту звук треснувшей ветки имеет одно значение, для человека мирно гуляющего в лесу - совершенно иное.

По Дьюи текущее поведение придает ощущению значимость или даже определяет, становится ли стимул ощущением. Таким образом, стимул становится ощущением и приобретает значение только если он связан с текущим поведением.

Дьюи считал, что поведение очень часто идет само по себе, не вызывая значительных ощущений или идей. Лишь в том случае, когда поведение нуждается в обновлении, новом приспособлении к реальности, возникает ощущение и эмоция. Эмоция, по Дьюи, это знак конф­ликтных тенденций к действию. В случае с солдатом - сражаться или скрыться.

Выводы Дьюи были признаны наиболее важными для поздней шей американской психологии. В 1943 эта статья была признана луч­шей из> когда-либо публиковавшихся в "Психологическом Ревю". Дьюи показал, что психология может обойтись без центрального волевого Я, загадочного и ненаучного. Вместо того, чтобы приписывать уп­равление восприятием и принятием решений недостижимому Эго, ста­ло возможным рассматривать их в терминах координированного, меня­ющегося адаптивного поведения. Таким образом, слух - это был один вид поведения, внимание - другой, реакция - третий. Все они служили выживанию в постоянно меняющемся потоке поведения.

Новая психология отсекла душу, но селф и Эго оставила. Новые моторные теории, бывшие логическим развитием церебрализма Джеймса обещали отсечь и Эго. Все, что осталось - это поведение и созна­ние. Перове - контролирующее второе. Вскоре и существование соз­нания стало проблематичным.

Функциональная психология. Преследуя гносеологические цели, традиционная философия занималась содержанием ума и определением истинности идей. Конечно, фи­лософы не игнорировали ментальные процессы, Однако Джеймс сместил интересы психологии с содержания на процесс, в особенности на функцию выбора. В моторной теории содержание сознания было peзультатом ощущения и моторной реакции. Хотя Мюнстерберг продолжал в своей лаборатории при помощи интроспекции исследовать содержание сознания, это оказывалось бесперспективным. Интроспекция раскры­вала только то, что "было", а следовало изучать то, что "должно быть". Джеймс, Мюнстерберг и Дьюи готовили новую функциональную психологию, перенеся внимание с содержания на адаптивные процессы. В то же время, экспериментальные психологи перенесли свой интерес с интроспективного рапорта на объективное "определение отно­шений между стимулом и реакцией". По Вундту экспериментальный ме­тод имел две стороны. Стандартизированный управляемый стимул предъявлялся субъекту, который реагировал на него и докладывал в то же время свои ощущения. Американские психологи стали изменять ус­ловия стимуляции.

Примером может служить эксперимент по локализации объектов в пространстве по звуку. Испытуемым в этом эксперименте был Джон Б. Уотсон, основатель бихевиоризма. Он сидел в центре кольцевого ус­тройства, которое могло предъявлять звук в любой точке периметра. После подачи звука испытуемый указывал его предполагаемый источник. Затем он давал интроспективный рапорт. Уотсон докладывал, это он видел мысленный образ кольцевого аппарата с источником звука там, где он его указывал.

Истинный менталист сосредоточился бы на интроспективном рапорте, стараясь описать и объяснить содержа­ние сознания. При другом подходе требовалось оценить точность ре­акции и ее координированность с источником звука. В данном экспе­рименте учитывалось и то, и другое, но объективным данным уделя­лось больше внимания. Так в американской психологии происходил поворот от содержания сознания к изучению адаптивных ментальных функций. Описание другого эксперимента показывает как американ­ская психология становилась функциональной в социальном смысле. Брайан и Хартер (I897) изучали овладение мастерством у железно­дорожных телеграфистов. Их доклад уже не содержал интроспективных рапортов, а лишь показывал улучшение навыков по мере практики. Это полностью объективное исследование уже имело социальное зна­чение, поскольку служило обучению людей, игравших существенную роль в индустриализации. Их исследование важно еще и по­тому, что предвосхитило центральную проблему экспериментальной психологии XX столетия - научение.

Упрочение функциональной психологии. И в теории, и в исследо­ваниях американская психология все дальше уходила от традиционной психологии сознания к психологии психического приспособления, выз­ванной к жизни эволюционной теорией. Систематизировать эти тенденции попытался Титченер в "Постулате структурной психологии" (I898), где он показал существенные аналогии между тремя ветвями биологии и тремя ветвями психологии.

Область биологии Предмет изучения Область психологии

Морфология Структура Экспериментальная психол. Физиология Функция Функциональная психол. Онтогения Развитие Генетическая психология

В последующее десятилетие оказалось, что многие психологи раз­деляют взгляды Титченера, но по-разному расставляют приоритеты. В 1900 году Джастроу заявил, что психология - это наука менталь­ных функций. Функциональная психология - шире, чем структурная: она включает вопросы сравнительной психологии, аномальной, иссле­дования интеллекта, личности, психиатрии. Кроме того Джастроу предсказывал, что функциональная психология будет иметь большее значение для практических целей, чем структурная.

В целом функциональная психология является функциональной с трех точек зрения. Во-первых, она рассматривает психику как биологи­ческую функцию, отобранную в результате дарвиновской эволюции, она приспосабливает организм к новым обстоятельствам. Во-вторых, она описывает сознание как результат физиологического функционирования организма. Психика - это биологическая функция. В-третьих, функциональная психология обещала быть социально полезной, усовершенствуя образование, психогигиену, аномальные состояния. Такой она и стала в XX столетии.

Функциональная теория отчетливо отражает исторические силы, подталкивавшие психологию к изучению поведения, и она помогла психологам изменить базовые концепции их профессии, не до конца пони­мая, что они совершают нечто необычное.

Волна функционализма поднялась и в Европе. Психология Брентано очень часто соотносилась с функциональной точкой зрения. Точно также и Вюрцбургская школа часто называлась функциональной. В Британии функционализм представлял Джеймс Уард (I843-1925), отец современной британской психологии. Одно время он был священником, но после кризиса веры обратился к физиологии, а затем к психологии, и наконец - к философии, почти также как и Джеймс. Его огромное влияние на британ­скую психологию пришло через статью о психологии в "Энциклопедия Британника" (1886). Работал он в Кембридже.

Подобно Джеймсу, он отрицал атомистический анализ сознания. 0н защищал функциональный взгляд на сознание, мозг и весь организм По Уарду, восприятие -это не пассивное восприятие ощущений, а активный охват среды "Не простое восприятие, но творческая избирательная активность является сущностью объективной реальности". Уард напоминает Джеймса еще и характерным для конца века стремлением защитить религию от натурализма Хаксли. Свои последние крупные работы он посвятил поддержке Христианства.

Влияние Уарда на английскую психологию сохранялось в течение многих лет. Британия поддерживала функциональную психологию и с развивала тенденцию, приведшую впоследствии к когнитивной психологии. Антиатомистические взгляды Уарда также сохраня­лись, появившись затем в позднем ассоцианизме. Кембриджский психолог Фредерик Чарлз Бартлетт (1886-1969), например, наотрез отказывался изучать память как собрание дискретных "битов" информации, также как и использовать бессмысленные слоги, применявшиеся для изучения памяти. Вместо этого он изучал память по заметкам из ежедневных газет. Он доказывал, что поток речи - это не набор атомистических идей, а воплощение большего значения, которое он называл "схема". В 1932 году он показал, что различные культуры обладают разными схемами для организации опыта, вследствие этого в память предста­вителя одной культуры систематически вводятся искривлении, вызванные сюжетами из других культур. В 1960-х годах, ког­да шел поиск альтернатив бихевиоризму, схематическая теория Бартлетта вновь была вызвана к жизни.

Огромное влияние на последующую психологию оказал Герман Эббингауз (I850-I909), исследователь памяти. Он был молодым доктором философии, не принадлежавшим ни к одному университету, когда он случайно наткнулся в захудалом книжном магазине на фехнеровские "Элементы психофизики". Он был в восхищении от работы Фехнера по восприятию и попытался исследовать высшие психические процессы, которые Вундт исключил из экспериментального исследования. Он ис­пользовал себя в качестве испытуемого. В 1879 г. он доказал ошиб­ку Вундта. Результатом явилась книга "Память" (1885). Благодаря своему огромному вкладу в психологию Эббингауз стал профессором Берлинского университета.

"Память" представляет собою компактную, но хорошо продуманную исследовательскую программу. Эббингауз решил исследовать образо­вание ассоциаций путем заучивания серий бессмысленных слогов в случайных сочетаниях по три буквы. Используя бессмысленные слоги он обнаружил функциональный ход мысли. Он выбрал бессмысленные слоги поскольку они лишены значения, и их содержание не могло по­влиять на процесс заучивания. Он пытался изучать память как чистую функцию заучивания, полностью абстрагируясь от содержания.

Эббингауз оставался эклектиком, а не мыслителем, придерживав­шимся определенной системы. Его влияние вытекает из его работы, а не из его теоретических взглядов. Но это влияние было очень широким. В Германии изучение памяти проводилось Г.Г.Мюллером и его сотрудниками, чьи задачи, постановка эксперимента, а также теоретические обоснования предвосхитили современную когнитивную психологию. В Америке Джеймс восхищался работой Эббингауза а "Принципах психологии".

В целом "Память" Эббингауза предвосхитила стиль психологии XX столетия. Ее объектом было научение - люби­мая тема функционалистов, бихевиористов и когнитивных психологов. Книга ограничена в теории, но представляет обширный фактический материал, и посвящена поиску систематических воздействий на по­ведение независимых переменных, таких, как длина ряда. Эббингауз производил количественный анализ и применял статистические метод

Новые направления в психологии животных (I898-I909). Психология животных, основанная Романесом, использовала два ме­тода: метод анекдота для сбора данных и метод заключения для того, чтоб интерпретировать их. Оба метода подверглись яростной критике, особенно среди американских психологов в конце XIX столетия и в на­чале XX. Анекдот был замещен экспериментом, особенно по технике Торндайка и Павлова. От метода заключения также постепенно отказывались, во всяком случае, некоторые исследователи психологии жи­вотных, так как стало ясно, что декартовская проблема чужого ума не имеет эмпирического решения.

Начиная с 1898 года психология животных начала развиваться и привлекать к себе интерес, но в новой психологии животных лабора­торный эксперимент заменил анекдоты и неформальный ес­тественный эксперимент. Цель психологии животных, как и пси­хологии вообще была создать естественную науку. Хотя было немало психологов, экспериментировавших с интеллектом и поведением животных, две исследовательские программы заслуживают особого внимания поскольку их методы выдержали испытание временем и их теоретические концепции повлияли на психологию в целом. Эти программы были созданы в одно время, но в разных местах и при разных обстоятель­ствах. Одна из них была создана учеником Джеймса, который использовал детей своего учителя в качестве испытуемых. Другая прог­рамма разрабатывалась выдающимся русским физиологом на его пути к Нобелевской премии.

Эдвард Ли Торндайк (I874-1949) увлекся психологией когда про­чел книгу Джеймса, полученную в качестве премии на соревнованиях в средней школе. Когда он поступил в Гарвард, он записался на курсы к Джеймсу и в качестве специализации выбрал психологию. Его первым исследовательским интересом были дети и педагогика. Пос­кольку дети в качестве испытуемых были труднодоступны, Торндайк занялся исследованием научения у животных.

Джеймс предоставил ему место для работа в подвале своего дома. До завершения работы в Гарварде Торндайк был приглашен в Колумбийский университет Кеттеллом и там он продолжал изучение животных. По окончании университета Торндайк вновь обратился к психологии образования, которая наряду с психометрией стала областью его исследований. Торндайк важен для нас своим методологическим и теоретическим подходом к научению животных. Свои представления о стимул-реактивной психологии он называл "коннекционизм".

Исследования Торндайка собраны в книге "Интеллект животных", которая вышла в I9II году. В качестве проблемы исследований он называл изучение развития психической жизни вида, чтобы проследить особенности происхождения человеческой способности. По его мнению только эксперимент позволял полностью контролировать ситуацию, в которой находилось животное.

Торндайк помещал животное в один из многих проблемных ящиков, каждый из которых животное открывало разными способами. Выйдя на свободу, животное получало пищу. Торндайк работал с кошками, циплятами и собаками. То, что он проделывал, впоследствии называ­лось оперантным обусловливанием или научением. Животное соверша­ет определенную реакцию, если она вознаграждается, в случае Торндайка - освобождение и пища, то реакция заучивается. Если реакция не вознаграждается, то постепенно исчезает.

Результаты, полученные Торндайком, привели к жесткой критике психологов, использовавших метод анекдота, за то, что они приписывали животным способность мыслить. Он утверждал, что научение у животных идет путем проб и ошибок, поощрения и наказания. Более того, он писал, что у животных вообще нет идей, им нечего ассоци­ировать. Ассоциации, конечно, возможны, но только не идей. Поношение Торндайком зоопсихологов старой школы вызвало острую реакцию. Одни нападали на Торндайка за то, что тот разрушил всю сравнительную психологию, называя к тому же своих предшественников безумцами. Другие доказывали, что животные могут быть верно исследованы только в естественных условиях, а не в лаборатории. Прямо указывая на Торндайка, Уесли Миллс, ведущий американский зоопсихолог, саркастически замечал, что тот помещал кошек в ящики 20х15х12 дюймов и при этом ожидал, что те будут вести себя естественно а это равносильно тому, как если бы живого человека против его воли положили в гроб и закопали, чтобы затем по его поведению изучать нормальную психологию (1899). Миллс и Вольфганг Келер продолжали утверждать, что животные, по-видимому, не мыслят в лаборатории, потому, что этого не допускает ситуация. Келер (I925) говорил, что животных заставляет совершать слепые попытки и ошибки сама конструкция проблемных ящиков. Раз запертый субъект не видит, как действует замок, он просто не может думать. Без соответствующей информации инсайт не может быть достигнут. Вместо этого бедное животное от­брошено к примитивной стратегии проб и ошибок. Метод Торндайка, по их мнению, всего лишь позволял снизить количество проб и оши­бок, но утверждать что животное способно лишь к примитивным ассоциациям, полностью несправедливо.

Такие рассуждения не удержали Торндайка от развития его радикальной упрощенной теории научения. Он был убежден, что этот объективный метод может распространяться на человеческие существа, поскольку психические состояния можно изучать через поведение. Он критиковал структуралистов за фабрикацию полностью искусственной и воображаемой картины человеческого сознания. Он доказывал, что назначение психологии - это управление поведением.

Торндайк предложил два закона для поведения человека и живот­ных. Первый - закон эффекта: "из нескольких реакций в одной и той же ситуации те, за которыми следует удовлетворение желания живот­ного, при прочих равных, оказываются более прочно связанными с ситуацией. Так, что когда та повторяется, они также скорее всего повторятся". Закон эффекта - это основ­ной закон оперантного обусловливания, принятый в той или иной форме большинством теоретиков научения.

Второй закон Торндайка -это закон упражнения: "Любая реакция на ситуацию при прочих равных, будет прочнее связана с ситуацией пропорционально числу уже образовывавшихся связей, а также сред­ней энергии и продолжительности связей".

Торндайк утверждал, что эти два закона относятся к любому поощрению, независимо от его сложности. Процессы абстрагирования, ассоциации по сходству и избирательное мышление можно свести к вторичным последствиям действия законов упражнения и эффекта. Торндайк анализировал язык как набор голосовых реакций, усвоенных по­тому, что родители поощряли некоторые из них, согласно закону эффекта.

Торндайк изложил свой коннекционизм человеческого поведения в курсе лекций для Кррнуэльского университета (I928-9), назвав их "Человеческое научение". Он представил разработанную стимул-реактивную психологию, в которой многие стимулы соединяются со многими реакциями в иерархиях стимул-реактивных ассоциаций. Торндайк утверждал, что каждая С-Р связь возможна лишь в силу того, что стимул вызовет реакцию. Например, вероятность того, что пища вызовет слюноотделение, близка к единице. В то время, как до обусловливания вероятность, что звук вызовет слюноотде­ление равна нулю. Научение - это возрастание С-Р вероятностей, а забывание - это их снижение. Научение животных автоматично, Точно также и человеческое поведение бессознательно. Человек усваивает оперантную реакцию, не зная, что он делает это. Торндайк свел и человеческое мышление к автоматизму, обычаю, привычке. Он обещал научную утопию, основанную на евгенике и научно управляемом образовании.

Торндайк признавал и многие трудности, которые беспокоили и поздних критиков бихевиоризма. Например, трудно выделить си­туацию, в которой действует животное. Все ли стимулы относятся к действию? Когда меня спрашивают, каков кубичный корень из 64, вместе с этим вопросом на меня действует множество других стимулов. Выделить реакцию так же трудно. Я могу ответить: "4". Но в этот момент происходят и другие поведения. Такие, как дыхание. Откуда мы узнаем, что стимул связан с реакцией, без обращения к субъективным нефизическим значениям? Торндайк признавал резонно­сть таких вопросов. Он считал, что со временем и на них будут да­ны ответы. О чтении и слушании он говорил: "При слушании и чтении образцы связи, содержащиеся в словах некоторым образом объединя­ются, создавая определенные общие значения. Это "некоторым обра­зом" также признавалось им как загадка. Он понимал сложность язы­ка, когда говорил, что число связей, необходимое для понимания простого предложения, может быть более 100000. И он соглашался, что организованный язык гораздо сложнее описаний, даваемых ассоцианистской психологией.

Был ли Торндайк бихевиористом? Его биографы считают, что был. Он сформулировал основной закон оперантного научения, закон эф­фекта и доктрину, что сознание не нужно для научения. В отличие от Павлова он практиковал чисто бихевиоральную психологию, не связывая ее с физиологией. С другой стороны, он проповедовал "принцип принадлежности", который не согласуется с основным принципом классического обусловливания, что элементы, близко ассоциированные в пространстве и времени, образуют связи при научении. Пример - предложения "Джон-мясник, Гарри-плотник, Джим-доктор", если клас­сическая теория обусловливания права, должны образовываться более прочные связи "Мясник-Гарри, а не мясник-Джон. "Джон" и "мясник" принадлежат друг другу из-за структуры предложения. И так они будут ассоциироваться и припоминаться. Этот принцип принадлежности напоминает гештальт-психологию в большей степени, чем бихевиоризм.

Таким образом, соотнести Торндайка с каким-либо направлением довольно трудно. Он не основывал бихевиоризм, хотя использовал его в исследованиях животных. Его преданность психологии образо­вания увела его от основного направления академической экспериментальной психологии, в которой развивался бихевиоризм. Правильней было бы считать, что Торндайк всего лишь упражнялся в бихе­виоризме.

И.П.Павлов (I849-I936). Другой экспериментальный подход к пси­хологии животных вырос из русской объективной психологии, которая представляла собой последовательно материалистическую и механистическую концепцию в биологии. Основателем новейшей русской физиологии был И.М.Сеченов (I829-I905). Он верил, что психология, кото­рую он знал как ветвь философии, может стать научной лишь исполь­зуя физиологические объективные методы и полностью став физиологичной. Интроспективную, психологию он уподоблял примитивным пред­рассудкам. Сеченов, подобно американским функционалистам отверг ментализм. "Психология должна быть позитивной, касающейся объек­тивных наблюдаемых фактов, начав с простого, она будет идти к бо­лее сложному. Она будет игнорировать сознание".

Крупнейшая работа Сеченова "Рефлексы головного мозга" (1863). Там он писал: "Все внешние выражения активности мозга могут быть отнесены к мышечным движениям. Миллиарды разнообразных явлений, внешне не имеющих отношения к друг другу, могут быть сведены к активности нескольких дюжин мышц", и далее: "Обычно думают, что мысль является причиной поведения, но это величайшая ошибка, по­скольку внутренняя причина всякого поведения всегда лежит не в мысли а во внешней чувственной стимуляции". Он также настаивал, что все осознанные произвольные движения - это рефлексы. Он также предлагал модель языка в виде цепи голосовых реакций.

Сеченовский объективизм популяризировался В.М.Бехтеревым (I867-I927), который назвал свою систему "рефлексология"- имя, которое точно описывает ее характеристику. Однако, величайшим последова­телем Сеченова был И.П.Павлов. Он был физиологом, работа которого по пищеварению завоевала Нобелевскую премию в 1904 году. В процессе своей работы он открыл, что непищевой стимул может вызывать слюноотделение. Это и особенно концепция условного рефлекса подтолкнуло его к изучению психологии,.

В целом взгляды Павлова были бескомпромиссно объективными и материалистическими. Он позитивистски верил в объективный метод ес­тественной науки и конечно, отрицал обращение к уму. Его анализ мышления был атомистическим и рефлекторным. Весь механизм мышления состоял в выработке "элементарных ассоциаций и в последователь­ном образовании цепей ассоциаций". Он яростно критиковал неатоми­стическую психологию, например, опыты Келера с обезьянами, которые доказывали, что "ассоциация - это знание, мышление и инсайт". Он посвятил многие "Среды" враждебному анализу гештальтистских кон­цепций. Он рассматривал гештальтистов как дуалистов, которые "ничего не понимают в своих собственных экспериментах".

Технический вклад Павлова в психологию научения был значителен. Он открыл классическое обусловливание и осуществил систематическую исследовательскую программу для того, чтобы открыть все механизмы ситуационной детерминанты. Еще работая над пищеварением он обнаружил, что слюноотделение можно вызвать предъявлением стимулов в то же время, когда дается еда. Он назвал эти реакции на­учения психической секрецией, позднее заменив его на условную ре­акцию.

Следуя парадигме классического обусловливания, следует начать с рефлекса, вызванного каким-нибудь внутренним стимулом. Это связь между безусловным стимулом и безусловной реакцией. Затем совмест­но с безусловным стимулом предъявляется какой-либо стимул, не вы­зывающий рефлекса, например, звук метронома. Этот стимул называ­ется условным, поскольку после нескольких совместных предъявлений с безусловным он будет вызывать ту же самую реакцию, которая те­перь уже станет условной реакцией. Возможно также установить бо­лее сложную связь между условным стимулом и условной реакцией, обратившись к прежде выработанной реакции. Например, совмещая чистый тон с метрономом для того, чтобы вызвать слюноотделение. Такая процедура известна как обусловливание высшего порядка.

Павлов систематически исследовал условные рефлексы. Он обнаружил, что условные реакции могут происходить на стимулы, сходные с условными и назвал это генерализацией. Точно также и Уотсон обнаружил, что у маленького ребенка страх распространяется на объекты, напоминающие крысу.

Позднее Павлов обнаружил, что животное производит условную реакцию на определенный стимул, а не на дру­гой. Это называется дискриминация (различение). Если от животного требуется очень тонкая дискриминация, то оно обнаруживает, симпто­мы, напоминающие невротические.

Павлов также исследовал как про­исходит торможение условных рефлексов. Если повторно предъявлять условный раздражитель, не предъявляя безусловного, постепенно условная реакция исчезает. Это называется угашением. Однако, ес­ли животное некоторое время не участвует в эксперименте, условный раздражитель будет снова вызывать условную реакцию. Это называет­ся спонтанным восстановлением. Существует также условное угашение, при котором предъявляется прежний условный раздражитель вмес­те с новым, а безусловный - нет. При этом старый условный раз­дражитель случайно объединяется с безусловным. Через некоторое время новая комбинация уже не вызывает условную реакцию. Исследо­вания Павлова были тщательно детализированы.

И Торндайк, и Павлов ввели в психологию важные методы, кото­рые стали впоследствии эталонами бихевиоризма. В то же время, каждый из них ставил под вопрос стремление психологов и биологов исследовать ум животных. Торндайк обнаружит только образование слепых ассоциаций, отрицая, что животные мыслят или даже имитируют действия. Павлов вслед за Сеченовым проповедовал замену психологии физиоло­гией, замену исследования ума исследованием мозга. Предвидение Ламеттри, что человек - машина, почти сбывалось.