§ 4. Положение, в котором находится многочисленное земледельческое население Индии, почти аналогично по­ложению коттеров и в то же время в достаточной степени

14

15

отлично от него, чтобы сравнение этих двух систем стало поучительным. В большинстве районов Индии существу­ют и, вероятно, всегда существовали лишь две стороны, участвующие в соглашениях об аренде, — землевладелец и крестьянин; обычно землевладельцем является носитель верховной власти, за исключением тех случаев, когда он особым документом уступил свои права какому-либо лицу, которое становится его представителем. Но размеры аренд­ных платежей индийских крестьян, или, как их называют, райятов, редко, если вообще когда-либо регулирует конку­ренция, как это происходит в Ирландии. Хотя местные обычаи бесконечно разнообразны и практически не суще­ствует обычая, который можно было бы успешно противо­поставить воле государя, тем не менее в Индии всегда дей­ствовали некоторые общие для любого округа правила и сборщик налогов не заключал с каждым крестьянином отдельной сделки, но облагал всех налогом в соответствии с этим общим правилом. Таким образом, сохранялась идея принадлежащего арендатору права собственности или, во всяком случае, права на постоянное владение занимаемым им участком, и возникала аномалия сосуществования пра­ва крестьянина-хозяина на фиксированную вечную аренду занимаемой им земли и власти землевладельца произволь­но увеличивать ренту.

Когда ;в большей части Индии индусских правителей сменили могольские завоеватели, они стали действовать на основании иного принципа. Была проведена подробней­шая поземельная опись, положенная в основу системы об­ложения, которая установила конкретную сумму аренд­ных платежей, причитающихся правительству с каждого поля. Если бы в действительности взимаемые платежи ни­когда не превышали установленных размеров, райяты на­ходились бы в сравнительно выгодном положении крестьян-собственников, платящих тяжелую, но фиксированную ренту. Однако отсутствие реальной защиты от незаконных вымогательств сделало это улучшение положения райятов, скорее, номинальным, нежели действительным. За исклю­чением тех редких случаев, когда местный правитель был гуманен и энергичен, вымогательства не имели иного прак­тического предела, кроме неспособности самого райята платить больше.

Таково было положение дел, которое получили в на­следство английские правители Индии, и они уже на ран-

16

ней стадии своей деятельности ощутили настоятельную необходимость положить конец такому произвольному характеру поземельных сборов и установить определен­ные границы для правительственных требований. Англи­чане не пытались вернуться к сделанной моголами оценке земель. В общем, английская администрация в Индии дей­ствовала весьма рационально, обращая мало внимания на то, как представлялись туземные учреждения в теории, но изучая те права, которые существовали и были уважаемы на практике, ограждая и расширяя их. Однако в течение длительного времени английская администрация допуска­ла грубые и достойные сожаления ошибки в деле установ­ления фактов и самым превратным образом истолковыва­ла существующие права и обычаи. Ошибки английской администрации проистекали из-за неспособности людей за­урядного ума представить себе общественные отношения, коренным образом отличающиеся от тех, с которыми они хорошо были знакомы на практике. Поскольку в Англии привыкли к крупным поместьям и крупным землевладель­цам, английские правители сочли само собой разумею­щимся, что и Индия должна иметь крупное землевладе­ние; и, осмотревшись в поисках какого-нибудь сословия, на котором можно было бы остановить выбор, они обрати­ли внимание на сборщиков налогов, называемых за-миндарами. «Заминдар, — пишет проницательный историк Индии *, — имел некоторые характерные для землевла­дельца признаки: он собирал арендные платежи с жи­телей определенного района, управлял земледельцами этого района, жил, окруженный сравнительным 'блеском, а когда умирал, то ему наследовал его сын. Поэтому неза­медлительно сделали вывод о том, что заминдары были собственниками земли, землевладельческой аристократи­ей и землевладельческим нетитулованным дворянством Индии. Не было принято во внимание то обстоятельство, что заминдары, хотя и собирали ренту, не удерживали ее в своих руках, а за малым вычетом передавали правитель­ству. Не приняли во внимание и то, что, если заминдары управляли райятами и во многих отношениях пользова­лись над ними деспотической властью, все же они обраща­лись с райятами не как со своими арендаторами, держа­щими участки принадлежащей заминдарам земли в соот-

* М i 11. History of British India,

БИБЛИОТЕК*

ветствии с писаными или неписаными, срочными или бес­срочными соглашениями. Райят был наследственным вла­дельцем, и заминдар не имел законного права согнать его с занимаемой земли; эаминдар должен был отчитываться за каждый фартинг, полученный им с райята; и если из всей собранной суммы заминдар удерживал сверх той не­большой доли, которую ему было дозволено получать в качестве платы за сбор налогов, хотя бы одну any, то удер­живал ее посредством мошенничества».

«В Индии, — продолжает этот историк, — представи­лась возможность, не имеющая себе параллелей в мировой истории. После носителя верховной власти самую значи­тельную часть права на землю имели люди, непосредствен­но возделывающие ее. Заминдарам можно было бы легко предоставить полную компенсацию за те права, которыми они обладали. Было принято великодушное решение при­нести в жертву делу улучшения земледелия права собст­венности суверена. Побуждения ,к улучшению, даваемые собственностью и так справедливо оцененные правитель­ственной властью, можно было сообщить тем людям, на которых эти побуждения воздействовали бы несравнимо сильнее, нежели на любой другой класс людей. Эти побуж­дения можно было сообщить тем людям, которые во всех странах являются единственными творцами главных улуч­шений в сельском хозяйстве, — тем самым людям, кото­рые непосредственно заняты обработкой земли. И мера, достойная того, чтобы стать в один ряд с благороднейши­ми мерами, когда-либо предпринимавшимися во имя про­гресса какой-либо страны, помогла бы вознаградить индий­ский народ за те страдания, которые он столь долго претер­певал вследствие дурного правления. Но законодателями были английские .аристократы; и аристократические пред-р ассудки во зобл а дал и ».

Принятая мера оказалась совершенно неудачной в тех основных своих результатах, которых ожидали ее испол­ненные благих намерений тварцы. Непривычные к оценке степени, в которой даже такое разнообразие обстоятельств, какое существует в пределах одного королевства, видоиз­меняет функционирование любого данного учреждения, эти люди обольщались той мыслью, что создали во всех провинциях Бенгалии землевладельцев английского типа, а в действительности оказалось, что они создали всего лишь землевладельцев ирландского типа. Эта новая зем-

18

левладельческая аристократия обманула все возлагавшие­ся на нее надежды. Она ничего не сделала для улучшения своих поместий, зато сделала все для собственного разоре­ния. Поскольку в Индии не было приложено таких стара­ний, как в Ирландии, для того чтобы дать землевладель­ца!^ возможность избежать последствий их расточительно­сти, почти всю землю в Бенгалии пришлось секвестровать и продать за долги и неуплату налогов, и в течение жизни одного поколения большинство прежних замтвдаров пере­стали существовать. Теперь их место заняли другие семьи, по большей части потомки калькуттских заимодавцев или чиновников-индийцев, обогатившихся при английском правлении и живущих на доставшейся им земле бесполез­ными трутнями. Все те денежные выгоды, которыми пра­вительство пожертвовало ради создания такого класса, в лучшем случае были растрачены впустую⁴.

В тех районах Индии, где британское владычество было установлено позднее, избежали грубой ошибки — не одари­ли бесполезное сословие крупных землевладельцев пожа­лованиями из государственных доходов. В большей части Мадраеского президентства и некоторой части Бомбей­ского президентства сам земледелец платит ренту непо-

⁴ [В первоначальном тексте далее следовали такие абзацы: «Но в этой плохо продуманной мере был один искупающий момент, которому, вероятно, можно приписать весь прогресс, достигнутый с тех пор бенгальскими провинциями в производстве и размерах доходов.. Действительно, райятов низвели до положения арендато­ров, снимающих землю у заминдаров, но арендаторов, обладающих правом постоянного, вечного владения землей. Заминдарам была предоставлена возможность определять размеры ренты по собствен­ному усмотрению, но будучи установлены однажды, арендные пла­тежи уже никогда не должны были изменяться. Это правило стало законом и соблюдаемой на практике нормой земельной аренды в самой процветающей части индийских владений Британии.

В тех районах Индии, где британское владычество было уста­новлено позднее, избежали грубой ошибки—не одарили бесполез­ное сословие крупных землевладельцев пожалованиями из госу­дарственных доходов, но, не свершив дурного, не сделали и хоро­шего. Администрация сделала для райятов менее того, что требова­ли сделать для них созданные администрацией же землевладель­цы».

Эти абзацы были опущены как неверные.—См. примечание 1871 г. далее на с. 20 в 3-м издании .(1852 г.). В это издание были внесены упоминания о Мадрасе и Бомбее с утверждением о том, что «рента с земли каждого качества установлена навечно». Это не­верное утверждение вычеркнуто в 4-ом издании (1857 г.), в кото­рое внесено упоминание о северо-западных провинциях.]

2* 19

средственно администрации. В северо-западных провинци­ях администрация заключала соглашение об аренде со всей деревенской общиной коллективно, определяя долю, которую должен платить каждый член общины, но нала­гая на всех ее членов солидарную ответственность за недо­имки каждого. Но в большей части Индии сами земледель­цы не получили вечной аренды и фиксированной ренты. Администрация управляет землей на основании того прин­ципа, в соответствии с которым управляет своим поместь­ем хороший ирландский землевладелец, — не подчиняет поземельные отношения действию конкуренции, не спра­шивает у земледельцев, какую арендную плату они обе­щают платить, но сама определяет, какие ренты они в со­стоянии выплатить, предъявляя требования в соответствии с этой оценкой. Во многих районах, в которых одна часть земледельцев считается арендаторами других крестьян, администрация предъявляет налоговые требования только к тем жителям, которых рассматривает как наследников первопоселенцев или завоевателей селения и которые за­частую образуют многочисленную группу. Иногда размер ренты устанавливается всего на 1 год, иногда на 3 года или на 5 лет; но нынешняя политика имеет неизменную тенденцию к установлению долгосрочных аренд, «рок дей­ствия которых в северных провинциях Индии достигает 30 лет. Этот порядок не просуществовал в течение време­ни, достаточного для того, чтобы опыт показал, насколько .стимулы к улучшению, порождаемые в земледельцах дол­госрочной арендой, слабее воздействия, оказываемого пра­вом вечного пользования землей *. Но две системы — годичная аренда и краткосрочная аренда — осуждены не­обратимо. Эти системы можно назвать удачными лишь по сравнению с существовавшим прежде безграничным угне­тением. Их никто не одобрял и никто не смотрел на них иначе, как на временную меру, которая будет устранена тогда, когда более полное знание возможностей страны позволит иметь данные, необходимые для установления какого-нибудь более постоянного порядка⁵.

* [1871 г.] После того как были написаны эти слова, админи­страция в Индии приняла решение о трансформации в северных провинциях долгосрочных аренд в вечные с уплатой фиксирован­ных рент.

⁶ [См. Приложение М. «Формы земельной аренды в Индии».]

20