Парижский мир и его последствия

Парижский мир 18 марта 1856 г. означал начало нового этапа во внешней политике России. Отныне ее главной задачей стала борьба за отмену его унизительных условий. Борьба тем более тяжелая, что абсолютное большинство европейских стран еще со времен Николая I было настроено к России недружественно. Решение этой непростой задачи было возложено на князя Александра Михайловича Горчакова (лицейского товарища Пушкина), ставшего министром внутренних дел в апреле 1856 г. и занимавшего этот пост до самого конца правления Александра II (хотя в 1879 г. фактически отошел от дел). Будучи сторонником реформ и понимая, что после Крымской войны Россия не в состоянии нести значительные расходы на военные операции, Горчаков поставил своей целью обеспечение внешнеполитической стабильности России путем проведения осторожной политики и невмешательства во внутриевропейские конфликты. Широко известны его слова: “Россию упрекают в том, что она изолируется и молчит... Говорят, что Россия дуется. Россия не дуется, она собирается с силами”. Горчакову удалось значительно поднять престиж России не прибегая к военной силе. Впрочем, иногда и он считал необходимым недвусмысленно дать понять готовность России к решительным шагам. Широкую известность получил, например вояж в 1862 г. двух русских эскадр к берегам США (в Нью-Йорк и Сан-Франциско), продемонстрировавший поддержку северян в Гражданской войне (1861 - 1865 гг. ) и заставивший Великобританию отказаться от идеи военной поддержки южан. Этот жест русской дипломатии позволил в дальнейшем установить самые теплые отношения между Россией и США и, кроме того, напомнить британцам о том, что Россия по-прежнему сохраняет статус великой державы.

Европейская политика России в 1855 - 1881 гг.

Серьезным испытанием для политики Горчакова стало очередное польское восстание (1863 - 1864 гг.). В течение 30 лет после восстания 1830-31 гг. Польша была относительно спокойна. Однако польские патриоты не могли смириться с мыслью о безвозвратной потере всякой политической самостоятельности. После воцарения Александра II режим в польских землях был смягчен. Железной рукой правивший Польшей кн. И.Ф. Паскевич был отправлен в отставку, польским эмигрантам было разрешено вернуться на родину, получили амнистию и все сосланные в Сибирь участники восстания 1830-31 гг. Это возродило надежды на серьезные перемены в польском обществе. Кроме того, видя реформы в России, они стали ждать и требовать и реформ и у себя. Польское национальное движение переживало бурное возрождение. Правительство не чуждо было мысли провести в Польше некоторые преобразования. Руководствуясь советами умеренного польского патриота маркиза Велиопольского, император решился в 1861 г. вновь дать Польше самоуправление (хотя и в существенно меньших масштабах, чем до 1830 г.). Был учрежден Государственный Совет для Царства Польского из местных жителей; для местного самоуправления в губерниях созданы выборные советы от населения; в ведение польских “комиссий” (фактически - министерств) были переданы суды, школы и церковные дела. Во главе всей польской администрации был поставлен сам Велиопольский. Наместником же (по его собственной просьбе) был назначен известный либерал, сторонник реформ в Польше вел. кн. Константин Николаевич. Однако надежда умиротворить польское общество путем проведения реформ не оправдалась. Мягкость и уступчивость русского правительства были приняты польскими патриотами за слабость и способствовали лишь радикализации настроений в Польше. Вновь возродились идеи о создании “Великой Польши от моря до моря” с восточной границей по Днепру и З. Двине, население подстрекалось к открытому мятежу. Были устроены покушения как на вел. кн. Константина Николаевича, так и на самого Велиопольского, которого считали предателем польских национальных интересов. Наконец, в январе 1863 г. в Польше и Литве началось открытое восстание. Власть России в Польше вновь висела на волоске. Мятеж привел к тому, что политика реформ была отменена. Восстание было решено подавить крутыми мерами. В Царстве Польском это было поручено новому наместнику, графу Бергу, а в Литве - Михаилу Николаевичу Муравьеву. Муравьев быстро справился со своей задачей. С твердостью и беспощадностью (порой доходившей до жестокости, за что получил в либеральной среде кличку “вешатель”) он преследовал мятежников. В течение полугода он подавил мятеж в своем крае, снискав себе ненависть поляков (хотя за этот период в результате его “зверств” было казнено всего 40 человек, либо террористов, захваченных на месте преступления, либо повстанцев, уличенных в издевательствах над захваченными ими русскими ранеными), и славу среди белорусского и украинского населения, на которое он опирался в своей деятельности. В Царстве Польском подавление восстания шло медленнее. но и там к началу лета 1864 г. был водворен порядок; вожаки движения были частью захвачены, а частью бежали за границу. Вслед за усмирением мятежа последовало переустройство Царства Польского. Разделенная заново на 10 губерний, эта территория получила отныне название Привислинского края, всякая автономия уничтожена. В польских губерниях была введена общерусская администрация с делопроизводством на русском языке. Русский язык стал обязательным в школах. В Привислинском крае была повышена концентрация войск. Таким образом, восстание 1863 - 1864 гг. привело лишь к еще более тесному присоединению Польши к империи. В самый разгар восстания (в апреле 1863 г.) послы Англии, Франции и Австрии обратились к русскому министру иностранных дел, князю А.М. Горчакову, с заявлением, что их правительства надеются на скорое дарование прочного мира польскому народу. Это было прямое вмешательство во внутренние дела России. Летом того же года это требование повторилось уже от лица многих европейских держав, причем Англия и Франция требовали передать вопрос о будущем устройстве Царства Польского на рассмотрение международной конференции. России, в случае отказа от этого предложения, недвусмысленно угрожали новой войной. Однако Александр II нашел в себе смелость решительно и твердо отказаться от подобных унизительных предложений. Написанный по приказу императора кн. А.М. Горчаковым ответ был опубликован в русской печати и вызвал взрыв патриотических настроений. Абсолютное большинство русского общества поддержало своего императора. В полной изоляции оказался А.И. Герцен, выступавший в “Колоколе” за вмешательство западных держав в польское восстание. От войны с Россией Великобританию удержало, в значительной степени, то, что русским морским командованием была заблаговременно выслана на все оживленные морские коммуникации под видом торговых кораблей флотилия вспомогательных крейсеров - рейдеров, в задачу которых входило уничтожение вражеской торговли. Когда об этом стало известно в Лондоне, британское правительство оказалось перед трудной дилеммой: стоит ли ввязываться в войну из-за Польши, рискуя своими коммуникациями и полноценным снабжением британских островов? Под давлением предпринимательских кругов, опасавшихся серьезных потерь от действий русских каперов, Лондон пошел на уступки. Польское восстание привело к дальнейшему ухудшению отношений с Великобританией, Францией и Австрией, и, вместе с тем, к сближению с Пруссией, канцлер которой (назначенный на этот пост в 1862 г.) Отто фон Бисмарк считал необходимым условием объединения Германии благожелательный нейтралитет России и поэтому всячески содействовал русским в деле подавления восстания (так, русским войскам было предоставлено право преследовать польских повстанцев на прусской территории). В дальнейшем Горчаков предполагал способствовать усилению Пруссии, понимая, что рано или поздно создающаяся вокруг Пруссии новая Германия должна будет столкнуться как с Австрией, так и с Францией. Бисмарк, в свою очередь, хорошо зная Россию (он долгое время был послом Пруссии в С.-Петербурге), считал необходимым поддерживать с ней близкие отношения. Он одним из первых понял значение союза с Россией, который позволил бы Германии избежать войны на два фронта. На протяжении всей своей политической карьеры он был категорическим противником войны с Россией. Расчет Горчакова в данном случае блестяще оправдался. Разбив в 1866 г. Австрию, Бисмарк косвенно сослужил хорошую службу России, т.к. на довольно продолжительное время ослабил опасного соседа и конкурента за влияние на Балканах (внутренние неурядицы в этой стране вынудили австрийского императора даровать больше прав венграм и уравнять их в правах с немцами; с 1867 г. страна стала называться Австро-Венгрией). Наконец, поражение Франции во франко-прусской войне 1870 - 1871 гг. позволило не только оформить создание Германской империи (создана в 1871 г.), но и аннулировать все ограничения, наложенные на Россию по условиям Парижского мира (1871 г. - Лондонская конференция стран, подписавших Парижский договор 1856 г.). Франция была разбита, Австрия серьезно ослаблена, а оставшаяся в одиночестве Великобритания не имевшая значительной сухопутной армии не решалась протестовать. Так свершилась самая блестящая дипломатическая комбинация русского МИДа за весь XIX в (Горчаков за этот успех был пожалован титулом светлейшего князя). К сожалению намечавшийся стратегический русско-германский союз так и не сложился. Германия выбирая между Россией и Австро-Венгрией, начала склоняться к союзу с последней, а Россия, в свою очередь, стала опасаться мощного и агрессивного германского государства, во многом при ее поддержке появившегося на карте Европы. В 1873 г. образовался т.н. “Союз трех императоров” (Россия, Германия, Австро-Венгрия) который по своим функциям должен был напоминать Священный союз эпохи Александра I. Судьба этого союза оказалась недолгой: уже вскоре выяснилось, что каждая из стран вступаея в этот союз вынашивала свои, не совместимые с интересами партненров планы. Так, Россия стремилась затормозить процесс австро-германского сближения, а Германия соответственно - русско-французского. Дело в том, что уже вскоре после окончания франко-прусской войны, когда разбитая Франция перестала представлять угрозу, а Германия, наоборот, стала вызывать серьезные опасения, Горчаков переориентировался с Германии на Францию. Теперь он уже стремился не дать Германии окончательно поставить Францию на колени, понимая, что она является естественным союзником России в случае осложнений с немцами. Так, в 1875 г. только прямые угрозы из Петербурга остановили Бисмарка, стремившегося добить Францию. Как показали дальнейшие события, Бисмарк этого не простил.