klassicheskoe_arabskoe_yazykoznanie-1

296	Классическое арабское языкознание

Âрасположении именных форм аз-Замахшари придерживается ЛСП группировки, объединяя в пределах одной главы лексику одной понятийной сферы: времена и сезоны, небеса, земли, металлы, минералы и т. п. В пределах глав слова располагаются без какой-либо формальной системы, например: ÉÌn, ’aáàl, ’awªn, ’abªn, dahr, Éuqb и т. д. (глава времен и сезонов).

B расположении глагольных форм аз-Замахшари придерживается их деления на:

А. Трехбуквенные первообразные. Б. Трехбуквенные с аффиксами. В. Четырехбуквенные.

Кроме того, к ним в качестве дополнения примыкает четвертая группа неспрягаемых глагольных форм без определенных принципов упорядочения.

Âрасположении первых трех групп глаголов осуществлена рубрикация по главам:

À:	1)	fa‘ala/yaf‘alu;	2) fa‘ala/yaf‘ulu; 3) fa‘ila/yaf‘ilu;
4) fa‘ala/yaf‘ilu; 5) fa‘ila/yaf‘alu; 6) fa‘ula/yaf‘ulu.
Á:	1)	’af‘ala; 2) fa‘‘ala; 3) fa‘ala;		4) ’ifta‘ala; 5)	’infa‘ala;
6) ’if‘alla;		7) ’if‘ªlla; 8)	tafa‘‘ala; 9)	tafª‘ala; 10)	’istaf‘ala;

11)’if‘aw‘ala.

B:1) fa‘lala и к нему примыкающее; 2) tafa‘lala и к нему примыкающее; 3) tamaf‘ala; 4) ’if‘anlala и к нему примыкающее;

5)’if‘alalla.

B каждой главе глаголы делятся на: а) правильные, в том числе хамзовые; б) удвоенные; в) подобноправильные; г) пустые; д) недостаточные: е) вдвойне неправильные со «слабыми» К1 è Ê3; ж) вдвойне неправильные со «слабыми» К2 è Ê3. Â íå-

которых местах дополнительно выделяются другие типы глаголов, как, например, удвоенные подобноправильные, то eсть со «слабой» К1, или же разграничиваются глаголы со «слабым»

wªw ’ом и «слабым» yª ’. Наконец, глагольные словоформы упорядочены по РП в том виде, как и у ал-Фараби.

В остальных трех частях труд аз-Замахшари носит скорее грамматический, нежели лексикографический характер.

Глава 6. Лексикографическая традиция

297

Обобщающие лексикографические труды АМП группировки типа «DÌwªn al-’adab» рельефней других демонстрируют тот факт, что в основу построения любого словаря авторы, как правило, вкладывали разные приемы группировки и аранжировки лексики – АМП, ЛСП, РП. Основой же для их объединения в ту или иную группу является наиболее важный из них, в данном случае – группировка вокабул по парадигматическим моделям.

В отличие от ЛСП, АМП уже делает возможным по известному алгоритму нахождение в словаре искомой словоформы, – для арабской лексикографической традиции это, несомненно, дальнейший прогрессивный шаг вперед. Однако АМП все еще существенно уступает способам аранжировки лексики с уче- том ее корневой структуры в главном: он разобщает однокоренные слова, как бы «растасовывая» их в пределах словаря среди обилия других, сходных по форме, но разных по семантике и восходящих к разным корням. Жестко придерживаясь парадигматической модели, этот лексикографический прием нарушает целостность лексико-семантического поля, скрывает многообразие взаимосвязей производящей основы с ее дериватами.

6.3. Классические словари

6.3.1. Теоретические основы словаря «Kitªb al-‘Ayn» и его влияние на арабское языкознание

Если изложение лексического материала в пределах корневого гнезда отличалось бессистемностью и отсутствием четких принципов, то расположение корней, последовательность их размещения в словаре всегда были предметом пристального внимания средневековых арабских лексикографов [Халидов, 1982: 60].

Привычному сегодня алфавитному порядку размещения корней в арабской лексикографии VIII–XIII вв. предшествовал ряд других способов, наиболее ранним из которых является принцип, примененный в первом общем толковом арабском

298	Классическое арабское языкознание

словаре «Kitªb al-‘Ayn» («Книга буквы ‘Ayn»). Знаменитый труд ал-Халила б. Ахмада представляет собой первый опыт по собиранию и регистрации всего словарного запаса АЯ. От него ведет начало арабская лексикография: его влиянием в той или иной мере пронизаны все последующие толковые словари.

Многие аспекты системы ал-Халила в лексикографии затрагивает предисловие «Kitªb al-‘Ayn» [Рыбалкин, 1987]. Однако в целом эта система объясняется недостаточно стройно и последовательно. Видимо, поэтому в истории арабского языкознания она снискала славу сложной и запутанной. Недостаточ- но четко, с искажениями, лексикографические методы алХалила излагаются и в некоторых современных работах (например: [Зарине-заде, 1974: 60]), поэтому на теоретических основах построения словаря «Kitªb al-‘Ayn» целесообразно остановиться подробнее.

Ал-Халил впервые поставил своей задачей охватить âåñü лексический состав АЯ, а не какую-либо его отдельную часть (редкие словоформы, необычные модели имен и т. п.). Главная проблема, с которой он при этом столкнулся, – необходимость избежать повторов корней, с одной стороны, и их пропусков – с другой. Обычный алфавитный порядок, по мнению ал-Хали- ла, не в полной мере отвечал решению этих двух задач, и он предпочел ему алфавит фонетический. Как объясняется в предисловии, порядок звуков в нем обусловлен местом их артикуляции, начиная с гортанных, артикулируемых речевым аппаратом «глубже» всего, и кончая губными, артикулируемыми в самом «конце» речевого аппарата. В рамках фонетического алфавита звуки дополнительно сгруппированы в 9 фонетических групп, или артикуляционных зон: 1) ‘, É, h, â, È; 2) q, k; 3) È, ë,

»; 4) ê, s, z; 5) ï, d, t; 6) ü , ü, í; 7) r, l, n; 8) f, b, m; 9) w, ª, y, ’(hamza).

Из фонетического алфавита, представляющего артикуля- ционно-обоснованную линейную последовательность расположения консонантов, ал-Халил поэтапно отбирает по две, три, четыре и пять букв. Они являются исходными для реестра кор-

Глава 6. Лексикографическая традиция

299

ней, составляющих слÙâíèê «Kitªb al-‘Ayn». Корни ал-Халил получает путем комбинирования отобранных букв, о чем упоминается в заключительной части предисловия словаря.

В математике комбинации, получаемые путем перестановок дискретных элементов (у ал-Халила в данном случае корневых букв), называются анаграммами, а процесс их комбинирования – анаграммированием, или пермутацией. Применение в «Kitªb al-‘Ayn» фонетического алфавита и пермутации послужило основанием для названия принципа расположения в нем корней «фонетико-пермутативным». В зарубежной литературе последних лет такой термин получил большее распространение, нежели, скажем, такие названия, как анаграммный принцип или принцип транспозиции [Kraemer, 1953: 207; ÅI2, IV: 962–964]. В него, однако, не вошел еще один исходный прием теоретической системы ал-Халила – классификация корней. Лексикограф выделяет следующие их типы:

1.«Двухбуквенный редуплицированный».

2.«Правильный трехбуквенный».

3.«Слабый» трехбуквенный», то есть такой, в состав которого входит одна «слабая» буква.

4.«Свернутый», или «слабый» по двум буквам», то есть такой, в состав которого входят две «слабые» корневые буквы.

5.«Четырехбуквенный и пятибуквенный».

Отбирая корни для слÙвника «Kitªb al-‘Ayn», ал-Халил сна- чала исчерпывает все комбинации из двух букв (I тип корней): первой в фонетическом алфавите, то есть ‘ayn, с поэтапным участием всех последующих. Из их числа исключаются звуки, с которыми ‘ayn не может сочетаться в силу взаимной близости места артикуляции, а именно те, которые расположены в 1-й фонетической группе, или артикуляционной зоне, к которой принадлежит ‘ayn. К полученным таким способом формам относятся преимущественно корни геминированные, являющиеся фактически трехбуквенными, и редуплицированные. Двухбуквенные частицы и предлоги типа ‘an сюда попадают значительно реже.

300	Классическое арабское языкознание

К полученному таким способом реестру корней ал-Халил подыскивает конкретные слова с данным корневым каркасом. Расположение же слов в пределах корневого гнезда и их толкование носит произвольный характер.

После того, как двухбуквенные сочетания ‘aynа с остальными буквами исчерпываются, ал-Халил переходит к изложению не двухбуквенных сочетаний следующей после ‘aynа буквы фонетического алфавита, а к трехбуквенным комбинациям ‘aynа. По четкой логической схеме осуществляется дальнейший отбор букв для реестра корней: строгая последовательность отбора позволяет ал-Халилу избегать повторений наборов букв. Пропуски же некоторых из них объясняются либо «несочетаемостью» некоторых звуков, либо отсутствием в арабском языке словоформ, корневой каркас которых представлял бы такое сочетание.

Если двухбуквенный корень имеет лишь две перестановки: К1Ê2 è Ê2Ê1, то для трехбуквенного возможны уже шесть пере-

становок. Ал-Халил получает их путем пермутации отобранных им из фонетического алфавита букв, как правило, по схеме: 1) К1Ê2Ê3; 2) Ê1Ê3Ê2; 3) Ê2Ê1Ê3; 4) Ê2Ê3Ê1; 5) Ê3Ê1Ê2; 6) Ê3Ê2Ê1 с присвоением корневым порядковых номеров в соответствии с последовательностью их расположения в фонетическом алфавите от его начала. К примеру, в «главе ‘aynà, qªfà è lªma» порядок расположения гнездовых корней такой: 1) ‘QL; 2) ‘LQ; 3) Q‘L; 4) QL‘; 5) L‘Q; 6) LQ‘, в «главе ‘aynà, qaf’à è ba’» – 1) ‘QB, 2) ‘BQ, 3) Q‘B, 4) QB‘, 5) B‘Q, 6) BQ‘, в «главе ‘aynà, ÈÌmà è mÌmà» – 1) ‘(M; 2) ‘M(; 3) (‘M; 4) (M ‘; 5) M‘(; 6) M(‘ è äð.

Из такого порядка естественным образом выпадают теоретически возможные, но не реализованные в языке корни (muhmal).

Необходимость изложения возможных перестановок в унифицированной последовательности очевидна, когда речь идет о рукописных списках словарей – том периоде, когда так же отсутствовали индексы и указатели, что значительно усложняло поиск нужного слова. Еще более актуально это

Глава 6. Лексикографическая традиция

301

âотношении четырехбуквенных корней, число комбинаций для которых по сравнению с трехбуквенными возрастает в четыре раза. При произвольном комбинировании повторов и пропусков здесь избежать гораздо труднее.

Исчерпав изложение всех трехбуквенных наборов ‘aynа и комбинаций букв в пределах этих наборов, дающих конкретные корни, ал-Халил поэтапно переходит к типам корней 3, 4 и 5. И только после того, как будут исчерпаны все пятибуквенные корни (тип 5), он переходит к следующей букве своего алфавита – ɪ’. Весь процесс отбора букв с последующей их пермутацией повторяется по той же схеме, что и с ‘aynом. Только ‘ayn

âоперациях больше не участвует, поскольку все возможные комбинации с ним уже перечислены.

Следовательно, по мере продвижения к каждой последующей букве фонетического алфавита ал-Халил находит все меньше и меньше вариантов для пермутации, так как они уже реализованы в предыдущих буквах. Естественно, что последняя буква в этой операции вообще окажется незадействованной, поскольку она неизбежно встретится в предыдущих комбинациях с предыдущими буквами.

Будучи первой в фонетическом алфавите и заглавной в самой объемистой «книге» (kitªb) словаря, буква ‘ayn вошла поэтому и в заглавие всего труда ал-Халила. Однако он не сразу решил поместить ее в начале алфавита, колеблясь некоторое время в своем выборе между ‘aynîì, хамзой è ɪ’. Хамзу он отверг ввиду ее позиционных преобразований, поместив среди «слабых» букв. Предпочтение же ‘aynу было отдано потому, что этот звук, в отличие от ɪ’, является звонким, артикулируется более отчетливо, а его повторение напоминает звук, издаваемый верблюдом. Помимо того, слово, которым названа эта буква, полисемично и носит элемент символики, обозначая одновременно «видящий глаз», проникающий в самую сущность вещи или явления, а также «источник» – основу всего сущего [‘Ayn2: 34].

Заглавными в соответствующих «книгах» являются и все последующие буквы фонетического алфавита, кроме четырех

302	Классическое арабское языкознание

последних – w, ª, y è ’, которые в предисловии ал-Халил называет hawª’ Ìya – «воздушными», считая, что они не могут быть отнесены к какому-либо конкретному месту образования. Таким образом, в словаре имеется всего 26 «книг» (kitªb). Каждая «книга» делится на пять разделов (bªb), в соответствии с выделенными ал-Халилом типами корней. Заглавием раздела является название типа корня.

Далее разделы делятся на главы. В название каждой главы (bªb) входит заглавная буква соответствующей «книги» в соче- тании с буквами, отобранными из фонетического алфавита для последующей пермутации, например: bªb al-‘ayn wa-l-kªf wa-l-mÌm – «глава ‘aynà, kªfà è mÌmà».

Наконец, главы делятся на корневые гнезда, или корневые статьи, заглавными элементами которых являются «голые» корни, лишенные самостоятельной семантики и получаемые путем пермутации отобранных букв.

В таком классическом виде представлен фонетикопермутативный принцип (ФПП) в первом общем арабском толковом словаре. Несмотря на то, что предложенная алХалилом система требует для понимания и пользования определенной подготовки, ей едва ли можно отказать в стройности, логичности и последовательности. Поэтому в истории арабского языкознания к ФПП вновь и вновь обращались вплоть до ХIV в.

Примерно два века спустя после создания «Kitªb àl-‘Ayn» этот принцип положил в основу аранжировки своего словаря «al-Bªri‘ fÌ-l-luÈa» [Bªri‘1; Bªri‘2; в обоих изданиях представлены только различные фрагменты словаря] андалузский лексикограф Абу ‘Àëè Èñìà‘ил б. ал-Касим ал-Кали ал-Багдади (901–967), прошедший обучение в багдадской филологической школе.

Следуя системе ал-Халила, ал-Кали вносит в нее некоторые изменения. Порядок расположения букв в фонетическом алфавите у него следующий: ’, h, É, ‘, â, È, q, k, », È, ë, l, r, n, ï, d, t, ê, z, s, ü, ü, í, f, b, m, w, ª, y [Bªri‘2: 70].

Глава 6. Лексикографическая традиция

303

Несколько отлична у ал-Кали и классификация корней, а также употребляемая для их обозначения терминология:

1.«Двухбуквенный в графическом написании, но в действительности трехбуквенный» (то есть геминированный).

2.«Правильный трехбуквенный».

З. «Трехбуквенный, в состав которого входит одна «слабая» буква».

4. «Дикие слова, или мусор» (дословно: al-Éawªëib ’aw al- ’awëªb). Сам ал-Кали определяет их как «... такие слова, корневые ‘ayn è lªm (Ê2 è Ê3), èëè fª’ è lªm (Ê1 è Ê3), èëè fª ’ è ‘ayn (Ê1 è Ê2) которых являются либо «слабыми», либо повторяются

в одном слове» [Bªri‘2: 446]. Таким образом, к таковым относятся вдвойне неправильные, редуплицированные и редуплицированные, в состав которых входят «слабые», например: WGY, TGTG, GWGY [Bªri‘2: 447–448].

5.«Четырехбуквенный». Следует отметить, что среди четырехбуквенных у ал-Кали встречаются и редуплицированные, которые у ал-Халила входили в разряд двухбуквенных, например: GRGR, RGRG, QRQR, NQNQ, QBQB è äð.

6.«Пятибуквенный».

В отличие от ал-Халила, ал-Кали более свободно обращается с пермутацией, излагая анаграммы в произвольном порядке:

I. GRB [Bªri‘2: 301–316]:

1)GRB = Ê1Ê2Ê3; 2) BGR = Ê3Ê1Ê2; 3) GDR = Ê1Ê3Ê2;

4)RGB = Ê2Ê1Ê3; 5) RBG = Ê2Ê3Ê1; 6) BRG = Ê3Ê2Ê1.

II. GLM [Bªri‘2: 276–281]:

1)GLM = Ê1Ê2Ê3; 2) MLG = Ê3Ê2Ê1; 3) LGM = Ê2Ê1Ê3;

4)GML = Ê1Ê3Ê2; 5) MGL = Ê3Ê1Ê2; 6) LMG = Ê2Ê3Ê1 (теорети-

чески возможный, но несуществующий корень). III. GDR [Bªri‘2: 285–293]:

1)GDR = Ê1Ê2Ê3; 2) RDG = Ê2Ê3Ê1; 3) GDR = Ê1Ê3Ê2;

4)DRG = Ê3Ê1Ê2; 5) RGD = Ê2Ê1Ê3; 6) DRG = Ê3Ê2Ê1 (теорети- чески возможный, но несуществующий корень).

304	Классическое арабское языкознание

ФПП также применил в словаре «TahüÌb al-luÈa» [TahüÌb1; TahüÌb2] современник ал-Кали гератский лексикограф Абу Мансур Мухаммад б. Ахмад Ал-Азхари (895–980). Он, фактиче- ски, не внес ничего нового в метод ал-Халила, отделив лишь пятибуквенные корни от четырехбуквенных в особый раздел. Свое внимание он главным образом сосредоточил на дополнении «Kitªb àl-‘Ayn» и исправлении ошибок и неточностей, заме- ченных им у предшествующих лексикографов. В отличие от труда ал-Халила, «TahüÌb al-luÈa» широко использовали последующие лексикографы, прежде всего Ибн Манзур (1232–1311) в знаменитом словаре «Lisªn al-‘arab».

Затем ФПП использовал при составлении словаря «al-MuÉÌï fi-l-luÈa» вазир Исма‘èë á. ‘Аббад, по прозвищу ас-Сахиб (938–995).

Фонетический алфавит Ибн ‘Аббада не отличается от алфавита ал-Халила, однако порядок подачи анаграмм произволен. Классификация корней и применяемая при этом терминология у Ибн ‘Аббада такие же, как и у ал-Азхари. В целом, в интерпретации ФПП Ибн ‘Аббад также не претендовал на оригинальность, поставив скромную задачу дополнить словарь упущенными его предшественниками необычными словами (ÈarÌb). Делает он это преимущественно за счет использования труда Ахмада б. Мухаммада ал-Бушти ал-Харзанджи (941–1017) «Takmilat K. al-‘Ayn» («Дополнение к «Айну»).

Спустя почти век к ФПП обратился еще один испанский лексикограф ‘Àëè á. Èñìà‘ил б. Сида (ум. после 1066 г. в возрасте около 60 лет). Ибн Сида был слеп и целиком посвятил себя лексикологии и лексикографии – предметам, традиционно культивировавшимся в его семье. Им было составлено два словаря – уже упоминавшийся «al-Muâaêêaê fÌ -l-luÈa» è «al-MuÉkam wa-l-muÉÌï al-’a‘üam fÌ -l-luÈa» [MuÉkam]. Если в первом из них он обратился к лексико-семантическому принципу построения, то во втором он в классическом виде продемонстрировал все, на что максимально пригоден ФПП. В этом труде Ибн Сида задался целью собрать воедино всю лексику, разбросанную

Глава 6. Лексикографическая традиция

305

в различных трактатах, исправив при этом ошибки предшественников в грамматических толкованиях слов. Ибн Манзур считал этот словарь наиболее полным из ему известных [Lisªn1 I, 2] и широко использовал его материал при составлении «Lisªn al-‘arab».

Последними, кто воспользовался ФПП, были дамасский лексикограф ат-Танухи (1249–1323) и ал-Фирузабади (1329–1415). Первый из них составил словарь «TahüÌb attahüÌb», явившийся добросовестной компиляцией «TahüÌb’а» ал-Азхари и «MuÉkam’а» Ибн Сиды с привлечением «ŸiÉªÉ’а» ал-Джавхари [Kraemer, 1953: 231]. В том виде, в каком он известен по описанию фрагмента рукописи ¹ 866 Британского музея [Rieu, 1894: 586], труд этот по аранжировке ничем существенным от своих источников не отличается [GAL2, II: 15; Kràåmår, 1953: 231].

Что касается ал-Фирузабади, то до создания широко известного словаря «al-Qªmñs al-muÉÌï» (см. далее) он занимался составлением еще одного словаря, полное название которого «al-Lªmi‘ al-mu‘allam al-‘uȪb al-Èami‘ bayn al-MuÉkam wa-l- ‘Ubªb». В его основе лежала обработка «al-MuÉkam’a» Èáí Ñèäû è «al-‘Ubªb’a» ас-Сагани с собственными дополнениями составителя.

Несмотря на то, что по замыслу автора «al-Lªmi‘» должен был составить 60, а то и все 100 томов, он достиг только пятого тома. Среди причин, побудивших ал-Фирузабади прервать начатую работу, были, видимо, сложность и запутанность ФПП. Сочтя более рациональным и удобным рифмовый принцип (см. далее), он резюмировал накопленный лексический материал в новом словаре «al-Qªmñs al-muÉÌï», в котором уже раз и навсегда отказался от ФПП.

Хронологически ФПП явился первой попыткой полного охвата лексики арабского языка. Впервые была осознана необходимость разработки определенной системы аранжировки корнеслова, сформулирована задача исчерпывающе обозреть все лексическое богатство языка. При этом попутно была

306	Классическое арабское языкознание

разработана теория арабского корня, осуществлен комплекс фонетических изысканий, что оказалось весьма перспективным для дальнейшего развития арабского языкознания.

Однако, как и всякая первая попытка, ФПП повлек за собой и ряд отрицательных последствий. Прежде всего, углубившись в запутанную систему анаграмм, лексикографы излишне ревностно предались разработке способов размещения корневых гнезд, оставив, по существу, без внимания важные вопросы внутреннего построения словарной статьи. Ал-Халил, влекомый фонетическими изысканиями и математическими комбинациями, в какой-то мере оторвался от объективно существовавших в языке реалий. В частности, установив правила «несочетаемости» определенных звуков в пределах слова и, повидимому, излишне на них полагаясь, он буквально на первых же страницах своего труда отказывает в праве на «гражданство» таким, например, корням, как ‘”‘” è ‘H‘H. Вместе с тем со ссылками на ряд филологических авторитетов (ал-Фарра’, ан-Надр б. Шумайл, Абу ад-Дукайш, Ибн Дурайд) ал-Азхари приводит конкретные словоформы с такими корневыми каркасами, подчеркивая тот факт, что ал-Халил посчитал их несуществующими [TahüÌb: 50–51].

По той же причине обнаружил 5683 слова, отсутствующих

óал-Халила, аз-Зубайди, ученик ал-Кали [Bªri‘2: 72].

Ñдругой стороны, в словари, составленные по ФПП, вполне мог проникать и слой несуществующих корней и их вымышленных дериватов. К их образованию располагал сам метод: ведь автор словаря не всегда мог иметь уверенность в том, что словоформы на тот или иной корень существуют в языке. В подобных случаях это приводило либо к появлению в словарях «голых» корневых форм, лишенных семантики и не подтверждавшихся ни дериватами, ни шахидами, либо к изобилию аллотезных и метатезных лексем [Рыбалкин, 1993: 65–70], в которых значение исходной формы механически переносилось на дериват, полученный путем пермутации (qalb) или субституции (’ibdªl).

Глава 6. Лексикографическая традиция

307

Достаточно затруднительным является и пользование словарями, составленными по ФПП. Не всегда помогает даже совершенное владение им. Скажем, где, к примеру, искать корень GRGR ? Если в словаре ал-Халила он помещен в разделе двухбуквенных редуплицированных (aí-íunª’ Ì al-mu»ª‘af), то у ал-Кали он находится среди четырехбуквенных корней.

Подводя итог, следует подчеркнуть, что ФПП в арабской средневековой лексикографической практике был более распространенным, чем принято было считать [Naêêªr, 1956; DarwÌë, предисловие к ‘Ayn2; Hàywîîd, 1960: 1975; Белкин, 1975]. Просуществовав более пяти веков, он оказал на арабскую лексикографию и всю АЛТ самое разностороннее влияние. Многие лексикографы прибегали к трудам ФПП не только для заимствования чисто технических приемов аранжировки лексики. Материал, накопленный словарями ФПП, лег также в основу ряда лексикографических трудов, применивших другие принципы расположения корневых гнезд – аналитико-морфо- логический, алфавитно-кольцевой, рифмовый, алфавитные принципы (см. далее).

Вместе с тем не следует забывать и о том, что ФПП явился одновременно в какой-то мере тормозом, поскольку сместил внимание лексикографов с реального лексического материала в искусственные построения и теоретизирования, продолжительное время сопровождавшие их в работе.

6.3.2. Концепция словаря «al-(amhara fÌ -l-luÈa»

Идея о некоем едином семантическом заряде, общем для группы корней, образуемых путем комбинирования определенного набора исходных букв, занимала и видного басрийского филолога Абу Бакра Мухаммада б. ал-Хасана б. Дурайда (837–934). В своем словаре «al-(amhara fÌ (‘ilm) al-luÈa» [(amhara1; (amhara2] он, как и ал-Халил, обратился к пермутативному принципу, хотя и отказался от фонетического алфавита в пользу общепринятого. Поэтому принцип упорядочения корнеслова в «al-(amhar»e, по нашему мнению, следует назвать

308	Классическое арабское языкознание

по аналогии с ФПП алфавитно-пермутативным – АПП. Такое название, с одной стороны, подчеркивает его генетическую связь с ФПП, с другой – проводит должное терминологическое разграничение лексикографических методов ал-Халила и Ибн Дурайда.

Êàê è «Kitªb al-‘Ayn», «al-(amhara» предваряется большим предисловием, содержащим изложение ряда отправных мотивов ее создания, а также описание некоторых основных приемов рубрикации и аранжировки корней.

В предисловии Ибн Дурайд указывает на то, что в создании своего труда он опирался на опыт предшественников4, из коих всех превзошел ал-Халил б. Ахмад. За ал-Халилом, по словам Ибн Дурайда, последовали другие, опираясь на «Kitªb al-‘Ayn», в зависимости от степени понимания этого труда и проникновения в него, принятия методов ал-Халила или отказа от них.

Ибн Дурайд подчеркивает, что «al-(amhara» создавалась в условиях всеобщего невежества, поэтому он максимально упростил принципы построения словаря, сделав его легкодоступным для пользования и понимания. В предисловии говорится:

«Обратившись к нашей книге в поисках двухбуквенного слова, следует начать с хамзы è bª ’, если в этом слове bª ’ является íaqÌla – «тяжелой» (то есть удвоенной). Далее [следуют] хамза è tª ’ ... и так далее до конца алфавита.

Раздел трехбуквенных корней мы начали с правильных (sªlim). Если кто-либо хочет найти слово (Éarf) на его парадигмы, [такие] как fa‘l, fu‘l, fi‘l, fu‘al... [и др.], пусть обратится к совокупности глав правильного трехбуквенного [корня]. Если же кому-либо нужна форма корня, примыкающего к трехбуквенному за счет наличия какой-нибудь аффиксальной буквы,

4 В «ал-Джамхаре» встречаются упоминания следующих трудов: «K. al- ‘Ayn» ал-Халила, «al-’Aênªm» и «an-Nasab» Ибн ал-Калби, «al-’Anbªz» è «alMaȪz» Àáó ‘Убайды, «al-Kitªb» Сибавайхи, «”alq al-’insªn» àë-Àñìà‘è, «as- SÌra» Ибн Исхака, «al-Farq», «al-Muüakkar wa-l-mu’annaí» è «an-Nabªt» Абу Хатима ас-Сиджистани, «al-Ma‘ªnÌ» ал-Ушнандани, «an-Nawªdir» Абу Малика, «al-Hamz» Абу Зайда ал-Ансари и др. [(amhara, IV: 827].

Глава 6. Лексикографическая традиция

309

то мы отвели для таковых главу в конце раздела трехбуквенных корней, которую, как мы надеемся, ты найдешь вместе со слабыми корнями (mu‘tall).

Что касается четырехбуквенных корней, то они собраны в отдельных главах, например: «[глава] fa‘lal», как в слове Èa‘far. «[глава] fu‘lul», как в слове buríun, «[глава] fi‘lil», как в слове ‘iülim, «[глава] fi‘all», как в слове êibatr (здесь Ибн Дурайд переходит от АПП к АМП. – В. Р.). Далее мы выделили главы для корней, примыкающие к четырехбуквенным (al-mulÉaq bi-r- rubª‘Ì) за счет наличия какой-либо из аффиксальных букв, например: «[глава] faw‘al», как в слове kawíar, «[глава] fa‘wal», как в слове Èahwar, «[глава] fay‘al», как в словах âan‘al è bayïar, «[глава] fiy‘al», как в слове Éiüyam (siс!). В арабской речи не существует словоформы на парадигму fiy ‘al, разве что, как говорит ал-Халил, она может быть создана искусственно (maênñ‘). Таков порядок расположения четырехбуквенных [корней] для имен существительных и прилагательных.

Что же касается пятибуквенных [корней], равно как и корней, примыкающих к пятибуквенным за счет наличия какой-ли- бо из аффиксальных букв, то мы выделили для них главы, не рассчитанные на простоту восприятия. Если подобное слово там найти трудно, его следует искать в главе корней вдвойне неправильных (lafÌf), где оно будет найдено, если пожелает Аллах всевышний.

Редкие слова, исходя из того, что они немногочисленны, мы собрали в главе, которую назвали «an-Nawªdir». Туда вошли слова qahawbªt, ïñbªla, qara‘balªna и им подобные. Непризнанные (mustankar) слова мы опустили, употребив только известные (ma‘rñf), на правильности которых лежит печать благословения Аллаха» [(amhara, I: 3–4].

И все же Ибн Дурайд, как и ал-Халил, главное внимание в предисловии уделяет не столько вопросам, связанным с принципами построения своего словаря, сколько моментам, относящимся к фонетике и физиологии звука. Далее он подробно останавливается на характеристике арабских звуков, зонах их

310	Классическое арабское языкознание

артикуляции, детальной их классификации [(amhara, I: 4–9]. В предисловии содержатся рассуждения об аффиксах (zawª ’id), основных парадигматических моделях имен, частотности употребления букв арабского алфавита [(amhara, I: 10–12].

Особенности аранжировки корнеслова у Ибн Дурайда выявляются лишь при непосредственном обращении к самому словарю.

Прежде всего, вслед за ал-Халилом Ибн Дурайд проводит классификацию корней, которая у него более подробная и запутанная:

·aí-íunª’ Ì al-mu»ª‘af wa-mª yalÉaqu bi-hi – «двухбуквенный удвоенный и то, что к нему примыкает». Сюда он прилагает две главы: 1) ar-rubª‘ Ì al-mukarrar – «четырехбуквенный «повторяющийся», то есть редуплицированный (в терминологии грамматистов: ar-rubª‘Ì al-mu»ª‘ af); 2) aí-íunª’ Ì al-mu‘tall –

«двухбуквенный с одной «слабой» буквой» (в терминологии грамматистов: al-lafÌf);

·aí-íulªíÌ aê-êaÉÌÉ – «правильный трехбуквенный», дополненный главами: 1) al-mu»ª‘ af dñna ’iddiȪm – «удвоенный неассимилированный» (например: Ê‘ Ê); 2) al-mu‘ tall al-‘ ayn wa-l-mu‘ tall al-lªm – «содержащий в качестве К2 è Ê3 «слабые»

буквы»; an-nawªdir fÌ -l-hamz – «редкие словоформы с хамзой»;

·ar-rubª‘ Ì aê-êaÉÌÉ – «правильный четырехбуквенный». Раздел дополнен рядом глав;

·al-âumªsÌ aê-êaÉÌÉ – «правильный пятибуквенный». Раздел также содержит ряд дополнительных глав (их обзор содержится в: [Haywood, 1960: 48–50]).

Такое разветвленное членение явилось, по-видимому, результатом того, что Ибн Дурайд при классификации столкнулся с рядом трудностей. Некоторые из словоформ не «вписывались» в предложенную ал-Халилом и грамматистами схему, и Ибн Дурайд был вынужден усложнить ее. Поэтому «al- (amhara» содержит, кроме прочих, свыше 160 заключительных

дополнительных глав, расположение слов в которых целиком отступает от АПП. В них лексикограф использует АМП и ЛСП,

Глава 6. Лексикографическая традиция

311

характерные для небольших трактатов, которые были типичны для времени Ибн Дурайда. Отказ от размещения этого слоя лексики в пределах основного костяка словаря, видимо, был обусловлен тем, что редкие, устаревшие и малопонятные формы зачастую не подходили под парадигматические модели даже усложненной классификации корней. Как следствие, Ибн Дурайд не смог избежать дублирования части из них в разных местах своего словаря. IV том «Джамхары», содержащий индексы и указатели, демонстрирует многочисленные слова, которые встречаются в словаре по несколько раз.

Такое положение свидетельствует, по-видимому, о том, что переход от предметно-тематических трактатов небольшого объема ЛСП и АМП к общему толковому словарю осуществлялся не как однократный акт. Как видно из построения «Джамхары», влияние этих «словариков» не сводилось к использованию их лексического материала авторами общих лексикографических трудов. Порой они, по существу, механически присоединялись к основному костяку общих толковых словарей с принципиально иными схемами аранжировки, тем самым нарушая целостность и унифицированность их структуры.

Основное направление преемственности методов ал-Хали- ла и Ибн Дурайда проходит по линии применения обоими лексикографами пермутации. Для двухбуквенных корней Ибн Дурайд строго выдерживает порядок подачи: 1) К1Ê2; 2) Ê2Ê1, ãäå

áÙльшим порядковым номером обозначена корневая, наиболее удаленная от начала алфавита, например: 1) BRR, 2) RBB;

1)T””, 2) ”TT; 1) RMM, 2) MRR è äð.

Âотличие от большинства лексикографов, применявших ФПП, Ибн Дурайд старается выдерживать унифицированный порядок и при изложении трехбуквенных анаграмм, а именно:

1) Ê1Ê2Ê3, 2) Ê1Ê3Ê2, 3) Ê2Ê1Ê3, 4) Ê2Ê3Ê1, 5) Ê3Ê1Ê2, 6) Ê3Ê2Ê1.

Например, BDR: 1) BDR, 2) BRD, 3) DBR, 4) DRB,	5) RBD,
6) RDB [(amhara, I: 240–243]; BRK: 1) BRK, 2) BKR,	3) RBK,

4) RKB, 5) KBR, 6) KRB [(amhara, I: 272–275]; D‘ M: 1) D‘ M,

312	Классическое арабское языкознание

2)DM‘ , 3) ‘ DM, 4) ‘ MD, 5) MD ‘ , 6) M‘D; R‘ Ì: 1) R ‘Ì, 2) RÌ ‘,

3)‘ÌR, 4) ‘RÌ, 5) ÌR ‘, 6) Ì‘R [(amhara, II: 281–283] и др. При этом сочетания, получаемые путем комбинирования

исходных букв, Ибн Дурайд обозначает термином ma‘kñs (ñð.: maqlñb в словарях ФПП), например: THH – ’ustu‘mila min ma‘kñsÌ-hª HaTTa [(amhara, I: 39]. Употребление этого термина факультативно и допускает стилистические варьирования:

R‘F – ’ustu ‘mila min wuÈñhi-hi Ra‘aFa [(amhara, II: 380]. Своим главным авторитетом Ибн Дурайд неоднократно на-

зывает ал-Халила (только в предисловии его имя встречается трижды: [(amhara, I: 4, 9, строки 9, 7 снизу]), хотя и отмечает трудности примененных им методов. Одно из наиболее существенных возражений вызвал у Ибн Дурайда фонетический алфавит ал-Халила, поскольку он не был распространенным и вызывал путаницу. Для Ибн Дурайда являлось само собой разумеющимся, что опыт применения такого алфавита потерпел неудачу. И он возвращается к алфавиту обычному с той небольшой разницей, что в нем последние четыре буквы расположены в порядке: n, w, h, y, как в персидском и урду. Обращение к обычному алфавиту повлекло за собой некоторые изменения по сравнению с системой ал-Халила.

Так, фонетический алфавит в какой-то мере позволял алХалилу заранее исключить ряд теоретически возможных, но неупотребляемых корней. Критерием для этого, как уже говорилось, являлась «несочетаемость» близких по артикуляции фонем в пределах одного слова. В общепринятом же алфавите сходно артикулируемые фонемы оказались разобщены. Поэтому, применив его, Ибн Дурайд потерял важный критерий разграничения реальных и гипотетических корней. Наряду с первыми, он регистрирует в своем словаре также и вторые, правда, оговаривая, что они не употребляются, хотя теоретически и возможны. Как следствие, общие принципы аранжировки корней у Ибн Дурайда оказались даже менее строгими, чем у ал-Халила. Думается, что и обилие в «Джамхаре» разных по характеру и принципам группировки глав

Глава 6. Лексикографическая традиция

313

также частично является одной из издержек отхода от фонетического алфавита.

Все вышесказанное по отношению к словарю Ибн Дурайда явилось, видимо, причиной того, что «al-(amhara» была единственным опытом применения алфавитно-пермутативного принципа, не получившего развития и не нашедшего продолжателей.

6.3.3. Лексикографическое наследие Ибн Фариса

В лексикографии Ибн Фарис получил признание как автор словарей «al-MuÈmal fÌ- l-luÈa» [MuÈmal1; MuÈmal2; MuÈmal3] è «al-MaqªyÌs fÌ-l-luÈa» [MaqªyÌs].

С одной стороны, на их построение все еще оказывают влияние ФПП и АПП, с другой – эти словари уже знаменуют собой ярко выраженную попытку поиска принципиально новых подходов к упорядочению корнеслова.

Ибн Фариса, как грамматиста и лексикографа, по-видимо- му, также занимали размышления над комбинаторикой трехбуквенного корня в ее связи с семантикой и возможным применением в качестве приема аранжировки лексики в словаре. Свои идеи в этой связи он изложил в трактате «Kitªb aí-íalªía» [Ÿalªía]. В нем автор пытается доказать, что слова с тремя одинаковыми корневыми, для которых возможны три комбинации, являются синонимами. Таковы, по его мнению, слова ЙаlÌm, ÉamÌl è laÉÌm – «тучный, дородный» [значения см. в: ŸiÉaÉ, II: 176, 277, 332].

И все же в двух названных словарях (принципы аранжировки одинаковы) Ибн Фарис полностью оставляет в стороне идею пермутации. Остаточное влияние ФПП и АПП на его лексикографических приемах сказалось, прежде всего, в том, что он по-прежнему придерживается классификации корней, которые делит на:

·al-mu»ª‘af wa-l-muïªbiq – «удвоенные и им подобные», то есть двухбуквенные, редуплицированные и геминированные;

·aí-íulªíÌ – «трехбуквенные»;

314	Классическое арабское языкознание

· mª zªda ‘alª -í-íulªíÌ min al-muÈarrad – «те, что изна- чально длиннее трехбуквенных», то есть длиннее без учета аффиксов.

Ибн Фарис отказывается от многих типов корней, которые различал Ибн Дурайд, будучи ближе к классификации ал-Ха- лила, зато у первого он заимствует обычный алфавитный порядок [NªáÌ, 1971: 376]. Однако при упорядочении корнеслова алфавит представляется Ибн Фарису не в виде некой линейной последовательности, а в форме круга, движение по которому возможно только по часовой стрелке. Поэтому и принцип, который он применил в двух указанных словарях, было бы точнее назвать алфавитно-кольцевым, èëè алфавитно-круговым

(АКП), а не просто алфавитным, как его называют многие исследователи [Lexicon, I: XIV; GAL, I: 130; Haywood, 1975: 524–525].

Схема аранжировки корней в АКП выглядит следующим образом. Прежде всего Ибн Фарис разделяет оба словаря на количество «книг» (kitªb), равное количеству букв арабского алфавита. Далее каждая из этих «книг» делится на три раздела (bªb) в соответствии с принятой им классификацией корней.

Действительно, на первый взгляд может показаться, что Ибн Фарис применяет обычный алфавитный порядок расположения с тем лишь дополнением, что различает корни по коли- честву корневых консонантов. Скажем, в первом разделе «книга хамзы» начинается с корней ’B, ’T, ’Ÿ и т. д., во втором – ’BT, ’B( и так до конца алфавита.

Однако, при рассмотрении расположения корневых гнезд в последующих «книгах» становится понятным, что Ибн Фарис, вслед за ал-Халилом и Ибн Дурайдом, начинает соответствующую «книгу» и раздел только с заглавных для них букв в их со- четании с остальными буквами, которые следуют в алфавите

после íèõ.

Например, первый раздел «книги fª’» начинается с корня FQ(Q), после чего следуют корни FK(K), FL(L), FM(M) и так до конца алфавита. После того как алфавит исчерпывается, сле-

Глава 6. Лексикографическая традиция

315

дуют корни F’(’), FB(B), FT(Ò) и так до исходного пункта «круга», корня FG(G), в котором Ê2 непосредственно предшествует

букве fª ’.

Таким же образом обстоит дело в разделе трехбуквенных корней: FQL, FQM, FQN, FQ’, FQB, FQT ... FQG, FQF [Rieu, 1894: 574–575]. При этом несуществующие или неупотребляемые корни в этой последовательности упускаются.

В первом разделе «книги qaf’a» корни располагаются в такой последовательности: QL(L), QH(H) 5, QB(B) 6, QT(T), KŸ(Ÿ) è ò. ä. [Ahlwardt, 1894: 241], «книги rª’» – RZ(Z), RS(S), Rž(ž), RŸ(Ÿ), Rˆ(ˆ) è ò. ä.

Во втором разделе «книги qªf ’а» первым идет корень QLM, далее – QLH, QLW (поскольку корня QLN не существует). После того как алфавит исчерпывается, отбор третьей, переменной корневой осуществляется с его начала: QLB, QLT, QLH è òàê äî QLQ, ãäå Ê3 – qªf непосредственно предшествует К2 –

lªmу, так как корня QLK не существует.

Далее в качестве второго корневого выступает mÌm = QM, а отбор переменной третьей корневой осуществляется по той же алфавитно-круговой схеме, где сначала следуют корни QMN, QMH, QMW (= QM’), а затем с начала алфавита – QMH, QMR, QMZ è ò. ä.

Наконец, в последнем, третьем разделе, собраны корни, содержащие больше трех корневых (mª zªda ‘alª aí-íulªíÌ min al-muÈarrad). Их расположение выдерживается уже только по К1: Q£RR, QLB‘, QŸNŸ‘, QL”ZM, QLHBŸ, QLMŸ, QNDR, QNDL,

QR££ è ò. ï. [Ahlwardt, 1894: 241].

Алфавитно-кольцевой принцип явился продуктом влияния на Ибн Фариса фонетико-пермутативного и алфавитно-перму- тативного принципов. Поскольку там анаграммы излагались в пределах одной главы, последующие корневые буквы вполне

5 С другими буквами до конца алфавита qªf употребляемых корней не образует.

6 Корня Ê’(’) не существует.