- •6. Основные методологические принципы гуманитарных наук
- •8. Особенности логико-математического знания
- •9. Практическая наука. Соотношение теоретического и практического знания
- •14. Фазы научного открытия
- •В естественнонаучном познании логические (математические) рассуждения всегда должны проверяться опытом, а опыт — подтверждаться этими рассуждениями.
- •22. Подход школы Вундта к проблемам сознания.
- •23. Подход школы Джемса к проблемам сознания.
- •24. Подход школы Фрейда к проблемам сознания.
- •25. Подход бихевиоризма к проблемам сознания.
- •26. Подход школы гештальт-психологии к проблемам сознания.
- •27. Подход Культурно-исторической психологии к проблемам сознания.
- •28. Подход когнитивистов к проблемам сознания.
- •29. Поход гуманистической школы к проблемам сознания.
29. Поход гуманистической школы к проблемам сознания.
А.Маслоу, Р.Мэй, Г.Олпорт, К.Роджерс, В. Франкл, Э.Фромм.
Психологи-гуманисты вернули в психологию проблемы, которые из нее активно изымались как ненаучные: поиск смысла жизни, путь личностного развития, личная ответственность.
Ключевое понятие для этого направления – самоактулизация. По Маслоу, это процесс постоянного выбора, который существует всегда. Роджерс говорит, что человек в процессе самоактуализации движется к пониманию самого себя и своего опыта, он открыт этому опыту, хорошо приспосабливается к меняющимся условиям, у него возрастает стремление жить настоящим, он не боится своих чувств, доверяет своему организму и всем организмом выбирает направление движения при психологической свободе двигаться куда угодно.
Я (или организм) знает, что ему нужно. Сознание может либо вести человека по этому правильному пути, либо уводить с него. В этом и заключается свобода выбора.
Что же мешает человеку сразу пойти предначертанным путем? Роджерс, сравнивая человека с вычислительной машиной, говорит о том, что у большинства людей есть недостатки, которые приводят к ошибкам в процессе вычисления наиболее экономичного способа удовлетворения потребностей. Например, включается информация, которая не относится к ситуации, или исключается информация, которая к ней относится.
Роль сознания скорее декларируется, чем внятно логически обосновывается. С одной стороны, сознание мешает идти человеку предначертанным путем, но с другой – только через осознание этого предначертания человек может принять правильное решение.
Решение многих личных проблем зависит от осознания ситуации и самого себя. Осознание играет мощную роль в организации собственного поведения.
Человек лучше кого-либо другого знает и понимает себя, пусть и не осознает этого. Предполагается, к тому же, что в конкретной ситуации именно психотерапевт может помочь человеку осознать, «правильно понять» свои собственные чувства (гуру).
Методология науки в ХХ веке (от позитивизма до постмодернизма)
(не доделан)
Позитивизм был окончательно преодолен западной культурой лишь к середине ХХ века. После 2МВ все большую популярность получают феноменология и экзистенционализм. В этих системах обращается внимание на необходимость человека в каждый момент своей жизни делать выбор.
К концу 50х позитивизму начинают противопоставляться другие рациональные методологические позиции. Работы К.Поппера, М.Полани, И Лакатоса, Т.Куна произвели
революцию в методологии науки.
Сознание и причинность (закон Юма)
Типы задач решаемых живыми существами:
Физиологический уровень Полностью автоматическое решение задач. Оценка любого возможного решения может быть вычислена организмом (мозгом) по ранее заданным критериям.
Протосознательные процессы. Организм находится перед многоальтернативным выбором и не имеет критериев, позволяющих оценить в момент принятия решения его правильность (или оптимальность). Задачи этого уровня (буридановы проблемы - БП) – необходимость выбора субъектом одной или нескольких альтернатив при субъективно равных основаниях для выбора любой из них.
Решая БП, человек с равной вероятностью может сделать любой выбор из нескольких возможных . При этом стратегия случайного выбора не может совершенствоваться. Зато протосознательные процессы могут объяснять принятое решение неслучайными причинами. Это позволяет в последующем оценивать уже не эффективность случайного выбора, а эффективность выбранной причины, объясняющий этот случайный выбор («всегда при прочих равных условиях надо идти налево»).
Приписывание случайному выбору стратегического замысла вполне целесообразно. Человек оказывается постоянно направленным на угадывание общих правил. Выбор последующих действий затем осуществляется в соответствии с этим общим правилом (по крайней мере, пока не доказано обратное).
Человек ведет себя так, будто он настойчиво пытается угадать правила игры, по которым с ним «играет» природа. При этом человек должен быть уверен, что правила существуют и природа их не меняет.
Если выбор сделан, то найти достаточное основание для объяснения этого выбора всегда можно.
Юм :
Если допустить, что порядок природы может измениться и что прошлое может перестать служить правилом для будущего, то всякий опыт становится бесполезным и не дает повода ни к какому выводу.
Необходимость есть качество присущее не действительности, а мыслящему существу. Для Юма необходимо возникает лишь вера в необходимую связь (прошлого и будущего). Неизбежность возникновения этой веры – это следствие генетически заложенных алгоритмов переработки информации.
Требование приписывание стратегии случайно сделанному выбору означает, что любая удача\неудача трактуется как найденное правило игры.
Случайность, как таковая, не может восприниматься сознанием как нечто, присущее реальности, случайные события должны всегда оправдываться в сознании человека неслучайными причинами.
30. 31. 32. Методологические монизм, плюрализм и либерализм
«методологический нигилизм» (еще точнее было бы назвать его «методологическим пофигизмом», ибо психологам соответствующего типа попросту наплевать на методологию), обобщаемый идеей, особенно характерной, как отмечает автор, для практикующих психологов, о том, что «всякая методологическая рефлексия уводит от сути дела в дурную бесконечность бесплодного философствования и вербализма» [16; 280]. Второй позиции С.Д. Смирнов дает двойное название — «методологический ригоризм» и «методологический монизм» — и видит ее в убежденности в том, что «должна существовать единственно "подлинно научная" методология, строгое следование которой является критерием научности», отмечая, что «на уровне конкретно-научной методологии сторонники этой позиции стремятся к построению "единой теории психического"» [16; 280], в то время как «современные концепции природы и сущности научного знания ... оставляют все меньше надежд на то, что построение такой теории в принципе возможно» [16; 281]. Третью позицию он ассоциирует с автором этих строк и вслед за ним называет методологическим либерализмом, согласно которому равно легитимны и равно адекватны все глобальные психологические подходы, прошедшие естественный отбор в истории психологической науки (стало быть, теории, подобные теории флогистона, не в счет), но надо искать «переходы», «мосты» между ними, которые и послужили бы каркасами единой системы психологического знания. Четвертую позицию С.Д. Смирнов называет «методологическим плюрализмом», давая понять читателю, что сам он разделяет именно ее. Она состоит в том, что психологическим теориям следует признать друг друга, но не надо стремиться к «наведению мостов» между ними, оставив психологию в ее нынешнем раздробленном состоянии и признав ее полипарадигмальность в качестве неизбежной [16; 281]. Трудно предсказать, согласится ли с такой трактовкой его позиции сам С.Д. Смирнов, но, как представляется автору этих строк, методологический плюрализм — это не только легитимизация раздробленности психологической науки з качестве методологически неизбежной, то и вариант ее интеграции, напоминаю-дей отношения в феодальном государстве. Соответственно, монистический вариант объединения психологии может быть уподоблен унитарному государству, а вариант, предлагаемый методологическим либерализмом, — федеративном. При этом характерный для прежних времен монистический способ объединения теряет сторонников, а его противники в качестве главного аргумента его неосуществимости указывают на то, что предполагаемая им «психологическая монархия» в свою очередь предполагает «монарха», т.е. некую общую, единую и разделяемую всеми психологическую теорию (или метатеорию), которая стала бы вершиной психологического знания, придав ему вид пирамиды, в то время как такая теория в принципе невозможна.
1 Ср.: Найссер У. Познание и реальность. М., 1982.
2 Мамардашвили М. К. Необходимость себя. М., 1996. С. 215.