- •16 Июля. Утром из окна: едет воз гробов. Белые, новые, блестят на солнце. Воз обвязан веревками.
- •X. Вывернулся. Получил вагон дров и устраивает с Горьким “Дом искусств”.
- •X. И Горький остались. Процветают.
- •15 (2) Октября. — Ну вот, и в четвертый раз высекли! — говорит Дмитрий в 5 часов утра, после вчерашнего, нового, обыска.
- •На корке.
- •16 Окт. (3), Четв. — Неужели я снизойду до повторения здесь таких слухов: англичане вплотную бомбардируют Кронштадт. Взяли на Кр. Горке форт “Серая Лошадь”. Взято Лигово...
- •26 (13) Октября, вторник. — Рука не подымалась писать. И теперь не подымается. Заставляю себя.
- •4 Ноября (22 Окт.) вторник. — Дрожа, пишу при последнем свете мутного дня. Холод в комнатах туманит мысли. В ушах непрерывный шум. Трудно. Хлеб — 300 р. Фунт. Продавать больше нечего.
X. И Горький остались. Процветают.
В литературную столовку пришла барышня. Спрашивает у заведующей: не здесь ли Дейч? (старик, толстовец). Та говорит: его еще нету. Барышня просит указать его, когда придет; мне, мол, его очень нужно. И ждет. Когда старец приплелся (он едва ходит) — заведующая указывает: вот он. Барышня к нему — ордер: вы арестованы! Все растерялись. Старик просит, чтобы ему хоть пообедать дали. Барышня любезно соглашается...
Изгоев и Потресов сидят на Шпалерной, в одной камере. Из объявлений в газете, за что расстреляны:
“...Чеховский, б. дворянин, поляк, был против коммунистов, угрожал последним отплатить, когда придут белые...” № его 28.
Холодно, сыро. У нас пока ни полена, только утром в кухню.
Правительство, “Сев. Западное” — Маргулиеса и других — полная загадка. Большевики издеваются, ликуют.
Большевистские деньги почти не ходят вне городской черты. Скоро и здесь превратятся в грязную бумагу. Чистая
Небывалый абсурд происходящего. Такой, что никакая человечность с ним не справляется. Никакое воображение.
11 окт. (28 сен.) — После нашей недавней личной неудачи (объясню как-нибудь потом (Мы пытались организовать побег на Режицу — Ригу. Это не вышло, как не удавались десятки еще других планов побега.) писать психологически невозможно; да и просто нечего. Исчезло ощущение связи событий среди этой трагической нелепости. Большевистские деньги падают с головокружительной быстротой, их отвергают даже в пригородах. Здесь — черный хлеб с соломой уже 180-200 р. фунт. Молоко давно 50 р. кружка (по случаю). Или больше? Не уловишь, цены растут буквально всякий час. Да и нет ничего.
Когда “их” в Москве взорвало (очень ловкий был взрыв, хотя по последствиям незначительный, — убило всего несколько не главных большевиков, да оглушило Стеклова) — мы думали, начнется кубический террор; но они как-то струсили и сверх своих обычных расстрелов не забуйствовали.
Мы так давно живем среди потока слов (официальных) — “раздавить”, “залить кровью”, “заколотить в могилу” и т.д. и т.п., что каждодневное печатное повторение непечатной ругани этой — уже не действует, кажется старческим шамканьем. Теперь все заклинания “додавить” и “разгромить” направлены на Деникина, ибо он после Курска взял Воронеж (и Орел — по слухам).
Абсурдно-преступное поведение Антанты (Англии?) продолжается. На свою же голову, конечно, да нам от этого не легче.
Понять по-прежнему ничего нельзя.
Уже будто бы целых три самостийных пуговицы, Литва, Латвия и Эстония, объявили согласие “мирно переговариваться” с большевиками. Хотят, однако, не нормального мира, а какого-то полубрестского, с “нейтральными зонами” (опять абсурд). Тут же путается германский Гольц, и тут же кучка каких-то “белых” (??) ведет безнадежную борьбу у Луги!
Кошмар.
Все меньше у них автомобилей. Иногда дни проходят — не прогремит ни один.
Закрыли заводы, выкинули 10 тысяч рабочих. Льготы — месяц. Рабочие покорились, как всегда. Они не думают вперед (я приметила эту черту некультурных “масс”), льготный месяц на то и дается, уедут по деревням. (“Чего — там, что еще будет через месяц, а пока — езжай до дому!”)
Здесь большевики организовали принудительную запись — в свою партию (не всегда закрывают принудительность даже легким флером). Снарядили, как они выражаются “пару тысяч коммунистов на южный фронт” чтобы, “через какую-нибудь пару недель” догромить Деникина. (Это не я сближаю эти “пары”, это так точно пишут наши “советские” журналисты).