2.Особенности общества и человека.

В человеке соеди­нены природное, социальное и культурное начала, они интегрированы в нем, образуя единство и целостность.

Представляя собой существо социальное, человек вместе с тем является частью приро­ды. С этой точки зрения люди принадлежат к высшим млекопитающим, образуя особый вид Homo sapiens, а следовательно, человек оказывается существом биологическим.

Включенность человека сразу в два мира — в мир общества и в мир органической при­роды — порождает немало проблем, как ка­сающихся актуального существования людей, так и связанных с объяснением самой приро­ды человека.

Биологизаторский и социологизаторский подходы к человеку.

В ходе дискуссий о соотношении биоло­гического и социального в человеке высказы­вается широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями чело­века, которые принято называть биологизаторскими или натуралистическими, сторон­ники которых абсолютизируют роль есте­ственных, биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в кото­рых человек представлен как всего лишь сле­пок с окружающих его социальных отноше­ний, их пассивное порождение.

К биологизаторским концепциям относит­ся расизм, который, как уже говорилось, ис­ходит из того, что в главном, существенном природа человека определяется его расовой принадлежностью. Подобно расизму, дискре­дитировало себя другое биологизаторское те­чение — социал-дарвинизм, довольно влия­тельный в конце XIX и начале XX века. Его сторонники пытались объяснить явления об­щественной жизни (такие, например, как борь­ба классов), опираясь на учение Дарвина о ес­тественном отборе и эволюции (так, они дела­ли вывод о том, что представители высших классов занимают ведущее место в обществе, поскольку наиболее высокоразвиты).

В рамках социологизаторских концепций все то, что относится к биологии человека, к естественным предпосылкам его существования, наконец, к человеческой ин­дивидуальности в ее многообразнейших проявлениях вос­принимается как нечто второстепенное, от чего можно отвлекаться при изучении че­ловека, и более того, как сырой материал, обладающий бесконечной пластичностью, коим можно безгранично манипулировать во имя достижения того или иного социаль­ного идеала.

В современной философии важное место уделяется вопросу вза­имодействия личности и общества.

Характерными чертами общества являются во-первых, наличие 2-х режимов – активного и пассивного. В пассивной фазе «общество спит» в том смысле, что, поскольку социуму ничего не угрожает, общество бездействует, кажется, что такой реальности нет вообще. Но в ситуации кризиса социума, его «заболевания» общество просыпается, становится активным, начинает определять отношение человека культуры к различным социальным реалиям и процессам.

Во-вторых - наличие у людей понимания, что они зависят друг от друга, что культурная жизнь предполагает совместную деятельность, подчинение, взаимопомощь, что все эти отношения обеспечиваются общественными институтами.

В-третьих – общение. В ситуациях кризиса или заболевания социума люди переходят к общению, то есть собираются вместе вне рамок социальных институтов и, главное, пытаются повлиять на общественное сознание с целью его изменения.

Теперь о том, как в рамках общества ведет себя человек.

При этом предварительно уяс­ним себе понятие личности, которое предполагает раскрытие целого ряда понятий, к которым относятся «Я», «сознание», «душа», «дух».

Понятие «Я» побуждает человека осознавать свою собственную сущность. «Я» выступает как сознательное «Я», как то, что свободно и ответственно осуществ­ляет самостоятельный выбор.

Но надо иметь в виду, что каждый шаг личности ограничивается условиями и требованиями, предъявляемыми природной средой и обществом. В большинстве случаев личность им подчиняется, потому что не­возможно физически и морально вести постоянную борьбу. Од­нако именно исключения из этого правила пробуждают в нас под­линно человеческое.

Личность — это не целиком автономное «Я», способное обой­тись без других. Но она и не растворяется в других, иначе не оста­лось бы «Я».

Научно-техническая эпоха породила особый вид общения. Современный человек постоянно находится в кругу людей — на работе, дома, на досуге. Он постоянно вынужден вступать в более или менее тесный контакт с другими. Однако в большинстве случаев общение носит фор­мальный характер: люди остаются замкнутыми в себе, что социологи называют одиночеством в толпе.

Виртуальная реальность занимает все большее место и в сфере досуга. Люди современного общества наибольшую часть свобод­ного времени проводят у экрана телевизора или дисплея и очень мало времени посвящают спортивным занятиям, посещению те­атров и музеев, домашнему музицированию, писанию писем и чтению книг. Немного времени выпадает и на общение с приро­дой. Ф Стремление к потребительству вещей и готовой информации ве­дет к притуплению нашего внимания к окружающему миру, к дру­гим людям, а также не способствует активизации умственной энергии.

Необходимо при­ложить все усилия к тому, чтобы избежать односторонности «од­номерного» человека, превращения себя в одну из безликих функ­ций общественного целого, сохранить в себе человеческое, лич­ностное начало. Сохранить в себе человеческое означало бы на­личие желания и воли к обереганию и охранению высших человеческих ценностей — таких, как добро, красота, любовь к ближнему и дальнему, милосердие, сострадание, солидарность, стремление к взаимопониманию, творчество.

3.Соотношение естественно-научного и гуманитарного знания. Дифференциация и интеграция наук.

Развитие науки характеризуется диалектическим взаимодей­ствием двух противоположных процессов — дифференциацией (выделением новых научных дисциплин) и интеграцией (синте­зом знания, объединением ряда наук — чаще всего в дисципли­ны, находящиеся на их «стыке»). На одних этапах развития науки преобладает дифференциация (особенно в период возникновения науки в целом и отдельных наук), на других — их интеграция, это характерно для современной науки.

Процесс дифференциации, отпочкования наук, превращения от­дельных «зачатков» научных знаний в самостоятельные (частные) науки, и внутринаучное «разветвление» последних в научные дис­циплины начался уже на рубеже XVI и XVII вв. В этот период единое ранее знание (философия) раздваивается на два главных «ствола» — собственно философию и науку как целостную систе­му знания, духовное образование и социальный институт. В свою очередь философия начинает расчленяться на ряд философских наук (онтологию, гносеологию, этику, диалектику и т. п.), наука как целое разделяется на отдельные частные науки (а внутри них — на научные дисциплины), среди которых лидером становится клас­сическая (ньютоновская) механика, тесно связанная с математи­кой с момента своего возникновения. В последующий период про­цесс дифференциации наук продолжал усиливаться.

Одновремен­но с процессом дифференциации происходит и процесс интегра­ции — объединения, взаимопроникновения, синтеза наук и науч­ных дисциплин, объединение их (и их методов) в единое целое, стирание граней между ними. Это особенно характерно для со­временной науки, где сегодня бурно развиваются такие синтети­ческие, общенаучные области научного знания, как кибернетика, синергетика и др., строятся такие интегративные картины мира, как естественнонаучная, общенаучная, философская (ибо фило­софия также выполняет интегративную функцию в научном по­знании).

Таким образом, развитие науки представляет собой диалек­тический процесс, в котором дифференциация сопровождается интеграцией, происходит взаимопроникновение и объединение в еди­ное целое самых различных направлений научного познания мира, методов и идей. В связи с этим следует иметь в виду, что существует две основных - крайних, полярных позиций к по­становке и решению проблемы соотношения социально-гумани­тарного и естественнонаучного познания.

Первая позиция заключается в том, что никакого разли­чия между социальными и естественнонаучными формами и методами познания не существует.

Сторонники второй позиции стремятся противопоставить социаль­ное знание естественнонаучному, не видя между ними ниче­го общего. Особенно характерно это было для представителей баденской школы неокантианства (Виндельбанд, Риккерт). Суть их воззрений была выражена в тезисе Риккерта о том, что «историческая наука и наука, формулирующая законы, суть понятия, взаимоисключающие друг друга».

Разделение науки на отдельные области было обусловлено различием природы вещей, закономерностей, которым последние подчиняются. Однако уже на «заре» науки механика была тесно связана с матема­тикой, которая впоследствии стала активно вторгаться и в дру­гие — в том числе и гуманитарные — науки. Успешное развитие геологии и биологии невозможно без опоры на знания, получен­ные в физике, химии и т. п. Однако закономерности, свойствен­ные высшим формам движения материи, не могут быть полнос­тью сведены к низшим.

Один из создателей синергетики И. Пригожин отмечал, что конвергенция раз­личных проблем и точек зрения способствует разгерметизации образовавшихся отсеков и закутков и эффективному «перемеши­ванию» научной культуры (См.: Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 275).

Один из важных путей взаимодействия наук — это взаимооб­мен методами и приемами исследования, т. е. применение мето­дов одних наук в других. Процесс объединения усилий различных наук для решения важных практических задач получает все большее развитие. Это магистральный путь формирования «единой науки будущего».

Одна из важных закономерностей развития науки — усиле­ние и нарастание сложности и абстрактности научного знания, углубление и расширение процессов математизации и компьюте­ризации науки как базы новых информационных технологий, обес­печивающих совершенствование форм взаимодействия в научном сообществе.

Сущность процесса математизации заключа­ется в применении количественных понятий и формальных мето­дов математики к качественно разнообразному содержанию част­ных наук. Последние должны быть достаточно развитыми, зре­лыми в теоретическом отношении, осознать в достаточной мере единство качественного многообразия изучаемых ими явлений. Именно этим обстоятельством, прежде всего, определяются воз­можности математизации данной науки.

Чем сложнее данное явление, чем более высокой форме дви­жения материи оно принадлежит, тем труднее оно поддается изу­чению количественными методами, точной математической об­работке законов своего движения. Так, невозможно математичес­ки точно выразить рост сознательности человека, степень разви­тия его умственных способностей, эстетические достоинства ху­дожественных произведений и т. п.

Поэтому, абстрактные формулы и математический аппарат не должны заслонять (а тем более вытеснять) реальное содержание изучае­мых процессов. Применение математики нельзя превращать в про­стую игру формул, за которой не стоит объективная действитель­ность. Вот почему всякая поспешность в математизации, игнори­рование качественного анализа явлений, их тщательного иссле­дования средствами и методами конкретных наук ничего, кроме вреда, принести не могут.

К концу Х1Х века в основ­ных областях естествознания—физике, химии, биологии — были сформулированы фундамен­тальные обобщения (законы И. Ньютона в те­оретической механике, уравнения Дж. Макс­велла в электродинамике, система элементов Д. И. Менделеева в химии, теория эволюции живой природы Ч. Дарвина в биологии). Ка­залось, что все явления природы охвачены естественно-научным знанием, поняты в сво­ем существе с единой точки зрения и выстро­ены в некоторую единую «картину мира». На повестку дня встала задача исследования и объяснения в том же стиле и явлений челове­ческого мира, то есть самого человека и про­дуктов его деятельности — мира человечес­кой культуры.

Гуманитарии и фи­лософы, не принимавшие установки на превращение социальных и гуманитарных наук в раздел естествознания, взяли на себя задачу исследовать, насколько обоснованы притязания естественно-научного мето­да на объяснение мира человеческой культу­ры, и если эти притязания не обоснованы, то чем культура качественно отличается от при­роды, а науки о культуре (гуманитарные на­уки, «науки о духе») — от наук о природе (ес­тественных наук)? Эта проблема получила блестящее освещение в целой серии работ представителей неокантианства (В. Виндель-банд, Г. Риккерт и др.), философии жизни и философии культуры (В. Дильтей, Г. Зиммель и др.).

Преодолению барьеров между естествоис­пытателями и учеными-гуманитариями слу­жит и нарастающий процесс создания обще­научных и междисциплинарных концепций и направлений. В частности, кибернетика и те­ория информации прочно внедрили в обиход научного описания и объяснения процессов функционирования сложных систем такие телеологические и аксиологические понятия, как цель, целенаправленность, функция, цен­ность, значимость и многие другие. При этом никого уже не шокирует то обстоятельство, что речь может идти не только, собственно, о человеческих системах, но и об искусствен­ных автоматах, сделанных, как говорится, из стекла и металла, а также о сугубо природ­ных объектах, будь то отдельно взятый жи­вой организм или целое экологическое сооб­щество.

В настоящее время уже многие физики соглашаются, что гуманитарный подход им не противопоказан. А ведь гуманитарий выделяет и изучает свой объект с позиции собственного интереса, его исследование разворачивается, как пишет Гадамер, в рамках герменевтического круга. Кругов же таких столько, сколько традиций и значимых подходов. Следовательно, Вселенная – это объект как гуманитарных, так и естественных наук. С этой точки зрения Солнечная система, галактика или Вселенная – это не только физические объекты. Может быть, они одновременно и какие-то другие организмы, (витальные, сакральные), потому что физический план не отрицает другие планы. Например, психика и мышление не сводятся к физиологии и мозгу, но те – одно из необходимых условий и наших ощущений, и мышления. Кстати, мозг – только один из субстратов психики, не менее существенны и другие – знаки, деятельность, общение.

Возможно, так и во Вселенной: есть и физический план, и нефизический. Вопрос в другом: что мы должны считать основным при решении определенных задач. Скажем, надо определить место человека во Вселенной, причем так, чтобы воодушевить его. Что в таком случае нужно положить в основании мысли – физическую реальность или нефизическую?