Пд: Чувствуешь бессилие.

НП: Правильно, как можно контролировать облака? Это как сказать, давайте завтра остановим формирование облаков. В это время технология в самой угрожающей точке, когда она больше не незнакомец для людей. Они чувствуют, что у них нет контроля над ней, и поэтому им приходится изменять все свои социальные институты – семью, религию, политику, образование, чтобы приспособиться к новой технологии. На секундочку вернусь к теленовостям, – я думаю, было бы замечательно однажды увидеть диктора, который описал землетрясение в Чили, где 5000 человек были погребены заживо, чтобы человек остановился после этого и начал рыдать. Тогда это действительно показалось бы нам странным – человек плачет. Что происходит? Потому, что он только что понял, что рассказал – что 5000 людей погребены заживо. Он не может говорить. Но он, скорее всего, был бы уволен или отстранён продюсером. Знаете, люди вроде Дэвида сказали бы, будь профессионалом. Ты рассказал о землетрясении, теперь расскажи об авиакатастрофе. Это твоя работа. А он… – продюсер хочет, чтобы человек приспособился к нуждам технологии. Если человек на самом деле зарыдает из-за того, что рассказал о 5000 погибших, это просто неприемлемо. Так что технополия это культура, где новые технологии становятся мифическими. Они воспринимаются как часть природы, они более нам не подчиняются, и вся наша работа как людей и как общества в том, чтобы корректировать кто мы есть и что мы есть, чтобы удовлетворить требованиям технологии. Если есть компьютеры, которые могут легко предоставлять и оценивать тесты, то все будут сдавать тесты. Сам по себе стандартизованный тест, я должен упомянуть, есть технология.

Пд: Вся идея оценки это…

НП: Да. И большинство людей… – видите, это интересная вещь. Большинство людей даже не… – большинство учителей думает об оценках как о части природы, как будто некоторые знают на 5 или пишут работы на 5, а другие на 4 и т.д. Первый известный пример выставления оценок был в Кембриджском Университете в 1794 году. И сама идея присвоения числа чьей-то идее, знаете, что идея Питера о росте капитализма это 5+, а Дэвида 4-, такая идея показалась бы Галилею или Шекспиру или Томасу Джефферсону сумасшедшей. А сейчас мы принимаем её. Мы просто говорим, что это часть природы, и всё. И теперь мы можем выставить оценку не только Вашей… – качеству Ваших идей, но есть тесты, которые оценят Вашу вменяемость на основе, между прочим, переносимости боли. Знаете о Доломитусе? Вот что такое доломита. На Вас надевают нечто вроде железного корсета, предположим, у Вас очень сильно болит живот, и корсет затягивают и затягивают, и это записывается. Когда корсет жмёт так сильно, что боль от него превышает боль в животе, Вы сообщаете об этом. И это будет, например, 7,2. Теперь мы знаем, что Ваша переносимость боли 7,2. Во-первых, это всё просто сумасшествие, но мы принимаем это. Учителя делают это каждый день. Они помечают людей, знаете, умный, средний, тупой, 5+, 3-, 7,2 по шкале чувствительности, 4,8 по шкале социального взаимодействия. Когда мы прекращаем думать о том, что это очень странно, значит, мы находимся в рабстве у техники. И чем больше подобного происходит в культуре, тем ближе она приближается к тому, что я называю технополией. И наша работа в Америке, на тот случай, если Вы не знаете, это сделать всех такими же, понимаете. И, конечно, Канада – это наш главный проект. Это уже годами… – я думаю, Стив Оллен однажды сказал, что разница между… – он описал канадцев как хороших американцев. Если бы американцы были хорошими, они были бы канадцами. Но нам это не нравится. Мы хотим сделать Вас такими же тупыми и грубыми, как мы, так же как мы пытаемся сделать это с немцами, итальянцами… – на самом деле мы уже сделали это со многими странами Европы. Например, в среднем в американском доме телевизор включен 8 часов в день. Средний американский ребёнок смотрит телевидение 5000 часов до того, как пойти в школу, около 19000 часов к концу средней школы. Не нужно быть противником телевидения, чтобы сказать, что это на самом деле сумасшествие. Но нам не терпится, чтобы норвежцы, шведы, немцы, итальянцы, французы и все остальные тоже так делали. И у нас очень хорошо получается, с помощью рекламных агентств.

ПД: В чём, чёрт возьми, состоит идея ожидания звонка?

НП: Это очень… конечно… это весело, очень весело. Это замечательный вопрос, если бы Маршалл Маклюэн был всё ещё с нами, мы бы очень повеселились, размышляя над этим. Телефоны в машинах, хорошо, теперь Вы сможете понять эту идею. Но знаете, мне недавно сказали, что некоторые ставят в машины макет телефона.

ПД: Чтобы выглядеть важными, занятыми.

НП: И я всегда думаю, если вижу, что человек в соседней машине разговаривает, я ведь не знаю, макет это или нет, я всегда думаю, это должно быть,.. должно быть, нечто особенное, знаете. Ожидание… а, видеомагнитофон интересен. Знаете, есть исследования, которые показывают, что большинство людей не смотрят то, что записали, знаете, когда записывают с телевизора. Они никогда это не смотрят. И я думаю, это интересно, поскольку это говорит о том, что большинство из нас, мы покупаем машину чтобы смотреть другую машину, что мы никогда не будем смотреть что она смотрела, но нам просто нравится идея, что у нас есть машина, которая смотрит другую машину. А что касается ожидания звонка, я слышал, что ожидание звонка…

ПД: Я не могу сформулировать, я не могу…

НП: Как насчёт, «Меня сейчас нет», Питер?

ПД: Автоответчик.

НП: Автоответчик. Я просто не могу принять автоответчик. Я не могу говорить с автоответчиком. Понимаешь, вот что началось…

ПД: О, да Вы Луддит.

НП: Да, я Луддит… – вот как началось. Вы проезжали когда-нибудь мимо автомата для сбора платы за проезд¹¹ – уверен, они у Вас в Канаде есть – где надо бросать монету в ящик и затем машина говорит «спасибо»? Вот что Вы должны сказать в ответ машине? Нужно ли сказать «всегда пожалуйста»? Но в этом случае машина должна сказать «не стоит», правильно. Я думаю здесь есть что-то ужасное, в том, что машина говорит «спасибо». Потому что «спасибо» это совершенно наоборот – вообще-то это серьёзный вопрос¹², потому что благодарность человеку должна быть выражением подлинности, признательности и интимности. Благодарность должна быть абсолютно личной. Если машина говорит «спасибо», то исчезает само значение благодарности. Или вот поздравительные открытки, Питер, где просто написано «С днём рождения!», кто-то другой сказал это, а я просто подписываю «Нил» и посылаю тебе. Идея обезличивания таких моментов, когда у человеческих существ, предполагается, должны быть совместные подлинные чувства, я хочу сказать, это очень опасная идея. И, я думаю, идея автоответчика – во-первых, они мне не нравятся, потому что если я звоню… – если я звоню Дэвиду в Канаду, а его нет дома, то с меня всё равно возьмут плату. Он берёт трубку и говорит…