Глава 4. Право и общество стран Передней Азии

4.3. Кодекс царя Хаммураби

119

М ожет показаться довольно неожиданным, но в Кодексе практически нет статей, посвященных договору купли-про­дажи, что, конечно, нельзя считать доказательством отсутс­твия этого вида отношений в Вавилонии. Так, у нас есть три статьи (7, 9 и 10), очень похожие на процедуру свода по Русской Правде или на виндикационный иск римского права, из которых мы узнаем, что сделка купли-продажи оформлялась при свидетелях и обязательно в письменной форме (ср. ст. 123). Несоблюдение такой формы считалось воровством. Свидетели сделки впоследствии опрашивались судом {ст. 11).

Статья 7 Кодекса при этом выглядит дополнением и развитием общего правила надлежащего оформления договора купли-продажи по сравнению со ст. 40 законов Эшнунны:

«Если человек покупает раба, рабыню, вола или любую другую ценную вещь, не в состоянии [удовлетворительно для суда] указать на продавца, он вор». Доказательствами совершения законной сделки, таким образом, являются те формы, которые уже в письменном виде указаны в ст. 7 Ко­декса. Таким образом, етргло-уепс1н;ю могла считаться за­конной, если вещь приобреталась у собственника, а договор оформлялся в письменном виде в присутствии свидетелей. Клятва на суде в Вавилонии не принимается; в Эшнунне, как говорит Гётце, пока еще принималась.

Вероятно, отсутствие подробной регламентации такого вида обязательств в памятнике свидетельствует о его ши­роком регулировании обычным правом (изиз), почему зако­нодатель, совершенно естественно, не захотел брать на себя бремя регулирования этого и без того тщательно отлажен­ного механизма.

Договор поручения был также известен Кодексу {ст. 100, 102 и 104). В нововавилонское время договор поручения получил более четкое развитие. Допускалось поручительство прежде всего по договорам займа. Обязан­ность поручителя при этом состояла только в том, чтобы доставить должника кредитора в установленный срок. От­ветственности за долг он не нес. Впрочем, М. А. Дандама-ев допускает, что в последнее время существования Вави­лона в качестве независимого государства поручитель нес ответственность и за долг. От этого времени до нас дошел следующий документ. Он очень прост и содержит в себе все существенные условия договора поручения:

«Адад-шизиб, сын Саммини, несет ответственность пред Набу-шар-уцуром, управителем и полномочным представителем Эанны за Набу-зер-Иддина, сына Шар-дану, в том, что он до 10 дня [месяца ...] приведет его и пе­редаст управителю Набу-шар-уцуру. Если он не приведет его, то согласно долговой расписке относительно мелко­го скота, числящегося за Набу-зер-Иддином, он должен отдать [богине] Бемет... мелкий скот, приплод и шерсть» [Дандамаев, 1976, с. 99].

Последнее, что стоит отметить: вавилоняне были пионе­рами международной торговли. Сама организация кредит­ных учреждений была придумана ими. Стойка с окошками кассира современного банковского учреждения появилась впервые в храмах Вавилонии, где кассирами работали жри­цы и жрецы. Вавилоняне знали, по всей видимости, договор товарищества. В процитированном выше тексте о приви­легии города Вавилона времен ассирийского владычества просматривается элемент существования торгового товари­щества из 20 человек. Закон им оказывает покровительство, гарантирует свободу передвижения по стране. Статья 38 за­конов Эшнунны также косвенно подтверждает существова­ние товарищества.

Торговому обороту, судя по дошедшим до нас актам, было известно понятие сложной коммерческой операции: прода­жи в кредит, комбинации продажи и залога — «тонкость, сви­детельствующая о высоком развитии правовых отношений» [Тураев, 1913, т. 1, с. ИЗ].. Вообще, надо заметить, вавило­няне как торгашеская нация выработали весьма верное оп­ределение понятия капитала от шумерского за§-аи; его они обозначали как ^а^^ас^и (в переводе «голова»). То, что сегод­ня это общественное отношение обозначается так же (от лат. сари1 — тоже «голова»), может еще раз служить доказатель­ством бессмысленности деления истории на общественные формации.

Вавилонское право подходило достаточно гибко к по­нятию обязательства. Договором при этом оно могло пос­читать и довольно странные даже с сегодняшней точки зрения сделки. Главным условием для его составления здесь был долг (шкит), понимавшийся как основание формального требования, что приводило к появлению и таких договоров, как договор об обучении воровству и сутенерству, до нас дошли такие примеры. Это тоже право Древнего Вавилона.

120