Kastels

занятости устаревшими. На самом деле, существует постпромышленная структура занятости, возникающая в последней четверти двадцатого столетия. Но существует большое число вариаций в структурах, возникающих в различных странах, и не похоже, чтобы высокая производительность, социальная стабильность и международная конкурентоспособность непосредственно ассоциировались с высочайшим развитием занятости, связанной с услугами или обработкой информации. Напротив, среди стран "большой семерки" общества, которые в недавние годы находились в авангарде экономического прогресса и социальной стабильности (Япония, Германия), по-видимому, развили более эффективную систему связей между промышленным производством, услугами производителям, социальными услугами и распределительными услугами, чем англосаксонские общества, а Франция и Италия остались на распутье между двумя линиями развития. Во всех этих обществах информационализация, по-видимому, есть более решающий фактор, чем обработка информации.

Таким образом, когда общества в массовом порядке в короткий период времени уничтожают рабочие места в промышленности, вместо того чтобы проводить индустриальную трансформацию постепенно, это происходит не обязательно потому, что они более развиты, но, скорее, потому, что они следуют специфической политике и стратегиям, которые коренятся в их культурной, социальной и политической ситуации. И выбор, который делается при проведении трансформации национальной экономики и рабочей силы, имеет глубокие последствия для эволюции профессиональной структуры, которая закладывает основы новой классовой системы информационального общества.

4.1.3 Новая профессиональная структура

Основное положение теорий постиндустриализма гласит, что люди, уже вовлеченные в различные виды деятельности, начинают занимать новые позиции в профессиональной структуре. Вообще говоря, было предсказано, что по мере движения к информациональ-ному обществу мы должны наблюдать растущую важность позиций менеджеров, профессионалов и техников, снижающуюся долю рабочих на позициях специалистов и операторов и увеличение численности клерков и продавцов. В дополнение к этому, "левая" версия постиндустриализма указывает на растущую важность полуквалифицированных (часто неквалифицированных) позиций в сфере услуг в противовес росту рабочих мест в категории профессионалов.

Исследовать точность таких предположений в эволюции стран "большой семерки" за последние 40 лет - нелегкая задача, как потому, что статистические категории в разных странах не всегда точно соответствуют друг другу, так и потому, что даты в различных статистиках не всегда совпадают. Так, несмотря на наши методологические усилия прояснить данные, наш анализ остается скорее предварительным и должен восприниматься только как первое эмпирическое приближение, нацеленное на то, чтобы предложить направление анализа эволюции социальной структуры.

Начнем, во-первых, с разнообразия профессиональных профилей по обществам.

Таблица 4.15 в Приложении А сводит вместе данные об основных профессиональных категориях для каждой страны в период, на который имелась новейшая статистическая информация в момент проведения данного исследования (1992-1993 гг.). Первое и самое важное заключение из наших наблюдений - это то, что существуют большие различия между профессиональными структурами обществ, равно достойных названия информациональных. Так, если мы рассмотрим категорию, объединяющую менеджеров, профессионалов и техников - вершину информациональных занятий, то она была

действительно очень значительной в США и Канаде, составляя в начале 1990-х годов почти 1/3 рабочей силы. Но в Японии в начале 1990-х годов она составляла 14,9%. А во Франции и в Германии в 1989 г. она составляла только четверть всей рабочей силы. В то время как доля квалифицированных рабочих и операторов существенно сократилась в Северной Америке, она все еще составляла 31,8% рабочей силы в Японии и свыше 20% во Франции и Германии. Подобным же образом работники торговли не являются крупной категорией во Франции (3,8%), но еще играют важную роль в США (11,9%) и очень значительную роль в Японии (15,1 %). В Японии очень низка доля менеджеров (только 3,8% в 1990 г. по сравнению с 12,8% в США), что может быть показателем намного более иерархичной структуры. Отличительная черта Франции - большая доля техников в высших профессиональных группах (12,4% всей рабочей силы) в противоположность Германии (8,7%). В то же время Германия имеет больше рабочих мест, чем Франция в категории "профессионалов": 13,9 против 6,0%.

Другой фактор разнообразия - это различия в доле полуквалифицированных работников сферы услуг. Она значительна в США, Канаде и Германии и намного ниже в Японии и Франции, в тех именно странах, которые, как и Италия, сохранили несколько большие по размеру традиционные сельскохозяйственные и торговые секторы.

В целом, Япония и США представляют противоположные полюсы, и их контраст подчеркивает необходимость придать новую форму теории постиндустриализма и информационализма. Данные по США хорошо совпадают с господствующей в литературе моделью попросту потому, что модель была всего лишь теоретизированием по поводу эволюции структуры занятости в США. Между тем в Японии, по-видимому, рост в категориях профессионалов сочетается с устойчивостью сильной квалифицированной рабочей силы, связанной с индустриальной эрой, и с прочным положением сельскохозяйственной рабочей силы и работников торговли, что свидетельствует о сохранении -в новых формах - занятий, характерных для доиндустриальной эры. Модель США продвигается к информационализму, заменяя старые занятия новыми. Японская модель тоже прогрессирует к информационализму, следуя, однако, по иному пути: усиливая некоторые из требующихся новых занятий, в то же время изменяя содержание занятий предшествующей эры и вытесняя при этом те позиции, которые стали препятствием для роста производительности (особенно в сельском хозяйстве). Между этими двумя моделями Германия и Франция комбинируют элементы обеих: они ближе к США в профессиональных и менеджерских занятиях, но ближе к Японии в более медленном сокращении квалифицированных рабочих и операторов.

Второе основное наблюдение свидетельствует, несмотря на продемонстрированное нами разнообразие, о существовании общей тенденции роста относительного веса наиболее очевидно информациональных занятий (менеджеров, профессионалов и техников), так же как "белых воротничков" вообще, включая работников торговли и конторских служащих. Установив наличие разнообразия, я хочу также дать эмпирическое обоснование того, что действительно существует тенденция к большему информациональному содержанию в профессиональной структуре развитых обществ, несмотря на их разные культурные/политические системы и невзирая также на различные исторические особенности в процессах их индустриализации. Чтобы выявить такую общую тенденцию, нам необходимо обратить внимание на рост доли каждого занятия в каждой стране в течение рассматриваемого периода. Сравним, например (см. табл. 4.16-4.21 Приложения А), эволюцию четырех особенно значительных групп: квалифицированные рабочие и операторы; профессионалы и менеджеры; работники торговли и конторские служащие; сельскохозяйственные рабочие и менеджеры. Рассчитав степень изменения доли каждого из занятий группы, мы сможем выявить как общие тенденции, так и определенные

существенные различия. Сфера управленческих, профессиональных и технических занятий быстро расширяется во всех странах, за исключением Франции. Значительно уменьшилась численность квалифицированных рабочих в США, Соединенном Королевстве и Канаде и умеренно - в Германии, Франции и Японии. Доля работников торговли несколько увеличилась в США и Франции и резко выросла в остальных четырех странах. Во всех странах значительно уменьшилась численность рабочих и менеджеров, занятых в сельском хозяйстве. Совершенно разные тенденции наблюдаются в динамике численности полуквалифицированных работников сферы услуг и транспортных рабочих: их доля существенно возросла в США и Соединенном Королевстве, умеренно увеличилась во Франции, уменьшилась либо стабилизировалась в Японии и Германии.

Из всех рассмотренных стран Япония наиболее резко улучшила свою профессиональную структуру, повысив долю менеджеров на 46,2% за двадцатилетний период и долю профессиональной и технической рабочей силы на 91,4%. Соединенное Королевство также увеличило долю своих менеджеров на 96,3 %, хотя рост численности профессионалов и техников был более умеренным (5,2%). Таким образом, мы наблюдаем большое разнообразие темпов изменения доли этой профессиональной группы в общей структуре занятости. Разнообразие в темпах возникает потому, что страны движутся к относительно общей профессиональной структуре с разных исходных позиций. Различия в стиле менеджмента и в важности промышленного производства в каждой стране также приводят к некоторым различиям в процессе изменений.

В целом, тенденция к доминированию "белых воротничков" со смещением в сторону высшего слоя становится основной (в США в 1991 г. 57,3 % рабочей силы принадлежало к "белым воротничкам"), за исключением Японии и Германии, где "белые воротнички" еще не превысили 50% общего числа занятых. Тем не менее даже в Японии темпы роста информациональных занятий были наивысшими среди различных профессиональных позиций; таким образом, Япония будет все более опираться на возрастающую рабочую силу профессионалов, хотя страна еще держится на более широкой основе квалифицированных рабочих и работников торговли, чем другие общества.

В-третьих, широко распространенное положение, касающееся растущей поляризации структуры занятости в информациональном обществе, по-видимому, не подтверждается имеющимися данными, если под поляризацией мы имеем в виду одновременное расширение (в эквивалентных терминах) "верха" и "низа" лестницы занятий. Если дело обстоит именно так, менеджерская/профессиональная/техническая группа и группа полуквалифицированных работников сферы услуг и транспортных рабочих должны расширяться с аналогичной скоростью и в аналогичных количествах. Очевидно, этого не происходит. В США полуквалифицированные работники сферы услуг действительно увеличивали свою долю в профессиональной структуре занятий, но не так быстро, как группа менеджеров и профессионалов, - они представляли только 13% рабочей силы в 1991 г. В противоположность этому менеджеры на верхушке лестницы увеличивали свою долю между 1950 и 1991 гг. намного быстрее, чем полуквалифицированные работники сферы услуг, увеличив свою численность до 12,8% рабочей силы в 1991 г., т. е. почти до уровня последних. Даже если мы добавим полуквалифицированных транспортных рабочих, мы получим в этой группе только 17,9% рабочей силы в 1991 г., что резко контрастирует с 29,7% в высшей менеджерской/ профессиональной/технической категории. Конечно, многие рабочие позиции среди конторских служащих и работников торговли, как и среди операторов, тоже относятся к полуквалифицированным, так что мы не можем точно оценить эволюцию структуры занятий в терминах квалификации. В дополнение к этому, как следует из других источников, в последние два десятилетия наблюдалась поляризация распределения доходов в США и в других странах8. Однако

здесь я возражаю против популярного образа информациональной экономики, которая якобы обеспечивает растущее число рабочих мест в услугах низкого уровня со скоростью непропорционально более высокой, чем скорость роста доли профессиональнотехнического компонента рабочей силы. Согласно нашей базе данных, это вовсе не так. В Соединенном Королевстве между 1961 и 1981 гг. действительно наблюдалось существенное увеличение полуквалифицированных рабочих мест в сфере услуг, но даже там доля занятий высшего уровня росла быстрее. В Канаде доля полуквалифицированных работников сферы услуг также существенно увеличилась и достигла 13,7% в 1992 г., но менеджерские, профессиональные и технические рабочие места прогрессировали еще быстрее, почти удвоившись в числе и дойдя до 30,6% рабочей силы в 1992 г. Та же ситуация и в Германии: число рабочих мест в сфере услуг низкого уровня было ниже и увеличивалось медленнее по сравнению с занятостью в верхней части профессиональной лестницы. Франция, несмотря на существенное увеличение числа рабочих мест в сфере услуге течение 1980-х годов, все еще насчитывала в них только 7,2% рабочей силы в 1989 г. Что касается Японии, то объем занятости в сфере полуквалифицированных услуг медленно рос с 5,4% в 1955 г. до скромных 8,6% в 1990 г.

Таким образом, хотя, конечно, в развитых обществах имеются признаки социальной и экономической поляризации, в профессиональной структуре они принимают форму не расходящихся путей, но различных позиций сходных занятий по секторам и фирмам. Отраслевые, территориальные, специфические для фирм и гендерные/этнические/возрастные характеристики являются более явными источниками социальной поляризации, чем различия в типах занятости сами по себе.

Очевидно, что в информациональных обществах есть неравенство. Оно вытекает не столько из их относительно улучшенной профессиональной структуры, сколько из исключений и дискриминации, которая имеет место внутри рабочей силы и вокруг нее.

Наконец, взгляд на трансформацию рабочей силы в развитых обществах должен учитывать и эволюцию статуса занятости. И здесь наши данные также ставят под вопрос основанные исключительно на американском опыте господствующие взгляды на постиндустриализм. Так, гипотеза сокращения самозанятости в зрелых информациональных экономиках отчасти поддерживается опытом США, где процент самозанятости в общей рабочей силе снизился с 17,6% в 1950 г. до 8,8% в 1991 г., хотя он почти не изменялся за последние 20 лет. Но другие страны показывают иную динамику. В Германии эта категория сокращалась низкими, но стабильными темпами: с 13,8% в 1955 г. до 9,5% в 1975 г. и затем до 8,9% в 1989 г. Франция сохранила свою долю самозанятых в рабочей силе между 1977 и 1987 гг. (12,8 и 12,7% соответственно). Италия, хотя и является пятой крупнейшей рыночной экономикой мира, еще сохранила 24,8% своей рабочей силы в сфере самозанятости в 1989 г. Япония, испытавшая снижение самозанятости с 19,2% в 1970 г. до 14,1 % в 1990 г., все еще сохраняет значительную долю такой автономной занятости, куда мы должны добавить 8,3% работников семейных предприятий (family workers); в итоге мы обнаруживаем, что почти четверть японской рабочей силы не работает по найму. Что касается Канады и Соединенного Королевства, они за последние 20 лет обратили вспять предполагаемую вековую тенденцию корпоратизации занятости, Канада увеличила долю самозанятых с 8,4% в 1970 г. до 9,7% в 1992 г., а Соединенное Королевство увеличило долю самозанятости и работников семейных предприятий в рабочей силе от 7,6% в 1969 г. до 13,0% в 1989 г.; эта линия развития, как я покажу ниже в этой главе, продолжается в 1990-х годах.

Конечно, большинство работающих в развитых экономиках трудится по найму, но разнообразие уровней, неравномерность процесса и в некоторых случаях обращение

тенденции вспять требуют дифференцированного взгляда на модели эволюции профессиональной структуры. Можно даже сформулировать гипотезу, что по мере того как сети и гибкость становятся характерными для новой индустриальной организации, а новые технологии позволяют мелким предприятиям найти рыночные ниши, происходит возрождение самозанятости и смешанного статуса занятости. Так, профессиональный профиль информациональных обществ по мере их возникновения будет намного более разнообразным, чем воображалось в квазинатуралистических предвидениях постиндустриальных теорий, искаженных американским этноцентризмом, в теориях, которые не полностью представляют даже американский опыт.

8 Esping-Andersen (1993); Mishel and Bernstein (1994).

4.1.4 Созревание информационального общества: прогноз занятости на XXI в.

На закате XX в. информациональное общество в своих исторически разнообразных проявлениях еще только складывается. Таким образом, аналитический ключ для обрисовки его будущего и зрелого облика может быть предоставлен прогнозами занятости и профессиональной структуры, которые дадут возможность предвидеть социальные структуры развитых обществ в первые годы грядущего столетия. Такие перспективные оценки всегда требуют экономических, технологических и институциональных допущений, которые редко опираются на солидный фундамент. Так, анализ данных, которые я буду использовать в этом разделе, является еще более предварительным, чем анализ тенденций занятости до 1990 г. Однако, используя такие надежные источники, как данные Бюро трудовой статистики США, Министерства труда Японии, правительственные данные, собираемые ОЭСР, и помня о приблизительности наших статистических выкладок, мы, быть может, сумеем построить некоторые гипотезы касательно будущих путей информациональной занятости. Мой анализ прогноза занятости будет сосредоточен главным образом на США и Японии, так как я хочу ограничить эмпирическую сложность исследования, чтобы можно было сосредоточиться на основных проблемах анализа9. Выделив Соединенные Штаты и Японию, которые кажутся двумя различными моделями информационального общества, я смогу лучше оценить гипотезы о конвергенции/дивергенции в структуре занятости и профессиональной структуре информационального общества.

В США Бюро статистики труда (BLS) опубликовало в 1991-1993 гг. годах серию исследований, обновленных в 1994 г.10, которые в своей совокупности предлагают широкий обзор эволюции занятости и профессиональной структуры между 1992 и 2005 гг. Ради упрощения анализа я буду ссылаться на "умеренную альтернативную проекцию" из трех сценариев, рассмотренных Бюро.

Американская экономика создаст свыше 26 млн. рабочих мест между 1992 и 2005 гг. Этот общий рост на 22% немного выше, чем в предшествующий 13-летний период 1979-1992 гг. Самые очевидные черты в прогнозах - это продолжающаяся тенденция сокращения рабочих мест в сельском хозяйстве и промышленном производстве, доля которых в 1990-2005 гг. должна падать соответственно со средней годовой скоростью -0,4 и -0,2. Однако, выпуск промышленной продукции будет по-прежнему расти немного более высокими темпами, чем экономика в целом, - на 2,3% в год. Таким образом, различные темпы роста занятости и выпуска в промышленном производстве и сфере услуг показывают существенный разрыв в производительности труда в пользу промышленности, несмотря на введение новых технологий в деятельность, связанную с обработкой информации. Промышленная производительность выше средней остается

ключом к устойчивому экономическому росту, способному обеспечить рабочие места для всех других секторов экономики.

Интересные наблюдения возникают из того факта, что хотя занятость в сельском хозяйстве должна снизиться до 2,5% общей занятости, численность в профессиях, связанных с сельским хозяйством, как ожидается, возрастет, потому что в то время как численность фермеров предположительно упадет на 231 тыс. человек, появится 311 тыс. новых рабочих мест для садовников и парковых рабочих. То, что численность рабочих мест в сфере ориентированных на город сельскохозяйственных услуг превзойдет численность рабочих мест на фермах, подчеркивает, как далеко информациональные общества зашли в своем постсельскохозяйственном статусе.

Хотя только 1 млн. из проектируемых 26,4 млн. новых рабочих мест будет создан в отраслях товарного производства, снижение промышленной занятости замедлится, а некоторые профессиональные категории в промышленности, такие, как работники прецизионного производства, квалифицированные рабочие (crafts) и ремонтники, предположительно увеличат свою численность. Однако основной рост новых рабочих мест в США ожидается в сфере услуг, хотя около половины такого роста даст так называемый сектор услуг (services division), главными компонентами которого являются услуги здравоохранения и деловые услуги (business services). Деловые услуги, которые в 1975-1990 гг. были наиболее быстро растущим сектором, по-прежнему будут находиться на вершине экспансии до 2005 г., хотя с более низкими темпами роста - около 2,5% в год. Нужно сознавать, однако, что не все деловые услуги отличаются высоким содержанием знаний: важный компонент их - это работа по компьютерной обработке данных, но в период 1975-1990 гг. наиболее быстрорастущим видом деятельности были у слуги по подбору кадров, связанные с ростом временной работы и подрядами на услуги со стороны фирм. Среди других быстро растущих услуг в грядущие годы будут, как ожидается, юридические услуги (особенно параюридические), услуги проектировщиков и архитекторов и услуги в сфере образования (частные школы). В категориях BLS, финансы, страхование и операции с недвижимостью (Finance, Insurance and Real Estate - FIRE) не включены в деловые услуги. Так, к высокому росту в деловых услугах мы должны добавить умеренный, но неуклонный рост, проектируемый для категории FIRE, которая, как ожидается, составит 1,3% в год, чтобы достичь к 2005 г. 6,1 % общей занятости. При сравнении этих данных с моим анализом услуг производителям в предшествующих разделах и деловые услуги, и FIRE должны быть приняты в расчет.

Услуги здравоохранения окажутся среди наиболее быстро растущих видов деятельности - они будут расти вдвое быстрее, чем в 1975-1990 гг. К 2005 г. услуги здравоохранения дадут, судя по прогнозам, 11,5 млн. рабочих мест, т. е. 8,7% всей несельскохозяйственной занятости по найму. Чтобы оценить эту цифру на перспективу, скажем, что сравнимая численность всей промышленной занятости в 2005 г. предположительно составит 14% рабочей силы. Некоторые услуги здравоохранения, особенно для престарелых, станут наиболее быстро развивающимся сектором.

Розничная торговля, растущая со значительным среднегодовым темпом 1,6% и начинавшая с высокого уровня абсолютной численности рабочих мест, представляет третий главный источник потенциального нового роста - 5,1 млн. новых рабочих мест. Внутри этого сектора рестораны и бары дадут 42% всех рабочих мест в розничной торговле в 2005 г.

Рабочие места в федеральном правительстве, правительствах штатов и местном самоуправлении должны также значительно повысить занятость, поднявшись с 15,2 млн. в

1990 г. до 18,3 млн. в 2005 г. Более половины этого роста, как ожидается, придется на образование.

Таким образом, в целом, прогнозируемая для США структура занятости близка к первоначальному проекту для информационального общества:

рабочие места в сельском хозяйстве вытесняются;

занятость в промышленности продолжает снижаться, хотя и более низкими темпами, до тех пор, пока не будет сведена к кадровому ядру квалифицированных рабочих и техников. Большая часть занятости в промышленном производстве переносится в сферу услуг для промышленного производства;

услуги производителям, а также здравоохранение и образование, возглавляют рост занятости по темпам, а также приобретают все более важную роль по абсолютной численности;

категория низкоквалифицированной трудовой деятельности в новой экономике продолжает увеличиваться за счет торговли и услуг. Если мы обратимся к рассмотрению прогнозируемой структуры занятости, то на первый взгляд гипотеза информационализма подтверждается: наиболее быстрые темпы роста среди групп занятых наблюдаются среди профессионалов (323% за период) и технических специалистов (36,9%). Но "сервисные профессии", по большей части полуквалифицированные, также быстро растут (29,2%) и в 2005 г. составят 16,9% профессиональной структуры. Менеджеры, профессионалы и технические специалисты, вместе взятые, увеличат свою долю в общей профессиональной структуре с 24,5 % в 1990 г. до 28,9% в 2005 г. Работники торговли и конторские служащие, взятые как группа, останутся на стабильном уровне (около 28,8% общего числа занятых). Доля квалифицированных рабочих должна вырасти, что подтверждает тенденцию к стабилизации кадрового ядра рабочих, занятых высококвалифицированным трудом.

Исследуем более пристально следующий вопрос: характеризуется ли будущее информациональное общество растущей поляризацией профессиональной структуры? Относительно Соединенных Штатов Бюро статистики труда включило в свои прогнозы анализ уровня образования, необходимого для 30 профессий, которые, как ожидается, будут расти наиболее быстро, и для 30 профессий, которые будут наиболее быстро сокращаться между 1990 и 2005 гг. Анализ охватывает как темп роста или сокращения профессий, так и различия в абсолютной численности. Заключение авторов исследования гласит:

"Итак, большинство [растущих] профессий требует образования или обучения на уровне не ниже средней школы. Фактически, больше двух третей из 30 наиболее быстро растущих профессий и почти половина из 30 профессий с наибольшим ростом числа рабочих мест уже в 1990 г. имело большинство работников с образованием или обучением выше уровня средней школы"11. Самое большое число быстро сокращающихся профессий ожидается в производственных отраслях промышленности и среди конторских служащих с низким уровнем навыков, которые будут сметены офисной автоматизацией. И все же на совокупном уровне среди новых рабочих мест, которые будут созданы в 19922005 гг., Сильвестри предвидит лишь незначительное изменение в распределении уровня образования рабочей силы12. Доля работников, окончивших колледж, предположительно увеличится на 1,4 процентных пункта, слегка возрастет доля тех, кто имеет образование уровня колледжа. В то же время доля выпускников средней школы уменьшится на 1 процентный пункт и незначительно сократится доля малообразованных. Таким образом, про-' слеживаются тенденции некоторой модернизации профессиональной структуры, что

соответствует предсказаниям постиндустриальной теории. Однако тот факт, что высококвалифицированные профессии имеют тенденцию к более быстрому росту, не означает, что общество в целом обязательно избежит поляризации и дуализма, в связи с относительно заметным весом неквалифицированных рабочих мест, если подсчитывать их в абсолютном выражении. Прогнозы Бюро статистики труда на 1992-2005 гг. показывают, что доли занятости для профессионалов и работников сферы обслуживания, как ожидается, возрастут приблизительно одинаково - примерно на 1,8 и 1,5 процентных пункта соответственно. Поскольку эти две группы дают вместе около половины общего роста рабочих мест в абсолютных величинах, они имеют тенденцию концентрироваться на обоих концах профессиональной лестницы: 6,2 млн. новых профессионалов и 6,5 млн. новых работников обслуживания, причем заработки последних в 1992 г. были приблизительно на 40% ниже среднего заработка по всем профессиональным группам. Как пишет Сильвестри, "отчасти причина [низких заработков работников сферы услуг] состоит в том, что почти треть этих работников имели образование ниже уровня средней школы, а работников с неполным рабочим днем насчитывалось вдвое больше, чем в среднем для всех работников"13. Пытаясь дать синтетическое представление о прогнозируемых изменениях в профессиональной структуре, я рассчитал упрощенную стратификационную модель на базе детальных данных другого исследования Сильвестри, посвященного распределению занятости по профессиям, образованию и заработкам, для 1992 г. (фактические данные) и 2005 г. (прогноз)14. Используя медианные недельные заработки как самый прямой показатель социальной стратификации, я построил четыре социальные группы:

высший класс (менеджеры и профессионалы); средний класс (техники и квалифицированные рабочие); низший средний класс (работники торговли, конторские служащие и операторы); низший класс (сфера обслуживания и сельскохозяйственные рабочие). Пересчитав по этим категориям данные Сильвестри, я обнаружил для высшего класса рост доли занятости с 23,7% в 1992 г. до 25,3% в 2005 г. (+1,6); небольшое сокращение для среднего класса - с 14,7 до 14,3% (-0,3); сокращение для низшего среднего класса - с 42,7 до 40,0% (-2,7) и рост для низшего класса - с 18,9 до 20% (+1,1). Два факта заслуживают комментария: в одно и то же время имеют место относительное улучшение системы стратификации и умеренная тенденция к профессиональной поляризации. Это происходит потому, что налицо одновременный рост на вершине и на низших ступенях социальной лестницы, хотя на вершине рост больше.

Обратимся теперь к исследованию прогнозов японской занятости и профессиональной структуры. Мы имеем два прогноза Министерства труда. Один из них, опубликованный в 1991 г., прогнозирует (на базе данных 1980-1985 гг.) цифры на 1989,1995 и 2000 гг. Другой, опубликованный в 1987 г., дает предсказания на 1990, 1995, 2000 и 2005 гг. В обоих вариантах прогнозируются структура занятости по отраслям и профессиональная структура. Я предпочел работать на базе прогноза 1987 г., так как, будучи столь же достоверным, он более детально разбит по отраслям и достигает 2005 г.15.

Наиболее значительная черта этих прогнозов - медленное сокращение промышленной занятости, несмотря на ускорение трансформации Японии в информациональное общество. В статистическом прогнозе 1987 г. промышленная занятость составляла 25,9% в 1985 г. и должна была остаться на уровне 23,9% в 2005 г. Напомним, что в прогнозе для США ожидалось, что промышленная занятость сократится с 17,5% в 1990 г. до 14% в 2005 г., т.е. гораздо более резкое сокращение от существенно более низкой базы, Япония достигает относительной стабильности в промышленной занятости, компенсируя сокращения в традиционных секторах фактическим ростом в новейших секторах. Так, занятость в текстильной промышленности должна снизиться с 1,6% в 1985 г. до 1,1% в 2005 г., в тот же период занятость в электротехнической промышленности должна возрасти с 4,1 до 4,9%. Численность рабочих-металлистов

существенно сократится, а процент рабочих мест в пищевой промышленности возрастет с 2,4 до 3,5%.

Вцелом, наиболее заметный рост занятости в Японии ожидается в сфере предоставления деловых услуг (с 3,3% в 1985 г. до 8,1 % в 2005 г.), что показывает растущую роль информационноемких видов деятельности в японской экономике. Однако доля занятости в финансах, страховом деле и недвижимости на 20-летний период прогноза, как ожидается, останется стабильной. Учитывая предшествующее наблюдение, можно предположить, что эти быстро растущие деловые услуги оказаны главным образом обрабатывающей промышленности и другим отраслям производства, т. е. услугами, вкладывающими знания и информацию в производство. Ожидается, что услуги здравоохранения слегка возрастут, а занятость в сфере образования составит такую же долю, как и в 1985 г.

Сельскохозяйственная занятость резко уменьшится - с 9,1 в 1985 г. до 3,9% в 2005 г., как если бы Япония, наконец, осуществила свой переход к постсельскохозяйственной (не постиндустриальной) эпохе.

Вобщем, за исключением деловых услуг и сельского хозяйства, ожидается, что японская структура занятости останется на редкость стабильной, снова подтверждая постепенный переход к информациональной парадигме, перерабатывая в ней содержание существующих работ, без обязательного вытеснения таких работ.

Что касается профессиональной структуры, самым существенным изменением, как ожидается, должен быть рост доли профессиональных и технических занятий, которые возрастут с 10,5% в 1985 г. до поразительных 17% в 2005 г. Управленческие профессии, хотя их доля значительно возрастет, будут составлять менее 6% общей занятости в 2005 г. Это подтверждает тенденцию к воспроизводству "подтянутой" иерархической структуры японских организаций с концентрацией власти в руках незначительного числа менеджеров. Данные также указывают на рост профессионализации работников среднего уровня и специализации задач в обработке информации и создании знаний. Доля квалифицированных рабочих и операторов сократится, но все же составит свыше четверти рабочей силы в 2005 г., опережая приблизительно на 3 процентных пункта соответствующие профессиональные категории в Соединенных Штатах в том же году. Как ожидается, категория конторских служащих также будет расти с умеренной скоростью, в то время как занятость в сельском хозяйстве снизится примерно на 2/3 по отношению к уровню 1985 г.

Таким образом, согласно прогнозам, в структуре занятости в Соединенных Штатах и Японии, кажется, продолжаются тенденции, наблюдавшиеся в 1970-1990 гг. Эти два явно разных типа занятости и профессиональных структур соответствуют двум обществам, которые одинаково можно назвать информациональными в терминах социотехнической парадигмы производства, однако с очевидно разными результатами в росте производительности, экономической конкурентоспособности и социальной сплоченности.

Вто время как в Соединенных Штатах становится более выраженной тенденция отхода от создания рабочих мест в промышленности и концентрации на услугах производителям и социальных услугах, Япония поддерживает более сбалансированную структуру с сильным промышленным сектором и широкой смягчающей прослойкой в розничной торговле. Японский акцент на деловые услуги значительно менее выражен в финансах и недвижимости, расширение занятости в сфере предоставления социальных услуг также более ограничено. Прогнозы профессиональной структуры подтверждают наличие различных стилей управления: японские организации устанавливают структуры сотрудничества на уровне цеха и офиса, в то же время продолжая концентрировать принятие решений в тонкой управленческой категории. В целом, общая гипотеза разных путей к информациональной парадигме в пределах общей модели структуры занятости, как кажется, подтверждается той ограниченной проверкой, которую позволили сделать представленные здесь прогнозы.

9 Проекции занятости для стран ОЭСР см.: OECD (1994а, р. 71-100).

10См.: Kutscher (1991); Сагеу and Franklin (1991); Silvestri and Lukasiewicz (1991); Braddock (1992); Bureau of Labor Statistics (1994).

11Silvestri and Lukasiewicz (1991:82).

12Silvestri (1993).

13Silvestri (1993: 85).

14Ibid: table 9.

15Ministry of Labor (1991).

4.1.5 Резюме: эволюция структуры занятости и ее следствия для сравнительного анализа информационального общества

В исторической эволюции структуры занятости, фундаментальной для социальной структуры, доминировала вековая тенденция роста производительности человеческого труда. По мере того как технологические и организационные инновации позволяли людям выпускать больше продукции лучшего качества с меньшей затратой сил и ресурсов, работа и работники перемещались из прямого производства в косвенное производство, из культивации сельскохозяйственных культур, извлечения полезных ископаемых и изготовления вещей в потребительские услуги и менеджмент и из узкого набора видов экономической деятельности во все более разнообразную профессиональную вселенную.

Но история человеческого творчества и экономического прогресса часто рассказывалась в упрощенном виде, затемняя понимание не только нашего прошлого, но и нашего будущего. Обычная версия описания исторического перехода (понимаемого как переход от сельского хозяйства к промышленности, а затем к услугам) в качестве объяснительных рамок для нынешней трансформации наших обществ имеет три фундаментальных дефекта:

1.Эта версия допускает гомогенность между переходом от сельского хозяйства к промышленности и от промышленности к услугам, игнорируя двусмысленность и внутреннее разнообразие видов деятельности, включенных в категорию "услуги".

2.Она не уделяет достаточного внимания поистине революционной природе новых информационных технологий, которые, допуская прямые контакты on-line между различными типами деятельности в одном и том же процессе производства, управления и распределения, устанавливают тесную структурную связь между сферами труда и занятости, искусственно разделенными на устаревшие социальные категории.

3.Она забывает о культурном, историческом и институциональном разнообразии передовых обществ, а также о том, что в глобальной экономике они взаимозависимы. Таким образом, переход к социотехнической парадигме информационального производства идет по разным направлениям, определяемым траекторией каждого общества и взаимодействием между этими разными траекториями. Отсюда следует разнообразие структур занятости/профессиональных структур в общей парадигме информационального общества.

Наши эмпирические наблюдения над эволюцией занятости в странах "большой семерки" показывают некоторые фундаментальные общие черты,