Наркотики и отступничество

Сунитские историки обычно называли ассассинов сборищем малахида, еретиков, у которых религиозная философия прикрывала преступную деятельность, а вожди обманывали своих последователей, манипулируя их сознанием. В отличие от этого, многие историки-исмаилиты считают ассассинов хранителями священных тайн, постепенно открывающихся членам общины при прохождении разных ступеней посвящения. Ассассины получили и от суннитов, и от враждебно настроенных шиитов наименование хашишим. Термин «хашишийя» был впервые зафиксирован в анти-низаритском трактате, выпущенном в 1123 году и подготовленном во время правления Фатимидского халифа ал-Амира, сына и наследника ал-Мустали. В тексте он никак не поясняется. Долгое время считалось, что он имеет отношение к легенде, согласно которой вожди ассассинов давали своим ученикам наркотик, уносивший их в Сад Наслаждений. Однако даже самые враждебные мусульманские писатели той эпохи, как сунниты, так и шииты, не обвиняли секту в использовании наркотиков. Величайший востоковед и арабист своей эпохи Сильвестр де Саси в 1809 году показал, что слово «ассассин» происходит от арабского слова «хашишин». Хотя де Саси отвергал мысль о том, что фидаи были наркоманами, бездумно выполняющими волю своего безжалостного и коварного вождя, он считал, что, возможно, фидаи давали напиток, настоянный на гашише или смешанный с такими веществами, как опиум, с целью вызвать определенное экстатическое состояние. Несмотря на эти предположения, у нас нет исторических свидетельств того, что какой-либо фидаи когда-либо принимал тот или иной наркотик. Начиная с XI и по крайней мере до конца XIV века употребление гашиша осуждалось большинством мусульман, которые считали этот порок уделом низших классов и полагали, что он неизбежно сопровождается нравственной опустошенностью, свойственной отбросам общества. Вероятнее всего, слово «хашишийя» служило ругательством, пренебрежительной насмешкой, используемой суннитскими историками при описании еретических верований и методов членов этой секты, которых они сравнивали с пьяницами и наркоманами. Образное сравнение, к которому прибегали мусульманские противники ассассинов, было всерьез принято европейцами, объяснявшими таким образом способность к самопожертвованию и стремление к мученичеству, присущее фидаи, тем самым признаваясь в неумении объяснить это каким-либо другим способом.

Вклад Хасана ас-Саббаха в исмаилитское учение

После разрушения аламутской библиотеки монголами в 1256 году сохранилось лишь несколько отрывков из произведений Хасана ас-Саббаха. Важнейшим его сочинением, о котором нам известно, была критика доктрины талима (авторитетного учения), дошедшая до нас в резюмированном виде благодаря суннитскому ересиологу Шахрастани, писавшему в XII веке. Согласно основополагающему суннитскому учению о талиме, люди сами по себе не способны определять религиозную истину; мы не обладаем качествами, необходимыми для верного суждения. Поэтому Бог должен был послать человечеству Пророка, чтобы тот научил нас истине. Бог продолжает направлять людей на истинный путь посредством имамов, каждый из которых назначает своего преемника, тем самым поддерживая непрерывность традиции. Хасан дополнил это учение, теологически обосновав необходимость имама как прямого представителя Бога и Мухаммеда. По мнению Хасана ас-Саббаха, Мухаммед и непрерывная цепь имамов являются доказательствами существования Бога, а бытие самого имама зависит от духовных исканий учеников, стремящихся обрести Бога. Единоличность Бога, тавхид, служит ключом к обнаружению истины, ибо знак истины — единство, а знак ошибки — множественность. В глазах Хасана имам един, а власть его абсолютна. И сунниты, и шииты подвержены заблуждениям из-за неправильного понимания истинной природы имама. Низариты — единственная мусульманская секта, свободная от заблуждений и потому долженствующая занять главенствующее положение в исламе. Ключевую роль в понятии талима играет община, состоящая из людей, признающих власть имама. Так как талим служил организующим принципом низаритского общества, это повышало сплоченность и дисциплину среди аламутских воинов. Хасан требовал от своих последователей безоговорочной преданности, выставляя ее в качестве прямой обязанности верующих перед Богом и тем самым выходя далеко за рамки шиитской традиции, требовавшей признания духовной иерархии. «С самого начала принципу талима придавалось важнейшее значение. Конечно, это было фундаментальным понятием исмаилизма, но его роль теперь повышалась еще больше, так как послушание и дисциплина становились непреходящими ценностями, составляя необходимое условие для выживания общин, подобных аламутской». Как мы видели, честолюбивые замыслы Хасана далеко не удовлетворялись пределами Аламута. «Он стремился к всемирному распространению власти имама, притязания которого казались тем оправданнее, чем очевиднее становился опустошающий скептицизм любых более мягких требований. Ничто более не имело смысла, кроме стремления к власти, которым была движима община, осмелившаяся занять столь крайнюю позицию».