Глава 3 Состояние гражданско-правовой охраны личности в Российской Федерации

3.1 Основные проблемы гражданско-правовой охраны личности

Даже поверхностное исследование проблем защиты прав личности указывает, мягко говоря, на несовершенство современной отечественной системы такой защиты. Выражается это, прежде всего в следующем:

1. Отсутствуют реальные юридические гарантии, обеспечивающие охрану и защиту прав граждан. Так, к примеру, еще в бывшем Союзе ССР существовал Закон «О порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, ущемляющих права граждан». Этот Закон был принят через десять лет после принятия Конституции СССР, но его реализация не находила реального воплощения в жизнь.

Видоизмененный и обновленный Закон Российской Федерации «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» от 27 апреля 1993 года несколько расширил круг действий и решений органов исполнительной власти, подлежащих судебному контролю²⁴.

2. Вопросы защиты прав и свобод человека в России законодательно закреплены в ст. 80 Конституции, согласно которой глава государства – Президент Российской Федерации является гарантом прав и свобод граждан. Во исполнение ст. 80 Конституции при Президенте России создана Комиссия по правам человека. Однако эта Комиссия «физически» не в состоянии «переработать» нескончаемый поток жалоб, заявлений и писем граждан.

3. В силу п. 2 ст. 114 Конституции Российской Федерации Правительство России обязано также обеспечивать права и свободы граждан. Но Правительство, озабоченное в первую очередь падением уровня экономического производства, ростом инфляции и безработицы, борьбой с разгулом преступности, не ставит во главу угла рассмотрение вопросов защиты прав граждан.

4. Статья 18 Конституции Российской Федерации указывает. Что права и свободы человека определяют смысл, содержание и применение законов местным самоуправлением. Однако, очерчивая круг полномочий, подлежащих ведению органов местного самоуправления, ст. 132 не включила в них вопросы, связанные с защитой прав граждан. Это является очевидным пробелом Основного закона, поскольку именно на местном уровне зачастую нарушаются права человека, и их защита способами и формами, вытекающими из природы органов местного самоуправления, должна стать одной из важнейших функций этих структур.

Следует отметить, что недостатки процессуального законодательства и невыполнение судами требований процессуальных кодексов, помимо всего прочего, способствуют нарушению прав человека.

Наиболее характерными для решений судов первой инстанции в гражданском судопроизводстве являются следующие недостатки:

- несоблюдение судами требований ч. 2 ст. 195 ГПК РФ или произвольное толкование этих требований; справедливости ради, следует отметить, что сами формулировки этой части "суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании" – способствуют их произвольному толкованию и открывают широкое поле для оценки доказательств "по внутреннему убеждению";

- во многих случаях в мотивировочной части решения судов первой инстанции отсутствуют доводы, по которым суд отвергает или отклоняет те или иные доказательства, а если эти доводы и присутствуют, то в очень усеченном виде. Таким образом, уже в решении суда первой инстанции право одной из сторон оказывается ущемленным и при этом нарушается один из основных принципов судопроизводства – принцип состязательности и равноправия сторон, провозглашенный Конституцией РФ. Принцип состязательности и равноправия сторон не должен ограничиваться возможностью сторон в рамках судебного заседания до удаления суда в совещательную комнату;

- не способствуют защите прав лиц, участвующих в деле, и расплывчатые формулировки ст. 189 ГПК в которой после рассмотрения или исследования всех доказательств председательствующий в судебном заседании выясняет у лиц, участвующих в деле, не желают ли они чем-либо дополнить материалы дела. При отсутствии таких заявлений председательствующий объявляет исследование дела законченным, и суд переходит к следующему процессуальному действию. В упомянутой статье ничего не говорится о действиях председательствующего при наличии таких заявлений. Они как бы предполагаются. Однако нет ни одного постановления пленума Верховного Суда РФ, где этот вопрос был бы разъяснен. Такое положение дел дает возможность некоторым судьям не обращать внимание на подобные заявления и объявлять исследование дела законченным, несмотря на наличие таких заявлений. Причем вышестоящие судебные инстанции никоим образом не реагируют на имеющиеся в жалобах замечания по этому поводу. Следовало бы, чтобы ст. 189 ГПК стала предметом разъяснений пленумов Верховного Суда РФ;

Ошибки, допущенные судами первой инстанции, усугубляются весьма частым невыполнением судами апелляционной и кассационной инстанций требований ч. 3 ст. 366 ГПК. Смысл указанной статьи сводится к тому, что суд обязан в своих определениях или постановлениях указать мотивы, по которым доводы, жалобы признаны неправильными или не являющимися основанием к отмене решения. Вместо конкретных возражений по существу доводов жалобы суды вышестоящих инстанций применяют расплывчатые обороты типа: "Доводы жалобы правового значения не имеют". Такие действия судов указанных инстанций способствуют нарушению прав одной из сторон и принципов состязательности и равноправия сторон.

Еще одной серьезной проблемой охраны прав личности являются системные нарушения этих прав со стороны государства.

То, что Российская Федерация имеет на своем счету по крайней мере одно признанное системное нарушение, не подлежит сомнению – более половины решений Европейского Суда по правам человека, принятых против нашей страны, имеют своим предметом неисполнение судебных решений по гражданским искам против государства, в которых национальные суды обязывали те или иные органы государственной власти либо органы местного самоуправления исполнить свои обязательства перед гражданами в натуре или путем выплаты компенсации. Такое положение вещей, выраженное на языке норм Конвенции, представляет собой нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции (право на справедливый суд) в соединении со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции (гарантия права собственности). Выявление нарушений именно этих норм Конвенции по жалобам россиян в последнее время приобрело для Суда практически рутинный повседневный характер. Решения по такого рода жалобам сам Суд принимает уже не по отдельности, а блоком по 5 - 10 жалоб за одно заседание, деликатно называя их "повторяющимися" (repetitive cases). Показательным в этом отношении представляется, в частности, одно из последних решений Суда, касающихся данной системной проблемы, – по делу Коновалов против России: здесь национальный суд присудил заявителю компенсацию, подлежащую выплате из федерального бюджета, но в то же время обременил свое решение оговоркой, что компенсация может быть выплачена лишь при условии наличия денег для этой цели в бюджете. Европейский суд признал такую оговорку недействительной уже на том основании, что она не основывалась на законе, а потому компенсация подлежит выплате в безусловном порядке - в силу тех же пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции²⁵.

Рассматривая вопрос о системных нарушениях, нужно провести различие между нарушениями, которые обусловлены несовершенством законодательства (тогда для устранения такого системного нарушения необходимо изменение законодательной основы), и нарушениями, которые происходят в результате злостного несоблюдения норм национального права государственными органами (то есть государство само создает правила игры, которые затем не соблюдает).

Системные нарушения этой второй категории доминируют в "российской" практике Европейского Суда.

Размытость, неопределенность, противоречивость, а то и полное отсутствие юридических правил, обеспечивающих гражданско-правовую защиту прав личности – свидетельство тяжелой правовой ситуации, сложившейся в обществе. Юридические механизмы, действовавшие в бывшем Союзе, разрушены, новые еще только формируются, а те которые действуют крайне не совершенны. В таких условиях права личности, сформулированные в Конституции Российской Федерации, не имеют процессуально-правовой опоры. Что в свою очередь грозит, как и в прежние времена, превратить эти права в чистую декларацию, оторванную от реалий²⁶.

Разумеется, нельзя не замечать тех объективных нормативно-правовых улучшений, которые происходят в области защиты гражданских прав личности. В частности, принятые на основе Конституции и рекомендаций международных правовых актов новые Гражданский, Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы Российской Федерации, Федеральные законы «Об ипотеке» (залоге недвижимости), «Об участии в долевом строительстве многоквартирных жилых домов», а также Закон «О защите прав потребителей» и ряд других законов, безусловно направлены на защиту гражданских прав и законных интересов гражданина. Однако, до истинно демократического правового положения в государстве нам еще далеко.

Очень острой проблемой в настоящее время стало защита прав собственников. В п. 4 ст. 212 ГК закреплено, что права всех собственников защищаются равным образом. Способам защиты прав собственности и других вещных прав посвящена глава 20 ГК. Однако следует отметить, что на практике с применением этих норм возникает немало проблем.

Взять хотя бы такой важный способ защиты, как виндикация, подразумевающая право собственника истребовать свою вещь у владельца – несобственника. Согласно п. 1 ст. 302 ГК собственник вправе истребовать свое имущество у добросовестного приобретателя, только если оно выбыло из владения собственника помимо его воли.

Потенциальные сложности в применении ст. 302 ГК можно проиллюстрировать на следующем примере. Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество.

Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли – продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (ст. 302 ГК), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано.

Если право собственности подлежит государственной регистрации, решение суда является основанием для регистрации перехода права собственности к покупателю.

Итак, собственник может заявить и виндикационный иск (об истребовании имущества), и иск о признании сделки недействительной (реституции). В подобных случаях вероятен вопрос о конкуренции этих двух видов исков.

При этом весьма острой становится проблема формирования доказательственной базы для реализации исковых требований собственника не только для защиты нарушенного права посредством подачи виндикационного иска или иска о признании сделки недействительной, но и для взыскания с нарушившей права собственника стороны упущенной выгоды. Не менее напряженной окажется указанная проблема и при подаче негаторного иска.

В судебной практике бывают и более сложные случаи, когда предъявляются иски по поводу признания недействительной цепочки сделок по отчуждению жилых помещений.

В качестве примера можно представить ситуацию, когда первоначальный собственник квартиры предъявлял иск о признании договора купли-продажи квартиры недействительным и суд удовлетворял иск, что, в свою очередь, приводило к признанию недействительными последующих договоров по отчуждению этой квартиры. В результате в соответствии со ст. 167 ГК при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке (двусторонняя реституция). Однако, практически осуществить подобную реституцию весьма проблематично, так как между добросовестным приобретателем – владельцем вещи (а он может быть десятым владельцем этой вещи) и собственником нет личной (обязательственной) связи, а возможно предъявление собственником виндикационного иска десятому приобретателю этой вещи.

Другой проблемой защиты права собственности – освобождение имущества от ареста (исключения из описи). Такой арест налагается на имущество собственника в порядке обеспечения судебного решения или приговора суда в соответствии с процессуальным законодательством. На практике сама процедура ареста состоит в том, что судебный пристав – исполнитель описывает любое имущество, находящееся по месту жительства должника, особенно не разбираясь, кому это имущество принадлежит. В результате в опись попадает имущество, принадлежащее не только непосредственно должнику, но и другим лицам, проживающим с ним. Чаще всего ими оказываются супруга должника, его родители и другие близкие родственники. Именно эти лица, являясь собственниками имущества, по ошибке включенного в опись, имеют право подать иск об освобождении имущества от ареста.

При рассмотрении дел данной категории судам необходимо проверять, является ли истец собственником имущества, на которое наложен арест, либо владеет им в силу закона или договора, а также насколько соответствуют действительности обстоятельства, на которые ссылается истец²⁷. Для этого, если необходимо, может быть произведен осмотр вещей, исследованы регистрационные удостоверения, паспорта на вещи, документы о покупке товаров в кредит и т.п.

Еще одна проблема защиты прав собственников – обеспечение гарантий участника общей долевой собственности в реализации им преимущественного права покупки. Такое право предусмотрено ст. 250 ГК РФ. Эта норма предусматривает обязанность продавца доли письменно известить остальных участников долевой собственности о своем намерении произвести возмездное отчуждение доли неучастнику долевой собственности. Продавец должен указать цену и другие условия продажи доли третьему лицу. Остальные участники долевой собственности имеют право приобрести на указанных условиях недвижимое имущество в течение одного месяца, а движимое имущество – в течение 10 дней со дня извещения. При продаже доли с нарушением преимущественного права покупки любой участник долевой собственности может в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя.

Конечно, предусмотренные ст. 250 ГК положения служат важной гарантией прав участников долевой собственности. Однако остаются проблемы применения этого права на практике.

Например, при рассмотрении конкретного дела было установлено, что гражданин, являющийся собственником одной из комнат в двухкомнатной квартире, обратилось в суд с иском о признании недействительным договора купли-продажи второй комнаты, заключенного собственником этой комнаты, ссылаясь на то, что данной сделкой нарушено его право преимущественной покупки.

Суд в соответствии со ст. 250 ГК правомерно отказал в иске, так как в этом случае должен быть заявлен иск о переводе на истца прав и обязанностей покупателя, а не иск о признании недействительной самой сделки. Кроме того, подобные иски должны быть заявлены в течение трех месяцев после продажи доли третьему лицу. Данный срок является пресекательным, поэтому исковые требования, заявленные с пропуском этого срока, подлежат отклонению.

Еще одной проблемой гражданско-правовой защиты прав личности в современной России является проблема защиты интересов граждан вкладывающих свои денежные средства в долевое строительство жилья.

Способ улучшения гражданами своих жилищных условий путем участи в долевом строительстве жилья при недостаточности государственных капитальных вложений является весьма привлекательным и пользующимся все большей популярностью. Однако участие физических лиц – не предпринимателей в подобных инвестиционных проектах весьма рискованно.

В числе основных финансовых и строительных рисков следует отметить такие, как необоснованное завышение заявленной сметной стоимости объектов жилья, нарушение сроков окончания строительства и качества вновь возводимого жилья, непрофессиональное или недобросовестное управление процессом строительства, использование небезопасных схем размещения денежных средств граждан, создание так называемых "финансовых пирамид", принятие экономически необоснованных и неэффективных решений, в некоторых случаях мошеннические действия на рынке строящегося жилья.

В связи с этим в полный рост встает проблема адекватной правовой защиты прав граждан, вкладывающих денежные средства в строительство жилья.

Некоторые гарантии прав граждан внес принятый Федеральный закон №214-ФЗ от 30 декабря 2004 года «Об участии в долевом строительстве многоквартирных жилых домов и иных объектов недвижимости». Установив требование государственной регистрации договора долевого участия указанный закон по крайней мере исключил возможность так называемого двойной или тройной продажи строящихся квартир. Тем не менее, возникает масса вопросов по поводу юридической квалификации самого договора. Разные ученые в области цивилистики пытаются характеризовать договор долевого участи в строительстве жилья как договор о совместной деятельности, строительного подряда, купли-продажи, возмездного оказания услуг, предварительный договор, агентский договор, комиссии и поручения²⁸.

Представляется, что попытки "притянуть" договор долевого участия в строительстве к тому или иному виду договора, предусмотренному Гражданским кодексом, являются малоперспективными.

Во-первых, в каждом случае приходится изучать условия конкретного договора, что, безусловно, не позволяет сформировать единую практику.

Во-вторых, как показывает такой анализ, заключаемые договоры в чистом виде не содержат всех существенных условий договоров, с которыми их пытаются сравнивать.

Все это дестабилизирует рынок, создает правовую неопределенность в отношениях между застройщиками и дольщиками, не способствует должному уровню защиты прав граждан, вкладывающих денежные средства в строительство жилья.

Подобная теоретическая неразбериха, естественным образом, ведет к противоречивости судебной практики по спорам, связанным с участием граждан в строительстве жилья. Так, суды по-разному подходят к вопросу о том, могут ли граждане при защите своих прав и интересов в суде руководствоваться нормами Закона РФ "О защите прав потребителей".

Сторонники применения законодательства о защите прав потребителей к договорам долевого участия в строительстве жилья в качестве одного из аргументов своей позиции указывают на то, что физические лица – дольщики имеют только потребительские цели – получение квартиры для проживания, а потому подпадают под категорию "потребитель"²⁹.

В то же время противоположный взгляд на данную проблему обосновывается ссылками на то, что к отношениям долевого участия в строительстве следует применять законодательство об инвестиционной деятельности, где речь идет о так называемом инвестиционном договоре, в то время как законодательство о защите прав потребителей применяется к отношениям с участием граждан, возникающим из договоров купли-продажи, оказания услуг или выполнения работ.

Кроме того, защита по Закону о защите прав потребителей в сфере долевого участия в строительстве, по мнению Скловского К.И., значительно ослаблена тем, что граждане имеют договоры не со строительной организацией, выполняющей работы, а с разного рода финансовыми посредниками. Следовательно, дольщики лишены защиты по закону о защите прав потребителей в случае просрочки строительства, если такая просрочка не вызвана нарушением договора лицом, "предоставляющим услуги" дольщикам³⁰.

Однако следует отметить два важных события, способных существенно повлиять на решение рассматриваемой проблемы.

Первое. После долгого молчания свою позицию по вопросу защиты прав граждан, вкладывающих денежные средства в строительство жилья, высказал Верховный Суд Российской Федерации, обобщив практику рассмотрения судами Российской Федерации дел по спорам между гражданами и организациями, привлекающими денежные средства граждан для строительства многоквартирных жилых домов. Верховный Суд РФ весьма подробно проанализировал основные договорные схемы, применяемые на практике.

Основной вывод, сделанный Верховным Судом в результате обобщения судебной практики, состоит в следующем: "Следует признать правильной практику тех судов, которые, установив, что между гражданами и хозяйствующими организациями возникают отношения по передаче товара (квартиры) в собственность или по выполнению работы, завершающейся передачей гражданину созданного результата (квартиры), а гражданин при заключении договора имеет намерение заказать или приобрести либо использовать товар (квартиру) исключительно для личных, семейных, домашних нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, применяли к указанным правоотношениям Закон РФ "О защите прав потребителей"³¹.

Еще одной проблемой в рамках гражданско-правовой охраны личности можно назвать защиту нематериальных благ. Как уже было отмечено выше сами такие блага как честь, достоинство, деловая репутация, доброе имя, личная жизнь, не являются имущественными (они являются личными не имущественными). Возможно, именно поэтому суммы компенсаций по искам о нарушении личных неимущественных прав достаточно скудны.

Если сравнить суммы компенсаций за моральный вред которые выплачиваются в странах западной Европы и США, то они порой на несколько порядков выше, нежели компенсации за моральный вред в нашей стране. Возникает вопрос: неужели люди в России пострадавшие от посягательства на нематериальные блага «страдают» меньше чем в развитых странах мира. Ведь если по искам о возмещении имущественного ущерба, убытков суммы бывают достаточно значительными (их естественно можно обосновать путем расчетов, то есть доказать), то по искам о возмещении морального вреда гораздо более скромнее.

Безусловно, дела данной категории имеют свою особенность. Само причинение морального вреда может произойти в результате действий разового характера, а может быть и длящимся (систематическим). К примеру, вред психике человека (ребенка) был причинен в результате того, что он увидел жестокое обращение с животным (причинение ему увечий, других издевательств). Вред может быть причинен и в результате того, что постоянно, когда человек возвращается домой с работы, его караулит на лестничной площадке нетрезвый сосед, угрожает нанести ему побои, оскорбляет. Особенность по делам данной категории проявляется и в том, что у каждого человека психика индивидуальна, в различные периоды жизни на нее оказывают влияние различные события. Психика каждого человека от одних и тех же действий, причиняющих моральный вред, может пострадать в различной степени. Как суду в таком случае точно определить вину причинителя вреда, степень причинения вреда?

Особенности компенсации морального вреда и пути совершенствования гражданско-правовой охраны личности будут рассмотрены более подробно в следующем пункте настоящей работы.