15

Философия права как методологическая и мировоззренческая основа юридического мышления

1.Обоснование философии права.

2.Место философии права в системе

ФИЛОСОФСКИХ И ЮРИДИЧЕСКИХ НАУК.

3.Методологиечские и мировоззренческие функции философии права.

Любой, кто изучает юриспруденцию, право второй год и собирается стать юристом, вправе задать вполне закономерный вопрос: зачем собственно к немалому числу дисциплин правовых добавлять еще и раздел философии под названием «философия права»? И вопрос этот не столь наивен, как может показаться на первый взгляд, и отражает не только и сколько неосведомлённость начинающих юристов, сколько определённые догмы и мифы, бытующие в юридической науке.

Философия рассматривает самые фундаментальные вопросы в поисках истины. Так, философия науки исследует структуру научных концепций, роль случайных и объективно необходимых аспектов в универсальной природе научных законов, важнейшие компоненты научных теорий (логическая основа системы их истолкования, их эмпирическое содержание, концептуальный или наглядно-чувственный материал, когнитивный статус теорий и т.д.). Философия морали, например, ставит такие вопросы: что происходит с людьми, когда они обнаруживают моральные проблемы. Философия права рассматривает другие вопросы: что такое природа права, сущность справедливости, правонарушение и наказание, права личности и т.д.

Философия права – самостоятельная философская дисциплина, обладающая собственной богатой традицией и специфическим категориальным аппаратом. Философия права преподаётся во всех юридических высших учебных заведениях Запада, преподавалась в российских университетах до 1917 г., и преподавание её начинает возрождаться в сегодняшней России.

Важно понимать, что даже отличное знание смежных дисциплин – социальной философии и теории права – недостаточно для проникновения в сущность философии права. Напротив, незнание основных сюжетов философии права делает ущербной социально-философскую и теоретико-правовую образованность.

Существует такой аспект права, который может быть познан только философией. Выделив его, мы сможем определить предмет философии права, обосновать возможность и необходимость философии права.

Необходимость обоснования философии права обусловлена существованием позиции, о которой мы уже говорили, – т.е. позицией, отрицающей необходимость и возможность философии права. Эту позицию можно назвать юридическим позитивизмом. Позитивизм, как известно, исходит из «позитивного», т.е. из данного, фактического, устойчивого, несомненного, и ограничивает им своё исследование и изложение, а метафизические объяснения считает теоретически несущественными и практически бесполезными. Вопрос, ответ на который не может быть проконтролирован, верифицирован (подтверждён) в опыте, позитивизм называет псевдовопросом. Мы прекрасно знаем, что юридическая наука – наука отнюдь немолодая, обладающая тысячелетней традицией, что, в свою очередь, сопровождается возникновением определённых догм и заблуждений. Возникновение позитивизма, в том числе позитивизма юридического – закономерный этап в развитии любой серьёзной науки. В рамках юридического позитивизма и сформировались все главные аргументы против философии права.

За последние двести лет юридический позитивизм сформировал достаточно сильное, автономное юридическое мировоззрение, ставшее господствующим во многих странах мира. Противостоящим ему, собственно философским, естественно-правовым доктринам это никак не удавалось. За тысячелетия своего существования они не смогли, да, в общем, и не стремились, отделить систему правовых взглядов от религиозных и этических воззрений. Когда же это случилось, произошла своего рода эмансипация права в мире культурно-исторических феноменов, последствия которой оказались весьма многообразны, неоднозначны и противоречивы.

В теории права всё заметнее становилось господство того, что называется «юридизмом», то есть преобладанием узкопрофессионального юридического подхода к феномену права и, соответственно, признанием приоритета в решении социальных проблем именно за последним. Короче говоря, «юридизм» означает попытку отрыва права от всего комплекса наук о духе, об идеальном, что ведет к отрыву правовой науки от реальной действительности и от других областей знания и, прежде всего от философии и социологии, политической науки и антропологии.

«Юридизм» стал одной из тенденций становления и усиления юридического позитивизма; другой такой тенденцией стало нарастание господства эмпиризма как основополагающей установки правовых исследований. Волна эмпиризма создала серьёзные трудности в разработке верифицированной (т.е. подтверждённой) методологической теории. Совершенно понятно, что «чистый эмпиризм» только мешает юридической науке, необходим интегральный метод, в котором были бы соединены воедино социально-психологический, философско-эпистемологический и логико-семантический подходы к изучению права и социально-правовых комплексов. Теоретический разум и практический подход в правоведении должны образовывать гармоничное единство и действовать слитно. Известно, что питательной средой для развития права и правовых теорий служит социальная регуляция в полисистемном сочетании всех ее компонентов, образующих инфраправо (подправо, протоправо, предправо) и определяющих развитие правовой системы в её собственном значении. Стержнем правовой системы любой общественно-экономической формации является правовой разум, за которым признаётся критическая функция и конструктивная роль. Мощный импульс для развития правового разума дала юридическая социология, но она еще не обрела своего единства, поскольку находится в плену дилеммы, характеризуемой разрывом между реальным состоянием объекта – то, чем занимаются социологи, и тем, каким оно должно быть, – то, чем занимаются учёные-юристы.

Юридический позитивизм с его ярко выраженным эмпиризмом придал праву совершенно определённый практический уклон. Освобождённое от излишней, а часто и необходимой духовно-нравственной нагрузки, право стало неуклонно развиваться по пути всё большей прагматизации. То, что правовая мысль стала реалистичной, обратилась к проблемам материальной жизни общества было великолепно, но почти незамедлительно праву пришлось крупно расплатиться за это великолепие. Оно сознательно пошло в услужение могущественным реальным силам в обществе – политической и экономической элите. К этому его подталкивала философия и логика юридического позитивизма.

До сих пор никто не превзошёл юристов-позитивистов по части циничного превознесения силы в праве, а сила всегда на стороне тех, кто имеет власть и богатство. Слова французского философа Дени Дидро о том, что «мир есть жилище сильного», в сфере права, казалось были, должны получить опровержение, но позитивистская юриспруденция, по существу, их подтверждает, иногда открыто, иногда прикрываясь кодексом «формального благочестия» (формальное равноправие, формальное равенство сторон в суде и т.д.). Право практически отождествлялось с мощными «силовыми полями» в обществе. Не обязанное служить Богу, разуму, природе вещей, высшим духовным ценностям, оно ищет другие ценности и находит такие вещи, как индивидуализм, эгоистический расчёт, успех, выгода, власть над другими людьми и т.д. При формальном равенстве юридических возможностей для всех граждан свобода сильного исключает свободу слабого, индивидуализм сильного не даёт проявиться индивидуализму слабого, выгода и успех всегда на стороне сильного. Эта изначально запрограммированная жесткость позитивистской юриспруденции проявляется в её ориентации на ценности среднего уровня, то есть ценности эмпирического характера, критерии которых располагаются между «полезно» и «неполезно», «выгодно» и «невыгодно», «успех» и «неуспех». Право признаёт любой успех, даже неправедный, если он формально не вступает в противоречие с юридическими нормами, и тем самым «отмывает» его, легитимирует, делает непреложным юридическим фактом.

Правовой позитивизм, в особенности законнический позитивизм, и юриспруденция интересов с их формально-догматическим инструментарием оказались не в состоянии постичь феномен права. Уже к концу XIX века разразился кризис позитивистской философии, выявились узость эмпирических и описывающих методов познания. Обнаружилось, что «метафизическое», умозрительное знание о праве, «высокие абстракции» к которым прибегали приверженцы естественно-правовых доктрин, не могут быть вытеснены и заменены «положительным» знанием. Последнее, по представлениям позитивистов, выражает предметный мир права, юридические факты и процессы, убеждения, представления, интересы, чувства и проявления воли, исторические источники права, документы и т.д., а также логические связи между всеми этими явлениями. такого рода положительное знание на самом деле удовлетворяет потребности изучения эмпирической правовой действительности, но только в том случае, если отвлечься от случайностей и необычных условий развития правопорядка, кризисов, радикальных перемен, спадов, имеющих место в правовой жизни. Логически дедуцированное юридическое знание и вся юридически-позитивистская методология оказываются бессильными в неординарной правовой ситуации.

Такими ситуациями оборачиваются революции, кризисы, при которых общество достаточно долго находится в состоянии многообразных социально-тектонических сдвигов на самых разных уровнях. Юридический позитивизм в качестве особого направления правовой мысли оформился в эпоху образования национальных централизованных государств в Европе. Он воплотил в себе идеи укрепляющейся государственности, стремление к единству, порядку и стабильности. Все изъяны и недостатки правового позитивизма обнаруживаются, когда под напором социальной критики и в результате изменяющейся конфигурации «силовых полей» общества утрачивается стабильность общественного порядка, и ему ищут альтернативы. Начинается критика законов, отражающих принципы старого порядка, и юридического позитивизма, который эти законы абсолютизирует.

Юрист-позитивист работает только с действующим правом, а им он, подобно бюрократу, признаёт лишь писаный закон, заверенный подписью и печатью законодателя. Что записано в оформленном как закон документе (акте), то и действительно право, для которого необходимо разработать механизм действия (правоприменения). В части оценки содержания закона юридический позитивизм, в общем и целом, некритичен, признаёт свою некомпетентным решать эти проблемы права, оставляет их на произвол судьбы. Хотя юридический позитивизм и предложил, в общем, неплохие частные методологии применения различных видов юридических норм, ограниченный характер положительного (позитивного) юридического знания негативно сказывается на возможностях изучения правоприменения и практически исключает серьёзное исследование правотворческих процессов. юридический позитивизм, таким образом, изначально не способен поднять фундаментальные проблемы правоведения, создать полную теорию права и правотворчества.

Следует иметь в виду, что сами отраслевые юридические науки нередко в своих специальных изысканиях поднимаются до такого уровня обобщения, что выходят далеко за пределы отраслевой проблематики, послужившей основой для движения познающей мысли. Достаточно в этой связи вспомнить, например, разработку в гражданском и уголовном праве проблемы причинности, вины и ответственности, которые также не могут быть познаны в рамках позитивистской установки.

Юридический позитивизм не только не может, но и не хочет заниматься указанными проблемами. Законодательные реформы, связанные с поиском справедливого права, многие позитивисты не признают в качестве предмета юриспруденции. Им зачастую безразлично, как осуществляются эти реформы, кто и как вводит новое в право, каково нравственное содержание новых законов. Является ли право справедливым – это не вопрос юриста-позитивиста, он имеет дело уже с «готовым» позитивным правом. Вопрос о справедливости права, как утверждал в XIX веке германский юрист Адольф Меркель, для юриста имеет такое же значение, как для географа вопрос «разумно ли, что истоки Рейна находятся в Альпах?».

Максима «законодатель всегда прав» отражает принципиальную позицию юридического позитивизма. Законодатель прав не потому, что нашёл в законе единственно верное и справедливое решение. Правота закона есть правота самой реальности, она тождественна действительности не потому, что он нашёл в законе единственно верное и справедливое решение. правота закона есть правота самой реальности, она тождественна действительности закона. Поскольку закон действителен и подлежит исполнению, он прав в отношении всего, что потенциально или реально ему противоречит. Правопорядок держится. Правопорядок держится на этой формальной правоте закона. Но совершенно ясно, что правота эта условная, имеет в основе своей допущение, в котором можно без конца сомневаться, ибо оно не вытекает строго логически из какой-либо системы эмпирических знаний, не является неопровержимым.

Характерное для многих разновидностей юридического позитивизма отождествление права с системой законов помимо серьезных концептуальных потерь сильно привязало юридическую науку к воле законодателя, привело к тому, что из юриспруденции выпало самое главное – право. На его месте утвердилось «творение» законодателя, воспринимаемое догматически, без критических размышлений. Юридический позитивизм, заняв подобные позиции, широко открывает возможности для отождествления права с высоко вероятным в современных обществах произволом властителей, призванных волею судьбы осуществлять законодательные функции.

Фетишизация юридической формы безотносительно к её содержанию создаёт соблазн для юристов недобросовестно рекомендовать обществу в качестве права то, что в действительности есть лишь воля правящей клики. Это случалось много раз в новейшей западной и отечественной истории.

Неудивительно, что после второй мировой войны интеллектуальная ответственность за эксцессы фашистского права в Германии была возложена на юридический позитивизм, что явилось большим ударом по его престижу. Но за много .лет до установления фашизма в Германии немецкий юрист Леонард Нельсон в книге "Юридическая наука без права" (1917 г.) указывал на связь гносеологических пороков юридического позитивизма с политической сервильностыо юристов, их угодничеством перед власть имущими. Юридическая наука, которая по милости позитивистов теряет свой предмет то есть право, превращается во "фривольное адвокатское искусство", "святостью права пользуются против самого права"

Там, где господствует позитивизм, наука утрачивает то главное, чем она призвана заниматься, и сводится к деталям, внешним связям и самоочевидностям. Естественные науки лишаются природы как своего предмета, психология – понятия души. Но если природа и душа не зависят от их признания и интерпретации наукой, то в отношении права вопрос куда серьезнее. Выпадение права из предмета юридической науки, полагал Л. Нельсон, ведет к подрыву права: "Там, где юридический нигилизм овладевает наукой, там неизбежен практический нигилизм в жизни народа". С этим нельзя не согласиться. Чем .точнее и строже юрист требует соблюдав недемократический, несправедливый закон, тем больший ущерб наносит он праву, подрывая основы нормального общественного правосознания.

Все перечисленные последствия и атрибуты господства юридического позитивизма позволяют сделать категоричный вывод о необходимости возрождения метафизического подхода к праву, ставящего вопросы о смысле права, об оценке тех или иных правовых установлений, об истоках и конечных судьбах права и т.п. Сказанное ясно демонстрирует, что наличие или отсутствие философии права как в научных исследованиях, так и в образовании оказывает самое серьёзное влияние и на состояние юридических наук, и на состояние юридической практики, то есть, в конечном итоге, на состояние права и общества.

Философия права само по себе является не менее действенным средством, чем позитивистская установка. Последствия развития и использования философии права – как созидательные, так и разрушительные могут иметь огромные масштабы.

2. В трактовке философии права существуют две крайние точки зрения: