3.Фундаментальная асимметрия в структуре современных гносеологических концепций.

Классическая гносеология (включая ее современные модификации) представляет собой главным образом гносеологию того, что именуют объективной реальностью, имеет фактически своим объектом познание явлений внешнего мира. В своих теоретических построениях она стремится корректно элиминировать типичные свойства СР (например, ценностное, интенционально-волевое и др.), чтобы достигнуть «объективного знания».

Такая установка в большинстве случаев адекватна для целей «физикалистского» естествознания. Но она обнаруживает свою ограниченность, а нередко и явную несостоятельность, когда ставятся задачи изучения социальных, экономических, коммуникативных процессов, когда мы имеем дело с современными интегральными объектами, которые включают в качестве непременного фактора человеческое сознание. Это физико-техно-био-социально-личностные объекты в различной комбинации и субординации названных составляющих.

Основательный анализ вопросов гносеологии и онтологии современного научного познания приводит к выводу, что на поверку всякий объект научного познания в той или иной степени включает все перечисленные составляющие (мы видим это на примере современных физических исследований в области квантовой механики, в которых наибольшие теоретические трудности связаны с ролью наблюдателя, т.е. с фактором сознания¹⁰. Традиционные формы естественнонаучного исследования игнорируют некоторые из указанных составляющих как несущественные или просто их «не замечают», упрощая тем самым объекты познания соответственно своим теоретическим задачам и пра-ктическим целям.

В философии и методологии науки во все большей степени осознается и осмысливается роль субъективного фактора в формировании объекта познания и самого принципа объективности знания¹¹. Тем не менее гносеология СР находится пока в зачаточном состоянии, она демонстрирует нищету своих концептуальных средств, четко не выделена в виде особой проблематики. Относящиеся к ней вопросы, которые то и дело затрагиваются и фрагментарно обсуждаются, теоретически неупорядочены, слабо осмыслены, находятся под прессом концептуального инструментария теории познания внешнего мира.

Это во многом связано, как уже неоднократно отмечалось мной, с фундаментальной асимметрией в познавательной и практической деятельности, которая, будучи нашим биологическим наследием, оформилась в процессе антропогенеза, неуклонно углублялась на протяжении всей истории человечества и ныне угрожает самому его существованию. Суть этой асимметрии в том, что познавательная и деятельная активность человека направлены по преимуществу во внешний мир, в то время как вектор самопознания и самопреобразования сильно укорочен (последнее несопоставимо с внешней активностью ни по масштабам и результатам, ни по затрачиваемым силам и средствам).

Нетрудно, однако, увидеть необходимую зависимость познания вне-шнего мира (в отношении его целей, способов и результатов) от самопознания. Слабость последнего влечет неподлинные цели познания и преобразования внешнего мира, сужает диапазон творческих возможностей, ведет к нарастанию негативных практических следствий и явному абсурду, ибо слишком уж часто человек не ведает, что творит, а если ведает, что творит зло, то не может остановиться, побороть свои эгоистические устремления и свое слабоволие.

Указанная асимметрия привела к основным кризисным состояниям нашей цивилизации (к экологическому кризису и др.). Она обусловливала на протяжении веков соответствующую направленность научного, технического и социокультурного развития, в том числе философии и теории познания.

Концентрация усилий философской мысли на вопросах гносеологии СР – настоятельное требование времени. Это одно из необходимых условий развития самопознания и самопреобразования, реализации возможности преодоления фундаментальной асимметрии в познавательной и преобразующей деятельности человечества.

Однако последняя – в этом надо отдавать себе полный отчет – имеет глубокие и мощные биологические корни. Основная активность животного направлена во внешний мир, что обусловлено целью выживания. Но масштаб этой внешней активности жестко ограничен генетической программой, существенно не меняется в энергетическом плане, не нарушает отработанные в эволюции экологические связи. Соответственно, у животного ограничены содержание и формы отображения внешнего мира, и они гармонично скоординированы с самоотображением (ибо вектор внешней активности существенно не растет).

У человека же вектор внешней активности растет в гигантском темпе по сравнению с ростом «внутренней» активности (самопознание и самопреобразование). Фактически человек продолжает действовать как животное, сохраняет свойственную биологической системе направленность основной активности во внешний мир, но использует уже небиологические (технические) средства, превышающие на много порядков энергетику биологического воздействия, и в результате разрушает строившуюся сотни миллионов лет биологическую самоорганизацию, в том числе и свою собственную.

Выходит, человек слишком биологичен, недостаточно человечен. Тут кроется глубочайший парадокс человеческой судьбы. И я пытаюсь понять, возможно ли вообще преодолеть указанную фундаментальную асимметрию, оставаясь биологическим существом. Способен ли человек ограничить свою безудержную экспансию во внешний мир, хватит ли силы человеческого духа, чтобы обуздать силу заложенной в нем могучей биологической интенции? Все известные ответы на эти вопросы пока проблематичны.

Но нам ясно, нынешний этап земной цивилизации предельно обострил альтернативу: либо человечество обречено, либо мы найдем пути и средства преодоления фундаментальной асимметрии. Модные ныне проекты перехода человека в небиологическую форму существования теоретически допустимы (хотя во многом остаются, конечно, весьма проблематичными). Даже если они осуществимы, для их реализации нам скорее всего не хватит времени. Человечество находится в остром цейтноте, и гораздо более реалистичной является установка на разработку эффективных способов самопознания и самопреобразования, которые способны открыть нам новые измерения бытия и, соответственно, новые смыслы, ценности и цели, а вместе с тем помочь обрести необходимую силу воли, силу духа для успешных действий в соответствии с высшими ценностями и целями.

Поскольку мы еще не утратили веры в конструктивные возможности разума, в способность решать глобальные проблемы современности, нам остается крепить волю, напрягать наши творческие усилия. На этом пути разработка гносеологии СР составляет одну из стратегических философских задач.