Архитектура гомеровского периода (XII-VIII вв. До н. Э.)

Так называемый гомеровский период гре­ческой истории (XII-VIII вв. до н. э.) озна­меновался переходом к примене­нию железных орудий, обусловивших значи­тельное повышение производительности труда и определивших новый этап развития земледе­лия и ремесел. Основу общества этого периода со­ставляли сво­бодные земледельцы, объединившиеся в роды и племена, возглавляемые родоплеменными вож­дями-басилеями. Басилеи – военачальники, судьи и жрецы – управляли общиной, опираясь на совет старейшин (булэ), а в наиболее важ­ных случаях – на народное собрание (агору).

О культуре и искусстве гомеровского перио­да можно судить в основном по поэмам Гомера, особенно по «Одиссее», а так­же по памятникам материальной культуры, ко­торые показывают, что прикладное искусство Греции в этот период было значительно гру­бее изощренного искусства Микен.

1. Жилая архитектура гомеровского периода

Раскопками установлено, что древнейшие жилые дома нередко имели сзади закруглен­ную форму, характерную для относительно не­прочных глинобитных стен или для кладки из бутового камня на глиняном растворе. Конструкции покрытий выполнялись из дерева, которое в целях защиты от влаги покрывали сверху соломой или металлическими листами. К концу гомеровского периода широко используется обожженная глиняная черепица (терракота) (рис. 2.1).

Рис. 2.1. Реконструкция жилого дома гомеровского периода

С усовершенствованием строительной техники и, в частности, с развитием конструкций деревянного каркаса (с заполнением из сыр­ца) устанавливается прямоугольная форма по­строек. Наряду со скатными кровлями применялись плоские глинобитные покрытия, кон­струкция которых была распространена в восточных областях греческого мира.

Дом состоял из главного помещения – мегарона с портиком перед ним. В больших мегаронах посредине ставились деревянные столбы, поддерживающие покрытие. Внутри мегарона поме­щался очаг, над которым в кровле устраива­лось дымовое отверстие. Мегарон с примыкаю­щими к нему хозяйственными помещениями и отдельными строениями окружался деревянной или каменной оградой, образовывавшей двор. Поскольку жилые дома этого периода возводились из непрочных материалов, они не сохранились.

Об их архитектурных и конструктивных достоинствах можно судить по остаткам храмов («жилищ богов, по сохранившимся глиняным моделям из погребений ») и по фрагментам из гомеровской «Одиссеи». Модели изображают небольшие зда­ния с портиком, образованным деревянными колоннами, и с крутой двускатной кровлей. Стены моделей и кровли обычно украшались орнаментом (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Глиняные модели святилищ в Дреросе и Аргосе, VIII-VII в. до н.э.

Центральным ядром как рядовой жилой усадьбы, так и царского дворца, был обширный внутренний двор. Вокруг двора теснились хозяйственные постройки. Усадьба включала также обнесенные оградой сад и огород. По ночам во дворе постоянно горели костры, отгонявшие от дома злых духов. Приведем выдержку из «Одиссеи» (XVII, 264-271):

«Друг, мы, конечно, пришли к Одиссееву славному дому.

Может легко он быть узнан меж всеми другими домами:

Длинный ряд горниц стоит, устроенный, как подобает,

Двор, обведенный зубчатой стеною, двойные ворота

крепким замком, – в них ворваться насильно никто не помыслит…» (рис. 2.3).

Рис. 2.3. Модель древнегреческого усадебного дома.

«Так как греки не пользуются атриумами, то и не строят их, но для входящих через наружную дверь делают не очень широкие проходы с конюшнями по одной стороне и с комнатами для привратников по другой, а сейчас же в конце проходов – внутренние двери. Это место между двумя дверями называется по-гречески thyrōreion. Отсюда входят в перистиль. По трем сторонам этого перистиля – портики, а в части, обращенной на юг, на значительном расстоянии друг от друга, – две анты, на которые кладут балки, и в две трети расстояния между антами дают вглубь…» (Витрувий, Об архитектуре, VI, 7, 1).

Главное помещение в доме – «большой зал» (мегарон). В него можно было пройти со двора через теневой портик и продомос (прихожая, сени). Плоский потолок мегарона поддерживали две или четыре деревянные колонны. Между ними помещали очаг, над которым оставлялось отверстие для выхода дыма. Закопченный потолок причудливо сочетался с богатым убранством помещений. Стены их были украшены фресками и увешаны трофейным оружием.

Пол в древнейшем мегароне был земляным. Об этом повествует сцена из «Одиссеи» (XXI, 120-122):

«Тут он секиры расставил, для всех ископавши

Длинный ров, и затем по шнуру он их выровнял прямо,

После землею он их отоптал…».

Двери в царских дворцах Гомер неизменно называет «блестящими» (обитыми металлическими пластинами?), хотя их петли нещадно скрипели «подобно быкам»:

«Дверь отперла; завизжали на петлях заржавевших створы

Двери блестящей; как дико мычит выгоняемый на луг

Бык круторогий, так дико тяжелые створы визжали…» (Одиссея, XXI, 42-53).

Женская половина дома (гинекей) и супружеская спальня помещались на втором этаже: «В Греции… на пиры женщины совсем не допускаются, только на пиры близких родственников, и сидят они только во внутренней части дома, называемой гинеконитидом, куда никто не имеет доступа, кроме тех, кто связан с ними узами близкого родства…» (Корнелий Непот, Жизнеописания, вст., 6-7).

«В верхней светлице своей вдохновенное пенье услышав,

Вниз по ступеням высоким поспешно сошла Пенелопа…» (Одиссея, I, 328-329).

Спальни взрослых детей находились на первом этаже, рядом с мегароном. Баня (купальня) нередко была общей для патриархальной царской семьи и для слуг.

Как у царского пастуха (Евмея), так и у самого царя (Одиссея) во дворе содержался скот, хранился навоз для удобрений, что невозможно даже представить в величественных «лабиринтах» критских Миносов. Все это говорит о более низком уровне культуры северных пришельцев по сравнению с уничтоженной минойской цивилизацией.