Глава 9

НИКОЛАЙ ЛОССКИЙ (1870-1965)

ЖИЗНЬ И СОЧИНЕНИЯ

Николай Онуфриевич Лосский' родился в 1870 г. Он учился в

гимназии в Витебске. Еще в старшие гимназические годы пришло ув-

лечение атеизмом и социализмом. За эти взгляды и их пропаганду

Лосский в 1887 г. был исключен из гимназии. Ему даже пришлось

бежать за границу - в Швейцарию, где продолжилось его знакомство

с революционерами и революционной литературой. Впрочем, доволь-

но быстро Лосский в них разочаровался. Он увлекся философией,

намеревался поступить на философский факультет Бернского универ-

ситета. И эта попытка, и намерение учиться в Алжире окончились

неудачей. В 1889 г. Лосский вернулся на родину. В 1891 г. он посту-

пил на естественнонаучное отделение Петербургского университета, а

с 1894 г. снова вернулся к постоянным занятиям философией, посту-

пив на историко-филологический факультет того же университета.

К концу 90-х годов Н. Лосский уже прошел хорошую философс-

кую школу в России: он учился у неокантианца А. И. Введенского,

лейбницеанца А. А. Козлова был знаком с Вл. Соловьевым. На рубе-

же веков у Лосского по существу сложилась оригинальная философс-

кая концепция, центром которой были гносеологические идеи интуи-

тивизма. В 1901-1903 гг. Лосский отправился в заграничную коман-

дировку: он занимался в семинаре В. Виндельбанда в Страсбурге, в

Лейпциге работал у В. Вундта, в Геттингене - у психолога Г. Мюлле-

ра. В Петербург Лосский вернулся с готовой диссертацией ("Основ-

ные учения психологии с точки зрения волюнтаризма"), которая была

защищена в 1903 г. Ее доработанный текст, которому было дано на-

звание "Обоснование мистического эмпиризма" и который печатался

в журнале "Вопросы философии и психологии" (1904-1905), затем

уже под заголовком "Обоснование интуитивизма" вышел отдельной

книгой. Она получила исключительно высокую оценку коллег и чита-

телей, причем не только в России, но и за рубежом. На русском языке

книга издавалась три раза; она выходила также в немецком (1908) и

английском (1917) переводах.

Впоследствии Лосский трудился над разъяснениями и уточнения-

ми своих идей, опубликовав работы по гносеологии и метафизике

"Введение в философию" (1911), "Основные вопросы гносеологии"

(1918). Еще в молодые годы, по примеру Вл. Соловьева (который,

напомним, в молодости перевел "Пролегомены" Канта), Лосский де-

лал прекрасные переводы философских сочинений. Впоследствии наи-

более важным стал его перевод кантовской "Критики чистого разума"

(1907, второе издание 1915). Вся эта деятельность была связана с

выявлением историко-философских истоков и разработкой основных

принципов интуитивизма как гносеологического учения. Затем, уже

возведя гносеологический фундамент, Лосский начал выстраивать

онтологические и метафизические "этажи" своей системы. Этому была

посвящена его работа "Мир как органическое целое", которая вышла

в качестве отдельной книги в 1917 г.

В первые годы своей деятельности в области философии Лосский,

погруженный в гносеологические исследования, мало интересовался

социально-философскими и политическими проблемами. Но россий-

ская история заставила мыслителя определить свои социальные идеа-

лы и ценности. Ими стали демократическое правовое государство, сво-

боды личности, реформы в сфере экономики, политики, культуры.

Поэтому Октябрьскую революцию Лосский не принял. Для него, как

и для других российских интеллектуалов его круга, началась полоса

бедствий, испытаний, гонений. В начале 20-х годов, казалось, забрез-

жил свет: в Петербурге оживилась деятельность Философского обще-

ства, стали печататься новые журналы. Но советская власть жестко

подавила все эти инициативы, ибо политические взгляды лучших пред-

ставителей интеллигенции были оппозиционными большевистскому

режиму. В 1921 г. Лосского уволили из университета, запретили ему

и Радлову издавать только начавший выходить журнал "Мысль". В

1922 г. философ был арестован и выслан в Германию на так называе-

мом философском корабле.

Из Германии Лосский перебрался в Прагу, где преподавал в Рус-

ском университете. Теперь исследовательская деятельность мыслите-

ля была направлена на создание этического раздела системы, который

должен был дополнить уже разработанное гносеологическое и онтоло-

гическое учение. Проблемы свободы, добра, абсолютных ценностей

оказались в центре интереса философа. Ряд работ по этике, задуман-

ных и начатых в пражский период, были закончены и опубликованы

позже ("Условия абсолютного добра. Основы этики"; "Свобода воли";

"Ценность и бытие. Бог и царство Божие как основа ценностей").

Параллельно Лосский много занимался историей русской культуры,

сфокусировав свое внимание на философии. Он читал в университе-

тах и центрах европейских стран лекции, писал статьи, посвященные

философии России. Впоследствии, уже в американский период жизни

Лосского, эти его исследования были обобщены в ряде работ: "Исто-

рия русской философии" (издана в Нью-Йорке в 1951 г.); "Достоевс-

кий и христианское миропонимание" (1951); "Характер русского на-

рода" (1957). Много внимания философ уделил Вл. Соловьеву и раз-

витию его идей в русской мысли XX в.

В 1941 г. в силу экономических и политических причин Лосский

был вынужден покинуть Прагу. Он сначала переехал в Братиславу,

где преподавал в Университете. В 1945 г., после прихода советских

войск в Словакию, философ вынужден был искать новое место жизни

и работы. Он перебрался во Францию, а потом - в США, где жил его

сын. Сначала Лосский работал в библиотеке Йельского университета.

занимаясь книгами по русской культуре, а с 1947 по 1950 г. был про-

фессором Духовной Академии Св. Владимира в Нью-Йорке. Умер

Лосский в возрасте 94 лет в Париже.

ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ И ИДЕИ

ФИЛОСОФСКОГО УЧЕНИЯ

Историко-философские предпосылки и размежевания. Историки

мысли единодушно и по праву считают Николая Лосского одним из

самых значительных философов России серебряного века. В фунда-

менте его многостороннего, многоаспектного учения, развитого в каче-

стве философско-теоретической системы, - гносеологическое учение,

объединенное с онтологией и получившее название интуитивизма. Для

того чтобы поныть специфику интуитивистских идей Лосского, необ-

ходимо прежде всего принять во внимание их историко-философские

предпосылки, как их выявил и проработал сам мыслитель. Анализ

предшествующих философских учений, вскрывающих и критически

оценивающих их основоположения, Лосский считал принципиально

важным для выработки собственных воззрений. Поэтому 1 часть глав-

ного гносеологического труда Лосского "Основание интуитивизма"

посвящена новому осмыслению фундаментальных положений докан-

товских эмпиризма и рационализма, теории знания самого Канта, а

также и послекантовской философии (в аспекте ее уже начавшегося

движения к интуитивизму). "Мы прибегаем к истории не ради исто-

рии, - писал Лосский, - а для того чтобы найти с помощью анализа

действительных и возможных миросозерцаний пути, возвращающие к

утраченным идеалам живого знания"^.

Прежде всего подвергается исследованию философский эмпиризм -

как в его традиционной форме, так и в виде тех учений, которые

получили большое распространение в философии на рубеже XIX и

XX в. Лосский не скрывает того, что его особенно тревожит новая

волна субъективистского эмпиризма, поднявшаяся вместе с новейши-

ми исследованиями ощущений в физиологии, психологии, философии.

"Учение о субъективности ощущений пользуется чрезвычайно широ-

ким распространением в наше время" (С. 29). Философ отмечает прин-

ципиальное родство этих новых концепций с докантовским эмпириз-

мом. Оно заключается в принятии эмпиристскими учениями следую-

щих исходных предпосылок:

"1) Я и не-Я обособлены друг от друга;

2) опыт есть результат действия не-Я на Я;

3) ощущения суть "мои" субъективные состояния сознания" (С. 30).

Привлекая к рассмотрению философию Локка и Юма, Лосский

показывает, как эти философы надстраивают на фундаменте указан-

ных предпосылок следующий "этаж субъективности": "сознавание

причинности, субстанциональности и т. п. имеет еще более субъектив-

ный характер, чем ощущения" (С. 35). Трагедию и парадокс эмпириз-

ма Лосский усматривает в следующем. Эмпиризм гордится близостью

своих философских объяснений к действительности, как будто бы

опосредованной опытом. Однако впадая в субъективизм, философы

эмпиристского направления постепенно пролагают путь скептицизму:

"при таких условиях не только нельзя познавать свойств внешнего

мира, но даже и самое существование его не может быть доказано

или, вернее, мы не могли бы при этом даже и догадываться о суще-

ствовании какого-то внешнего мира..." (С. 36). Итак, терпит крах

именно основная претензия эмпиризма на то, что он якобы позволяет

объяснить знание внешнего мира и его объекта, т. е. знание, которое

"совершается как реальный процесс в познающем субъекте, но имеет

отношение к процессам, находящимся вне познающего субъекта"

(С. 48). Такова расплата за ошибочный исходный пункт эмпиризма -

т. е. за положение, согласно которому "все материалы знания призна-

ются за обусловленные извне и потому субъективные". Результатом

являются "саморазрушительный скептицизм" эмпиризма (С. 50). На-

конец, философы этого направления впадают в противоречие с факта-

ми опыта, что для эмпиризма более непозволительно, чем для какого-

то ни было другого направления.

Принимаясь за разбор философского рационализма нового време-

ни, Лосский прежде всего констатирует: Декарт, Спиноза, Лейбниц

принимают, в сущности, те же предпосылки, что и эмпиристы. Так,

рационалисты тоже полагают, что "Я и не-Я обособлены друг от дру-

га, и что все состояния познающего субъекта целиком суть личные

субъективные состояния сознания его" (С. 53). Но поскольку идеал

рационалистов - ясное, отчетливое, адекватное знание о внешнем

мире, то им приходится отстаивать концепцию, согласно которой "зна-

ние есть копия внешней действительности, строящаяся в познающем

субъекте" (С. 53). Лосского многие считали лейбницеанцем. Действи-

тельно, он полагал, что предпосылки, заложенные в декартовской гно-

сеологии, всего яснее и последовательнее разработаны Лейбницем. Но

и противоречия рационализма в лейбницеанстве, согласно Лосскому,

проступают всего очевиднее. С одной стороны, Лейбниц рассматрива-

ет замкнутые в себе познавательные процессы монады как "ее личные

духовные состояния, ее акциденции". Но с другой стороны, душа, т.

е. монада становится своего рода зеркалом вселенной. "...Мир вос-

производится познающей монадою в виде копии, а вовсе не в оригина-

ле дан в актах знания" (С. 53). Рационалистам принадлежат большие

заслуги в философии. Однако в коренных своих результатах рацио-

нализм, как считает Лосский, не менее противоречив, чем эмпиризм.

Адекватному знанию придается "трансцендентный характер". В итоге

возможно даже отрицание адекватного знания, что приводит рациона-

лизм к "убийственному", по словам Лосского, противоречию. "...Зна-

ние о внешнем мире и самый внешний мир при этих предпосылках не

совпадают, отношения между ними или вовсе нет, или оно трансцен-

дентное, а если так, то гносеология никоим образом не может свести

концы с концами" (С. 56-57).

"Таким образом, - делает общий вывод Лосский, - и противоре-

чия внутри эмпиризма и рационализма, и разногласия между ними, и

согласие их в одном из пунктов теории знания одинаково и определен-

но указывают на то новое направление, в котором должна пойти гно-

сеология, чтобы выйти из затруднения. В общих чертах это направле-

ние можно обрисовать следующим образом. Гносеология должна так-

же и в учении о знании внешнего мира отказаться от противоречивого

представления о том, что знание есть процесс трансцендентный по

своему происхождению и значению. Иными словами, она должна от-

казаться от предпосылки рационализма и эмпиризма, согласно кото-

рой субъект и объект обособлены друг от друга так, что объект нахо-

дится за пределами процесса знания и посылает в сферу этого процес-

са только свои действия или свои копии, прирожденные субъекту.

Она должна снять перегородки между субъектом и объектом, при-

знать их первоначальное единство и в этом смысле примирить их друг

с другом. Начиная с Канта, философия вступила на этот совершенно

новый путь" (С. 68).

Итак, перед теорией познания встал вопрос об объединении субъекта

с объектом. Можно представить себе три различные формы решения

этого вопроса, рассуждает Лосский. Во-первых, субъект может быть

полностью растворен в объекте. Эта точка зрения считается невоз-

можной, неясной, ибо устранение субъекта означало бы уничтожение

теории познания. Во-вторых, возможно подчинение объекта субъекту

или, вернее, процессу знания; объект предстает как "порождение са-

мого процесса познания, не имеющее самостоятельного бытия в отно-

шении к знанию" (С. 68). На этот путь объяснения вступил Кант, за

ним пошли неокантианцы. В-третьих, в принципе мыслима такая точ-

ка зрения, согласно которой объект и субъект не подчинены друг дру-

гу и в отношениях друг с другом обладают самостоятельностью. Но

они все же образуют неразрывное единство. Этот третий путь и прола-

гает, согласно Лосскому, "интуитивизм", берущий начало в концепци-

ях философов, которые вышли из школы Канта. Концепция интуити-

визма не была ими, однако, выражена в ясной и чистой форме. Ее

обоснование и развитие Лосский, как было сказано, считает главной

задачей своей системы.

Интуитивизм как гносеологическая система. Лосский призывает

освободить новую теорию познания от картезианских и, шире, докан-

товских предпосылок и начать "прямо с анализа фактов" (С. 69).

Правда "анализ фактов" у Лосского все же отправляется от некото-

рых философских предпосылок, которые, как полагает мыслитель,

могут быть приняты философами самых различных направлений. "Вся

эта необозримая громада фактов характеризуется следующим общим

признаком. Всякое знание есть знание о чем-либо; иными словами,

всякое переживание, называемое словом знание, заключает в себе яв-

ственное отношение к чему-либо, что можно назвать объектом знания"

(С. 70). Иными словами, от знания Лосский переходит к пережива-

нию, что сближает его концепцию интуитивизма с бергсонианством,

феноменологией, прагматизмом. Приступая к исследованию объекта

переживания, Лосский (подобно Гуссерлю) приводит в пример "пере-

живание" столь часто встречающихся истин, как 2 х 2= 4, закон крат-

ных отношений и т. д. Еще более очевидным переживание объекта

становится в случае, когда речь идет о внутреннем восприятии. "Рас-

сматривая эти процессы так называемого внутреннего восприятия,

нельзя не заметить, что они характеризуются присутствием объекта

в самом процессе знания и что без этого условия никакого знания о

нашей душевной деятельности у нас не было бы" (С. 72-73). Далее

Лосский делает еще один вполне логичный шаг. Следуя критической

философии, он утверждает, что в знании наличествует, кроме объек-

та, добавочный процесс, а именно сопоставление, различение пережи-

ваний. <Несомненно, что переживание "светло!" возможно не иначе

как при сопоставлении переживания света с переживанием тьмы, и

при отличении его от этого, а также от всех других смежных пережи-

ваний. То же можно сказать и о переживаниях боли, гнева, умозаклю-

чения и т.п.> (С. 74). Лосский исходит из того, что в различных

философских направлениях знание рассматривается как "пережива-

ние, сравненное с другими переживаниями". "Мы не расходимся с

ними, утверждая это положение. Разногласие по-прежнему состоит

только в вопросе о трансцендентности объекта знания. Согласно на-

шей точке зрения, сравниваемое переживание и есть объект знания;

по мнению рационалистов, сравниваемое переживание есть копия с

объекта; по мнению эмпиристов (Локка), сравниваемое переживание

есть символ, замещающий в сознании объект знания" (С. 76). Но если

признать, что объектом знания является сравниваемое переживание,

то отсюда следует: "в знании присутствует не копия, не символ, не

явление познаваемой вещи, а сама эта вещь в оригинале" (С. 77).

Следующий тонкий и оригинальный ход Лосского состоит в крити-

ческом и парадоксальном различении Я и не-Я в составе индивидуаль-

ных переживаний. Он ссылается при этом на исследования, обобщен-

ные им в диссертации "Основные учения психологии с точки зрения

волюнттаризма", в которой был сделан вывод: "только средние по

степени сложности переживания относятся к Я этого человека, а са-

мые простые и самые сложные входят в область мира не-Я" (С. 82).

Пример: я рассматриваю огромный готический собор. "...Части собо-

ра составляют мир не-Я, но построение из них целого относится к

миру Я" (С. 83). Где же граница между Я и не-Я, если речь в обоих

случаях идет о переживаниях индивидуального сознания? Лосский

подходит к вопросу иначе, чем, скажем Локк или Юм, для которых

всё испытываемое человеком есть мир его Я. Мир не-Я в понимании

этих философов обделен от мира Я; о не-Я либо ничего не знают, либо

получают знание благодаря удвоению переживаний. Для Лосского же

"знание о внешнем мире, что касается близости к объекту, ничем не

отличается от знания о внутреннем мире". Или: "мир не-Я познается

так же непосредственно, как и мир Я" (С. 85). И хотя в процессе

познания внешнего мира объект трансцендентен в отношении к позна-

ющему Я, но он имманентен самому процессу познания; "следователь-

но, знание о внешнем мире есть процесс, одной своею стороною ра-

зыгрывающийся в мире не-Я (материал знания), а другой стороною

совершающийся в мире Я (внимание и сравнивание)" (С. 85). При

этом ощущения Лосский относит к миру не-Я. Сложность, однако,

заключается в том, что "в отношении к познающему субъекту это его

внутрителесный, а не внетелесный транссубъективный мир" (С. 86).

Главные характерные особенности интуитивизма Лосского. Прежде

всего, он утверждает, что представляемое им направление можно име-

новать мистическим. Согласно распространенному толкованию этого

термина, мистическими являются такие моменты религиозного опыта,

благодаря которым человек переживает Бога так же непосредственно,

как свое Я. "Наша теория знания, - поясняет Лосский, - заключает

родственную этому учению мысль, именно утверждение, что мир не-

Я, (весь мир не-Я, включая и Бога, если Он есть) познается так же

непосредственно, как мир Я" (С. 101). В результате мир не-Я должен

стать, по убеждению Лосского, живым, творческим, полнокровным -

примерно таким, каким его прочувствовали поэты в эстетическом со-

зерцании и каким его почти не знает наука.

Далее Лосский разъясняет, что отстаиваемое им учение есть эмпи-

ризм, однако, не индивидуалистический, а универсалистский эмпи-

ризм. Объединение мистицизма и эмпиризма в специфическом их тол-

ковании - это мистический эмпиризм, который "отличается от инди-

видуалистического тем, что считает опыт относительно внешнего мира

испытыванием, переживанием наличности самого внешнего мира, а не

одних только действий его не-Я; следовательно, он признает сферу

опыта более широкою, чем это принято думать, или, вернее, он после-

довательно признает за опыт то, что прежде непоследовательно не

считалось опытом. Поэтому он может быть назван также универсали-

стическим эмпиризмом и так глубоко отличается от индивидуалисти-

ческого эмпиризма, что должен быть обозначен особым термином -

интуитивизм" (С. 102). Это уточнение Лосского весьма важно. Со-

гласно его толкованию, в опыте есть и сверхчувственные элементы. В

традиционных же эмпиристских концепциях в рамки опыта включа-

лись только чувственные элементы. Лосский возражает: "сверхчув-

ственное не есть сверхопытное" (С. 103).

Среди лучших страниц, написанных Лосским, - те, которые по-

священы критике философии Канта. В центре внимания Лосского -

"Критика чистого разума" (напомним, он перевел эту великую книгу,

стало быть, внимательно изучил в ней строчку за строчкою). Особенно

тщательно разобрано гносеологическое учение Канта об объективности

знания. Самое важное в кантовском учении Лосский усматривает в

стремлении его автора "объединить субъект и объект, примирить их

враждебную противоположность и снять перегородки между ними,

чтобы сделать знание объективным" (С. 145). На этом пути Канту

удается сделать ценные гносеологические открытия. И все-таки заду-

манное примирение субъекта и объекта не полностью удалось Канту:

"перегородка снята только между субъектом знания и вещью как яв-

лением для субъекта" (там же). Несмотря на все весьма серьезные

критические замечания, теория Канта интерпретируется Лосским как

непосредственная подготовка перехода к универсалистскому эмпириз-

му (интуитивизму). И главное состоит даже не в уже отмеченных

несомненных достижениях Канта в гносеологии. Лосского вдохновля-

ет тот факт, что несмотря на все искажения кантианства "могучий мир

природы, данный в восприятии, по-прежнему остается живым". И

вопреки теории Канта, "мы приготовляемся к мысли, что за предела-

ми мира восприятий никаких таинственных вещей в себе нет, так как

все они со своей таинственностью непосредственно близки нам, даны

нам в восприятиях, хотя и нелегко обработать этот материал так, что-

бы получить из него дифференцированное знание" (там же). У самого

Канта и особенно у его последователей Лосский находит также разъяс-

нения и описания процессов знания, в которых намечается преодоле-

ние трансцендентализма и субъективизма. Но в целом продвижение

по новому магистральному для философии пути требует, согласно

Лосскому, выхода за пределы и кантовской, и послекантовской фило-

софии. Сжатое критическое резюме последней также содержится в

книге "Обоснование интуитивизма". Акцент сделан на оценке позити-

визма, эмпириокритицизма, которые сближаются с традициями эмпи-

ризма, и учений Фихте, Шеллинга, которые рассматриваются как раз-

новидность "мистического рационализма" и как предвосхищение но-

вого интуитивизма. Вопреки историко-философским традициям Лос-

ский находит в учениях Шеллинга, Гегеля, Шопенгауэра больше эле-

ментов эмпиризма, чем рационализма. "Гегель в своей теории знания

эмпирист", - заключает Лосский, приводя в качестве доказательства

слова Гегеля, согласно которым правильное мышление означает по-

гружение в предмет, отрешение от субъективных особенностей позна-

ющего человека.

Посвящая специальный раздел "учению о непосредственном вос-

приятии транссубъективного мира в русской философии", Лосский

привлекает к рассмотрению две ее ветви - идущую от Шеллинга и

Гегеля, с одной стороны, и от Лейбница, - с другой. В первом случае

имеются в виду и кратко анализируются учения Вл. Соловьева и С. Тру-

бецкого, во втором - лейбницеанца А. Козлова.

Большую роль в теории познания Лосского - как и в других гно-

сеологических учениях его времени - играет концепция суждений, в

которой во имя гносеологии используются результаты интенсивней-

ших логических разработок конца XIX - начала XX в. "Знание как

суждение" ~ тема, которую Лосский исследует, опираясь на сочине-

ния Г. Риккерта, В. Виндельбанда, Т. Липпса, Э. Гуссерля, М. Ка-

ринского и др. Основное свое разногласие с неокантианской теорией

суждения Лосский усматривает в следующем: "В борьбе с гносеоло-

гиею, опирающеюся на трансцендентное для знания бытие, кантиан-

цы строят гносеологию, опирающуюся на трансцендентное для знания

долженствование... Совершенно иной характер имеет гносеология,

возвращающаяся опять к бытию, но усматривающая критерий истины

не в согласии знания с бытием, а в наличности самого бытия в зна-

нии" (С. 220). В первой части своего сочинения Лосский подчеркива-

ет, что следует устранить разобщенность между бытием и знанием. Во

второй части, посвященной проблеме суждения, речь идет о "процессе

дифференциации непосредственно усматриваемого наличного бытия

вследствие сравнивания" (там же). Центральной проблемой учения

Лосского о суждении становится традиционная проблема необходимо-

сти, общеобязательности и всеобщности знания. Но она ставится и

обсуждается довольно необычно для гносеологии: если традиционно

всеобщность анализируется как свойство готового знания, связанное с

определенными действиями субъекта, то Лосскому особенно важна

данность самой природы, ее лаборатории, создающей вещь так, а не

иначе (С. 239).

Лосский не считает необходимым по примеру Канта и кантианцев

вводить в гносеологию развернутое учение о пространстве и времени.

Его место - в онтологии. В теории познания, имеющей дело с "веч-

ным" содержанием суждений, роль реальных пространственно-

временных характеристик относительно невелика. "Для знания о том,

что вещь существует год, вовсе не требуется целый год судить о ней,

точно так же, как, сравнивая по величине две горы, я не должен сам

быть величиною с гору" (С. 231). (Защищая идущую от Канта линию

анализа пространства и времени именно в связи с сознанием и знани-

ем, Лосскому можно было бы возразить: чтобы судить о вещи или

событии, существующих год, сознанию требуется хотя бы небольшой

промежуток времени для формирования мысли и высказывания суж-

дений. Чтобы судить о горе, познающему субъекту все же приходится

сообразовываться со своим местом в пространстве. А значит, прихо-

дится - вслед за Кантом, неокантианцами, Бергсоном, Гуссерлем -

исследовать время и пространство и в гносеологии, в учении о субъек-

те познания, о сознании и знании.) В своей оценке тождественно-

единого содержания суждений (в противовес к многоразличию его

психологических характеристик) Лосский опирается на "Логические

исследования" Гуссерля. Общий вывод: "...условием общеобязатель-

ности и всеобщности суждений служит вечная неотменимость действи-

тельности, ее вечная тождественность себе" (С. 232).

Анализируя проблему единичного, общего и всеобщего примени-

тельно к суждениям, Лосский утверждает: "Если признать, что вос-

приятия, которыми мы руководствуемся в повседневной жизни, суть

представления средней степени общности, то отсюда следует, что по-

знавательная деятельность дает прежде всего знания средней степени

общности, и уже на этой почве развиваются в одну сторону знания

высшей степени общности и в другую сторону знания низшей степени

общности, а также знания об индивидуальном" (С. 247). Впрочем в

строгом смысле не существует чисто индивидуальных восприятий,

фиксирующих единичное независимо от общего. Интерес к индивиду-

альному, способность его улавливать Лосский связывает скорее не с

повседневной жизнью или наукой, а с культурой, художественно-эс-

тетическим созерцанием, с творческим созиданием и преобразованием

действительности. Индивидуальное содержание вещи улавливается

благодаря "интимному отношению" к этой вещи, проникновению в

таинства ее самостоятельной жизни. Это возможно для человека дале-

ко не всегда. Да и в большинстве жизненных отношений оказывается

достаточно того смутного представления об индивидуальности (вещи,

события, другого человека), каким располагает человек. Лосский, далее,

замечает: "Общее так же единично, как и индивидуальное" (С. 258).

Общее - многообъемлющая индивидуальность. В учении Лосского

уделено определенное внимание методам индукции и дедукции. Сум-

мируя основные свои разногласия с традиционными логическими и

гносеологическими теориями общего и всеобщего, Лосский пишет:

"Априоризм характеризуется дуализмом между частным и общим,

который вообще замечается в традиционной логике. Индивидуалисти-

ческий эмпиризм устраняет этот дуализм, разрубая гордиев узел, именно

отрицая общие суждения. Наконец, интуитивизм в самом деле прими-

ряет противоположность между частными и общими суждениями, по-

казывая, что они возникают одними и теми же путями. Специально в

теории умозаключения глубокое различие между этими учениями со-

стоит в следующем. Априоризм не признает самостоятельных индук-

тивных умозаключений: он сводит все умозаключения к дедуктивному

типу. Индивидуалистический эмпиризм (Милля) не признает само-

стоятельности дедуктивных умозаключений: он сводит все умозаклю-

чения к индуктивному типу. Наконец, интуитивизм признает самосто-

ятельность как индуктивных, так и дедуктивных умозаключений, со-

глашаясь, однако, с тем, что существует разновидность умозаключе-

ний, по виду сходная с индуктивными, но на деле имеющая дедуктив-

ный характер (косвенные индуктивные умозаключения)" (С. 301).

Главное отличие своей концепции интуитивизма Лосский усматри-

вает, следовательно, в новом решении вопроса об отношении знания и

бытия: во-первых, знание как знание есть бытие в том смысле, что

оно действительно существует; во-вторых, "знание содержит в себе

как элемент бытие, которое само по себе, т. е. помимо процесса срав-

нения, вовсе не есть знание" (С. 327).

Интуитивизм ведет к переоценке традиционного понимания разу-

ма. Лосский готов признать, что у концепций, отождествляющих ра-

зум с высшей способностью познания, есть свои оправдания: разум,

действительно, можно и нужно понимать как "способность ставить и

осуществлять... высшие, т. е. мировые цели", т. е. толковать его как

своего рода абсолютный разум. Однако в пределах гносеологии сле-

дует, по мнению Лосского, подходить к разуму с иными, более скром-

ными мерками.

В противовес немецкой классической философии, особенно гегель-

янству, подчеркивающему творческий характер познания и мощь ра-

зума, объединяющего черты человеческого и абсолютного, божествен-

ного разума, - в противовес этому Лосский как раз строит более

"скромную" теорию познания. Он отводит познавательной деятельно-

сти реального человека "ограниченную, нетворческую роль". Особо

подчеркивается, что человек пассивно воспринимает поступающие от

действительности данные. Деятельность мышления, которая для клас-

сического рационализма была высшим эталоном творчества, у Лос-

ского предстает как "наименее творческая" по сравнению с другими

сферами человеческой активности. Это нужно философу для того,

чтобы подчеркнуть зависимость познающего субъекта от мира, его

единство с миром. В работе "Обоснование интуитивизма" Лосский

ставил перед собой задачу построить "пропедевтическую гносеологию",

т. е. гносеологию вводную, предварительную по отношению к более

широкой онтологической концепции. Правда, и гносеология включила

в себя онтологическое измерение.

Новая онтология. Учение о свободе. На основе гносеологии инту-

итивизма должна вырастать, по замыслу Лосского, новая онтология,

основные идеи которой развиты им в книге "Мир как органическое

целое". В ней по-новому ставятся и решаются традиционные пробле-

мы метафизики - вопросы о соотношении целого и частей, об органи-

ческой целостности мира, о реальном и идеальной бытии, о субстан-

ции, об абсолютном. Свою концепцию Лосский называл "органичес-

ким конкретным идеал-реализмом". На уровне органического, т. е.

целостного, распространяющегося на весь универсуум органического

миропонимания утверждается относительность бытия любого вида,

т. е. его несамостоятельность и связь - как члена мирового целого -

с системой всего мира. Когда речь заходит о ценностях, то, напротив,

утверждается их абсолютность. "Величайшее торжество примирения

индивидуализма с универсализмом заключается в том, что согласно

этому учению максимально индивидуальное есть вместе с тем абсо-

лютное ценное, ценное и для самой особи, и для всех остальных осо-

бей, и для целого. Этика, построенная на такой основе, будет свобод-

на от абстрактного формализма, она будет этикою содержания, конк-

ретною этикою... Конкретная этика возможна не иначе как на основе

конкретного идеал-реализма, т. е. такой системы, которая в сфере

идеального (духовного) бытия находит не только отвлеченные идеи,

правила, законы и т.п., но и конкретно-идеальные начала, именно

субстанции как живые существа, Дух с бесконечною содержательнос-

тью бытия, не исчерпаемою посредством отвлеченных идей" (С. 476).

Итак, учение Лосского строится как единая система философских

подходов (соответственно дисциплин, дисциплинарных срезов), в ос-

нову которых положен ряд фундаментальных принципов.

В основание этой теоретической системы положена "пропедевти-

ческая гносеология" интуитивизма, о которой было подробно расска-

зано ранее.

На фундаменте гносеологии строится онтология, включенная в

широкое "органическое миропонимание", принципом которого явля-

ется конкретный идеал-реализм. Согласно этому учению, в составе

мира есть прежде всего реальное бытие т. е. пространственно-временные

или временные процессы. В основе реального бытия лежит идеальное

бытие. Оно стоит выше пространственно-временныух событий и име-

ет значение для множества событий. Математические формы, число,

законы отношений - примеры отвлеченно-идеального бытия. "Выше

их стоит конкретно-идеальное бытие, например, Я человека" (С. 525).

Конкретно-идеальное бытие Лосский отождествляет с монадой Лейб-

ница и называет его "субстанциальным деятелем". Лейбницевское уче-

ние о монадах Лосский мыслит необходимым сочетать с "учением об

идеальных началах в духе платонизма... В этой системе всякий суб-

станциальный деятель есть индивидуум, т. е. единственный, своеоб-

разный, незаменимый элемент мира, имеющий свое особое место и

значение для всего мира; своеобразие индивидуума выражено в идее

Бога о нем и составляет его идеальное назначение" (С. 527). Отсюда

Лосский органично переходит к принципу персонализма. На каждой

ступени здесь утверждается наличие "субстанциального деятеля" бо-

лее высокого порядка, почему концепция именуется также иерархи-

ческим персонализмом.

На этой сложной метафизическо-онтологической основе затем воз-

двигается учение о свободе, в котором рассматривается сначала отри-

цательное, а потом положительное понятие свободы. Отрицательные

определения свободы - свобода человека "от..." (от внешнего мира,

своего тела, своего характера, от своего прошлого, от Бога). Согласно

Лосскому, уже на ступени отрицательной свободы человека соверша-

ется переход к свободе положительной: "человек оказался свободным

от всего, что есть в мире, и даже от Того, Кто выше мира" (С. 576).

Формальная свобода человека перерастает в содержательную ма-

териальную свободу - при условии, что в распоряжении людей нахо-

дится "бесконечная творческая сила для осуществления бесконечного

разнообразия красоты, добра и обретения совершенной истины"

(С. 583). Завершается учение Лосского проработкой идеи Царства Духа

как Царства Божия. Оно противопоставляется - как Царство любви

и красоты - Царству вражды, обособления, себялюбия, "взаимного

стеснения бытия", которое Лосский называет "душевно-материальным

царством" (С. 582). Путь "вверх", из низшего царства в высшее, свя-

зан с добровольным отречением от использования безграничной фор-

мальной свободы и бесповоротным выбором пути добра. Это и означа-

ет "благодатное всемогущество положительной материальной свободы

в Боге и Царстве Божием" (С. 597).

Таковы основные идеи выдающегося русского философа Николая

Лосского.