Общественно-историческая природа научного познания и социальный агностицизм

Вопрос об общественном характере научного познания издавна связывался с вопросом о способах получения истинного знания: к нему обращается философия нового времени, рассматривая «очищение» разума как условие познания, к нему прибегает Гегель, как к одному из решающих аргументов в борьбе против агностицизма.

В современной буржуазной социологии познания, когда общественная природа познания стала предметом особого исследования, сохраняется связь этого вопроса с проблемой получения истинного знания, но прямо противоположным оказывается ответ на этот вопрос. Обнаруживая неустранимость личного и классового интереса в познании, ограниченность познания наличными формами деятельности, выявляя зазоры и издержки, порожденные коллективной природой научного творчества, эти философы начинают рассматривать социальную сущность научного познания как препятствие к истинному знанию.

Если основой сомнений античного скептицизма в возможности достижения истинного знания являлось главным образом непонимание диалектики истины и заблуждения, основой сом-нений в возможности рационального знания Беркли – абсолютизация субъективности наших ощущений, основой агностицизма Юма – сомнение во всеобщности наших знаний о причинах явлений, основой агностицизма Канта – признание существования априорных форм знания, оформляющих данные нашего опыта, то абсолютизация отрицательных сторон общественной природы познания порождает новые сомнения в возможности истинного знания и может рассматриваться как новая разновидность агностицизма – социальный агностицизм.

– 81 –

Он не выступает как лозунг или явно доказываемая цель, но имеет место как массовый ход мысли, главным образом по вопросу о возможности познания общественных явлений, и как объективный результат исследований современной буржуазной социологии познания, которая, сосредоточивая свое внимание преимущественно на социальных моментах, не способствующих, а препятствующих достижению истинного знания, оказывается по мнению советских исследователей (Н. В. Мотрошилова и Л. Е. Хоруц), социальной патологией знания.

Таким образом, идея общественной природы познания исторически меняет свой гносеологический статус – из средства опровержения агностицизма превращается, по сути дела, в средство его обоснования.

Какова позиция Маркса в этом вопросе?

Уже предварительное знакомство с его работами показывает, что он исходит из возможности достижения истинного знания вообще и в понимании общественных явлений, в частности. Однако в современной буржуазной социологии познания суще­ствует мнение, что Маркс в вопросе о возможности познания закономерностей общественной жизни был излишне оптимисти­чен, некритичен и не учитывал препятствий, порождаемых зависимостью познания от наличных форм деятельности, неустрани­мостью личной и классовой заинтересованности в результатах познания, отсутствием объективного критерия истинности в этих вопросах, противоречием между невозможностью индивидуаль­ного постижения действительности и возможностью сделать это только путем индивидуального охвата в мышлении совокупно­сти всех основных ее моментов.

Мнение о поверхностном подходе Маркса к вопросу о воз­можности истинного знания может опровергаться на материале его предшествующих работ, в которых ясно зафиксировано осо­бое внимание к агностицизму и выдающимся заблуждениями предшествующей мысли, ставится задача не только преодолеть их, но и выявить земные корни заблуждений, показать их как объективный и закономерный продукт познания. Наряду с эти­ми работами «Теории прибавочной стоимости» дают новый интересный материал, особенно по вопросу о возможности позна­ния общественных явлений.

– 82 –

ГЛАВА III ПРОБЛЕМА ИСТИННОСТИ ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ В СВЕТЕ ЕГО ДЕТЕРМИНАЦИИ ПРАКТИКОЙ

«Теории прибавочной стоимости», как мы убедились, дают немало свидетельств неустранимой зависимости теоретического познания от развития практической деятельности, а также от личных интересов исследователей, независимо от их воли оказы­вающихся классовыми. Но есть ли здесь свидетельства того, что Маркса специально интересовали следствия, вытекающие из данной зависимости? Обосновывал ли он возможность постижения истины в этих условиях?

Прямых высказываний по этому вопросу нет, но методы ана­лиза воззрений различных авторов, систематически используе­мые Марксом, позволяют дать положительный ответ на постав­ленные вопросы.

Маркс неизменно выявляет отрицательные, затемняющие мо­менты в тех взглядах, которые в целом соответствуют действи­тельному положению вещей, вскрывает объективные основания, ошибочных воззрений, прослеживает условия, в которых невер­ные в своей основе взгляды могут оказаться полезными для раз­решения вопросов, стоящих в стороне от основной линии теоре­тического спора.

Все это свидетельствует о том, что, Маркс исходил из важнейшей для борьбы с агностицизмом предпосылки – в любом теоретическом положении содержится анализ объективного фак­та, а, следовательно, зерно истины. Однако сама по себе такая предпосылка еще не выводит за пределы эклектического пред­ставления – «все истинно и ложно в одно и то же время».

– 83 –

Возвышается ли Маркс над простой констатацией как ограничива­ющей, так и стимулирующей роли практической деятельности порождающей упреки в эклектицизме? Можно ли найти в «Те­ориях прибавочной стоимости» свидетельства постановки вопро­са о неуклонном, закономерном движении к конкретному знанию сущности, невзирая на все препятствия? Рассмотрим этот вопрос сначала на примере зависимости познания от уровня развития практики (§ 1), а затем, на примере зависимости, его от прак­тических интересов и моральных установок исследователя (§ 2)