Jemen-zemlya_ushedshikh_v_legendy_imenitykh_tsarstv

620	И. П. СЕНЧЕНКО. ЙЕМЕН

него Йемена использовали его для торговли с Эритреей и Сомали. На судах своих, говорится в «Перипле Эритрейского моря», они ходили в лежащие напротив земли – за слоновой костью и рабами.

В своей «Христианской топографии монаха Космы» купец-пу- тешественник Косма Индикоплов, объездивший (до пострижения

вмонахи) в 518–520 гг. многие страны Индийского океана, излагает легенду о заселении земель Африканского побережья Красного моря пришедшими из Йемена потомками Хама, одного из сыновей Ноя.

Повествуя о торговых обменах омеритов (химйаритов) с абиссинцами, в землях которых Косма Индикоплов любовался роскошным троном владыки Аксумского царства, он сообщает о том, что суда йеменских торговцев регулярно наведывались в Барбарию. Отмечает, что торговля арабов Южной Аравии с Абиссинией и другими землями Африканского побережья Красного моря была в то время в основном меновой, и проходила в местах так называемого немого торга (18).

Помимо Эль-Худайды (Ходейды) и Эль-Муджи (Мохи) на Красноморском побережье Йемена располагались еще две небольших естественных гавани, которые йеменцы использовали для каботажного плавания – Миди и Лохайа.

Море, известное сегодня как Красное, мореходы Древней Аравии называли и Эритрейским, и Йеменским, и Абиссинским, и морем Хиджаза, и морем Клисмы арабов. Из-за обилия рифов, отмелей и «противных», то есть буйных ветров, условия для судоходства

вКрасном море Арриан и Страбон описывали как довольно сложные. Ко всему прочему, на входе в Красное море, у Баб-эль-Мандеб- ского пролива, постоянно орудовали пираты. Одной из их стоянок

вэтом районе был остров Сокотра. Оттуда морские разбойники совершали набеги не только на торговые суда у Баб-эль-Мандебского пролива, но и на порты Аден и Моху, и даже на Цейлон. Для защиты от флибустьеров, «хищных людей моря» в речи аравийцев, мореходы Южной Аравии держали на своих торговых судах группы специальных людей – метателей «греческого огня» (арабы именовали их словом «нафтаджи»; «нафта» в переводе с арабского языка значит «нефть»).

XVI

«У каждого дерева – своя тень, у каждого народа – свои обычаи», – говорят йеменцы. И следует признать, что, будучи просеянными сквозь сито времени, обычаи и традиции предков нисколько не утратили своих весомых роли и места в повседневной жизни арабов Йемена и по сей день.

Как и прежде, «фундаментом жизни» йеменцы считают принадлежность к тому или иному племени. В понимании большинства йеменцев любой из них – человек свободный, с рождения и до смерти, от всех и вся, но только не от своего племени. Человек вне племени, вне его защиты и покровительства, – это хали, то есть изгой, человек лишенный своих корней и даир (мест традиционного обитания), остающийся один на один со всеми невзгодами и перипетиями жизни. Институт племени – важнейший элемент структуры йеменского общества наших дней.

Всего в Йемене насчитывается около 168 племен, объединенных в конфедерации и межплеменные союзы. Крупнейшими и влиятельнейшими из них являются: на востоке страны – бану бакил, в центральных районах – ал-мадхадж, на севере – бану хашид. Большинство из племен ведут оседлый образ жизни. Кочевники составляют менее 10% населения. Среди крупных йеменских племен следует также назвать бану хаулан в Горном Йемене, и аз-за- раник, бану йам, бану хамдан и бану матар в Тихаме. Уклад жизни в каждом из племен, практически независимом в пределах своего проживания, основан на обычаях и традициях предков (‘адат). Судопроизводство – внутриплеменное. В силе по-прежнему обычаи

622	И. П. СЕНЧЕНКО. ЙЕМЕН

войны и соседства, женитьбы и семейной жизни. Не претерпела сколько-нибудь серьезных изменений и шкала жизненных ценностей, главные из которых – это честь и достоинство, семьи, рода и племени. «Потерянные деньги найдутся, потерянная честь – никогда», – гласит древняя поговорка аравийцев. В почете, как и в седом прошлом, щедрость и гостеприимство. Границы племенных даир, помеченных васмами предков, то есть древними отличительными знаками, используемыми племенами со времен их образования, – нерушимы.

Люди рождаются и умирают, но вот лучшие из деяний их и поступков, как свидетельствуют архивы времени, не исчезают в потоке жизни, а остаются в памяти людей, и передаются из поколения в поколение, в том числе в форме сказаний и пословиц, поговорок

икрылатых выражений. Своды мудрости предков, бережно хранимые потомственными сказателями племен и собирателями старины, – это и есть «компас жизни». Такого мнения придерживаются очень многие йеменцы, притом как люди простые, так и знатные, шейхи племен и старейшины родов.

Следует отметить, что у многих племен Йемена сохранилось в неприкосновенности, как нигде в другом месте в Аравии, и не было тронуто рукой времени такое понятие, как муравва, то есть унаследованный от предков «набор качеств настоящего мужчины».

Включает он в себя честь и доблесть, мужество и отвагу, щедрость

ивеликодушие, верность данному слову и красноречие. Основа мураввы, убеждены йеменцы, потомки йеменитов-кахтанитов, «арабов первородных», то есть чистокровных, – это мужество и честь. Только мужество и честь, заявляют жители Горного Йемена, и делают человека мужского пола мужчиной.

Честь у йеменцев в «великом уважении», вспоминал всемирно известный ученый-ориенталист, исследователь Аравии Гаспар Зеетцен (1767–1811). Во время путешествия по Йемену (1809) он хорошо познакомился с жизнью и бытом йеменцев, горожан и кочевников. Мальчиков с детства там учат тому, писал он в своих путевых заметках, чтобы внимать советам старших, блюсти традиции и обычаи предков, и дорожить честью. Клятва честью в племенах Йемена – священна. Нарушить ее – значит покрыть позором не только

ЧАСТЬ XVI. АРАБY ЙЕМЕНА	623

себя и свое потомство, но и род, и племя. «Позор – длиннее жизни», поучают молодежь аксакалы-йеменцы, старейшины семейнородовых кланов и шейхи племен. «Лучше гореть в огне, чем жить в позоре», – повторяют они в беседах с молодыми людьми поговорку предков.

Живое олицетворение мураввы в Йемене – и в прошлом, и в настоящем – это шейх, вождь и защитник племени, человек, умудренный знаниями, притом не только житейскими, но и богословскими. Шейх племени – это образец щедрости и мудрости. «Не приказам его повинуются, – сказывают в племенах Йемена, – а примеру его следуют. Привилегии шейха – это его обязанности перед соплеменниками». И главные из них: мудро и достойно управлять племенем

иего землями; искусно вести переговоры; гостеприимно, по обычаям предков, принимать заезжих чужеземцев, наведывающихся в Йемен с благими намерениями; облегчать участь бедных.

Шейхами обычно выступают представители семейно-родо- вых кланов, стоявших у основания племен. В прошлом должность шейха в племени не была наследственной, как в наше время, хотя

исохранялась за именитыми семействами на протяжении целого ряда поколений. Выбор шейха зависел от волеизъявления всех членов племени. Им становился лучший из мужчин, обладавший «крепким умом» и «воинской сметкой», заслуги которого перед племенем оспорить не мог никто.

Вбылые времена, когда шейх умирал, рассказывают своды йеменской старины, то бразды правления племенем могли перейти не только к одному из его сыновей, или же к родственнику, отличившемуся доблестью, щедростью и умом, но и к не принадлежавшему к их клану члену племени. Но только в том случае, если человек этот обладал качествами мураввы в степени несравнимо большей, чем кто-либо из семейно-родового клана покойного шейха.

Привилегированной кастой в Йемене были и остаются – со времен прихода в страну ислама – кадии, то есть мусульманские судьи. Статус этот, согласно традиции, закреплен за определенными кланами, известными своими глубокими знаниями генеалогий семейств и родов племени, обычаев и традиций предков, норм шариата (мусульманского права).

624	И. П. СЕНЧЕНКО. ЙЕМЕН

Особое место в родоплеменной иерархии занимают саййиды, потомки Пророка Мухаммада по линии Его внука Хусейна, рожденного Фатимой, дочерью Пророка. Головы саййидов в племенах Южного Йемена украшают расшитые серебряными нитями головные уборы с белым верхом (альфийа). Слывут они авторитетными богословами и толкователями Корана. О самой же Фатиме йеменцы говорят, что в силу ее деяний, добрых и благородных, любви и преданности Богу, она будет первой, кто в Судный день войдет в рай. Арабы Аравии величают ее «госпожой всех женщин», и живущих, и ушедших в мир иной.

«Компас жизни», наставляют своих сыновей отцы-йеменцы, – это мудрость предков, нашедшая свое отражение в доживших до наших дней пословицах и поговорках седой старины. «Все люди разные, не мерь их по своей гребенке», – заметит торговец-йеме- нец в разговоре с зашедшим в его лавку европейцем, заносчивом не в меру и горделивом, не знающем ничего ни о прошлом Йемена, земель блистательных царств и ушедших в легенды именитых народах Древнего мира, ни о его настоящем. И добавит, процитировав строки одной из суфийских притч популярного в Йемене персидского поэта Джалаладдина Руми (1207–1273), что «оса с пчелой в одном цветке сидят, но мед – у пчел, у ос – один лишь яд».

«Если овцы разбегаются, значит, вожак – коза», – скажет йеменец о главе семейно-родового клана, в котором царят разлад и дрязги.

При принятии того ли иного решения йеменец руководствуется мудростью предков, советующей ему не спешить и все хорошенько обдумать, ибо «за поспешностью обычно следует раскаяние», и «то, что наспех делается, недолго длится». Полагаться надо, считает йеменец, на знания и опыт, как поучали предки, и не забывать, что «где роза – там шип, а где клад – там дракон!». Иными словами, быть осторожным и осмотрительным, не давать воли эмоциям и гневу, желанию и страсти, «злым духам разума». Помнить, что «не спасет и мудрый Соломон от той ловушки, что в тебе самом».

«Правда блещет, ложь заикается», – упомянет к месту йеменец крылатое изречение царицы Билкис, блистательной владычицы Савской. И уточнит: жить надлежит достойно, по уму и по совести,

ЧАСТЬ XVI. АРАБY ЙЕМЕНА	625

не лгать и не кривить душой. У того же, «у кого нет ни ума, ни достоинства, тот есть дерево без плодов», – так гласит народная мудрость.

Своды йеменской старины свидетельствуют, что при всех ярких властелинах в царствах Древнего Йемена, особенно во времена владычества сабейцев и химйритов, состояли советники (мусташары), люди образованные и неординарно мыслившие, помогавшие им править так, что людская молва о мудрости их и деяниях великих сохранилась в веках, и широко разошлась по свету. «Как мечу нужна рукоять, а воину – оружие, правителю нужны мудрые советники (мусташары)», – говорится в перечне наставлений ца- рей-химйаритов своим потомкам.

В племенах Горного Йемена сохранился и по-прежнему имеет силу сформулированный их предками еще в глубокой древности список дел недостойных (харам), «чернящих лицо» йеменита, «араба первородного». Самые постыдные из них – это воровство и нарушение данного человеком слова. По сложившейся традиции, воровство ложится позором не только на лицо, его совершившее, но и на все племя. За воровство в прошлом жестоко карали – отсекали конечности.

Чтимо среди йеменцев и понятие верности данному слову, клятве и договору. В доисламские времена йеменцы, сговорившись между собой о чем-либо и ударив по рукам, отправлялись к своим святилищам. И там – в знак нерушимости данного ими слова – произносили клятву, прикасаясь руками к стенам храмов. Во время исполнения обряда клятвы зажигали вокруг святилищ костры и благовония в курильницах.

В кочевых племенах, давая клятву верности договорам, бедуины опускали руки в чашу с кровью жертвенного верблюда, которого специально забивали по такому случаю.

Рассказывая об обряде клятвы кровью, существовавшем у народов «Счастливой Аравии», Геродот отмечал, что аравитяне клятвы свои и союзы, скрепленные кровью, блюли строго. Между теми, кто союз друг с другом заключить хотели, вставал уважаемый обоими ими человек. Сделав клявшимся надрезы на руках, – «на ладони, подле большого пальца», – окроплял их кровью два положенных между ними камня (1).

626	И. П. СЕНЧЕНКО. ЙЕМЕН

Во времена джахилийии (идолопоклонства) йеменцы, отправляясь целыми племенами на поклонение к своим божествам в капища, завершали обряд паломничества разведением огромного костра, у которого оглашали имя человека, нарушившего данное им слово или клятву. Для него это было смерти подобно. С таким «неарабом», совершившим столь «грязный», по понятиям йеменцев, поступок, ни общаться, а тем более иметь какие-либо дела, не хотел никто.

Обычай этот вместе с отодвигавшимися из Йемена племенами широко разошелся по всей Аравии, и долгое время сохранялся на полуострове с приходом ислама. О нем повествует, в частности, Нувайри (ум. 1332), автор знаменитой исторической энциклопедии. Когда кто-либо «поступал грязно», сообщает он, нарушал клятву или данное им слово, то соплеменники этого человека во время хаджжа в Мекку зажигали огонь на Ашабе (гора в долине Мина), и во всеуслышание объявляли его имя; и о нем становилось известно повсюду.

Людей скупых и жадных йеменцы презирают. В обычае этого народа, древнего и именитого, – делиться всем с соплеменником и соседом: радостью и горем, кофе и медом, что значит – хлебом и солью. «Избегай скупости, – повторяют йеменцы наставление Пророка Мухаммада, – ибо скупость – это позор». «Сандалию с натертой ноги не сдирай», – поучает одна из поговорок их предков; не доводи человека до нищеты, не забирай последнее, что у него есть. Это – харам, дело недостойное.

О ханже, лицемере и филистере, который только прикрывается добродетельностью, но, на самом деле, человеке скаредном, йеменцы обычно высказываются так: «Сладок на язык, да скуп на дела благие; слова его слаще меда, но вот деяния горьки как перец».

Кстати, лучший в Йемене мед, хадрамаутский, йеменцы называют сортом «ал-мас’уди» – по имени знаменитого арабского историка ал-Мас’уди. И все потому, что мед этот, как они объясняют, столь же приятен на вкус, сколь сладки на слух истории ал-Мас’уди.

Поскольку речь зашла о меде, уместным представляется информировать читателя о том, что медоносная пчела и мед в речи йеменцев – это аллегории радости жизни, сытых и счастливых

ЧАСТЬ XVI. АРАБY ЙЕМЕНА	627

дней, а вот опустевший улей – синоним трудных и тяжелых времен. «Мед возвращает силы и исцеляет раны», – утверждают йеменцы, повторяя поговорку предков. Кофе с медом – обязательное угощение молодоженов перед их первой брачной ночью. Пчела в понимании йеменца – это чудное творение Господа, дарующее аравийцам любимейшую ими сладость – мед. Среди «малых тварей», которых нельзя убивать, как поучал Пророк Мухаммад, йеменцы указывают на муравья (у мусульман он – символ уммы, то есть общины), пчелу (дарительницу «спутника кофе») и удода (птицу-почтальона царя Соломона, «вестника добрых вестей»). Истинным мусульманам, оказавшимся в раю, сказано в Коране, дарованы будут реки из меда.

Согласно преданию, основанному на рассказах А’иши, любимой жены Пророка Мухаммада, сам Он очень любил мед. Так вот, после полудня, в соответствии с порядком, установленным Им в доме своем, Он посещал по очереди одну из жен. У Хафзы, дочери ‘Умара, Его верного сподвижника, оставался дольше, нежели у других, «чем возбуждал в них зависть и ревность». Отвечая на соответствующий вопрос А’иши, Пророк Мухаммад поведал ей, что причиной тому – кувшин с вкусным медом, которым Хафза потчевала Его, когда Он с ней встречался. Узнав об этом, А’иша подговорила Савду, другую жену Пророка, чтобы та, когда Он придет к ней, молвила, как бы невзначай, что изо рта у Него исходит сильный пряничный запах. Научила тому же и всех остальных жен Пророка. Сговорившись, всякая из них, когда Он у нее бывал, замечала в разговоре, что изо рта Его несет запахом терновника орфуз. Затея удалась. Пророк Мухаммад, внимательно относившийся к вопросам личной гигиены, «к чистоте одежды и тела», как тогда говорили, мед больше у Хафзы не ел, и дольше обычного в покоях ее не оставался (2).

О Древнем Йемене, «крае благовоний», Страбон отзывался и как о землях, «богатых пчелиными пасеками». Особым спросом у йеменцев, как следует из сводов аравийской старины, пользовался мед сорта «сидр». И поныне йеменцы верят в то, что он обладает чудодейственной целительной силой, и используют его в качестве антисептика.

В почете у арабов Аравии вообще и у йеменцев в частности – щедрость. Имена людей, оставивших по себе добрую память прояв-

628	И. П. СЕНЧЕНКО. ЙЕМЕН

ленными ими щедростью и состраданием к людям бедным и нуждающимся, в Йемене знают и помнят. Хранят их в памяти столь же бережно, как и имена «поэтов-златоустов», которых величают, по обычаю предков, «летописцами-знаменосцами племен». Видный мусульманский мыслитель и богослов Мухаммад Абу Хамид ал-Газали (1058–1111) в своем широко известном в племенах Йемена «Наставлении правителям» писал, что «у кого нет щедрости, не будет у него и богатства»; «не навестит такого человека и благополучие».

Образцом щедрости для йеменца является шейх Исма’ил Малик, эмир Таиза, древнего города, о котором мы уже упоминали в этой книге (символ Таиза – это белая мечеть Эль-Музаффарийа с двумя прямоугольными минаретами, построенная во второй половине XIII века султаном Йемена из династии Расулидов). Йеменки же примером «подвига щедрости» часто называют поступок Фатимы, дочери Пророка Мухаммада и жены ‘Али, четвертого «праведного» халифа, подарившей нуждавшейся женщине свое свадебное платье, да еще в вечер свадьбы (3).

Свято чтут в Йемене обычай гостеприимства. Из путевых заметок путешественников, посещавших Йемен в начале XX столетия, известно, что даже в те, не совсем уж далекие от нас, времена «хозяин жилища, обижавший гостя, лишался руки». В некоторых племенах гостей, случалось, йеменцы «потчевали ласками своих жен». И если «милые супруги оставались довольны гостем», то на следующий день оказывали ему, по выражению Гаспара Зеетцена, «величайшее уважение» – накрывали стол и приглашали соседей. В противном же случае бороду и руки гостя, не усладившего беседой хозяина жилища и не удовлетворившего его женщину, «вымарывали червленой [багряной] краской», и лишали головного убора.

Йеменские шейхи, и автор этой книги тому свидетель, – страстные любители рассказов о чужих странах и народах, их обычаях и нравах. Путешественников-европейцев, знающих арабский язык и много повидавших за время «хождений по лицу земли», они привечают особо радушно, и расстаются с ними очень неохотно.

В справочно-информационных материалах о нравах арабов Аравии дипломаты Российской империи отмечали, что предста-

ЧАСТЬ XVI. АРАБY ЙЕМЕНА	629

вители разных племен, встречаясь на рынках, приветствовали друг друга словами: «Мир тебе!». Однако, не переставая, враждовали друг с другом. Чужеземцу, путешествовавшему по землям «Острова арабов», безопаснее было столкнуться в пути с шакалом и даже с аравийским леопардом, нежели с «витязем пустыни». И все потому, что иностранец для кочевника – «дичь»; и грабит он его нещадно, до нитки. Но вот, что интересно, странник, притом кем бы он ни был, забредший на становище бедуинов, – их гость. И в этом случае «все лучшее – гостю». Таков – неподвластный времени закон Аравийской пустыни.

Одна из унаследованных от предков составляющих йеменского гостеприимства – окуривание гостя благовониями и опрыскивание его рук ароматами (духами).

Будучи в Йемене и отправляясь в дом к йеменцу, в гости или на деловую встречу, следует знать, что:

–здороваться надлежит только правой рукой, той, которой мужчина держит оружие, демонстрируя тем самым, как повелось среди жителей этой страны со времен их далеких предков, что в руке у человека, входящего в жилище, оружия нет, и намерения его благие;

–садясь на ковер, разостланный на полу, для участия в трапезе или в беседе, не направлять ступни ног на других приглашенных на встречу людей;

–приветствуя детей хозяина жилища, никоим образом не касаться рукой головы ребенка, ибо, согласно все еще бытующему среди йеменцев поверью, так можно накликать на него беду;

–перед едой обязательно вымыть руки и сполоснуть рот, как это делают йеменцы. Пословица их предков гласит: «Вымывший руки до еды будет защищен от бедности»;

–не притрагиваться к пище до тех пор, если в трапезе участвует несколько человек, «пока к ней не протянет руку тот, кто заслуживает предпочтения», то есть самый старший, либо самый знатный из мужчин;

–брать со стола еду и отправлять ее в рот только правой рукой, но никак не левой; она у арабов Аравии считается «нечистой» (используется для омовения интимных мест);