1 курс / Психология / общая психология

О. Кюльпе

Психология мышления*

С этой фазой развития экспериментальной психологии совпадает особое направление нашей науки, исследующее процессы мышления; оно развилось в Германии и особенно в Вюрцбургском психологическом институте. В прежней психологии мышлению было уделено далеко не достаточно внимания. Перво­ начально экспериментальному направлению приходилось иметь много дела по приведению в порядок громадной области ощущений, представлений и чувств и до утонченных и незаметных явлений мышления очередь еще не доходила.

Психологи не считали правильным признать годным для исследования ря­ дом с содержанием предметного мышления мышление без признаков нагляд­ ности, они отрицали, что слово может быть понимаемо независимо от представ­ лений или что предложение можно постигнуть и подвергнуть суждению, хотя его содержание представляется для сознания едва заметным. <...>

Нас же систематическое применение самонаблюдения в конце концов привело к другой теории. Ранее в психологических исследованиях не старались добиваться после каждого опыта сведений о всех соответствующих переживани­ ях, удовлетворялись случайными показаниями испытуемого по поводу явлений, особенно бросающихся в глаза или отклоняющихся от нормы, и разве только по­ сле целого ряда совокупных исследований выспрашивали главное на основании сохранившихся у испытуемого воспоминаний. Таким путем освещались только наиболее характерные душевные явления. Близкое знакомство наблюдателей с традиционным кругом понятий об ощущениях, чувствах и представлениях не позволяло им заметить и назвать то, что не было ни ощущением, ни чувством, ни представлением.

Лишь только опытные испытуемые на основании самонаблюдения над пе­ реживаниями во время исследования начали сообщать непосредственно после

* Кюльпе О. Современная психология мышления// Новые идеи в философии: Сб. 16. Психо­ логия мышления / Под ред. Н.О. Лосского, Э.Л. Радлова. СПб.: Образование, 1914. С. 48—77.

https://t.me/medicina_free

Кюльпе О. Психология мышления	671

опыта полные и беспристрастные данные о течении душевных процессов, тотчас же обнаружилась необходимость расширения прежних понятий и определений. Было обнаружено существование таких явлений, состояний, направлений, ак­ тов, которые не подходили под схему старой психологии. Испытуемые стали говорить на языке жизни, а представлениям во внутреннем мире отводили лишь подчиненную роль. Они знали и думали, судили и понимали, схватывали смысл и толковали общую связь, не пользуясь существенной поддержкой случайно всплывающих при этом чувственных представлений.

Приведем несколько примеров. Испытуемых спрашивают, понимают ли они предложение: «Лишь только золото замечает драгоценный камень, оно тот­ час же признает превосходство его сияния и услужливо окружает камень своим блеском». В протокол после того вносится: «Вначале я обратил внимание на вы­ деленное слово золото. Я понял предложение тотчас же, небольшие трудности составило только слово видит. Далее мысль перенесла меня вообще на челове­ ческие отношении с намеком на порядок ценностей. В заключение я имел еще что-то вроде взгляда на бесконечную возможность применения этого образа».

Здесь описан процесс понимания, который происходит без представлений, но лишь при посредстве отрывочного внутреннего языка. Сверх того, непонятно, как могла возникнуть идея о порядке ценностей или же мысль о бесконечной воз­ можности применения образа благодаря чувственному содержанию сознания?

Еще один пример. «Понимаете ли вы предложение: мышление так необы­ чайно трудно, что многие предпочитают просто делать заключения». Протокол гласит: «Я знал сейчас же по окончании предложения, в чем суть. Однако мысли были еще совершенно неясны. Чтобы выяснить себе положение, я стал медлен­ но повторять все предложение, и когда повторил, мысль сделалась ясной, я могу теперь передать ее следующим образом. Делать заключение означает здесь — вы­ сказывать нечто, не задумываясь, иметь готовый вывод в противоположность самостоятельным выводам мышления. Кроме тех слов предложения, которые я слышал и затем воспроизводил, в моем сознании не было никаких других представлений».

И здесь оказывается не обычный процесс мышления, но мышление без наглядных представлений. Следует отметить, что оба испытуемых указывали на то, что процесс понимания представляется им аналогичным также и при осмысливании более трудных положений. Таким образом, здесь мы имеем не искусственный продукт лабораторий, вскрывающий эти выводы, но самую жи­ вую действительность. <...>

Но если мысли отличаются от представления красок и тонов, лесов и садов, людей и зверей, то, следовательно, можно отметить подобное же разнообразие в проявлении, течении и формах мыслей, соответствующих этим представлени­ ям. Мы знаем, какая закономерность царит в представлениях. Мы говорим об ассоциациях: репродукции, всплывании представлений, о влиянии одних пред­ ставлений на другие связи их между собой. <...>

https://t.me/medicina_free

672	Тема 7.	Человек как субъект познания

Если мысли не отличаются от представлений, то при заучивании стихов первые должны запоминаться с такой же трудностью, как и последние. Одна­ ко стоит нам припомнить, как мы заучиваем наизусть, и мы увидим, что в по­ следнем случае происходит нечто совершенно иное. Внимательного прочтения стихов достаточно, чтобы иметь возможность вновь припомнить содержание мыслей. Только этим путем при чисто психических приемах достигаем мы тех плодотворных результатов, которые обнаруживаются при репродукции содер­ жания наших мыслей во время проповедования, при чтении лекций, при игре на сцене, при создании беллетристических произведений, работы над научным сочинением или же в течение длительных разговоров. <...>

Особенно важное доказательство этому мы находим у Бюлера1 в его ис­ следованиях относительно парных мыслей: ассоциации между мыслями обра­ зуются несравненно быстрее и прочнее, чем между словами. Кто может заучить ряд из 20—30 слов, услышав его только один раз, так, чтобы иметь возможность при назывании одного члена ряда правильно и быстро ответить другим парным словом? Если бы кто-либо был в состоянии это проделать, то обладателя такой феноменальной памяти мы бы считали необыкновенным человеком. Однако такие именно результаты легко достижимы при заучивании парных мыслей, как показали экспериментальные исследования. Мы даем для иллюстрации подобный ряд.

I. Самосознание и продуктивность работы — духовное ничтожество на­ турализма.

II. Увеличение народонаселения в новое время — борьба племен в бу­ дущем.

III. Современная машина — колесница Фаэтона человеческого духа. IV. Благородная сила мысли — портрет Канта.

V. Сущность языка — художник и картина.

VI. Колонии Германии — поэт при распределении мира2.

VII. Наполеон и королева Луиза — гениальный варвар.

VIII. Единственный и общество — свобода есть самоограничение. IX. Знание есть сила — господство над природой.

X. Пределы, видимые в телескоп, — бесконечность Вселенной.

Задача в этих исследованиях состоит в том, чтобы установить мысленную связь между двумя членами этого ряда. Особенно удивительно, как легко это уда­ ется и как долго удерживается нами мысль. Еще на следующий день такой ряд может быть воспроизведен безошибочно. Еще характернее тот факт, что иногда при этом слова звучат как-то чуждо или что смысл некоторых членов ряда изве­ стен, но соответствующее им выражение не может быть тотчас же найдено.

1Бюлер (Biihler) Карл (1879—1963) — немецко-австрийский языковед и психолог, предста­ витель Вюрцбургской школы. — Ред.-сост.

2Стихотворение Шиллера «Die Teilung der Erde», где поэт получает свою часть после других участников дележа.

https://t.me/medicina_free

Кюльпе О. Психология мышления	673

Следует отметить, что один из первых результатов нашей психологии мыш­ ления был отрицательным: термины чувств, представлений и их связей, установ­ ленные данными экспериментальной психологии до нашего времени, не давали возможности понять и точнее определить интеллектуальные процессы. Недо­ статочными оказались новые понятия о состояниях сознания, достигнутые при посредстве наблюдений над фактами: они способствовали скорее описанию, нежели их объяснению. Уже исследование элементарной деятельности мышле­ ния тотчас же показало, что осознано может быть и то, что не имеет наглядного характера, и что самонаблюдение в противоположность наблюдению явлений природы позволяет воспринять и прочно установить такие явления и опреде­ ленно выраженные состояния сознания, которые не даны в виде цвета, звука или образа и не окрашены в чувственный тон. <...>

Значение абстрактных и общих выражений обнаруживается в сознании даже тогда, когда, кроме слов, в сознании не дано ничего наглядного, и пере­ живается и припоминается само по себе независимо от слов. Эти факты обна­ ружены новым пониманием сознания. Таким образом, неподвижная до нашего времени схема строго определенных элементов душевной жизни была значи­ тельно расширена в очень важном отношении.

Этим самым экспериментальная психология была введена в область новых исследований, открывших широкие перспективы. К числу явлений, чувствен­ но несозерцаемых, относится не только то, что мы сознаем, мыслим, или то, о чем думаем, с их свойствами и отношениями, но также самая сущность актов суждения и многообразное проявление нашей деятельности, функции нашего активного отношения к данному содержанию сознания, именно группировка и определение, признание или отрицание.

Наглядно данное содержание могло иметь значение только лишь как ис­ кусственная абстракция, как совершенно произвольно выделенное и обосо­ бленное явление. Для цельного же сознания представления составляли часть явлений, связанных с разного рода влияниями самого сознания и зависящих от душевных процессов, собственно одаривших их смыслом и ценностью для переживания субъекта. Насколько восприятие нельзя считать следствием ощу­ щений, настолько же мало можно понять мышление как течение представлений в их ассоциативной связи. Ассоциативная психология в том виде, как она была основана Юмом3, потеряла свое всемогущество. <...>

Именно через посредство мыслей открылся нам путь во внутренний мир, и тут не может быть и речи о мистической силе, будто бы приведшей нас туда; на­ против, мы достигли его благодаря пренебрежению нами предрассудков. <...> Однако мысли являются не только чистыми знаками для ощущений, они вполне самостоятельные образования, обладающие самостоятельными цен­ ностями, о мыслях можно говорить с той же определенностью, как и о чувствен­

3 Юм (Ните) Дейвид (1711 — 1776) — шотландский философ, историк и экономист. — Ред.-

сост.

https://t.me/medicina_free

674	Тема 7.	Человек как субъект познания

ных впечатлениях, их можно даже считать более положительными, постоянны­ ми и независимыми, чем чувственные образы, обусловленные деятельностью памяти и фантазии. Но, конечно, их нельзя рассматривать так же непосред­ ственно, как объекты наблюдения, как наглядные предметы.

Опытным путем удалось доказать, что наше «я» нельзя отделить от нас. Не­ возможно мыслить — мыслить, отдаваясь вполне мыслям и погружаясь в них, и в то же время наблюдать эти мысли — такое разделение психики невозможно довести до конца. Сначала одно, затем другое — так гласит лозунг молодой пси­ хологии мышления, и эта задача осуществляется ею необычайно удачно.

Уже после того как испытуемый выполнит какую-либо задачу мышления, пережитый при этом процесс подвергался новому наблюдению, чтобы возмож­ но глубже и прочнее установить его во всех его фазах. Сравнивая различных испытуемых и различные результаты одних и тех же испытуемых, можно было проверить, свободен ли опыт от противоречий.

Поразительное единство мнений в наших работах по психологии мышле­ ния, подтверждавших одна другую, было прекрасной иллюстрацией результатов наших исследований. <...>

Так были пережиты многие такие акты души, которые до сего времени про­ ходили мимо психологии мышления: обратить внимание и узнать, признать и отвергнуть, сравнивать и различать и многое другое. Все эти процессы лишены были обязательного характера наглядности, хотя ощущения, представления и чувства могли их сопровождать.

Следует отметить беспомощность старой психологии, уверенной в том, что эти акты можно определить при помощи сопровождающих их признаков. Так, например, внимание рассматривалось ими как ощущение напряжения некото­ рой группы мускулов, потому что так называемое напряженное внимание со­ провождается таким ощущением. Также точно в представлениях движений была отвергнута воля, так как представления движений обыкновенно предшествуют внешнему проявлению воли. Эти построения, искусственность которых скоро обнаружилась, потеряли всякий смысл, лишь только было усмотрено существо­ вание особенных психических актов и тем самым ощущения и представления были лишены их всемогущества в сознании.

После того как стали известны эти факты, обнаружилась одна важная но­ винка. Изменился взгляд на наиболее сложный факт душевной жизни. До сих пор можно было говорить: мы потому внимательны, что наши глаза направле­ ны в известную сторону и мускулы, находящиеся в определенном положении, сильно напряжены. Теперь нам ясно, что понимание такого рода совершенно превратно истолковывает сущность вопроса и что с гораздо большим правом можно было бы сказать: мы направляем наши глаза на определенный пункт и при этом напрягаем мускулы, потому что мы хотим на него смотреть; актив­ ность выступает на первый план, акт восприятия и механизм представлений — на второй.

https://t.me/medicina_free

Кюльпе О. Психология мышления	675

Наше Я постоянно находится под влиянием той или иной точки зрения или же определенной задачи и ими же побуждается к деятельности. Можно также сказать, что и работа Я служит цели, заданной самой собой или другими. Мышление теоретика столь же мало нецелесообразно, как и мышление прак­ тика. Психологам приходится постоянно с этим считаться. Испытуемый по­ лучает какую-либо задачу, определенное наставление, инструкцию и, находясь под влиянием подобного рода, должен изучать себя при воздействии раздра­ жителей. Испытуемый, например, должен сравнить два света или выполнить движение при знаке ударом или звуком, быстро ответить первым пришедшим в мысль словом, какое бы оно ни было, вслед за произнесенным словом иссле­ дователя, далее постараться понять данную фразу, вывести заключение и тому подобное. Если испытуемый берется охотно за выполнение опыта и усваивает все необходимое, то подобные задачи оказывают на него чрезвычайно яркое по­ ложительное влияние. Это влияние имеет особое имя в психологии, именно его называют детерминирующей тенденцией, ^заключает в себе известным образом безграничное множество возможностей реагировать. Если одно из них получает особенное значение, сравнительно с другими, то здесь, очевидно, имеет место детерминирующая тенденция, известный выбор.

Самостоятельное значение задач и определяемая ими роль детерминирую­ щей тенденции были совершенно скрыты от ассоциационной психологии. Зада­ чи, подобные указанным, не могут быть предложены для репродукций обычным порядком. К задачам приходится подготавливаться, испытуемый с этой целью должен особенно настроиться, так как каждая задача своеобразно направля­ ет психическую работу индивидуальности. Вопросы ставятся не ощущениям, чувствам или представлениям, но некоторому субъекту, духовная сущность ко­ торого не имеет всегда определенного содержания, напротив, для целей опыта он должен проявить специфическую эластичность при усвоении и выполнении инструкции. Так как подобного рода руководящие и определяющие точки зре­ ния играют роль при любом процессе мышления, и далее, так как абстракции

икомбинации, суждение и заключение, сравнение и различение, нахождение

иустановка отношений тоже носят характер детерминирующей тенденции, то психология детерминирующей тенденции сделалась существенной частью со­ временной психологии мышления. <...>

Аху4 удалось очень хорошо показать, что даже ассоциации могут быть по­ беждены до значительной степени противодействием задач. Помимо того что сила, с которой проявляется детерминирующая тенденция, превосходит общеу­ становленную тенденцию воспроизведения, она не связана в своем проявлении с законами ассоциативных отношений.

Нашему исследованию подверглось влияние задач в простейших случаях.

4 Ах (Ach) Нарцисс (1871 — 1946) — немецкий психолог, представитель Вюрцбургской шко­ лы. — Ред.-сост.

https://t.me/medicina_free

676	Тема 7.	Человек как субъект познания

Показывается, например, слово доска. Испытуемый имеет оптическое представление его, однако может пройти значительное время, пока он назовет подходящее целое, даже при значительном напряжении умственной деятель­ ности, хотя бы теснилась целая масса всяких представлений. Наконец, он про­ износит: шкаф, спустя немного более, чем 4 с. Течение и выполнение начатого акта теснят различные представления, не соответствующие данной задаче. Если все же приходит нужное слово, испытуемый чувствует себя как бы освобожден­ ным от чего-то. <...>

Мы теперь уже в состоянии установить по крайней мере индивидуальные формы сознания, в которых соблюдены правила логики и рассмотрены истина и правильность утверждений. Мы можем определить наличность в нашем со­ знании понятий и положений и как именно мы их сознаем. Мы можем психо­ логически анализировать работу исследователя, изложенную им на основании данных логики, и представить ее в соответствующей психологической форме. Само собой разумеется, что не только реальное знание, но и многие другие дис­ циплины должны быть благодарны современной психологии мышления глав­ ным образом за то, что они сделались психологически доступными. В самом деле, нет такого знания, представитель которого не пользовался бы в своих ра­ ботах мышлением в его многообразных формах. Исследователи уже начинают возбуждать глубоко интересные вопросы, наблюдая разнообразие процессов мышления в различных отраслях знания. Сделанные нами в этом направлении первые построения в психологии мышления обещают объяснить связь <...> именно между выбором человеком предмета научных занятий и известным на­ правлением и поведением выбирающего.

https://t.me/medicina_free

С.Л. Рубинштейн

Мышление как познание*

Мышление — это познавательная деятельность субъекта, но в мышлении ничего нельзя понять, если рассматривать его сначала как чисто субъективную деятель­ ность и затем вторично соотносить с бытием; в мышлении ничего нельзя понять, если не рассматривать его изначально как познание бытия. Даже внутреннюю структуру мышления, состав его операций и их соотношение можно понять, лишь отправляясь от того, что мышление есть познание, знание, отражение бы­ тия. В таком подходе к мышлению и проявляется линия материалистического монизма в теории познания: мышление есть деятельность субъекта и вместе с тем отражение бытия.

Познание начинается ощущением, восприятием — как чувственное по­ знание — и продолжается как абстрактное мышление, отправляющееся от чувственного и выходящее за его пределы, никогда, однако, не отрываясь от него. Ни сенсуализм, сводящий все познание к чувственному, ни рационализм, вовсе отвергающий познавательное значение чувственного, односторонне подчеркивающий недостоверность чувственных данных и перелагающий всю задачу познания на отвлеченное мышление, не отвечают действительности. В действительности существует единый процесс познания, который по необхо­ димости начинается с чувственного и с такой же необходимостью выходит за его пределы — в абстрактное мышление. Мышление невозможно без чувственного познания — ощущения, восприятия — потому, что лишь в чувственности за­ ключены исходные данные, от которых только и может отправляться мышление. Но, начинаясь с чувственных данных — ощущения, восприятия, — познание не может остановиться на них.

В действительности все взаимосвязано, взаимозависимо, все — продукт всеобщего взаимодействия, причем каждое внешнее воздействие преломля­ ется через специфические внутренние свойства вещей. На чувственной по­ верхности действительности, отображенной в восприятии того или иного

* Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 106—110.

https://t.me/medicina_free

678	Тема 7.	Человек как субъект познания

субъекта, как правило, выступает суммарный эффект различных, в данной точке скрещивающихся воздействий. Этим и определяется задача, которую непосредственно, чувственно данный мир ставит перед мышлением. Она за­ ключается в том, чтобы подвергнуть анализу суммарный итоговый эффект еще не известных воздействий, преломившихся через еще не известные внутрен­ ние свойства вещей, расчленить различные воздействия, которым подвер­ гаются веши, выделив из них основные, вычленить в суммарном эффекте каждого из воздействий на вещь воздействие и внутренние свойства вещи (явления), преломляясь через которые эти воздействия дают данный эффект, и, таким образом, определить внутренние, т.е. собственные, свойства вещей или явлений, с тем чтобы затем, соотнося, синтезируя данные, полученные в результате такого анализа, восстановить целостную картину действительности и объяснить ее.

Анализ, выделяющий внутренние, т.е. собственные, свойства вещи, связан с абстракцией от эффекта других воздействий на ту же вещь и того же воздей­ ствия на другие свойства этой вещи. Это — абстракция посредством выключе­ ния привходящих обстоятельств и определение выступающих при этом в чистом виде собственных свойств вещи. Такова позитивная познавательная задача аб­ стракции и вообще абстрактного мышления.

Абстракция — это не только отвлечение от чего-то; она имеет не только негативный, но и положительный аспект, она что-то от чего-то отвлекает.

В научной абстракции отвлекаются от несущественных, привходящих об­ стоятельств и выделяют существенные определения изучаемых явлений.

Абстракция от привходящих, побочных, несущественных свойств и выде­ ление основных, существенных — это две стороны единого процесса анализа.

Собственные внутренние свойства вещи — это те, которые выступают в «чистом виде», когда выключается маскирующий их эффект всех привходящих обстоятельств, в которых они обычно бывают даны в восприятии. Эти собствен­ ные, внутренние свойства вещи в отличие от осложненной привходящими об­ стоятельствами формы их проявления на поверхности действительности и со­ ставляют то, что обычно на философском языке обозначают как «сущность» вещей, — их существенные свойства в их закономерных связях.

Раскрытие существенных, собственных, внутренних свойств вещи состав­ ляет естественную цель познания. В восприятии собственные, внутренние, существенные свойства вещей выступают лишь в специальных условиях и с некоторым приближением; обычно же в восприятии они маскируются, видо­ изменяются, перекрываются множеством привходящих обстоятельств и пере­ крещивающихся воздействий. Анализ, направленный на выделение существен­ ных свойств явлений в их существенных, закономерных взаимосвязях и зави­ симостях, необходимо сопряжен с абстракцией от привходящих обстоятельств и случайных связей. Собственные свойства вещи в чистом виде, выступающие

https://t.me/medicina_free

Рубинштейн С.Л. Мышление как познание	679

в абстракции от непосредственно, чувственно данного, могут быть определены лишь в отвлеченных понятиях. Так же как анализ, направленный на выделение существенных свойств явлений в их закономерных связях, ведет к абстракции, так в свою очередь научная абстракция сопряжена с анализом. Поскольку она извлекает из явлений существенное, отвлекаясь от несущественного, она не­ обходимо ведет к обобщению.

Свойства, существенные для явлений определенного рода, тем самым ока­ зываются общими для них. Поэтому мышление как нацеленное на познание собственных свойств вещей и явлений по необходимости переходит от ощуще­ ний и восприятий к абстрактным понятиям.

Когда в результате аналитической работы мышления вскрываются суще­ ственные, внутренние свойства вещи, зависимость между ними выступает как закон. Законы — это и есть внутренние зависимости, т.е. зависимости между внутренними свойствами вещей, явлений, процессов. Законы, т.е. внутренние зависимости, открываемые в ходе исследования, входят затем в самое определе­ ние вещей и явлений, как, например, законы Ньютона — в определение «изме­ нения движения», закон Бойля—Мариотта — в определение «идеального газа».

Как ни важна аналитическая работа мышления, расчленяющая данный в восприятии суммарный эффект различных еще не известных, не выделенных, не проанализированных взаимосвязей и взаимодействий, приводящая нас в сферу абстракции, она не исчерпывает задач познания. В конечном счете, нам нужно не уйти из окружающего нас непосредственно, чувственно данного мира в сферу абстракции, а понять, осмыслить, объяснить этот мир явлений, в котором мы живем и действуем.

Расчленив данный в восприятии суммарный эффект различных перекре­ щивающихся взаимодействий, необходимо затем мысленно восстановить этот итоговый эффект, исходя из тех компонентов, которые мы вычленили из него анализирующей, абстрагирующей работой мысли.

Внеразрывной связи с аналитической деятельностью необходимо высту­ пает деятельность синтетическая. Проделывая тот же путь, что и анализ, но только в обратном направлении, синтез осуществляет двоякую работу и соот­ ветственно выступает в двух основных формах: 1) соотнося свойства и зависи­ мости, выделенные анализом при абстракции из всех привходящих специальных обстоятельств, со все более специальными условиями, синтез, отправляясь от собственных внутренних свойств вещей, выводит все более специальные фор­ мы их проявления; 2) синтез не ограничивается прослеживанием специальных форм проявления одного и того же свойства; последовательно вводя и включая различные свойства и зависимости, которые были расчленены анализом, синтез соотносит их друг с другом.

Врезультате этой двойной мыслительной работы анализа и синтеза, сно­

ва с той или иной, все возрастающей мерой приближения, постепенно, шаг за

https://t.me/medicina_free