17.4. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.

От уголовной ответственности может быть освобождено лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред (ст. 76 УК).

Эта уголовно-правовая норма является новой для уголовного закона. Однако, несмотря на внешнюю простоту условий, обозначенных в ст. 76 УК РФ, ее применение порождает ряд проблем как теоретического, так и прикладного характера.

Примирение означает, что потерпевший официально уведомляет суд, прокурора, следователя, орган дознания о том, что он удовлетворен послепреступным поведением лица, совершившего преступление, и согласен с его освобождением от уголовной ответственности. Здесь возникает вопрос: во всех ли случаях совершения преступления впервые, небольшой или средней тяжести и примирение с потерпевшим, является основанием применения ст. 76 УК РФ?

Буквальное понимание положений ст. 76 УК РФ дает основание полагать, что возможность ее применения существует только по делам частного и частно-публичного обвинения, где существует заявление потерпевшей стороны. Однако, на практике, нормы ст.76 УК РФ применяются и в делах публичного обвинения (например, ст. 264 УК РФ), т.е. в тех случаях, когда заявление потерпевшего для возбуждения уголовного дела не обязательно. Вопрос о соотношении уголовно-правовой нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76 УК РФ), прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ) и такого процессуального института, как уголовное преследование в частном порядке (ч. 2 ст. 20 УПК РФ), также допускающего прекращение уголовного дела по ряду перечисленных в уголовно-процессуальном законе преступлений небольшой тяжести в связи с примирением сторон, является весьма актуальным. Можно говорить, что в уголовно-процессуальном законодательстве в отличие от материального существуют два вида примирения с потерпевшим: 1) примирение по делам частного обвинения (ч. 2 ст. 20 УПК РФ); 2) примирение по делам частно-публичного и публичного обвинения (ст. 25, ч. 3 ст. 20 УПК РФ). В этой связи предлагается включить в текст уголовного закона специальное положение императивного характера о такой разновидности освобождения от уголовной ответственности, как примирение с потерпевшим по делам частного обвинения, которое не предусматривает иных юридически значимых условий освобождения от уголовной ответственности, кроме самого примирения. Кроме того, предлагается существенно расширить перечень дел частного обвинения, закрепив его в тексте уголовного закона¹²⁷.

Далее следует рассмотреть вопрос о возможности или невозможности примирения по делам о двухобъектных преступлениях, когда потерпевший включен как элемент в структуру не основного, а дополнительного объекта, тогда как в качестве основного объекта выступают публичные интересы (общественные или государственные), например, оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ) или клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст.298 УК РФ). Практика Верховного Суда РФ показывает противоречивую позицию по данному вопросу. С одной стороны «…в указанных случаях не только невозможно достичь примирения с основным объектом, но и примирение с потерпевшим не устраняет вред, нанесенный этому основному объекту преступного посягательства, а значит, преступление в целом не теряет своей общественной опасности и уголовное дело в отношении лица, его совершившего, не может быть прекращено¹²⁸». В другом случае Верховный Суд РФ все же признает возможность прекращения дел указанной категории в связи с примирением с потерпевшим, «если по делам о двухобъектных преступлениях посягательство на основной, приоритетный объект в силу малозначительности может быть признано формальным, а с потерпевшим достигнуто примирение»¹²⁹.

На наш взгляд, невозможно освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, когда в качестве основного и единственного объекта преступления выступают интересы общества или государства и фигура потерпевшего в уголовно-правовом смысле отсутствует. Потерпевший в такого рода уголовных делах есть только как процессуальная фигура. Например, по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 256 УК РФ, потерпевшим признается представитель Федеральной службы рыбнадзора и фитосанитарного контроля. Заглаживание причиненного вреда никак не связано с личностью потерпевшего, что прямо предусмотрено в ст. 76 УК РФ, и, по сути дела, имеет место примирение с государством (так как потерпевшим по делу выступает чиновник, представляющий в процессе интересы государственного органа). В практике судов имели место случаи прекращения дел указанной категории в связи с примирением с потерпевшим¹³⁰.

Полагаем, что по уголовным делам о преступлениях, посягающих на публичные интересы, в качестве основного компенсаторного механизма выступает институт наказания, столь же публичный и ритуальный по своей социально-правовой природе, как и указанные виды преступных посягательств. Если же осуществление уголовного преследования в полном объеме по подобным делам представляется нецелесообразным (в силу их относительно небольшой опасности и позитивного посткриминального поведения виновного, направленного на заглаживание причиненного вреда), освобождение лица от уголовной ответственности возможно не в связи с примирением с потерпевшим, а в связи с деятельным раскаянием.

Еще одним спорным моментом является вопрос о диспозитивности рассматриваемой нормы. Должно ли примирение вызывать обязательное освобождение виновного от уголовной ответственности либо этот вопрос должны решать органы правосудия? Данный вопрос остается дискуссионным.

Группа авторов стоят на позиции обязательного освобождения от уголовной ответственности виновного лица при выполнении им всех условий примирения¹³¹. По этому поводу интересна следующая точка зрения: «Законодатель передает на усмотрение потерпевшего не оценку степени опасности совершенного преступления, а решение вопроса о путях разрешения возникшего конфликта. Такое регулирование свидетельствует об уважительном отношении законодателя к интересам потерпевшего и соответствует цели восстановления социальной справедливости как высшей задаче вмешательства уголовного закона. Если потерпевший считает, что справедливость будет восстановлена в том случае, когда виновный принесет ему извинение, возвратит похищенную вещь, восстановит поломанное имущество и т.д., законодатель не должен настаивать на обязательном возбуждении уголовного дела и прохождении всей следственной и судебной процедуры...»¹³².

В свою очередь другая группа ученых полагает, что видам освобождения от уголовной ответственности не следует придавать императивного характера, так как «…в таком законодательном решении правильно подчеркивается оценочная деятельность суда (следователя) в процессе индивидуализации ответственности»¹³³. Более того на практике нередки случаи, когда уголовное преследование возбуждается потерпевшим с целью шантажа, а возможность примирения и прекращения уголовного дела ставится им в зависимость от совершения обвиняемым в его пользу определенных действий. Такие ситуации обнаруживаются в 2,7 % случаев¹³⁴. Не следует забывать и факты угроз со стороны виновного в адрес потерпевшего. В обстоятельствах невмешательства государства в вопрос примирения с потерпевшим, можно предположить увеличение случаев давления на потерпевшего.

Вопросы возникают и в связи с самостоятельной реализацией законным представителем права на примирение с виновным без согласия потерпевшего. Такая возможность предусмотрена в ст. 25 УПК РФ, в то время как в ст. 76 УК РФ какое-либо указание на законного представителя отсутствует. Речь идет о ситуациях, когда потерпевшее лицо не способно к свободному волеизъявлению в силу возраста или состояния психики или если потерпевший скончался. В Обзоре практики Верховного Суда РФ указано «в случаях, не связанных со смертью потерпевшего, представитель потерпевшего не вправе заявлять такое ходатайство и в ходе производства по делу вправе лишь представлять и поддерживать его»¹³⁵. Действительно, если потерпевший не может высказать своего мнения, законный представитель не может его и поддержать.

С другой стороны, не очевидно, как решать вопрос при конфликте мнений потерпевшего и его законного представителя относительно примирения, например, в ситуации, когда пятнадцатилетний ребенок хочет примириться с отцом, обвиняемым по ст. 156 УК РФ, но его мать как законный представитель возражает против этого. Представляется, что в подобной ситуации приоритетным является мнение потерпевшего, однако оценка его добровольности в каждом конкретном случае должна исследоваться судом.

Итак, ст.76 УК РФ позволяет освободить от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим подозреваемого, обвиняемого или подсудимого в любом совершенном впервые преступлении небольшой и средней тяжести. При этом не имеет значения, от кого - виновного или потерпевшего - исходила инициатива примирения. Главное заключается в том, что потерпевший письменно заявил о своем нежелании привлечь данное лицо к уголовной ответственности по мотивам, которые могут быть самого разного свойства (жалость, прощение и т.п.).

Так же как и при деятельном раскаянии, освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением потерпевшего и обвиняемого (подозреваемого) допускается лишь при условии, что виновный загладил вред, причиненный преступлением, т.е. еще до примирения возместил убытки.

Статья 76 УК предусматривает не обязанность, а право освободить от уголовной ответственности, при решении данного вопроса кроме самого факта примирения обвиняемого с потерпевшим должны приниматься во внимание и все другие как объективные, так и субъективные обстоятельства, отражающие в своей совокупности степень общественной опасности содеянного и целесообразность освобождения виновного от уголовной ответственности. К числу таких обстоятельств следует отнести, в частности, фактические данные, характеризующие личность виновного, а также отсутствие или устранение вредных последствий преступления. Тщательному исследованию подлежат мотивы примирения.