2. Социальная среда. Особенности современного этапа мировой цивилизации

Понятие «цивилизация» появилось в XVIII в. и использовалось вначале для обозначения определенной исторической ступени в развитии общества. Впервые его употребил шотландский философ А. Фергюс-сон (1723—1816). Он рассматривал содержание понятия «цивилизация» в самом широком смысле. Во-первых, цивилизация отличает человеческое общество от животного мира и, во-вторых, от любого иного общества. Но уже со второй половины XVIII в. понятие цивилизации стало трактоваться как определенная совокупность ценностей, обогащаемая в ходе развития общества, его социального и морального со­вершенствования. Миссия цивилизации, как отмечали французские "просветители, состоит в том, чтобы покончить с войнами и завоева­ниями, с рабством и нищетой и распространить на мир славную «им­перию разума». Известные французские социологи конца XIX — начала XX вв. Э. Дюркгейм и М. Мосс относили к цивилизации крупные идеологические, художественные, культурные и политические ценности и движения. Характерная черта цивилизации, по их мнению, в том, что она выходит за пространственные и временные рамки той или иной исторической общности. Поэтому к цивилизации они относили только те элементы жизни общества, которые могут передаваться или заим­ствоваться: формы государственного правления Древней Эллады и Древнего Рима, ценности эпохи Возрождения и Реформации, сказки африканских племен и т.п.

В философии О. Шпенглера (1880—1936) цивилизация — заклю­чительный период в развитии замкнутых, локальных культур (египет­ской, греко-римской, западноевропейской и т.п.). Это их закат и упадок. Цивилизация и прогресс несовместимы. Невозможно и существование единой, общечеловеческой цивилизации.

Идея плюрализма локальных цивилизаций, переживающих не­сколько стадий в своем развитии — от зарождения до гибели — харак­терна и для А. Тойнби (1889—1975). Вместе с тем у него можно найти и идею преемственности, наличия единства в различных цивилизациях, представляющих многочисленные ветви общего древа человеческой истории.

Плюрализм цивилизаций во времени признает и марксизм. Циви­лизация в марксизме — это глобальная эпоха в истории человечества, совпадающая с эпохой классовых формаций, отчуждением человека и вместе с тем — с формированием реальных предпосылок его преодо­ления и «возвращения человека к самому себе как человеку обшест-

венному» (Маркс. Т. 42. С. 116). Ф. Энгельс вслед за.Л. Морганом раз­личал следующие эпохи в развитии человечества: дикость — период преимущественного присвоения готовых продуктов природы; варвар­ство — овладение скотоводством, земледелием, методами увеличения продуктов природы посредством труда; цивилизация — период освое­ния обработки продуктов природы, период промышленности и искус­ства. С точки зрения марксизма важная черта цивилизации — ее по­стоянное развитие от низшего к высшему, т.е. прогресс, хотя он и характеризуется постоянными противоречиями. Таким образом, циви­лизация — это переходная ступень к высшей стадии в развитии обще­ства, к господству демократии в управлении, братству, равенству прав и всеобщему образованию (там же. С. 178). По логике марксизма, это означает, что историческое многообразие цивилизаций сменяется в ко­нечном итоге неким единым общепланетарным устройством челове­ческого общества.

Изменения, происходящие в мире, влекут за собой неизбежные из­менения в понимании термина «цивилизация», содержание которого трансформируется по мере эволюции отражаемого им объекта и раз­вития науки. В понятии «цивилизация» концентрируются наиболее значимые явления всемирной истории, единство и многообразие ма­териальной и духовной культуры человеческого общества, его ценнос­тей, образа жизни и труда. Сегодня понятие цивилизации включает два взаимосвязанных аспекта. С одной стороны, каждый период, каждое общество, каждая нация обладают собственной неповторимой ци­вилизацией. А с другой стороны, в каждом периоде, каждом обществе, каждой нации есть элементы, присущие человечеству в целом. По мере развития науки и техники, средств связи и транспорта, экономических, культурных и иных обменов между государствами, народами и част­ными субъектами количество общих элементов растет.,Понятие циви­лизации приобретает, таким образом, общепланетарный характер, своего рода космическое измерение, отражающее уникальность, непо­вторимость человеческого рода.

В современных условиях одной из важнейших характеристик, свойственных цивилизации в ее. общепланетарном измерении, стано­вится ее вступление в такую фазу, когда острота накопившихся и все продолжающих усугубляться противоречий и проблем делает вполне Реальной угрозу гибели человечества или, по меньшей мере, серьезных потрясений, деградации важнейших аспектов его существования. Речь идет прежде всего о сохраняющейся опасности возникновения термо­ядерной войны, а также резком обострении других глобальных проблем на фоне противоречивых демографических изменений, затяжных ¹ гиональных конфликтов, трудностей в адаптации к требованиям

микроэлектронной революции. К числу насущных конфликтов совре­менности относятся также кризис городов, рост наркомании, преступ­ности и терроризма, деградация культуры и морали, маргинализация значительных масс людей, изменение структуры ценностей, потреб­ностей и идеалов современного человека.

Высокая степень противоречивости современной глобальной циви­лизации ставит под сомнение положение об общественном прогрессе, прежде бесспорное для многих социологических течений. Становится все более явной несостоятельность отождествления научно-техничес­кого или материального прогресса с общественным прогрессом в целом: даже в экономически развитых государствах научно-технический и материальный рост не стал очевидной причиной роста нравственности, духовной культуры или терпимости в национальных и социальных отношениях. Тем более это верно в целом для мира, где развитые страны составляют меньшинство, причем разрыв между ними и слаборазвитыми странами не уменьшается, а, напротив, становится все больше.

Не уменьшается (несмотря на увеличение удельного веса универ­сальных ценностей и проблем, отличающих современное человечество от его предшествующих исторических поколений) и многообразие самобытных (национальных, региональных, конфессиональных) ци­вилизаций и культур. Поэтому возникает вопрос об особенностях их взаимодействия и о характере влияния на международные отношения. Существует три варианта ответа на данный вопрос.

Первый отталкивается от характеристики цивилизации и культуры как некоей контролирующей и регулирующей инстанции, которая сан­кционирует (или не санкционирует) те или иные изменения в соци­альном порядке, связанные с взаимодействием данной общности с дру­гими общностями. Например, если попытки модернизации российского общества путем заимствования западных моделей терпят провал, то объяснение этому следует искать в самобытности российской культуры, которая отторгает чуждые ее традициям способы и формулы ре­формирования.

Второй вариант связан с эволюционной (вернее, «девелопмента-листской») гипотезой, которую разделяли Э. Дюркгейм и М. Вебер, Согласно эволюционной гипотезе, различия между цивилизациями и культурами носят временный и второстепенный характер. Первосте­пенным и постоянным является факт непрерывного движения общества к универсальным культурным ценностям, которые становятся вс более секуляризованными, более рациональными и более совершенными.

Наконец, третий, «диффузионистский», вариант основывается на теории культурных потоков (П. Сорокин, Т. Парсонс), объединяющей положения о самобытности и о конвергенции культур. В соответствии _с этой теорией, более рациональные культуры имеют тенденцию рас­пространяться на другие (путем" заимствования последними их цен­ностей и норм). Результатом такого однонаправленного по сути дви­жения культурных потоков является саморегуляция международной системы. Р. Арон, например, пишет, что планетарное распространение форм и методов дипломатии, универсалий индустриального общества, триумф американской концепции международного правового порядка имеют следствием размывание гетерогенности различных цивилизаций, и их конвергенцию в одну и ту же международную систему, все участники которой стремятся к обладанию одними и теми же средствами богатства и силы (Агоп. 1984. Р. 398—399).

Действительно, сегодня уже невозможно не принимать во внимание феномен всемирного распространения таких ценностей, как права человека, демократия, рыночное общество, материальное благосостоя­ние, потребительская культура, досуг с его искушениями и т.п. При­чиной этого является как давление — причем не только объективное, но и целенаправленное — западной цивилизации, так и расширение «культурного импорта» народами Востока. А наиболее эффективными средствами подобного рода «культурного (или цивилизационного) об­лучения» выступают средства массовой информации.

В эпоху перехода к постиндустриальному обществу путь к славе, богатству и могуществу лежит через обладание источниками и средст­вами распространения информации. Спутниковое телевидение, теле­факсы, электронная почта делают возможным практически мгновен-¹ ную передачу информации из одной точки мира в другую. Но распро­странение информации о том или ином событии дает возможность не только знакомить с ним огромную аудиторию, но и пропагандировать «за» или «против» него, иначе говоря, использовать его в собственных интересах. Манипулирование информацией стало одним из источников обострения отношений между Севером и Югом, а также причиной выдвинутого развивающимися странами требования нового междуна­родного информационного порядка. Информация творит событие по меньшей мере настолько же, насколько она просто дает о нем сведения. Репортер не только свидетель, и действующее лицо. Именно поэтому во многих странах мира жур-злисты составляют значительную часть «пропавших без вести», заключенных, казненных, заложников или высылаемых лиц (8ашие1. 1990. Р 109). Падение Берлинской стены и крушение социализма в значитель-^и Мере объясняется тем, что режим в восточной части Германии ничего не мог противопоставить массированной информации о западном образе жизни, а следовательно, и эффекту межгруппового сравнения. Распро­странение через частные и зарубежные теле- и радиоканалы, а также через периодическую печать ценностей и идеалов европейской либе­ральной демократии — многопартийности и конкуренции партий, вы­борности руководящих лиц, уважения прав и свобод личности — стало одной из причин массовых протестов студенческой молодежи стран Тро­пической Африки против тоталитарных режимов и вступления этих стран на путь политической и экономической модернизации.

Примеры влияния западной культуры и цивилизации на социокуль­турные и политические процессы в мире можно было бы перечислять и дальше. Революция в средствах массовой информации необычайно уве­личила масштабы и сократила сроки обмена культур друг с другом во всемирном масштабе. Но такой обмен не бывает эквивалентным. Сегод­ня Запад фактически стал «референтной группой» мировой цивилиза­ции. Его авторитет, престиж, богатство способствуют тому, что свойст­венные ему понимание реальности, эталоны поведения, образ жизни, политические институты навязчиво распространяются по всему миру.

Однако это распространение нельзя представлять себе как чисто механическую пересадку так называемых прогрессивных форм в другие культуры и цивилизации. Заимствование западной модели имеет определенные пределы. Любые универсалии — будь то рыночное об­щество, права человека или самоценность человеческой жизни — ос­танутся пустым звуком, или, более того, будут отторгнуты, если не удастся адаптировать их к самобытной культуре того или иного народа, его традициям и историческим ценностям. Такая адаптация неизбежно сопровождается процессом переоценки переносимых традиций и цен­ностей, стремлением цивилизации-импортера сохранить их ядро, свои основные культурные нормы. Поэтому встреча цивилизаций, как пра­вило, вносит в международную систему дестабилизирующее начало. Сегодня это можно видеть на примере того сопротивления, которое оказывает западной модели мусульманский мир, усматривающий в ней угрозу своим культурным нормам и защищающий их от разрушения. Россия, находящаяся на перекрестке двух мировых цивилизации, испытывает потрясения каждый раз, когда на нее накатывает новая крупная волна западного или восточного влияния.

В то же время опыт показывает, что результатом встречи различных цивилизаций и культур никогда не бывает 'замещение или вытеснение одной из них. Всегда имеет место сложный процесс взаимодействия, всегда усвоение элементов иной культуры сопровождается сохранени­ем, а иногда и усилением самоидентичности культуры-импортера. Так например, на протяжении XIX и XX вв. «мусульманский мир» пер

жил несколько сменявших друг друга идейных течений — реформист­ского, возрожденческого, панисламистского и секуляристского харак­тера. Каждое из них, в том числе и панисламизм, возникало не без влияния со стороны Запада. Но при этом ни одно из них, в том числе и секуляризм, не может рассматриваться как поглощение мусульманских культурных норм западными ценностями. Более того, возникает ' вопрос о реальном статусе идеи «светскости в мусульманском мире» И использования по отношению к последнему концептов и формул «трансатлантического» типа (Байге. 1993. Р. 84).

Объективные культурные пределы универсализации западной ци-вилизационной модели указывают как на бесперспективность попыток ее бездумного копирования и пренебрежения национальными тради­циями, так и на бесперспективность сохранения самобытности путем самоизоляции и отрицания завоеваний всемирной цивилизации. Это доказывает пример Ирана: ни предпринятая шахом М.-Р. Пехлеви (при поддержке США) попытка форсированной модернизации по западному образцу, сопровождавшаяся подавлением самобытных культурных традиций, ни желание А. Хомейни спасти самоидентичность путем очищения от «западной скверны» и возврата к традиционным ценностям (тем более, в их наиболее непримиримой, радикальной версии) не способствовали стабилизации иранского общества и международной системы в целом. В то же время пример Японии доказывает возмож­ность сохранения самобытных культурных норм, национальных тра­диций (выступающих в роли мотиваций развития) в сочетании с вос­приятием западных ценностей-

Таким образом, многообразные процессы, связанные с дихотомией единства и плюрализма цивилизаций и культур, которая присуща со­временному миру, составляют социальную («интрасоциетальную») среду, которая оказывает существенное и все возрастающее влияние на эволюцию и характер международных отношений. Не. меньшее значе­ние имеет внесоциальная («экстрасоциетальная») среда, накладывающая свои ограничения и принуждения на международную систему. Ис­следования данного аспекта среды международных отношений чаще всего соотносятся с таким понятием, как «геополитика».