Полный текст концепции поможет разобраться в новых положениях гражданского кодекса

Развернувшаяся реформа ГК РФ — только часть модернизации российского частного права. Дальше судебная практика вскроет недостаточно удачные нормы кодекса и попытается их улучшить посредством толкования. Она же должна заполнить неизбежные пробелы. Но главная ее задача состоит в том, чтобы провести в жизнь правила кодекса так, как их задумали разработчики. В этом огромную роль должна сыграть Концепция развития гражданского законодательства РФ.

При этом необходимо обратить внимание на одну тонкость. Концепция существует в двух видах – полном и кратком. Под краткой понимается итоговая Концепция, которая была утверждена 7 октября 2009 года. Однако ее основной недостаток заключается именно в краткости. В ней нельзя найти ответа на вопрос, почему предлагается вносить те или иные изменения в закон. Ответ на него можно получить, обратившись лишь к развернутой Концепции, которая утверждалась Советом по кодификации гражданского законодательства по частям весной 2009 года. В настоящее время она доступна на сайте Исследовательского центра частного права (www.privlaw.ru).

Кроме того, в Концепции неоднократно указывалось, что тот или иной институт предлагается заимствовать из права какой-либо иностранной страны, например, Германии, Нидерландов или Швейцарии.

Таким образом, должен обостриться интерес к тому, как аналогичные правила применяются в том правопорядке, откуда они были заимствованы. Знание об этих нюансах может оказаться залогом эффективности реформы.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

На стороне контрагента возникло неосновательное обогащение. Что помешает предъявить кондикционный иск и вернуть сумму

Александр Игоревич Бычков  начальник юридического отдела ЗАО «ТГК "Салют"»

• Можно ли взыскать сумму неосновательного обогащения, если между сторонами не заключена сделка

• Когда переданное по несуществующему обязательству имущество не подлежит возврату

• Восстанавливается ли задолженность перед первоначальным кредитором, если договор цессии признан недействительным

Правовое регулирование современного имущественного оборота основывается на принципах равенства его участников, автономии воли, свободы договора. Складывающиеся между участниками гражданского оборота имущественные отношения по общему правилу являются возмездными, то есть за выполнение работ, оказание услуг, передачу имущества в собственность или во временное пользование должно следовать какое-либо встречное представление (перечисление денег в оплату, уступка права требования, встречная передача товаров или выполнение работ и др.).

В тех же случаях, когда лицо приобретает или сберегает чужое имущество без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований за счет другого лица, оно должно возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество — неосновательное обогащение (п. 1 ст. 1109 ГК РФ). Сравнительно просто обстоит дело в таких ситуациях, когда одна компания ошибочно перечислила другой денежные средства, допустив ошибку в реквизитах, или перечислив большую, чем следовало, сумму и т. д. Поскольку намерения одарить получателя средств она не имела, такое неосновательное обогащение подлежит возврату, если только получатель средств не представит доказательства того, что у него имеются основания для удержания полученной суммы. К примеру, деньги хотя и были перечислены в его пользу ошибочно, но между ним и плательщиком существуют обязательства, по которым он вправе претендовать на получение средств (долг по ранее поставленной продукции по договору поставки), и перечисленную сумму принял в погашение долга. Для этого получателю средств необходимо заявить о зачете своего требования против требования плательщика по правилам, установленным ст. 410 ГК РФ. Однако в современном гражданском обороте существует большое разнообразие самых различных правовых ситуаций, когда очевидно обогащение одной стороны за счет другой, но не всегда ясно, вправе ли такая потерпевшая сторона предъявить кондикционный иск (то есть требование о возврате неосновательного обогащения). Рассмотрим такие ситуации более подробно.

Нельзя взыскать сумму неосновательного обогащения, если она была перечислена по вине истца

В одном деле Минобороны России заключило государственный контракт на общую сумму 12 млн руб., перечислив из нее 6 млн руб. авансом по правильным реквизитам своего подрядчика, а другие 6 млн руб. — по неверным реквизитам, указанным в прежней редакции контракта. Новые правильные реквизиты стороны контракта указали в дополнительном соглашении, которым министерство располагало, однако отправило деньги не туда, куда следовало.

Суд взыскал с Минобороны России в пользу подрядчика денежные средства в сумме 6 млн руб.

После этого у банка, куда министерство ошибочно отправило деньги, была отозвана лицензия и в отношении банка было открыто конкурсное производство. В дело о банкротстве банка вступил подрядчик, требование которого на сумму 6 млн руб. было включено в реестр требований кредиторов.

Поскольку Минобороны России в общей сложности перечислило своему подрядчику 18 млн руб. вместо 12 млн руб., оно обратилось в суд с иском к последнему о взыскании неосновательного обогащения в сумме 6 млн руб. Отказывая в удовлетворении данного требования, суд исходил из того, что в данном случае риски, связанные с неплатежеспособностью (банкротством) банка, не должны возлагаться на сторону договора, которая имеет расчетный счет в таком банке. Эти риски перешли на министерство, так как, перечислив деньги не на тот счет, оно исполнило обязательство ненадлежащим образом: не в соответствии с измененными условиями государственного контракта, которые были согласованы сторонами, а в соответствии с прежней редакцией контракта.

Однако справедливое распределение рисков между сторонами договора не должно приводить к неосновательному обогащению одной стороны за счет другой. Министерство обороны РФ в совокупности перечислило подрядчику 18 млн руб., из которых ошибочно перечисленные 6 млн руб. не могут считаться надлежащим исполнением, однако не должны приводить к обогащению подрядчика, который в деле о банкротстве банка является конкурсным кредитором.

Учитывая, что в деле о банкротстве имеется только абстрактная возможность полного удовлетворения требований конкурсных кредиторов третьей очереди за счет имущества должника (банка), нельзя утверждать, что неосновательное обогащение определяется размером перечисленной на счет подрядчика суммы. В качестве неосновательного обогащения можно рассматривать только принадлежащее последнему право требования к банку на сумму 6 млн руб.

Указанное обстоятельство, по мнению суда, позволяет квалифицировать требование Минобороны России как требование о переводе на него установленных в деле о банкротстве требований подрядчика к банку.

Президиум Высшего арбитражного суда РФ отменил принятые по делу судебные акты и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. ВАС РФ отметил, что при новом рассмотрении дела суду следует предложить Министерству обороны РФ уточнить исковое требование и при наличии соответствующего заявления рассмотреть заявленное требование с учетом приведенной позиции, то есть потребовать взыскания неосновательного обогащения не в виде 6 млн руб., а потребовать перевода на себя прав конкурсного кредитора в деле о банкротстве банка на сумму 6 млн руб. (постановление от 30.07.2013 по делу № А40-127046/11-35-1106).

Однако следует иметь в виду, что не подлежат взысканию в качестве неосновательного обогащения такие суммы, которые участник гражданского оборота перечислил по своей вине, действуя небрежно и без должной осмотрительности.

Практика. Банк списал в пользу налоговой инспекции денежные средства по выставленному инкассовому поручению со счета предприятия — своего клиента. В отношении предприятия велось дело о банкротстве, и конкурсный управляющий в судебном порядке взыскал с банка убытки, связанные со списанием указанной суммы. В дальнейшем банк пытался взыскать убытки с налоговой инспекции в качестве неосновательного обогащения, полагая, что в результате неправомерного списания денег в пользу инспекции на стороне последней возникло неосновательное обогащение. Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суд исходил из следующего. Обязанность по восстановлению на счете клиента незаконно списанных денежных средств является мерой гражданско-правовой ответственности банка за нарушение условий договора банковского счета, основанного на риске повышенной ответственности банка. Следовательно, перечисленная банком предприятию денежная сумма во исполнение решения арбитражного суда составляет убыток, возникший в результате неправомерных действий самого банка. Из положений ст. 1102 ГК РФ не следует, что факт привлечения банка к такой ответственности создает условия для квалификации спорной суммы как неосновательного обогащения третьих лиц (в данном случае — инспекции) за счет его собственных средств. Иное толкование указанной нормы права допускало бы возможность возложения на третьих лиц обязанности по возмещению убытков, возникающих из ненадлежащего исполнения банком договора банковского счета (постановление Президиума ВАС РФ от 25.01.2011 по делу № А07-22553/2009).

Кроме того, следует отметить, что процедура взыскания в доход бюджета со счета налогоплательщика-должника инспекцией путем выставления банку инкассового поручения регламентирована нормами налогового законодательства РФ, которое по своей природе является публичным. К таким отношениям нормы гражданского законодательства РФ не применяются. Поэтому требование банка к инспекции о возврате неосновательного обогащения противоречит закону.

Если бы инспекция не получила деньги по инкассовому поручению, она бы обратилась в арбитражный суд, в производстве которого находилось дело о банкротстве налогоплательщика. В деле о банкротстве существует абстрактная возможность получения удовлетворения своих имущественных притязаний к должнику в рамках установленной законом очередности, поэтому у инспекции было бы к должнику право требования уплаты соответствующей суммы в бюджет.

Банк не вправе претендовать на перевод на него указанного права для того, чтобы вступить в дело о банкротстве и пытаться получить свои деньги. Это связано с природой такого права — взыскание денег в бюджет с неисправного налогоплательщика, которое может быть реализовано только налоговой инспекцией.

Однако сама инспекция после получения денег от банка уже не вправе вступить в дело о банкротстве в отношении полученной суммы, поскольку она уже ею получена. В ином случае нарушаются права и законные интересы конкурсных кредиторов должника, которые рассчитывают на максимальное удовлетворение своих требований за счет конкурсной массы.

Не всегда отсутствие сделки между сторонами влечет неосновательное обогащение одной из них

В качестве неосновательного обогащения может рассматриваться сбережение за счет другого лица имущества в отсутствие оснований, предусмотренных законом, иным правовым актом РФ или сделкой (п. 1 ст. 1102 ГК РФ).

Вместе с тем отсутствие между участниками гражданского оборота сделки как основания приобретения имущества в той или иной форме само по себе еще не свидетельствует о том, что на стороне лица, получившего имущество, возникло неосновательное обогащение. Для этого такое имущество должно быть не только приобретено в отсутствие оснований, предусмотренных законом, иным правовым актом РФ или сделкой, но и обязательно за счет другого лица.

Если приобретение имущества произошло вследствие достигнутой договоренности между участниками оборота без оформления соответствующих документов, но с внесением платы за приобретение имущества, то основания для взыскания неосновательного обогащения отсутствуют. Такой подход получил закрепление на уровне Президиума ВАС РФ.

Практика. Предприятие передало обществу в пользование по акту приема-передачи причал со ссылкой на договор аренды без номера и даты, составленный, но подписанный только со стороны директора общества. Также стороны подписали приложение к данному договору, в котором согласовали размер арендной платы, исходя из отчета оценщика. Кроме того, предприятие и общество заключили договор о полном возмещении первому коммунальных и эксплуатационных расходов на содержание причала в соответствии с порядком, установленным неподписанным со стороны предприятия договором аренды. По согласованной в приложении цене общество регулярно перечисляло плату, которую предприятие получало. Через 3 года предприятие пригласило оценщика, определило новую арендную плату и обратилось в суд с иском к обществу о взыскании неосновательного обогащения на сумму разницы. Президиум ВАС РФ признал такие требования безосновательными. Оформляя акт приема-передачи причала, предприятие и общество не могли не знать об отсутствии между ними заключенного договора аренды причала. Тем не менее предприятие по собственному волеизъявлению передало обществу причал во владение, ежемесячно требовало и принимало плату за его использование по согласованной цене, а общество своевременно вносило плату за пользование причалом. Предложений о возврате причала либо об увеличении цены его пользования предприятие обществу не направляло. Таким образом, договоренность о цене пользования имуществом между предприятием и обществом была достигнута, выражена в письменной форме, в течение продолжительного времени подтверждалась конклюдентными действиями и связала их обязательством, которое не может быть произвольно изменено одной стороной (ст. 310 ГК РФ). Сам по себе факт пользования чужим имуществом без надлежаще оформленного договора может свидетельствовать об отсутствии правового основания (неосновательности) пользования, однако не означает обязательного возникновения неосновательного обогащения вследствие такого пользования (постановление от 06.09.2011 по делу № А51-23410/2009).

Если фактический пользователь имущества уплачивал согласованную с его отчуждателем (собственником или законным владельцем) цену пользования, определенную отчуждателем без порока воли и нарушения требований закона, то неосновательное обогащение у данного пользователя отсутствует.

Даже если цессию суд признает недействительной, должник не должен повторно исполнять обязательство

Участник гражданского оборота обязан вернуть своему контрагенту по сделке, признанной недействительной, полученное от него в порядке реституции (ст. 167 ГК РФ). К возврату исполненного по недействительной сделке в силу ч. 1 ст. 1103 ГК РФ применяются правила о неосновательном обогащении. Вместе с тем необходимо учитывать, что возвращение сторон недействительной сделки в первоначальное положение в порядке реституции не должно затрагивать прав третьего лица, добросовестно выполнившего свои обязательства перед одной из сторон такой недействительной сделки.

В одном деле у покупателя образовалась задолженность по оплате поставленного ему по договору поставки товара. Поставщик за плату уступил свое право требования новому кредитору (цессионарию), уведомив об этом должника, и должник произвел исполнение новому кредитору. В дальнейшем в отношении цессионария было возбуждено дело о банкротстве, в рамках которого договор цессии был признан недействительным как подозрительная сделка с применением последствий ее недействительности — восстановление задолженности покупателя перед поставщиком.

Не соглашаясь с таким подходом, коллегия судей ВАС РФ отметила следующее.

В силу положений, предусмотренных ст. ст. 312, 382, 385 ГК РФ, должник при предоставлении ему доказательств перехода права (требования) к новому кредитору не вправе не исполнять обязательство данному лицу (п. 14 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации»). Гражданским законодательством РФ не предусмотрена обязательность предоставления должнику в качестве доказательства перемены кредитора в соглашении, на основании которого цедент принял обязательство передать право (требование) цессионарию.

Достаточным доказательством является уведомление должника цедентом о состоявшейся уступке права (требования) либо предоставление должнику акта, которым оформляется исполнение обязательства по передаче права (требования), содержащегося в соглашении об уступке права (требования).

Указанные положения направлены на защиту интересов должника, как исключающие возможность предъявления к нему повторного требования в отношении исполненного обязательства со стороны первоначального либо нового кредитора, при наличии между ними спора о действительности соглашения об уступке права (требования).

Исполнение денежного обязательства является надлежащим независимо от последующего признания действительным или недействительным договора цессии. Поэтому применение последствий недействительности договора цессии в виде возврата права требования и восстановления дебиторской задолженности должника не соответствует положениям п. 2 ст. 167 ГК РФ.

Следовательно, при надлежащем исполнении должником денежного обязательства новому кредитору, в случае признания договора уступки права требования недействительным, первоначальный кредитор вправе потребовать с нового кредитора исполненное ему должником обязательство по правилам гл. 60 ГК РФ, а новый кредитор — потребовать возврата стоимости, уплаченной им за переданное право.

Данное правило не подлежит применению только в случае, если будет установлено, что должник, исполняя обязательство перед новым кредитором, знал или должен был знать о противоправной цели оспариваемой сделки (определение ВАС РФ от 16.12.2013 по делу № А41-8198/12).

Таким образом, в данном деле поставщик был вправе потребовать включения его требования на сумму исполненного покупателем в пользу цессионария-банкрота обязательства в реестр требований кредиторов по правилам о неосновательном обогащении. При этом в состав конкурсной массы цессионария включается право требования к поставщику на сумму перечисленной оплаты в счет права требования, переданного по недействительному договору цессии.

Кондикционный иск может стать эффективным и действенным способом защиты права участника гражданского оборота в ситуации, когда отсутствует возможность восстановить его права посредством использования иных, предусмотренных в ст. 12 ГК РФ способов правовой защиты.

Так, в одном деле подрядчик выполнил по государственному контракту работы по капитальному ремонту здания и инженерных сетей бюджетного учреждения. Поскольку работы были оплачены не полностью, подрядчик пытался взыскать долг через суд, предъявив иск не только к учреждению, но и ко второму ответчику, которым он считал публично-правовое образование, являющееся собственником имущества учреждения.

Однако оснований для привлечения к субсидиарной ответственности публично-правового образования суд не нашел, поскольку бюджетное учреждение заключило договор подряда с целью выполнения капитального ремонта здания, в котором осуществлялась его уставная деятельность, то есть действовало оно как юридическое лицо, приобретающее по сделке соответствующие права и обязанности.

Бюджетное учреждение отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом, как закрепленным за бюджетным учреждением собственником имущества, так и приобретенным за счет доходов, полученных от приносящей доход деятельности, за исключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за бюджетным учреждением собственником этого имущества или приобретенного бюджетным учреждением за счет выделенных собственником имущества бюджетного учреждения средств, а также недвижимого имущества (п. 2 ст. 120 ГК РФ). Собственник имущества бюджетного учреждения не несет ответственности по обязательствам бюджетного учреждения.

Вместе с тем необходимо учитывать, что в результате выполнения спорных работ по капитальному ремонту увеличилась стоимость имущества — здания, находящегося у бюджетного учреждения на праве оперативного управления, на которое согласно п. 2 ст. 48 ГК РФ муниципальное образование имеет право собственности.

Увеличение стоимости имущества влечет возникновение у собственника учреждения обязанности по ее оплате в силу положений, предусмотренных ст. 210, п. 2 ст. 296 ГК РФ.

Закрепление публично-правовым образованием недвижимого имущества за бюджетным учреждением на праве оперативного управления с одновременным исключением данного имущества из числа объектов, на которые может быть обращено взыскание, а также субсидиарной ответственности по долгам учреждения не должно влечь неосновательного обогащения публично-правового образования как собственника имущества в виде увеличения его стоимости при неисполнении учреждением обязанности по оплате спорных работ. Указанное увеличение стоимости имущества признается равным стоимости спорных работ, пока не доказано иное (постановление Президиума ВАС РФ от 01.10.2013 № 3911/13).

Выполнение работ без заключения госконтракта лишает исполнителя права требовать неосновательное обогащение

Учитывая, что гражданские правоотношения основываются на принципе возмездности, возникает вопрос — когда переданное по несуществующему обязательству имущество не подлежит возврату? В ситуации, когда компания ошибочно перечислила деньги другой, между ними не существует обязательства. Вместе с тем в указанном случае компания не предоставляла свое имущество в целях благотворительности и не передавала его, зная об отсутствии обязательства, то есть не передавала, сознательно располагая при этом сведениями об отсутствии между ними обязательства.

Например, в одном из дел компания выполнила работы по очистке инженерных систем отопления и водоснабжения для государственного учреждения. Поскольку финансирование работ для государственных учреждений осуществляется за счет средств федерального бюджета, заключение государственного контракта является обязательным условием для сторон.

Выполнив работы и не получив оплату, компания обратилась с иском в арбитражный суд о взыскании неосновательного обогащения, ссылаясь на сам факт выполненных работ для государственного учреждения. Действительно, несмотря на отсутствие заключенного госконтракта, если исполнитель выполнил работы, которые заказчик принял, что свидетельствует о потребительской ценности для него результатов работ, то нет оснований для освобождения заказчика от обязанности произвести оплату. Однако в отношении работ, которые должны быть выполнены на основании заключенного госконтракта, этот подход не применим, исходя из целей законодательства РФ о размещении заказов.

В данном случае взыскание неосновательного обогащения за фактически выполненные при отсутствии госконтракта работы открывало бы возможность для недобросовестных исполнителей работ и государственных (муниципальных) заказчиков приобретать незаконные имущественные выгоды в обход законодательства РФ о размещении заказов. Между тем никто не вправе извлекать какие-либо преимущества из своего незаконного поведения.

Важно отметить, что не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего между сторонами обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности (п. 4 ст. 1109 ГК РФ).

Применительно к рассматриваемой ситуации это означает, что выполнение работ без государственного (муниципального) контракта, подлежащего заключению в случаях и в порядке, предусмотренных законодательством РФ о размещении заказов, свидетельствует о том, что лицо, выполнившее работы, не могло не знать, что работы выполняются им при очевидном отсутствии обязательства. Следовательно, на оплату своих работ такое лицо не вправе претендовать (постановление Президиума ВАС РФ от 04.06.2013 по делу № А23-584/2011).