18. Квалификация преступления, совершённого в соучастии со специальным субъектом.

Традиционно принято считать, что в ч. 4 ст. 34 УК РФ закреплено правило квалификации действий соучастников в преступлении со специальным субъектом. Вместе с тем надо иметь в виду, что не все нормы Особенной части УК РФ, устанавливающие ответственность за совершение преступлений лицом, обладающим признаками специального субъекта, прямо указывают на признаки такого субъекта. Например, в ч. 1 ст. 285 УК РФ говорится о должностном лице, которое использует свои служебные полномочия, т. е. прямо указывается характеристика специального субъекта, а в ч. 1 ст. 131 УК РФ, признаки субъекта прямо не указываются, и мы вынуждены выявлять эти признаки из признаков объективной стороны (половое сношение) и признаков потерпевшего (лицо женского рода: потерпевшая). В части же 4 ст. 34 УК РФ законодатель говорит о преступлении, совершаемом субъектом «специально указанным в соответствующей статье Особенной части». Таким образом, если толковать ч. 4 ст. 34 УК РФ буквально, то, поскольку в ч. 1 ст. 131 УК РФ субъект преступления специально не указан, то и правила ч. 4 ст. 34 УК РФ к этой норме применяться не должны. Если же давать расширительное толкование ч. 4 ст. 34 УК РФ, имея в виду, что применять ее следует ко всем случаям совершения преступлений, где субъектный состав прямо или косвенно (через описание иных признаков состава) ограничен законодателем, то ее действие должно распространяться на все преступления со специальным субъектом.

Специфика преступлений со специальным субъектом такова, что некоторые из них при любых обстоятельствах могут быть совершены (имеется ввиду выполнение объективной стороны) только специальным субъектом (например, Дезертирство — ст. 338 УК РФ, Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта — ст. 305 УК РФ). В выполнении же объективной стороны других преступлений могут участвовать как лица, обладающие признаками специального субъекта, так и лица, не обладающие этими признаками (например, Изнасилование — ст. 131 УК РФ, Мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения — ч. 3 ст. 159 УК РФ). В связи с этим может оказаться, что, следуя буквально требованиям ч. 4 ст. 34 УК РФ, мы не сможем точно отразить ту роль, которую соучастник, не обладающий признаками специального субъекта, выполнил в преступлении со специальным субъектом: фактически он был соисполнителем, а юридически его действия должны квалифицироваться иначе (со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК РФ). Как известно, Верховный Суд РФ, например, считает возможным признавать соисполнителями в изнасиловании лиц женского пола. Если считать, что ч. 4 ст. 34 УК РФ требует расширительного толкования (о чем писалось выше), противоречит ли такая практика смыслу ч. 4 ст. 34 УК РФ? Противоречит. А верно ли отражает суть совершенного деяния (соисполнительство). Отражает верно. Для того, чтобы понять, является ли игнорирование требований ч. 4 ст. 34 УК РФ серьезной проблемой теории и практики уголовного права, необходимо выяснить цель, которую стремился достичь законодатель, вводя эту норму.

Например, А. А. Арутюнов полагает, что это обусловлено необходимостью установить уголовную ответственность для соучастников, не обладающих признаками специального субъекта в преступлениях со специальным субъектом. Он считает, что отсутствие нормы, закрепленной в ч. 4 ст. 34 УК РФ, позволило бы таким лицам оставаться безнаказанным. Если смысл существования ч. 4 ст. 34 УК РФ только в том, чтобы не позволить избежать ответственности тем лицам, которые не обладают признаками специального субъекта преступления, то более точная квалификация действий таких лиц как соисполнителей, которая противоречит ч. 4 ст. 34 УК РФ, вообще не является серьезной уголовно-правой проблемой и требует лишь задуматься о незначительной корректировке этой нормы с той целью, чтобы квалификация во всех случаях соответствовала положениям УК. Но есть основания полагать, что отсутствие ч. 4 ст. 34 в УК РФ тем не менее не позволило бы иным соучастникам, не обладающим признаками специального субъекта, избегать уголовной ответственности, поскольку все роли соучастников (за исключением исполнителя, который как раз и должен быть в отдельных случаях специальным субъектом) сконструированы как универсальные юридические модели и могут быть встроены в механизм совершения любого преступления. Какая разница, оказывает ли пособник содействие исполнителю с признаками специального субъекта или без таковых? Роль пособника никак не изменяется в зависимости от того, какое преступление совершается. Изменяется лишь конкретное наполнение пособнических действий в зависимости от конкретики того или иного состава, а сама обобщенная характеристика этих действий, содержащаяся в ч. 5 ст. 33 УК, которая как раз и является основанием для квалификации, остается неизменной для любого преступления: содействие «советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий», обещание «скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем», обещание «приобрести или сбыть такие предметы».

Поскольку ч. 4 ст. 34 УК РФ пока что присутствует в УК, было бы неплохо, чтобы судебная практика ей соответствовала. Однако, как мы видим, Верховный Суд РФ некоторые свои рекомендации уголовно-правовой оценки считает более приоритетными, чем соблюдение уголовного закона. Относится это и к ч. 4 ст. 34 УК РФ. В отношении такой формы соучастия как организованная группа у высшего судебного органа сложилась абсолютно определенная позиция: все участники организованной группы должны рассматриваться в качестве соисполнителей. Применительно к соучастию в преступлениях со специальным субъектом такая позиция выглядит более чем странно. Особенно в отношении тех преступлений, в которых специальная характеристика субъекта обусловлена внутренней сущностью самого деяния. Например, получение взятки — это не просто разновидность деяния, которое может совершаться разными лицами, в том числе и с признаками специального субъекта (должностное лицо), это такое деяние, специфика которого (главное сущностное содержание) обуславливается именно характеристикой субъекта. В науке уголовного права существует позиция, согласно которой специальный субъект преступления должен рассматриваться в комплексе со всеми иными элементами состава. При таком подходе можно выделить преступления, где только субъект специальный (но совершение их возможно и иными лицами) (например, ч. 3 ст. 159 УК РФ), а есть преступления, в которых не только субъект, но и иные элементы состава должны рассматриваться как «специальные», а потому совершение объективной стороны таких преступлений субъектами без специальной характеристики просто невозможно, а значит, соисполнителями могут быть только специальные субъекты. Тем не менее Верховный Суд РФ полагает, что соисполнителями получения взятки (при наличии организованной группы) могут считаться любые лица, независимо от того, являются ли они должностными лицами или нет. В конечном итоге это не влечет вынесения неадекватных по размерам и сроку наказаний, но уголовно-правовая оценка действий таких субъектов с учетом специфики этого состава преступления выглядит странно.