konf_2010_sb

ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: 161 проблемы и перспективы. Курск, 2010.

УДК 343.621

А.А. Гребеньков, канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного права Юго-Западного государственного университета, Курск

А.В. Стрижкова, студент 2-го курса юрид. факультета Юго-Западного государственного университета, Курск

УГОЛОВНАЯ ПОЛИТИКА В СФЕРЕ АБОРТОВ

Проблема абортов является актуальной как в Российской Федерации, так и в мире. Установление уголовной ответственности за незаконный аборт – важный элемент политики государства в данной сфере. В статье рассматриваются пути более полного использования возможностей уголов- но-правового регулирования данной сферы.

Одним из важных направлений развития Российской Федерации на современном этапе является повышение рождаемости, имеющее целью предотвратить вырождение населения. Ввиду этого достаточно большую актуальность приобретает проблема абортов. В настоящее время в Российской Федерации искусственное прерывание беременности медицинскими средствами является разрешенным. В отличие от многих других стран, где уголовно наказуемым является как производство абортов, так и многие другие связанные с абортами действия (пропаганда и реклама абортов, подстрекательство к аборту, содействие осуществлению аборта и т.д.), в России установлена ответственность лишь за незаконное производство аборта, под которым понимается осуществление искусственного прерывания беременности лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля.

Анализ положений уголовного законодательства, касающихся абортов, позволяет установить, что оно во многом пробельно, что не позволяет достичь целей уголовно-правового регулирования в данной сфере, препятствует реализации политики государства в сфере рождаемости.

Первый пробел связан с отсутствием в уголовном законе понятия «аборт». В медицине под абортом понимается искусственное прерывание беременности путем умерщвления живого плода в матке в сроки до 28 недель от зачатия, то есть до момента, когда плод уже способен к самостоятельной жизни вне матери1. Такое понимание является недостаточным для целей уголовного закона, поскольку не ясно, как следует квалифицировать незаконное прерывание беременности с согласия женщины, осуществляемое

1 См.: Эркенова И.В. К истории развития медицинского и уголовно-правового понятия искусственного прерывания беременности // Медицинское право. 2006. № 4. С. 21.

162 ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: проблемы и перспективы. Курск, 2010.

после 28-й недели беременности. Такое деяние не может быть квалифицировано как убийство, так как общепринятым является мнение, что жизнь человека начинается не раньше момента начала физиологических родов. Не может это деяние квалифицироваться и как причинение тяжкого вреда здоровью, так как прерывание беременности происходит по желанию самой потерпевшей.

Далее, медициной установлено достаточно большое число условий законности производства аборта. И это не только согласие самой женщины на проведение процедуры лицом, имеющим высшее медицинское образование соответствующего профиля, но и:

проведение аборта в специальном учреждении, имеющем лицензию на медицинскую деятельность;

наличие социальных показателей при сроке беременности с 12 до 22 недель;

отсутствие медицинских противопоказаний к проведению опера-

ции;

предоставление своевременной, квалифицированной помощи, а также необходимого объема информации и консультаций;

наличие медицинских показаний при сроке свыше 12 недель и т.д. Из всех этих условий отражение в ст. 123 УК РФ находит только про-

изводство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля. В то же время нельзя отрицать общественной опасности и в других случаях незаконного производства абортов. Во-первых, любой аборт причиняет вред репродуктивному здоровью женщины. Аборты могут быть связаны с последующим бесплодием, развитием заболеваний гинекологического профиля. Во-вторых, производство аборта на поздних сроках беременности при отсутствии медицинских и социальных показаний является грубым нарушением как врачебной этики, так и общественной морали; кроме того, данное деяние можно рассматривать как способствующее вырождению и вымиранию русского народа. Наконец, производство аборта вне медицинского учреждения, пусть даже и врачом-гинекологом, несѐт в себе повышенный риск причинения вреда здоровью женщины, что не может оставаться вне поле зрения уголовного права.

На основании изложенного можно предложить следующие меры по совершенствованию уголовной политики в данной сфере. Во-первых, необходимо закрепить в уголовном законодательстве определение понятия «аборт», включающее в себя все виды искусственного прерывания беременности до начала физиологических родов. Во-вторых, следует считать незаконным любой аборт, который производится с нарушением установленных законодательством об охране здоровья граждан требований. В-третьих, следует отказаться от использования в ст. 123 специального субъекта, распро-

ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: 163 проблемы и перспективы. Курск, 2010.

странив еѐ действие в том числе и на акушеров-гинекологов, осуществляющих аборты незаконно.

Однако неверным будет считать, что с проблемой абортов удастся справится лишь уголовно-правовыми мерами. Необходима комплексная профилактика нежелательных беременностей (особенно в подростковом возрасте). Продуманная политика государства по предупреждению ранних абортов может оказаться, наряду с уголовно-правовыми рычагами воздействия, хорошим стимулом для россиян – более ответственно подходить к вопросу беременности и аборта.

A.A. Grebenkov, A.V. Strizgkova

CRIMINAL POLICY AND ABORTIONS

The problem of abortion is very actual in the Russian Federation and in the rest of the world. The criminalization of illegal abortion is an important element of state policy in this area. This article discusses ways to more fully utilize the capacity of legal regulation in this sphere.

УДК 343.541.4

А.А. Гребеньков, канд. юрид. наук, доцент кафедры уголовного права Юго-Западного государственного университета, Курск

Е.А. Холтобина, студент 2-го курса юрид. факультета Юго-Западного государственного университета, Курск

СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ УСТАНОВЛЕНИЯ «ВОЗРАСТА СОГЛАСИЯ» В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ

Рассматривается актуальная проблема определения «возраста согласия», по достижении которого лицо наделяется свободой вступления в половые отношения. Указывается, что установление жесткого возраста согласия приводит к возникновению ситуации, когда применение уголовной ответственности негуманно и несправедливо. Предлагается расширить круг обстоятельств, исключающих ответственность по данным составам преступлений.

В свете того что в нашем государстве взят приоритетный курс на обеспечение уголовно-правовой охраны интересов несовершеннолетних лиц, в том числе связанных с их половой неприкосновенностью и половой свободой, новую актуальность приобрела проблема определения возрастного рубежа, который соответствует моменту нравственной и физической зрелости несовершеннолетнего и с которого несовершеннолетний вправе самостоя-

164 ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: проблемы и перспективы. Курск, 2010.

тельно распоряжаться своей половой свободой. В литературе и практике этот рубеж получил название «возраст согласия».

Следует отметить, что не существует каких-либо единых для всех временных периодов и для всех государств подходов к определению возраста согласия. Нередко выбор определенного возраста определяется политическими и религиозными соображениями, а не обстоятельствами медицинского и социального характера.

Так, например, стремясь вести борьбу с замужеством девочек в раннем возрасте, УК Индии 1860 г. первоначально предусматривал, что половое сношение с женой, не достигшей 10-летнего возраста, считается изнасилованием. В 1925 г. этот возраст был повышен до 13 лет, а в 1949 г. – до 15 лет1.

В мусульманских и многих других развивающихся странах древние традиции, освященные нормами религии, поощряют очень раннее вступление в брак и начало половой жизни. Так, в шариате брачный возраст установлен в 12 лет для мужчин и 9 лет для женщин. С другой стороны, государство в этих странах стремится обеспечить правовую защиту несовершеннолетних в соответствии с современными социальными воззрениями и требованиями международного права. Так, в Иордании, Йемене, Тунисе, Марокко законодатель определил минимальный брачный возраст для женщин в 15 лет, в других арабских странах он еще выше.

Таким образом, в большинстве стран мира подходы к установлению возраста согласия определяются комплексом этических, медицинских, культурных, религиозных, социальных и политических факторов. Во многих обществах, в том числе и в нашем, социальные нормы полового поведения в настоящий момент находятся в стадии активной трансформации. Этот процесс отражается в постоянных колебаниях законодателя между более консервативным и более либеральным подходами. Так, в первоначальной редакции УК РФ возраст согласия был установлен в 16 лет, в 1998 г. он был понижен до 14 лет, а в 2003 г. вновь повышен до 16 лет2.

Особую остроту проблеме определения возраста согласия придает обозначившееся в последние годы в обществах западного типа столкновение двух противоположных тенденций. С одной стороны, акселерация и общая либерализация половой морали привели к резкому падению возрастных границ начала половой жизни. С другой – в развитых странах развернулась широкомасштабная кампания по борьбе с педофилией, которая привела к ужесточению законодательства.

1 См.: Никифоров Б.С. Уголовное законодательство Республики Индии. М.:

ГИЮЛ, 1958. С. 13.

2 См.: Капинус О.С., Додонов В.Н. Незаконные половое сношение и иные действия сексуального характера с несовершеннолетними // Современное уголовное право в России и за рубежом: некоторые проблемы ответственности: сб. ст. М.: Буквовед, 2008.

С. 197-212.

ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: 165 проблемы и перспективы. Курск, 2010.

Ввиду этого возникают парадоксальные ситуации. Так, например, в Российской Федерации признается законным вступление несовершеннолетних в добровольные половые отношения независимо от достижения одним или обеими партнерами возраста согласия. В итоге оказывается законной интимная связь между подростками 17-ти и 12-летнего возраста (разница в возрасте 5 лет), но незаконна и уголовно наказуема связь между лицами 15летнего и 18-летнего возраста (разница в возрасте 3 года). Не вполне понятная с точки зрения здравого смысла ситуация возникает и тогда, когда один из несовершеннолетних партнеров переходит возрастную границу 18 лет: в таком случае интимная связь, которая до этого была правомерной, внезапно (и неожиданно для самого 18-летнего) переходит в категорию преступных. В то же время остается вне поле зрения закона связь 16-летней девушки и 40летнего мужчины, хотя в подавляющем большинстве случаев вредоносность еѐ для нормального развития несовершеннолетнего заметно выше, чем если в аналогичную связь вступят несовершеннолетние 15- и 18-летнего возраста.

Ввиду этого применительно к уголовно-правовой охране половой неприкосновенности несовершеннолетних следует говорить не о двух (достигшие возраста согласия и не достигшие его), а о четырех группах:

1)возраст невозможности согласия (малолетние, не достигшие половой зрелости и не способные осознавать значение своих действий);

2)возраст недействительного согласия (несовершеннолетние, достигшие половой зрелости, однако в силу социальной незрелости не имеющие права давать согласие на совершение с ними сексуальных действий);

3)возраст условной допустимости согласия (несовершеннолетние, которые достигли половой зрелости и осознают социальную значимость половых отношений; они вправе вступать в половые отношения при определенных условиях);

4)возраст безусловной допустимости согласия (несовершеннолетние старшего возраста, которые вправе вступать в половые отношения по своему усмотрению).

Кроме того, следует учитывать зарубежный опыт. Во многих странах законодатель подходит к определению возраста согласия дифференцированно, исходя из следующих факторов:

1)возраста обоих участников сексуальных отношений;

2)семейного статуса участников сексуальных отношений;

3)наличия или отсутствия обстоятельств, влияющих на свободу потерпевшей (потерпевшего): отношений родства, зависимости, подкупа, обмана, злоупотребления доверием;

4)мотивации отношений (безвозмездно или за плату);

5)вида сексуальных отношений (гетеросексуальные, однополые).

В зависимости от указанных факторов возраст согласия может существенно различаться.

166 ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: проблемы и перспективы. Курск, 2010.

Можно обратиться также к практике советского периода, когда наказуемым считалось половое сношение с лицом, «не достигшим половой зрелости». Как известно, половая зрелость предполагает такое физическое состояние организма, которое характеризуется способностью полного выполнения половых функций (у женщин – включая способность к зачатию, вынашиванию плода и вскармливанию). По сложившейся в СССР еще в 1920-е гг. практике лицо, не достигшее 14 лет, признавалось неполовозрелым по определению. Для лиц в возрасте от 14 до 16 лет было обязательным проведение медицинской экспертизы. В отношении несовершеннолетних в возрасте от 16 до 18 лет экспертиза назначалась только при наличии сомнения в достижении ими половой зрелости. Совершеннолетними считались (с точки зрения уголовного права) лица, достигшие половой зрелости1.

Однако нельзя не отметить, что отказ от использования данного критерия в современном уголовном праве был обоснован тем, что достижение физиологической половой зрелости не обязательно означает наступление социальной половой зрелости, которая предполагает способность осознавать все последствия интимных отношений и вступать в них осознанно.

На основании изложенного можно выделить следующие категории несовершеннолетних:

1.Лица младше 14 лет. Их следует признать не достигшими половой зрелости (как социальной, так и физиологической). Вступление в половую связь с ними в любом случае должно быть наказуемо.

2.Лица в возрасте от 14 до 16 лет. Вступление в половое сношение

сними должно быть возможно лишь при условии наличия достаточных оснований полагать, что они достигли социальной и физиологической половой зрелости. Кроме того, должны быть установлены иные ограничения (см. ниже).

3.Лица в возрасте от 16 до 18 лет. Их следует признать социально и физиологически половозрелыми, однако вступление их в половые отношения целесообразно ограничить в целях обеспечения их нормального развития.

4.Лица старше 18 лет. Они являются совершеннолетними и обладают полной половой свободой.

Что касается ограничений, связанных со вступлением в половые отношения лиц в возрасте от 14 до 18 лет, то в их числе можно назвать следующие:

1.Разница в возрасте между партнѐрами не более 5 лет.

2.Отсутствие принуждения, материальной или иной зависимости одного из партнеров от другого.

1 См.: Уголовное право. Особенная часть. М.: Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1939.

С. 223.

ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: 167 проблемы и перспективы. Курск, 2010.

3. Безвозмездный характер отношений.

Кроме того, безусловно законными должны считаться половые отношения между лицами, состоящими в зарегистрированном браке.

С учѐтом изложенного можно также отказаться от использования признака специального субъекта в ст. 134 и 135 УК РФ. Ответственность за данные деяния должны нести лица, достигшие 16-летнего возраста.

Считаем, что предлагаемые поправки позволят, с одной стороны, обеспечить должную защиту интересов несовершеннолетних, связанных с половой сферой, а с другой – исключат ситуации явно несправедливого и негуманного применения указанных норм уголовного закона.

A.A. Grebenkov, E.A. Kholtobina

RECENT DEVELOPMENTS IN THE ESTABLISHMENT OF «THE AGE OF CONSENT» IN RUSSIAN CRIMINAL LAW

The article deals with the actual problem definition of «age of consent» at which a person is endowed with freedom of sexual relations. It is pointed out that the establishment of strict age of consent leads to a situation where the use of criminal responsibility is inhuman and unfair. It is proposed to expand the exceptions to the liability for sexual contacts with minors.

УДК 343.431

О.В. Делова, студент 2-го курса юрид. факультета Юго-Западного государственного университета, Курск

ПРОБЛЕМА ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НЕЗАКОННОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТРУДА ВОЕННОСЛУЖАЩИХ

Статья посвящена актуальной проблеме нецелевого использования людских ресурсов Вооружѐнных сил страны. Рассматривается потенциал уголовно-правовых средств борьбы с таким использованием.

Солдатское рабство, то есть незаконное применение труда военнослужащих по призыву в целях, не связанных с исполнением обязанностей военной службы в современной России, приобрело массовый характер. При этом вопреки расхожему мнению о том, что основной вид нарушений, связанных с использованием труда солдат, – это строительство дач, работа на командиров или на их знакомых, необходимо сказать, что более чем в половине случаев «служба» проходит в коммерческих структурах или на предприятиях (фабриках, заводах).

168 ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: проблемы и перспективы. Курск, 2010.

Среди видов деятельности преобладает строительство и сельхозработы, но встречается и такая экзотика, как работа диджеем. Ряд эпизодов указывает на существование «бирж солдатского труда» или систем организации массовой сдачи солдат в аренду. Работы эти нередко длятся месяцами и занимают чуть ли не все время службы по призыву.

Иногда родители и сами солдаты считают удачей пребывание на работах, а не в части. Хотелось бы предостеречь от подобных представлений. Иногда условия на работах сносные, но можно столкнуться и с издевательствами или непосильным режимом труда. А главное – при работах солдат на стороне не соблюдается техника безопасности, что приводит соответственно к травмам или серьезному ущербу здоровью. В этих случаях командование нередко пытается представить инциденты, происшедшие вне части, как не связанные с прохождением воинской службы, что лишает солдат или их родителей права на материальные компенсации и льготы. Хуже того – участились случаи, когда при проверках в части командиры представляют солдат, отправленных ими на работы, как самовольно отсутствующих и против них возбуждают уголовные дела.

Обращения солдат и родителей на использование солдат как рабов появляются лишь в тех случаях,

когда солдат получает травму, увечье;

когда у него «хозяева» вымогают деньги за нанесенный якобы

ущерб;

когда голод и побои вынуждают солдат убежать.

Из-за скрытости этих случаев, даже имеющих трагический исход, представления российского общества о применении труда военнослужащих далеко не полны.

Возможность использования солдатского труда в якобы законных целях переносится на цели совсем уж незаконные, что приводит к чудовищному разложению армии.

Долгое время полной ясности не вносила даже ратификация Россией международных документов.

Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, ратифицированная Российской Федерацией в марте 1998 года, провозглашая, что «никто не должен привлекаться к принудительному или обязательному труду», исключает из этого понятия «любую военную службу, а в тех странах, в которых в качестве законного признается отказ от военной службы на основании убеждений, службу, назначенную вместо обязательной военной службы; любую службу, обязательную в случае чрезвычайного положения или бедствия, угрожающего жизни или благополучию населения». Подобные исключения содержатся и в других документах ООН и СЕ. Но в Конвенции об упразднении принудительного труда (Конвенция № 105) Между-

ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: 169 проблемы и перспективы. Курск, 2010.

народной организации труда от 25 июня 1957 г. и также ратифицированной РФ в марте 1998 года таких исключений нет.

Недаром в 1997-1999 гг. наблюдалась повышенная активность в деле нормативного регулирования строительных войск. Их переименовывали, переподчиняли, реформировали, стараясь сделать незаконное законным. В результате образовался спецстрой, где, как и полагается в цивилизованном государстве, работают в основном вольнонаемные.

Оказывается, по информации министра обороны Российской Федерации и Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба Вооруженных сил в настоящее время у Минобороны России нет строительных войск. Соответственно нормативные акты, регулировавшие деятельность военно-строительных отрядов, следует считать утратившими объект своего применения и потому не имеющими силы.

Большинство преступлений в воинских частях, в том числе связанные с незаконным использованием солдатского труда, остаются нераскрытыми и безнаказанными из-за отсутствия реальной защиты свидетелей и потерпевших, которую обязаны обеспечить органы военной прокуратуры. Широко практикуется возвращение военнослужащих в ту часть, где они стали свидетелями преступлений или потерпевшими от них. Особую обеспокоенность правозащитников вызывают случаи, когда при проверках фактов незаконных работ военнослужащие срочной службы, устными распоряжениями направленные на эти работы, объявляются самовольно оставившими часть и осуждаются по ст. 337 УК РФ.

Определилась также основная трудность в применении соответствующих статей Уголовного кодекса. Военная юстиция предпочитает квалифицировать действия офицеров-«работорговцев» как превышение должностных полномочий, применяя привычные административные санкции.

Обобщая практику незаконного привлечения военнослужащих к труду, необходимо привести следующие выявленные характеристики этого явления:

1)существование упорядоченных форм организации незаконных работ, в частности реклама таких работ в сети Интернет;

2)существование якобы легального механизма использования труда солдат не по назначению – заключения договоров между воинскими частями

иразличными, в том числе коммерческими, предприятиями;

3)длительные сроки использования труда военнослужащих на незаконных работах;

4)неоправданная снисходительность многих органов военной юстиции к данному виду преступлений.

В связи с этим разумно внести в Государственную думу изменения в Федеральный закон «О статусе военнослужащих», устанавливающие, что привлечение военнослужащих к выполнению работ, не обусловленных ис-

170 ISBN 978-5-7681-0608-9. Уголовное право в эволюционирующем обществе: проблемы и перспективы. Курск, 2010.

полнением обязанностей военной службы, допускается исключительно в условиях чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, и при этом на военнослужащих предлагается распространять правовые нормы, предусмотренные для других граждан, выполняющих указанные работы. Важно, отмечают правозащитники, что даже в чрезвычайных ситуациях необходимо исключить использование военнослужащих на опасных и вредных для здоровья работах без соответствующей профессиональной подготовки.

В частности, следует ввести в практику уголовного преследования за использование труда военнослужащих в целях, не обусловленных исполнением обязанностей военной службы, ст. 1271 «Торговля людьми» и 1272 «Использование рабского труда» Уголовного кодекса РФ. Эти статьи могут и должны применяться как к командирам, направляющим подчиненных на незаконные работы, так и к гражданским лицам, использующим подневольный труд военнослужащих.

Среди мер, имеющих непосредственное отношение к теме доклада, можно назвать следующие:

1.Прекращение призыва в строительные и железнодорожные части, а также в подразделения, которые не определяют боеспособность войск.

2.Обеспечение реальной защиты потерпевших и свидетелей. Как показано на примерах в данной статье, многие армейские преступления остаются нераскрытыми из-за молчания запуганных солдат-«срочников». В Федеральном законе «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» отдельная ст. 13 посвящена защите военнослужащих. Однако положения этой главы зачастую не исполняются. Необходима экспертная проработка проблемы для подготовки изменений в закон либо издание нормативных актов, гарантирующих реальную защиту.

3.Отмена законодательных положений, допускающих заключение контрактов на прохождение военной службы военнослужащими по призыву. Подписание контракта должно происходить лишь после увольнения в запас. Срочная необходимость этой меры связана с невиданно резким ростом за последние месяцы числа правонарушений при подписании контрактов военнослужащими по призыву.

Отмена уголовной ответственности за самовольное оставление части – при условии добровольной явки в прокуратуру. Эта статья, соответствующая

реалиям военного, а не мирного времени, нередко используется для сокрытия передачи солдат «в аренду»1.

1См.: Пысина Г.А. Правоприменительная деятельность в вопросах реализации ст. 127.1 УК // Уголовный процесс. 2007. № 5. С.15.