Лекция 5 проблема поведения в теории поля курта левина

Увлеченность Левина научной философией обусловила его сотрудничество с рядом теоретиков науки и позволила ему выработать особый подход к эм­пирическим исследованиям в области психологии. Вслед за своим учителем Эрнстом Кассирером (1874-1945) Левин с большим интересом относился к научным достижениям в области естественных наук в эпоху Ренессанса, при этом он дал весьма негативную оценку мировоззрению Аристотеля. В 1931 году Левин опубликовал статью под названием The Conflict Between Aristotelian and Galilean Modes of thought in Contemporary Psychology. В ней он указал на то, что Галилей, в отличие от Аристотеля, рассматривал все физические явления как результат взаимодействия каких-то сил, а не как следствие фундамен­тальных, изначально присущих объектам качеств. Левин считал, что вслед за Галилеем психологи должны рассматривать психологические процессы как выражение действия неких сил в рамках того, что позднее он назвал пси­хологическим полем. По мнению Левина, ученым-психологам необходимо сформулировать общие законы человеческого поведения, которое является результатом тотального влияния психологических сил в определенные вре­менные моменты; исследователь не должен исходить из того, что влечение, инстинкты и способности полностью определяют поведение человека. Не следует также разделять людей на определенные типы или классы, такие как «нормальные» и «ненормальные». Левин полностью отрицал принцип обоб­щения отдельных черт различных категорий людей; так, например, он счи­тал неприемлемым говорить об общих чертах, присущих детям 2-3-летнего возраста. В соответствии с этим подходом к изучению психологических про­блем и феноменов Левин (1935, 1951) рассматривал личность в соотнесен­ности, с окружающей ее внешней средой как некое единое поле. Личность и ту среду, в которой она находится, он назвал жизненным пространством (life space). Внешняя среда в рамках жизненного пространства разделяется на различные области, и личность может рассматриваться в соотнесенности с этими областям. Между различными областями внешней среды и какими-то аспектами в личности действуют различные силы. Левин выработал общую формулу человеческого поведения, на которую часто ссылаются и которая выражает сущность поведения (В) как функцию (F) личности (Р) и среды (Е), таким образом получается формула В = F (Р, Е,). Левин (1936) пытался ввести также собственную математическую методик — топологию — с тем, чтобы получить возможность с большей степенью точности продемонстрировать механизм взаимодействия сил в психологическом поле.

Основополагающая идея теории поля Левина состоит в том, что человече­ское поведение должно интерпретироваться как результат взаимодействия между личностью и той ситуацией, в которой она находится. Исходным мо­ментом для описания поведения должен стать фактор общего, целостного принятия ситуации личностью. Подход Левина неизбежно поднимает во­прос о том, что следует понимать, с научной точки зрения, под «личностью» и «ситуацией». Чтобы охарактеризовать эти понятия, необходимо дать опи­сания каких-то важных черт, признаков того и другого.

Теория поля чрезвычайно важна потому, что выдвигает на передний план необходимость при любых психологических исследованиях посто­янно держать в центре внимания фактор взаимоотношений личности со средой, которые в каждый момент времени находятся в состоянии некоего взаимодействия. Подход Левина представлял альтернативу, с одной сторо­ны, одностороннему психоаналитическому подходу, где основной упор де­лается на личные качества отдельного человека, которые якобы неизменно оказываются сформированными исключительно на раннем этапе развития личности, а с другой - односторонней сосредоточенности бихевиоризма на внешней среде и его уверенность в том, что та среда, в которой находит­ся животное или человек, может быть описана с позиций физики.

Как уже упоминалось ранее, Левин придерживался той точки зрения, что внутри так называемого психологического «поля» возникает определенное напряжение между аспектами личности и объектами внешней среды. Воз­никающие внутри поля различные элементы напряженности могут служить причиной конфликтов. Левин построил модель возникновения различного рода конфликтов. Те ситуации, когда человек оказывается перед выбором, коротко можно охарактеризовать так: либо перед ним две в равной степени привлекательные альтернативы, либо две в равной степени отвратительные альтернативы, либо одна из них - привлекательная, а другая - отталкивающая. Используя эту схему, Левин и его коллеги пытались проникнуть в сущность внутренних конфликтов личности.

Вслед за Ахом Левин провел несколь­ко интересных экспериментов, связанных с наблюдением за ролью волевых усилий в процессе решения той или иной задачи. Вместе со своей коллегой Блюмой Зейгарник он показал, например, что испытуемый способен лучше запоминать те задания, с которыми он работал, но не успел закончить, а не те, которые были закончены. Это явление было продемонстрировано, когда испытуемые получали несколько сравнительно простых заданий, выполне­ние которых прерывалось. Оказалось, что они лучше помнили те задания, которые не были выполнены до конца. Этот феномен получил название эф­фект Зейгарник.

В соответствии с научными воззрениями Аха и Левина вполне корректно будет считать, что, все мы склонны охотнее возобновлять работу над теми заданиями, которые не закончили, нежели над теми, которые уже были полностью выполнены нами. Левин и его коллеги разработали также прин­ципы создания условий для проведения эксперимента. Результаты экспери­ментов показали, что они вполне воспроизводимы. В отличие от Аха, Левин пытался осмыслить тот факт, что вполне возможно ставить перед собой или другими ту или иную задачу, совершенно не принимая во внимание принцип ассоцианизма. Для Левина, в отличие от Аха, внешняя ситуация играла гораз­до большую роль. Но при этом его исследования все же являются продолже­нием тех, что проводились Вюрцбургской школой.

Во время своего пребывания в Берлине Левин и сотрудники его лаборато­рии проводили эксперименты, связанные с изучением роли самооценки. Это являлось и предметом исследований Уильяма Джеймса (1890), который указывал, что самореализация личности зависит не только от того, что нам удалось достигнуть и чего мы в состоянии достигнуть в дальнейшем, но и от того, чего именно мы желаем и надеемся получить. Таким образом, содержа­ние поставленных перед собой задач определяется и фактором опасения, что мы не сумеем достичь намеченного. Следовательно, уместно предпо­ложить, что уровень наших надежд и ожиданий, притязаний говорит нечто важное о нашей личности. Одни из нас ставят перед собой грандиозные цели, в то время как другие способны удовлетвориться гораздо меньшим. Ле­вин и его коллеги давали испытуемым простые задания, с которыми те всег­да могли справиться, при этом у них была цель, к достижению которой они стремились, и реальные результаты при попытке достижения поставленной цели. Таким заданием, например, было бросания колец. Исследовался уро­вень притязаний, который мог быть легко соотнесен с фактическими до­стижениями в этих упражнениях. Проводились длительные, многообразные исследования, связанные с уровнем притязаний человека. Было установлено, что при выполнении одних и тех же заданий разные индивиды имеют разный уровень притязаний и что на уровень притязаний влияют неудачи. Например, было обнаружено, что для человека оказывается важным соот­несенность его личных притязаний с притязаниями других членов груп­пы. Уровень притязаний личности, естественно, варьируется в отношении разных ее аспектов. Следовательно, весьма трудно найти тот тип заданий, которые можно было бы считать репрезентативными в отношении уровня притязаний той или иной личности в целом.

Левин и его коллеги в Берлинском институте психологии провели двад­цать серий экспериментов. Необходимо остановиться на эксперимен­тах Тамары Дембо, связанных с изучением гнева. После предварительных опросов по поводу того, как именно возникает гнев, ярость, что конкретно вызывает подобные эмоции, разрабатывались условия эксперимента. Ис­следователь давала испытуемым два простых задания такого характера, что догадаться о цели эксперимента сразу было невозможно. Одно задание со­стояло в бросании деревянных колец на горлышки бутылок, выстроенных в пяти метрах от испытуемых, так чтобы при бросании кольцо надевалось непосредственно на горлышко бутылки. Другое задание заключалось в том, что испытуемые должны были, стоя неподвижно на каком-то ограничен­ном участке пола, дотянуться до цветка тремя различными способами, хотя реально это можно было сделать только двумя способами. Дембо настаива­ла на том, чтобы испытуемые обязательно достигали поставленных целей. Несмотря на то, что эти действия, казалось бы, изначально были малозна­чимыми для испытуемых, неудача при их осуществлении вызывала чувство злобы, которое постепенно усиливалось. Дембо интерпретировала резуль­таты данного эксперимента в соответствии с концепцией поля Левина, со­гласно которой поведение человека (в описанном случае - возникновение чувства злобы) оказывается зависимым как от индивидуальных черт самой личности, так и от внешних обстоятельств. Мне кажется, что Дембо удалось выделить важный аспект, связанный с природой злобы, а именно тот факт, что она формируется постепенно и связана с неудачными попытками до­стижения какой-то цели, когда личности не удалось справиться с той ситуа­цией, в которой она оказалась.

Дембо совершенно справедливо указывала, что порой у человека, не способ­ного справиться с той или иной ситуацией, постепенно происходит процесс формирования озлобленности, и изучая эту эмоцию, всегда необходимо иметь в виду, что происходит взаимодействие между личностью и ситуацией. Насколько я понимаю, все же невозможно выдвигать однозначные катего­ричные утверждения, касающиеся взаимодействия между личностью и ситуацией, без того, чтобы определить черты, присущие той или иной личности. Скорее всего, чувство озлобленности появляется, когда оказывается затрону­той самооценка личности. При этом возникает вопрос об индивидуальных различиях и определенных чертах личности, постановки которого Левин избегал в своем научном подходе к психологии. По мнению Курта Данцигера (1990), Левин привнес весьма важный элемент в область научных исследо­ваний, когда сделал предметом научного анализа взаимодействие между ин­дивидом и средой, в которой индивид находится. Таким образом он избежал того интроспективного подхода, на котором строил свои исследования Ах, что сделало исследования Левина более объективными. Изучая взаимодей­ствия личности и ситуации, он мог бы ввести в это изучение и социальный аспект. С другой стороны, он вполне мог бы задаться мыслью о том, насколь­ко сложна и многообразна человеческая личность, и что человеческое по­ведение невозможно рассматривать и интерпретировать, опираясь лишь на некоторые общепринятые представления из обыденной жизни, характери­зующие какие-то черты индивидов. Представляется невозможным осмыслить сущность взаимодействия личности и ситуации без того, чтобы не предположить наличие тех или иных качеств у конкрет­ного индивида.