1. Понятие и признаки литературного языка

Самое удивительное и мудрое, что создало человечество, – это язык.

Литературный язык – это основное средство коммуникации между людьми одной национальности. Он характеризуется двумя главными свойствами: обработанностью и нормированностью.

Обработанность литературного языка возникает в результате целенаправленного отбора всего лучшего, что есть в языке. Этот отбор осуществляется в процессе использования языка, в результате специальных исследований учеными-филологами, общественными деятелями.

Нормированность – употребление языковых средств, регулируемое единой общеобязательной нормой. Норма как совокупность правил словоупотребления необходима для сохранения целостности и общепонятности национального языка, для передачи информации от одного поколения другому. Если бы не было единой языковой нормы, то в языке могли бы произойти изменения, при которых люди, живущие в разных концах России, перестали бы понимать друг друга.

Основные требования, которым должен соответствовать литературный язык, – это его единство и общепонятность.

Современный русский литературный язык многофункционален, используется в различных сферах деятельности человека.

Основные из них: политика, наука, культура, словесное искусство, образование, бытовое общение, межнациональное общение, печать, радио, телевидение.

Если сравнить разновидности национального языка (просторечие, территориальные и социальные диалекты, жаргоны), литературный язык играет ведущую роль. Он включает в себя оптимальные способы обозначения понятий и предметов, выражения мыслей и эмоций. Между литературным языком и нелитературными разновидностями русского языка происходит постоянное взаимодействие. Ярче всего это обнаруживается в сфере разговорной речи.

В научной лингвистической литературе выделены основные признаки литературного языка:

1) обработанность;

2) устойчивость;

3) обязательность (для всех носителей языка);

4) нормированность;

5) наличие функциональных стилей.

Русский литературный язык существует в двух формах – устной и письменной. Каждая форма речи имеет свою специфику.

Русский язык в самом широком понятии– это совокупность всех слов, грамматических форм, особенностей произношения всех русских людей, т. е. всех говорящих на русском языке, как на родном. Чем правильнее и точнее речь, тем она доступнее для понимания, чем она красивее и выразительнее, тем сильнее она воздействует на слушателя или читателя. Чтобы говорить правильно и красиво, нужно соблюдать законы логики (последовательность, доказательность) и нормы литературного языка, соблюдать единство стиля, избегать повторений, заботиться о благозвучии речи.

Основные черты русского литературного произношения сложились именно на базе фонетики среднерусских говоров. В наши дни диалекты разрушаются под напором литературного языка.

Вопрос3

Языкова́я но́рма — исторически обусловленная совокупность общеупотребительных языковых средств, а также правила их отбора и использования, признаваемые обществом наиболее пригодными в конкретный исторический период. Норма является одним из существенных свойств языка, обеспечивающих его функционирование и историческую преемственность за счёт свойственной ей устойчивости, хотя и не исключающей вариантности языковых средств и заметной исторической изменчивости, поскольку норма призвана, с одной стороны, сохранять речевые традиции, а с другой — удовлетворять актуальным и меняющимся потребностям общества^[1].

Рассмотрение механизмов кодового переключения и интерференции естественным образом подводит нас к очередному понятию, требующему разъяснений, – понятиюязыковой вариативности.

Если мы можем в процессе общения переключаться с одних языковых средств на другие, например при смене адресата, продолжая при этом обсуждать ту же тему, то это означает, что в нашем распоряжении имеется набор средств, позволяющий об одном и том же говорить по-разному. Это чрезвычайно важное свойство языка, обеспечивающее говорящему возможность не только свободно выражать свои мысли на данном языке, но и делать это разными способами. Умение носителя языка по-разному выражать один и тот же смысл называется его способностью к перифразированию. Эта способность, наряду со способностью извлекать смысл из сказанного и умением отличать правильные фразы от неправильных, лежит в основе сложного психического навыка, называемого владение языком (см. разд. 2.5 главы 2).

Вариативность проявляется на всех уровнях речевой коммуникации – от владения средствами разных языков (и, следовательно, варьирования, попеременного использования единиц каждого из языков в зависимости от условий общения) до осознания говорящим допустимости разных фонетических или акцентных вариантов, принадлежащих одному языку (в современном русском литературном языке это варианты типа було[шн]ая / було[чн]ая, поднялся́ / подня́лся и под.).

Между этими полюсами располагаются многообразные виды языкового варьирования: например, лексические синонимы, которые можно рассматривать как варианты выражения одного и того же смысла (увеличиваться – усиливаться – возрастать; бросать – кидать; подлинник – оригинал; огромный – громадный; лишь – только и т. п.), однокоренные слова (замораживание – заморозка; стимулирование – стимуляция; эгоистический – эгоистичный и т. п.), синонимические синтаксические конструкции(Выполняя задание, будьте осторожны. – Когда выполняете задание, будьте осторожны. – При выполнении задания будьте осторожны) и многое другое.

Следует оговориться, однако, что синонимия слов и синтаксических конструкций очень часто бывает сопряжена с разницей (хотя подчас и весьма тонкой) в значениях единиц, образующих синонимический ряд: ветер усиливается, но не увеличивается и не возрастает; трудности возрастают, но не усиливаются; бросить, кинуть камень (взгляд), но только бросить курить (не: *кинутъ курить); только не уходи – лучше, чем лишь не уходи, и т. д.

Поэтому в современной лингвистике по отношению к разным видам синонимии понятия варианта и вариативности не используются. Они применяются главным образом к таким различиям языковых единиц, которые не связаны с разницей в их значении. Иначе говоря, вариативность – это прежде всего несоответствия во внешнем виде, в форме языковых знаков, которые имеют один и тот же смысл.

С социолингвистической точки зрения явление вариативности заслуживает внимания постольку, поскольку разные языковые варианты могут использоваться в зависимости а) от социальных различий между носителями языка и б) от различий в условиях речевого общения.

Так, проведенное московскими лингвистами социолингвистическое исследование фонетических вариантов, допускаемых нормой современного русского литературного языка, установило определенную зависимость между такими характеристиками носителей языка, как возраст, место рождения, профессия, уровень образования и др., и теми предпочтениями, которые они оказывают вариантам типа [з́в́]ерь / [Зв ́]ерь, [шы]ги́ / [шʌ]ги́, е́[ж̅']у /е́[ж̅]у и под. Оказалось, что, например, мягкое произношение звукосочетаний зж, жж как [ж̅] в словах езжу, брызжет, жужжать, вожжи, дрожжи представлено главным образом в речи старшего поколения, а молодежи больше свойственно произношение твердого долгого ж: [ж̅]. Москвичи старшего возраста еще сохраняют произношение [шы]ги́, [жы]ра́, а в речи других групп говорящих эта черта почти не встречается»[11]. Ассимилятивное произношение согласного, т. е. смягчение его перед следующим мягким согласным: [з в ']ерь, [с'т ']ена, [з'л']шиься – всреде рабочих встречается реже, чем в среде гуманитарной интеллигенции, а произношение ко[н ф ]ёта, ла[ф }ки (лавки) находится за пределами литературной нормы и свойственно просторечию или диалектной речи.

У. Лабов обнаружил похожие зависимости в современном американском варианте английского языка. Так, он установил, что начальный согласный в таких словах, какthin'тонкий', thick'толстый' и под. реализуется по-разному в речи представителей высших социальных слоев американского общества (он назвал этот вариант престижным) и в речи других социальных групп. Негры – носители American English значительно чаще, чем другие группы говорящих, опускают согласный <г> в позиции перед согласным, т. е. при произношении слов типа first'первый'.

Это – один вид варьирования, собственно социальный (еще его называют стратификационным, поскольку он отражает стратификацию языкового сообщества на слои и группы). У. Лабов называет такого рода варианты, зависящие от социальных характеристик говорящих, индикаторами: каждый вариант как бы указывает на социальное положение носителя языка [Лабов 1975: 50].

Кроме этого, использование допускаемых нормой вариантов может зависеть от условий речи: от стиля, жанра, степени внимания говорящего к собственной речи, офици-альности/неофициальности обстановки и т. п. Одни и те же носители языка могут выбирать разные варианты в зависимости от указанных условий. Так, в официальной обстановке, когда говорящий старается контролировать свое произношение, он выбирает более отчетливые произносительные формы: например, [тол'кл], [ч1 иллв1 эк], [буд1 ьт] (только, человек, будет), а в непринужденной обстановке скорее всего предпочтет варианты редуцированные: [токъ], [чьллэк] и даже [ч эк], [буит] и под. Это –стилистическое варьирование.

Варианты такого рода У. Лабов называет маркерами: они маркируют различные стили речи, к которым принадлежат разные варианты одной языковой единицы.

Итак, вариативность языковых знаков зависит от параметров двоякого рода – от социальных характеристик носителей языка (и тогда говорят о социальной дифференциации языка) и от ситуации речевого общения (и тогда говорят о функциональной его дифференциации).

Возникает вопрос: на каком основании мы говорим о вариантах, вариативности? Ведь вариант – это видоизменение, разновидность какой-то основы. Но что может рассматриваться в качестве такой основы, допускающей варьирование? Какова "точка отсчета" при установлении вариативных форм?

При ответе на эти вопросы мы сталкиваемся с одним из фундаментальных лингвистических и социолингвистических понятий – понятием языковой нормы.

Нормы современного русского языка

Различают нормы письменные и устные.

Письменные языковые нормы – это, прежде всего, орфографические и пунктуационные нормы. Например, написание Н в слове тружеНик, и НН в слове имениННик подчиняется определенным орфографическим правилам. А постановка тире в предложении Москва – столица России объясняется пунктуационными нормами современного русского языка.

Устные нормы делятся на грамматические, лексические и орфоэпические.

Грамматические нормы – это правила использования форм разных частей речи, а также правила построения предложения. Наиболее часто встречаются грамматические ошибки, связанные с употреблением рода имен существительных «железнодорожная рельса, французская шампунь, большой мозоль, заказной бандероль, лакированный туфель». Однако рельс, шампунь – это существительное мужского рода, а мозоль, бандероль, туфля – женского, поэтому следует говорить «железнодорожный рельс, французский шампунь и большая мозоль, заказная бандероль, лакированная туфля».

Лексические нормы – это правила применения слов в речи. Ошибкой является, например, употребление глагола ложить вместо класть. Несмотря на то, что глаголы ложить и класть имеют одно и то же значение, класть – это нормативное литературное слово, а ложить – просторечное. Ошибкой являются выражения: Я ложу книгу на место и т.д. Следует употребить глагол класть: Я кладу книги на место.

Орфоэпические нормы – это произносительные нормы устной речи. (Орфоэпия от греч. orthos – правильный и epos – речь). Соблюдение норм произношения имеет важное значение для качества нашей речи. Произношение, соответствующее орфоэпическим нормам, облегчает и ускоряет процесс общения, поэтому социальная роль правильного произношения очень велика, особенно в настоящее время в нашем обществе, где устная речь стала средством самого широкого общения на различных собраниях, конференциях, форумах.

Норма консервативна и направлена на сохранение языковых средств и правил их использования, накопленных в данном обществе предшествующими поколениями. Единство и общеобязательность нормы проявляются в том, что представители разных социальных слоев и групп, составляющих данное общество, обязаны придерживаться традиционных способов языкового выражения, а также тех правил и предписаний, которые содержатся в грамматиках и словарях и являются результатом кодификации. Отклонение от языковой традиции, от словарных и грамматических правил и рекомендаций считается нарушением нормы. Однако не секрет, что на всех этапах развития литературного языка, при использовании его в разных коммуникативных условиях допускаются варианты языковых средств: можно сказать творoг - и твoрог, прожeкторы - и прожекторa, вы правы - и вы правы и т.д.

Норма опирается на традиционные способы использования языка и настороженно относится к языковым новшествам. «Нормой признается то, что было, и от части то, что есть, но отнюдь не то, что будет», — писал известный лингвист А.М.Пешковский. Он так объяснял это свойство и литературной нормы, и самого литературного языка: «Если бы литературное наречие изменялось быстро, то каждое поколение могло бы пользоваться лишь литературой своей да предшествовавшего поколения, много двух. Но при таких условиях не было бы и самой литературы, так как литература всякого поколения создается всей предшествующей литературой. Если бы Чехов уже не понимал Пушкина, то, вероятно, не было бы и Чехова. Слишком тонкий слой почвы давал бы слишком слабое питание литературным росткам. Консервативность литературного наречия, объединяя века и поколения, создает возможность единой мощной многовековой национальной литературы».[1] Однако консерватизм нормы не означает ее полной неподвижности во времени. Иное дело, что темп нормативных перемен медленнее, чем развитие данного национального языка в целом. Чем более развита литературная форма языка, чем лучше обслуживает она коммуникативные нужды общества, тем меньше она изменяется от поколения к поколению людей, пользующихся этим языком.