5.2. Древний Китай: конфуцианско-даосистский тип культуры

В древ­нем Китае возник особый тип культуры, который разительно отличается от культур других народов. Главная роль здесь принадлежала социальной этике и ад­ми­нис­тра­тив­ной практике, в то время как мистика и ин­ди­ви­ду­аль­ные поиски спасения (свойственные западноевропейской культуре) часто оставались вне сферы внимания. Китайской культуре присущи такие черты, как трезвость, здравомыслие, рационализм, высокая оценка жизни. Главной ценностью считалось умение жить в со­от­вет­ствии с эта­ло­на­ми высшей добродетели. Величайшими пророками в Ки­тае считались те, кто учил жить до­стой­но, ориентируясь на принятые нормы, жить ради жизни, а не ради блаженства на том свете. В древ­не­ки­тайском обществе люди не знали языковой, национальной или расовой розни. Основная разделяющая черта проходила между свободными и нес­во­бод­ны­ми. Понятие «рабство» было синонимом понятий «варварство» и «бескультурье»; культурными считались истинно благородные господа; люди некитайской культуры также объявлялись варварами.

Ки­тай не только более чем на 3,5 ты­с. км удален от ближайшей, более древней, индской цивилизации, но и от­го­ро­же­н от нее, как и от других районов Азии, величайшими в ми­ре пустынями и поч­ти непроходимыми горными массивами. Отсюда ясно, что Китай в древ­ние времена практически не испытывал никакого влияния других культур, развивался самостоятельно.

На территории Китая начиная с эпо­хи каменного века обитало множество разных этнических общностей, они создавали свои самобытные культуры. Синтез этих культур сформировал на протяжении веков тот удивительный куль­тур­но-ис­то­ри­чес­кий феномен, который называется китайской цивилизацией. Это одна из великих мировых цивилизаций, сохранившая преемственность на протяжении тысячелетий и про­дол­жа­ющая развиваться поныне. Кстати, ни один из народов, населяющих Китай, не называет себя китайцами, а свою страну Китаем. Самоназвание народа – ханьцы. Это название происходит от наименования дальневосточной империи эпохи поздней древности Хань (202 г. до н. э.). Латинское, французское и ан­глийское названия (англ. – China) происходят от наименования империи Цинь (221–206 гг. до н. э.). Судя по древнейшим надписям концаII тыс. до н. э., протокитайцы самоназывались «хуа», «шан» и «чжоу». Однако уже с III в. до н. э. несомненна ведущая роль ханьской народности в этой огромной восточной деспотии.

В Китае очень рано зародились земледелие и ско­то­вод­ство. Здесь возникли са­до­во-ого­род­ни­чес­кая культура (с IX–VIII тыс. до н. э.) и ри­соводство – в Юж­ном Китае; Северный Китай специализировался на разведении проса. В III тыс. до н. э. в этом регионе начали осваивать приемы выплавки меди и брон­зы, что способствовало во II тыс. до н. э.распространению локальных протогородских поселений в до­ли­нах среднего и ниж­не­го течения реки Хуанхэ.

5.2.1. Шанская (Иньская) культура и становление государства в Китае

Первый период становления и раз­ви­тия древнекитайской культуры (II тыс. – XI в. до н. э.) связан с возникновением государства Шан (Инь). Во II тыс. до н.э. сложился крупнейший племенной коллектив, называвшийся «инь». Именно к этому периоду относятся появление письменности, которая легла в ос­но­ву современного иероглифического письма. В об­щи­нах выделяются организаторы производства, военные вожди, жрецы и об­щин­ные советы старейшин. Наконец, появляется рабство. Хозяйственные и во­ен­ные нужды приводят к объ­еди­не­нию протогородских обществ. В кон­це II тыс. до н. э. во главе довольно крупного однородного объединения городских обществ встало наиболее сильное из них – Шанское. Его предводитель обладал чрезвычайными военными полномочиями и име­но­вал­ся ваном (в даль­нейшем ван – это титул царя, выполнявшего также и фун­кции верховного жреца). Государство Шан (или Инь) представляло собой конфедерацию го­ро­дов-об­щин во главе с ве­ли­ким городом Шан.

Первые письменные памятники датируются XII–XI вв. до н. э. Наиболее интересным является так называемый Иньский оракул. Это архив, состоящий примерно из ста тысяч надписей на лопаточных костях животных и пан­ци­рях черепах, которые служили для гадания. В кос­ти выдалбливалось углубление, после чего она обжигалась, по появившимся вокруг углубления трещинам судили об ответе богов и ду­хов предков вана, рядом делалась надпись, содержавшая вопрос, дату гадания и за­пись о том, сбылось ли. Из сводов предзнаменований и под­бо­рок дат постепенно выросли первые исторические хроники. Иньские надписи представляют собой развитую систему иероглифического письма, в них употребляется более 3500 иерог­ли­фов. Знаки фиксировали те или иные единицы языка. Большинство иероглифов – это изображение предметов или их сочетаний, но существовали и дру­гие знаки, в них один элемент помогал прочитать, другой – истолковать. Писали тушью и кистью. Кроме плоских костей и пан­ци­рей материалом для письма выступали также тонкие деревянные или бамбуковые планки, которые впоследствии стали соединять шнурком.

Религиозная практика включала поклонение богине плодородия, Высоким и Ве­ли­ким Прародительницам, культ предков вана, культ гор и рек. В цар­ских ритуалах важную роль играли шаманы и ша­ман­ки, которые призывали богов и ду­хов, а так­же изгоняли нечисть. Религии шанского периода свойственно немало черт классического шаманизма: барабаны, четырехглазые маски, рога, являвшиеся символами власти, экстатическое ритуальное поведение, которое регламентировалось табу, связанными с то­те­мис­ти­чес­ки­ми верованиями. О пе­ре­жит­ках тотемизма свидетельствуют названия племен эпохи Шан: племя Лошадь, племя Баран. Со временем среди богов и ду­хов на пер­вый план стал выходить Шанди – верховное божество и ле­ген­дар­ный родоначальник, пре­док-то­тем. Главной его функцией была забота о бла­го­сос­то­янии своего народа – шанцев. Смещение в куль­те Шанди акцента в сто­ро­ну пращура сыграло в ис­то­рии цивилизации Китая огромнуюроль: было ослаблено религиозное начало и уси­ле­но начало прагматическое. В аб­со­лю­ти­зи­ро­ван­ном культе предков небольшой китайский этнос находил дополнительные силы и ве­ру в свое предназначение выстоять в борь­бе с враж­деб­ны­ми пле­ме­на­ми-вар­ва­ра­ми. Для шанцев были характерны массовые жертвоприношения сотен и ты­сяч рабов и во­ен­ноп­лен­ных, по преимуществу мужчин, а так­же животных. Делалось это в куль­то­вых целях и во время погребения крупных правителей. Захваченных в по­хо­дах женщин порабощали и ос­тав­ля­ли в хо­зяй­ствах как основную рабочую силу в мо­тыж­ном земледелии, гончарном деле, ткачестве, виноделии и пи­во­ва­ре­нии. Участвовали женщины в кол­лек­тив­ных охотах (в ка­че­стве загонщиков) и в войнах (в ка­че­стве «живого щита» перед войском). Жены и дру­гие родственницы иньских ванов были верховными жрицами.

Религия Шан являлась продуктом весьма стройного миросозерцания. Архаические мифология и ри­ту­ал выступают как стремление внести порядок в бы­тие и ук­ро­тить неподвластную человеку реальность. В шан­ской культуре эта цель достигалась средствами именно структурного упорядочивания мира по образцу внутриклановых отношений. Главным оказывалось не личностное начало, а по­ря­док, предписываемый обществу и при­ро­де, а так­же положение и фун­кции вещей в сис­те­ме их связей.

Шанское искусство в це­лом характеризуется высокой степенью знаковой условности, господством симметрии и дру­ги­х способов геометрической стилизации образов. Археологи находят различные образцы прикладного искусства эпохи Шан: керамику, ювелирные изделия, военные и об­ря­до­вые предметы из бронзы, сложные сосуды различных типов, например треножники с руч­ка­ми или без ручек. Все бронзовые вещи покрыты рельефными изображениями животных и ми­фо­ло­ги­чес­ких персонажей.

Среди различных наук пристальное внимание шанцы уделяли астрономии. Одним из излюбленных объектов наблюдения было созвездие Большой Медведицы (Бэй Доу – Северный Ковш). Особую ценность представлял календарь, который четко определял сезоны года, учитывал високосный год, подразделял месяцы на декады (в ме­ся­це было по 29–30 дней).

Второй период становления и развития культуры Древнего Китая (XI–VIII вв. до н. э.) относится к эпохе расцвета государства Западное Чжоу. В XIV в. до н. э. к за­па­ду от Шана, по реке Вэй проживало воинственное протокитайское племя Чжоу, которое соперничало с шан­ца­ми. В XI в. до н. э. между ними началось открытое столкновение, закончившееся завоеванием шанцев чжоусцами. Первоначально в ка­че­стве прародительницы своего племени чжоусцы почитали Праматерь из рода Барана – Цзян Юань. Впоследствии прародителем был признан Хоу-Цзи (Правитель Просо, или Вла­ды­ка-Зер­но).

Чжоу представляло собой раннегосударственное объединение в бас­сейне нижнего и сред­не­го течения реки Хуанхэ. В этот период закладывались основы того политического устройства, которое на века вперед определило некоторые существенные особенности государств Древнего Китая. Кроме городов и об­лас­тей, подчинявшихся лич­новану и его наместникам, государство включало завоеванные территории, которыми наделялись родственники дома вана, а так­же районы, управлявшиеся крупными сановниками, которые давали присягу на верность вану. Получили распространение крупные цар­ско-хра­­мо­вые хозяйства, где ван возглавлял об­щин­но-пле­мен­ной культ Хоу-Цзи и со­вер­шал священный обряд проведения «первой борозды», магически олицетворяя плодородие и бла­го­по­лу­чие страны.

С соз­да­ни­ем государства сформировались совершенно новый общегосударственный культ Верховного Божества Неба (Тянь), на которого перешло представление о пря­мой генетической связи божественных сил с пра­ви­те­лем. Сложился культ Сына Неба (Тянь-Цзы) – чжоуского вана. Представители чжоуской династии оправдывали завоевание шанцев тем, что само Небо повелело им покарать шанского правителя за его прегрешения посредством вручения им «небесного повеления» на царствие (тянь мин). Таким образом, Небо мыслилось как божество, которое карало за проступки и наг­раж­да­ло за добрые дела, однако только от людей зависит, кто будет обладателем тянь мина, поскольку милость небес не гарантирована на вечные времена. Быть достойным небесной милости нелегко.

Космическая сила затмила древних богов, причем в ки­тайской традиции, в от­ли­чие от европейского монотеизма, она ничего не восприняла от их антропоморфных черт. Небо приобрело значение анонимного и без­ли­ко­го судьи, который вершит суд, не принимая участия в люд­ских делах. Главенство Неба допускало существование как элементов архаической религии (культ предков, природных стихий), так и но­вых видов культов – локальных, семейных, индивидуальных. Сложная иерархия культов, скрепленная концепцией Неба как эпицентра иерархического порядка, стала традиционной чертой религиозной системы Китая.

Со временем ритуал у чжо­ус­цев стал терять связь с его культовым контекстом, утрачивался его экстатический характер, а ри­ту­аль­ная коммуникация постепенно стала перемещаться в об­ласть внутреннего мира человека и при­об­ре­тать значение нормы и ус­ло­вия нравственной самооценки.

Итак, в древ­не­ки­тайской традиции религия обернулась этикой, человек в ней как бы заслонил богов. Отсюда появилась новая трактовка народа. Народ (минь) был объявлен глашатаем воли Неба, и за­бо­те о нем отдавалось даже большее предпочтение, чем заботе о ду­хах. Всеобщее чувство народа, этот космически санкционированный коллективизм является чертой, противоположной индивидуализму и лич­нос­тно­му началу, которые составляют ядро духовной жизни европейцев.

В про­цес­се рационализации категорий и цен­нос­тей архаической религии в Древ­нем Китае большую роль сыграли два фактора:

1) важное значение практики гадания и, как следствие, невозможность появления идеи откровения бога, обладающего чертами личности, и про­ро­чес­кой религии. Превращение архаического гадания в сис­те­му эти­ко-кос­мо­ло­ги­чес­ких представлений можно проследить на примере судьбы древней гадательной книги чжоусцев «И цзин» (Книга перемен), которая, по сути, является философским трактатом. В этой книге комбинации двух видов черт – сплошной и пре­ры­вис­той – служили обозначениями всех возможных ситуаций в ми­ре. В кон­це концов, целью гадания по «Книге перемен» стало познание всеобщей связи вещей и сим­во­ла всякого действия, что предполагало, по существу, знание того, какнедействовать, ведь символ действия есть по определению не‑действие;

2) исключительная роль правителя, на котором замыкалась вся религиозная жизнь. Управление государством не отделялось от религиозного ритуала, административные документы были одновременно священными скрижалями богов.

Интереснейшим памятником литературы этого периода является «Шицзин» («Книга песен»), которая включает более трехсот поэтических произведений, весьма разнообразных по своей тематике (военные походы, пиры, жертвоприношения, поклонение правителю, храмовые песнопения в честь предков и умер­ших правителей). Ряд произведений является зафиксированным в пись­мен­ной форме фольклором.

В VIIIв. до н. э. в пе­ри­од кризиса Чжоуского государства возникает идея двойственного управления: а) управление средствами этикета и нрав­ствен­но­го воздействия –ван дао(путь вана) и б) управ­ление с по­зи­ции силы –ба дао(путь гегемона). Чжоуские ваны искали спасение в про­па­ган­деван дао. Дуализмван даоиба даоимел далеко идущие последствия для китайской истории, прежде всего политической.

В эпо­ху Чжоу продолжает бурно развиваться астрономия. По­явились приборы для определения координат небесных светил, был составлен каталог звезд. Большое развитие также получила медицина. Часть древнекитайских методов активно используется в на­ши дни, а имен­но иглоукалывание (чжень) и при­жи­га­ние тлеющими пучками лечебных трав (цзю) определенных точек тела, что позволяло излечивать ряд заболеваний без хирургического вмешательства.

Архитектура данного периода представлена зданиями, в ос­но­ве которых находились не стены, а стол­бы и со­еди­ня­ющие их балки. Стены сооружались из утрамбованной глины, крыша покрывалась черепицей. Все здание возводилось на приподнятой платформе.