Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

данской и военной властью. Этот "префект Александрии и Египта** "фактически и был правителем страны и главой религии*. Согласно свидетельству античных писате­ лей, наместники Египта были на положении царей. Наличие таких правителей еще более отделяло от Египта тибрского фараона, хотя в религиозном отношении толь­ ко этот последний мог выступать в роли полномочного служителя богов.

Римский титул "imperator" в его греческой передаче б'айЪокрашр был воспринят египтянами, как специфически царское, тронное имя цезарей. По крайней мере, он часто выписывается в тронном картуше».

Здесь следует отметить, что все это писалось Ю. Я. Перепёлкиным в ту пору, когда его формальный учитель В. В. Струве готовил к печати свой труд «Манефон и его время»7, тоже посвященный эллинистическому Египту. И как знать, может быть, именно поэтому будущий академик запретил своему ученику заниматься тем, чем он хотел, то есть греко-римским Егип­ том. «Говорили, что это будет преступление, если мне разрешат заниматься эллиниз­ мом, — вспоминал 10 января 1972 г. в разговоре со мной Юрий Яковлевич, — что я непременно должен заниматься Египтом вообще».

В1929 г. в печати появляются первые статьи Ю. Я. Перепёлкина. Небольшая заметка

оцвете Сириуса (отклик на публикацию A. Stenzel'a в «Astronomische Nachrichten», 1928, S. 387—392) была написана под влиянием младшего брата — Евгения Яковлевича Пере­ пёлкина. В этой заметке Юрий Яковлевич подверг критике вывод А. Штенцеля о цвете Сириуса по египетским данным, справедливо указав на то, что эпитет «золотой» не содержит реальной характеристики цвета звезды8.

Статья о фрагменте древнеегипетской надписи XII династии в Музее палеографии Ака­ демии наук СССР была представлена в Отделение гуманитарных наук 12 декабря 1928 г. ака­ демиком Н. П. Лихачёвым. Публикуя приобретенный Н. П. Лихачёвым у антиквара в Каире кусок известняка с иероглифической надписью замечательно тонкой работы, Ю. Я. Перепёлкин смог установить, что этот фрагмент является куском надписи из дашурской гробницы «великого домоправителя» Хнем-хотпа, бывшего, вероятно, современником Се-н-восре III и Амен-ем-хэ ПР.

С конца 20-х годов научная деятельность Ю. Я. Перепёлкина была неразрывно связана с Музеем палеографии, основу которого составила уникальная личная коллекция академика

Н. П. Лихачёва. «...Заведовать коллекцией, — вспоминал И. М. Дьяконов, — был постав­ лен египтолог Юрий Яковлевич Перепёлкин, а затем вокруг музея возник целый Инсти­ тут истории книги, документа и письма, с директором, ученым секретарем, просто сек-

Струве В. В. Манефон и его время. Гл. I. / /		Записки Коллегии востоковедов
при Азовском музее Российской академии наук. III. Вып. I. 1928. С. 109—185. См.
также: Струве В. В. Манефон и его время. Гл. II: Царские списки Манефона,				сохра­
нившиеся у Африкана и Евсевия / /	Записки Коллегии		востоковедов... IV.	1930.
С. 159—248.
Перепёлкин Ю. Я. Цвет Сириуса	/ / Природа.	1929.	№ 1. С. 67.

9

Перепёлкин Ю. Я. Фрагмент древнеегипетской надписи XII династии в Музее палеографии Академии наук СССР / / Доклады Академии наук Союза Советских Социалистических Республик. 1929. № 1. С. 20—21.

13

Ю . Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

рстарем, машинисткой и десятком сотрудников»®. Работа в Институте книги, документа и письма способствовала тому, что Ю. Я. Перепёлкин со временем превратился не только в вели­ чайшего знатока древнеегипетской письменности во всех ее видах, но и в блестящего папироло- га-эллиниста. К этому также прибавилось исключительно глубокое понимание сущности всех видов мунускульного письма, будь то греческое, латинское или арабское.

Однако в 1929 г. Юрий Яковлевич заявил о себе и как серьезный исследователь еги­ петской математики, напечатав в Германии на немецком языке статью о 62-й задаче мате­ матического папируса Rhine!11. Выход в свет этой статьи был связан со следующими обсто­ ятельствами.

С 1927 г. В. В. Струве интенсивно работал над подготовкой к изданию математиче­ ского папируса из Музея изобразительных искусств в Москве12. Естественно, что и в университете Василий Васильевич вел занятия по текстам, относящимся к египетской ма­ тематике. Вступил он с того же времени и в переписку с известным немецким специа­ листом в области древней математики и астрономии Отто Нойгебауэром. Следствием этих контактов стал приезд доктора Нойгебауэра в Ленинград. Он остановился у Васи­ лия Васильевича, присутствовал и выступал на его семинарских занятиях. Именно на одном из таких занятий Ю . Я . Перепёлкин прочел доклад «Die Aufgabe Nr. 62 des mathmatischen Papyrus Rhine!», который очень понравился Нойгебауэру. Немецкий уче­ ный предложил Юрию Яковлевичу напечатать доклад в «Quellen und Studien zur Geschichte der Mathmatik».

Обосновывая свой перевод задачи № 62 папируса Rhind, Ю. Я. Перепёлкин устано­ вил, что кольца из разных металлов при одной и той же цене их, как денежной единицы, имели различный вес: из dbn золота получалось 12 колец, из dbn серебра — 6, а из dbn олова — 3. Вывод этот, безусловно важный для понимания одной из задач древнего ма­ тематического текста, в то же время приближал ученых к познанию обыденной жизни фа­ раоновского Египта.

Подмечено, что служение высокой науке нередко оборачивается и комическими ситу­ ациями. Юрий Яковлевич не раз вспоминал веселый эпизод, приключившийся в золотую для постижения древнеегипетской математики пору. На лекции, посвященной египетским мате­ матическим текстам, В. В. Струве неожиданно показал аудитории, что сам изучал математи­ ку лишь в немецкой Annenschule. (Напомню, что у Юрия Яковлевича уже был за плечами период пребывания на физико-математическом факультете Симферопольского университе­ та). Василий Васильевич, рассуждая об арифметических действиях, не умножал, а «мульти­

плицировал е . » ,	не делил, а «дивидировал через...», не вычитал, а «субтрагировал». Присут-
Дьяконов	И. М. Книга воспоминаний. СПб.: Европейский дом, 1995. С.				354.
Percnelkin	} . } .	Die Aufgabe	Nr. 62 des Mathmatischen Papyrus Rhind / /		Quellen
und Studien zur Geschichte der Mathmatik. Bd. I. Heft				1. Berlin, 1929. S. 108—112.
StruveW. Mathematischer Papyrus des Staatlichen Museum der schonen Kunste in
Moskau / / Quellen		und Studien	zur Geschite der	Mathematik. Herausgegeben von

O. Neugebauer, J. Stenzel und O. Toeplitz. Abt. A. Bd. I. Berlin, 1930. — XII + 197 S.; 10 S. Zeichnungen.

ц

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

ствующие с трудом сдерживали смех13. Такое поведение слушателей смутило лектора, и Василий Васильевич после занятий справился у Юрия Яковлевича, все ли у него было в порядке с платьем.

Подобно тому, как высокое часто оборачивается комическим, смешное соседствует с печальным. В. В. Струве, обладавший очень плохим иероглифическим почерком, находясь под впечатлением перепёлкинских каллиграфических дарований, пожелал, чтобы Юрий Яковле­ вич воспроизвел для издания иероглифическую транскрипцию Московского математического папируса иероглифами, имитирующими так называемый гардинеровский типографский шрифт. Работа была исполнена. В предисловии к изданию математического папируса В. В. Струве говорит: «Die vorzugliche Autographie meiner hieroglyphischen Transkription entstammt der kiinstlerischen Hand von J. J. Perepelkin» («Превосходная автография моей иероглифической транскрипции принадлежит искуснейшей руке Ю. Я. Перепёлкина»)14. Но занимаясь имитаци­ ей типографского иероглифического набора, Юрий Яковлевич испортил себе зрение.

Создается впечатление, что к концу 20-х — началу 30-х годов жизнь Евгения Яков­ левича Перепёлкина складывается более счастливо, чем жизнь его старшего брата. «После накрытия Физмата в Симферополе, — вспоминает Д. Я. Мартынов, — Женя Перепёлкин поехал в Ленинград с рекомендательным письмом от Н. М. Ляпина... И хотя он не сразу был зачислен студентом 3-го курса, уже к октябрю следующего, 1925 года, он сдал послед­ ний зачет, а к декабрю — дипломную работу "Опыт математической теории протуберанцев", которую он по представлению Г. А. Тихова защитил перед Комиссией и тем самым закон­ чил университет менее чем за три с половиной года. В Ленинградском университете в ту пору обучение продолжалось не то три, не то три с половиной года.

Ему было всего 19 лет, но он успел завоевать уважение, доверие и симпатии у всех троих своих профессоров: А. А. Иванова, Г. А. Тихова и С. К. Костинского, которые были к тому же пулковскими астрономами. Они искали возможность устроить Женю на работу в обсерватории, когда вдруг обсерватория получила 12 аспирантских мест со стипендией 80 руб. в месяц (тогда это были солидные деньги), и на одно из этих мест по решению Совета обсерватории немедленно был выдвинут он, что и было утверждено Наркомпросом»15.

В 1928 г., когда первые статьи Юрия Яковлевича лишь были представлены к печати, Евгений Яковлевич уже защитил кандидатскую диссертацию, а в апреле 1929 г. был зачис­ лен сотрудником Пулковской обсерватории. «Формально, — вспоминал Д. Я. Марты-

Следует отметить, что академик В. В. Струве, иной раз допускавший ошибки в твоей немецкой речи, не всегда правильно говорил и по-русски. Так, по воспоминаниям Ю. Я. Перепёлкина, вместо «камней» он, случалось, говорил «камнёв», а однажды, решив показать свое знание русского языка, при переводе текста вместо «Иштарь, предста­ тельствуй за нас» написал «Иштарь, председательствуй за нас».

Struve W. Mathmatischer Papyrus des Staatlichen Museum der schonen Kunste in Moskau... S. IX.

Мартынов Д. Я. Пулковская обсерватория в годы 1926—1933 (Из воспомина­ ний «Полстолетия у телескопа») / / Историко-астрономические исследования. Вып. XVII. М.: Наука, 1984. С. 425—426.

15

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

нов, — его аспирантура закончилась 1 января 1929 года, но аспирантское содержание было продлено ему еще на 3 месяца: не для окончания диссертации — она уже была защищена, а для того, чтобы иметь возможность оставить его в обсерватории, где на 1 января еще не было вакансии. В феврале 1929 г. он женился на дочери П. И. Яшнова — Галине Пет­ ровне — и был уже вполне законченным "пулкачем" — внешне очень солидным, весьма представительным молодым мужчиной»16.

Но вернемся из Пулкова на Петрозаводскую улицу в бывший особняк академика Николая Петровича Лихачёва, где в нижнем этаже стояло его египетское собрание. Там Юрий Яковлевич Перепёлкин не только знакомился с интереснейшими памятниками, приобретенными Н. П. Лихачёвым у антикваров в Египте, но и продолжал работу, нача­ тую еще в студенческие годы. Я имею в виду исследование солнцепоклоннического переворота Амен-хотпа IV. «Этот громадный труд, — писал в январе 1958 г. академик В. В. Струве, — не побоялся взять на себя Ю . Я. Перепёлкин, и в течение 30 лет, при­ ступив к нему уже на студенческой скамье, он продолжал изучать и исследовать почти необъятный и непрерывно растущий материал источников амарнской эпохи». В том же отзыве, подписанном 5 января 1958 г., академик В. В. Струве вспомнил об открытии, сделанном Юрием Яковлевичем еще в аспирантские годы: «Черезвычайно обстоятелен раздел, посвященный отношению царя-еретика к иероглифу, обозначавшему с древнейших времен слово "бог" (§ 114, кн. VI, с. 30—51). Оказывается, что этот иероглиф был изъят Эхниотом из письма в последние годы его царствования. Это замечательное наблюде­ ние было сделано Ю . Я. в годы аспирантуры и вызвало тогда сенсацию среди советских египтологов».

К сожалению, в 30-е годы Ю . Я. Перепёлкину удалось опубликовать лишь одну важ­ ную статью, связанную с временами солнцепоклоннического переворота в Египте17, о кото­ рой подробнее будет сказано ниже. По справедливому замечанию И. М. Дьяконова, «в те времена печатание гуманитарных работ, не призывавших непосредственно к классовой борьбе или мировой революции, было чрезвычайно затруднено»18.

В1932 г. в «Трудах Института книги, документа и письма» была напечатана статья

Ю. Я . Перепёлкина «К вопросу о возникновении энциклопедии на Древнем Востоке». Исследование имело прямое отношение к проблеме систематизированного знания в фарао­ новском Египте и тем самым проливало свет на особенности рождения науки как таковой. Ведь по сути дела наука есть упорядоченное знание, направленное на выявление причинноследственных связей.

Работа же Ю . Я. Перепёлкина была посвящена возникновению на Древнем Востоке энциклопедии в нашем смысле слова из более примитивных энциклопедических форм. «Это явление, — писал Ю. Я. Перепёлкин, — мне удалось проследить только на египетском

Там же. С.		429.
Перепёлкин		Ю. Я. О «космополитизме» в египетской литературе эль-амарнско-
го периода / /	Сборник статей, посвященных академику А. С. Орлову. Изд. АН
СССР, 1934. С. 373—376.
18	И. М. Книга воспоминаний... С. 354.
Дьяконов

i6

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

материале, но при лучшем знакомстве с месопотамскои книгой, чем мое, его можно было бы, наверное, отметить и для последней»19.

В своей статье Ю. Я. Перепёлкин уделял большое внимание (в ту пору еще не издан­ ной) «энциклопедии» Амен-ем-опе, наиболее пространный список которой хранился в Московском музее изящных искусств. И сегодня трудно переоценить значение этого памят­ ника для познания того, как реалии повседневной жизни древних обитателей Нильской долины отражались в их сознании. Основная функция «энциклопедии» раскрывается в ее высокопарном заголовке:

ti.t-r-m sb'j.t wlfjb mtr hm rhj wnn.t nb.t qrri n Pth shpr Dhwtj p.t m Ssrw t'jmj-f qr dw.wjwh m nw.w m 'hrw nb.t h'j n Rc sm>d nb.t hr-s tf rrij zS mdt ntr pr cnh Jmn-m- jp.t z Jmn-m-jp.t Dd-f

Перевод Ю. Я. Перепёлкина: «Этим начинается учебник, делающий умным и обу­ чающий невежду, для того, чтобы знать все существующее, созданное Птахом и сотворенное Тотом, небо с его звездною системою, землю и то, что в ней извергаемо горами, орошаемо водами, все, на что светит солнце и все, чему дано произрастать на земле, придуманный писцом божественных книг "дома жизни Амен-ем-опе", сыном Амен-ем-опе, который говорит: ...»20

Далее папирус содержит перечень небесных явлений, который соединяется с перечнем, содержащим названия вод и водоемов, посредством одновременно «небесного» и «водного» термина «роса».

Изучая «энциклопедию» Амен-ем-опе, Ю. Я. Перепёлкин сделал ряд интереснейших наблюдений, проливающих свет на особенности духовного мира древних египтян. Он заметил, что космологическая и «человеческая» части «энциклопедии» Амен-ем-опе также логиче-

Перепёлкин Ю. Я. К вопросу о возникновении энциклопедии на Древнем Вос­ токе / / Труды Института книги, документа и письма. Т. II. Л., 1932. С. 373.

Там же.

17

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

ски связаны между собой: «Перед "царем" и "царицей" упоминаются еще "бог и богиня, покойный и покойная", поскольку покойники считались в Египте существами боже­ ственного порядка»21.

«Крайняя	зависимость древнеегипетского общества от природы, — писал
Ю . Я. Перепёлкин,		— окрашивала в густые натуралистические тона его религиозные
представления,	так	что боги скорее находились в явлениях природы, чем стояли над

ними. Этот примат природы над богами отразился и в "энциклопедии" Амен-ем-опе, начинающейся с космических явлений и только затем переходящей к богам»22.

О временах, когда Ю. Я. Перепёлкин работал в Институте книги, документа и письма, нам оставил свои воспоминания И. М. Дьяконов. И хотя в целом его «Книга воспоминаний» от­ личается обилием неточностей23 и даже грубых искажений24, в данном случае Игорю Михай­ ловичу, как мне кажется, удалось довольно верно описать внешность и манеру поведения вели­ чайшего из русских египтологов. «Юрий Яковлевич Перепёлкин, — свидетельствует он, — был выдающимся ученым и совершенно своеобычным человеком. Что в нем содержалось — было полностью скрыто внутри, и мне понадобилось полвека, чтобы понять и оценить его. Тот же, кто встречался с ним случайно — как я тогда в ИКДП, — видел только черты внеш­ него чудачества. Бледное лицо, бледные усы, много понимающие, но себе на уме глаза, некото­ рая непривычная для 30-х гг. подтянутость при весьма, весьма скромной одежде (ордерный костюмчик из дешевой синей фланели) — так же бедно он одевался и позже, когда уже

1 ам же.

1 ам же.

Примером такой неточности может служить примечание И. М. Дьяконова на странице 355: «Ю. Я. был из семьи офицеров, перешедшей на службу к СССР, но пол­ ностью уничтоженной». В действительности в 1937 г. вместе со многими другими пулковскими астрономами был арестован Евгений Яковлевич Перепёлкин, который (по данным Д. Я. Мартынова) погиб где-то в лагерях Кемеровской области около 1940 г.

Таким искажением является утверждение, что Ю. Я. Перепёлкин «получил степень доктора без защиты», а также слова: «...по крайней мере, он всю жизнь ко мне хорошо относился и даже как-то выделял из других своих коллег (наряду, пожалуй, со старорежимно-благородным коптологом Петром Викторовичем Ернштедтом, тоже нема­ лым чудаком). По крайней мере, я был единственным человеком, которому он когда-либо в жизни предложил соавторство — с другими он не только никогда не соавторствовал, но даже не соглашался оказаться с ними под одной обложкой; по этой причине он ни­ когда не опубликовывал статей в журналах» (Дьяконов И. М. Книга воспоминаний...

С. 355). В действительности Ю. Я. Перепёлкин публиковал свои статьи и в «Ученых записках Ленинградского государственного университета», и в «Советском востокове­ дении». Малочисленность таких его публикаций проистекала отнюдь не из гордыни, а из трезвого осознания того, что статья, напечатанная не в узко специализированном (египтологическом, к примеру) журнале очень скоро обречена на забвение. Ведь и по сей день нет у людей желания покупать книги или повременные издания, где лишь одна из статей представляет профессиональный интерес, а все остальное относится к чуждым для них областям знания.

18

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

получил степень доктора без защиты25 и звание старшего научного сотрудника, — руки чисто вымытые и часто вновь умываемые с мылом, чаще даже скрытые в перчатках, манера насмеш­ ливо титуловать каждого (хотя бы и меня) "профессор"... — и обязательно с именем и отчеством, — рукопожатие, представляющее целый обряд, какая-то непрестанная ирония к другим и к себе...»26.

Далее И. М. Дьяконов делится своими воспоминаниями о Музее палеографии Акаде­ мии наук СССР: «Музей занимал одну большую комнату, заставленную горизонтальными стеклянными витринами; по стенам несколько опечатанных шкафов, а у окон — несколько маленьких столиков для писания. В зале было очень тесно — видимо, музей стеснили, чтобы разместить директора, ученого секретаря, просто секретаря, машинистку и тот десяток сотруд­ ников, — было тесно и довольно темно, кроме как у окон.

Когда я пришел в этот музей и представился Юрию Яковлевичу, он повел меня к ученому секретарю — договориться о работе. Ученый секретарь был уже привычным мне типом советского чиновника, который вряд ли мог иметь какое-нибудь реальное отношение к книге, документу (кроме своей канцелярской отчетности) или к письму. Он объяснил мне, что я должен буду записывать в книгу внешнее описание документа, и так как содержание его нельзя установить без специального исследования (все это он, очевидно, повторял за Перепёлкиным), то мне следует скопировать подлинный текст первых и последних строк документа. Он прибавил, что В. И. Беляеву и А. Я. Борисову платят по 1 р. за номер, но что, поскольку я студент, то буду получать 50 копеек. Это меня совершенно не устраивало, и я сказал ему, что, по-моему, должен оплачиваться мой труд, а не мое образование, и что за одинаковый труд должна причитаться одинаковая плата — 1 рубль. Он опешил и согласил­ ся, и тут же был написан договор черным по белому. Кто таким поворотом событий был ошеломлен, так это Ю. Я. Перепёлкин. Он потом вспоминал мне этот эпизод всю жизнь и изображал даже в лицах <...>2 7 .

Мне было отведено место за маленьким столиком справа у окна; левее меня за таким же столом, часто в те же часы, сидел А. Я. Борисов, который составлял инвентарь — а вернее, копировал надписи — семитических несторианских надгробий: это были тяжелые, сантиметров 50x25, базальтовые валуны или обкатанные сверхгальки, с выбитым на них крестом и надписью по-сирийски.

Как-то раз, взваливая на стол очередной камень, Андрей Яковлевич сказал:

— Эх, хорошая щебенка получилась бы. Знаете, как бы я хотел жить? Полгода стран­ ствовать по дорогам и бить щебенку: обмотаешь ноги тряпками, зажмешь камень и бьешь молотком. А полгода читать семитские надписи.

В действительности Ю. Я. Перепёлкин защищал докторскую диссертацию 30 января 1969 г. на заседании Ученого совета Восточного факультета ЛГУ, где ему единогласно была присуждена ученая степень доктора исторических наук. См.: Крачковская В. А. Хроника и библиография / / Эпиграфика Востока. XXI. М.; Л.: Наука, 1972. С. 94.

Дьяконов И. М. Книга воспоминаний... С. 355. Там же.

19

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Юрий Яковлевич в комическом ужасе воздел руки к небу:

— Андрей Яковлевич, Андрей Яковлевич, что вы говорите! < . . .

Виктора Ивановича Беляева, — вспоминает далее И. М. Дьяконов, — я видел в И К Д П редко. Зато вскоре стал появляться сам Николай Петрович Лихачёв. Он отбыл свой срок высылки в Астрахань и вернулся в Ленинград, где жил где-то, — вероятно, в каком-нибудь углу у родных или знакомых, одинокий. Ни академического звания, ни какойлибо работы ему не вернули, о его прежнем научном положении напоминала только черная академическая чеплашка, в какой ходили дореволюционные профессоры. Он зарабатывал себе на хлеб, рассказывая хранителю бывшего собственного музея провенанс29 собранных им памятников. Провенанс этот мало что давал — подавляющее большинство вещей было куплено у спекулянтов-антикваров, которые сами не знали, а часто не хотели сообщать — откуда происходят продаваемые ими вещи. Делал Н. П. эту работу на основе почасовой оплаты, но подолгу выдерживать не мог — был он уже стар и немощен. В конце концов он говорил Юрию Яковлевичу:

—Ну, Юрий Яковлевич, на сегодня довольно: я уже три часа проработал. На что Перепёлкин отвечал:

—Нет, Николай Петрович, только два часа сорок пять минут; так мне и придется

записать.

Старик сердился, но Юрий Яковлевич был неумолим.

Меня это вчуже возмущало. И ведь Юрий Яковлевич вовсе не был злым челове­ ком — напротив, он был человек добрый. Но он был педант, и, кроме того, неправильная запись была бы ложью, а солгать было для него грехом вовсе невыносимым. Как он выхо­ дил из жизненных положений, столь частых в нашем веке, когда не солгать невозможно, — это особая поэма»30.

События, о которых вспоминает И. М. Дьяконов, вероятно, относятся к осени 1935 г., ког­ да он впервые в качестве ассириолога работал в Институте книги, документа и письма. Меж­ ду тем, уже с начала 30-х годов, жить, не участвуя во лжи, становилось все труднее и труднее. Даже от специалистов по древностям весь уклад новой жизни требовал привнесения хотя бы элементов марксистского мировоззрения в анализ письменных свидетельств далекого прошло­ го. И лишь отдельные смельчаки решались ответить на общественный вызов отказом.

В качестве одного из лучших примеров такового отказа в грозные 30-е годы вспом­ ним статью Ю. Я. Перепёлкина «О "космополитизме" в египетской литературе эль-амарн- ского периода»31.

Там же. С. 356.

«Насколько возможно точное определение происхождения музейного объекта: где именно найден, кем, когда, издавался ли; если куплен, то те же данные со слов про­ давца; кем именно и когда продан. Если раньше издавался, то кем и когда» (Примеч. И. М. Дьяконова. См.: Дьяконов И. М. Книга воспоминаний... С. 356).

Дьяконов И. М. Кинга воспоминаний... С. 356—357.

Перепёлкин Ю. Я. О «космополитизме» в египетской литературе эль-амарнско- го периода... С. 373—376.

20

А. Л. Вассоевич. О Ю. Я. Перепёлкине и его научных открытиях

Как известно, еще в 1848 г. К. Маркс и Ф. Энгельс заявили в «Манифесте коммуни­ стической партии», что «die Arbeiter haben kein Vaterland»32. Неудивительно поэтому, что в 20—30-е годы, в условиях триумфального шествия марксистской идеологии по планете, одним из распространенных общественных идеалов становилась цель, «чтобы в мире без Рос­ сии, без Латвии, жить единым человечьим общежитием»33. В такой обстановке древнее по­ нятие космополитизма приобретало некую привлекательность, ибо официальная идеология даже в 1937 г. продолжала утверждать: «Для рабочего класса всех стран родиной явля­ ется та страна, в которой установлена диктатура пролетариата. Рабочий класс, являясь патриотом своей социалистической родины, вместе с тем стремится превратить в свою родину весь мир»34.

Сознательная или даже бессознательная общественная тяга к космополитическому идеалу неожиданно привела к тому, что в специальной и популярной литературе получила широкое распространение теория об эль-амарнском космополитизме. «Если действитель­ но в XIV в. до н. э. в Эль-Амарне, — писал Ю. Я. Перепёлкин, — литература правя­ щих кругов военной империи была проникнута космополитическими настроениями, то это должно представлять значительный интерес для истории литературного космо­ политизма вообще»35.

Теория, к анализу которой приступал Ю. Я. Перепёлкин, базировалась на описании универсального промысла Солнца в большом солярном гимне, сохранившемся в гробнице «распорядителя всех коней владыки обеих земель» Эйе. В нем в частности говорилось36:

h's.wt h<'>r<w> k'$ h's.t n km.t dj-k znbr s.t-fjr-k hr.t-sn wc nb hrj r wnm-fhsb rhr-f

Перевод Ю. Я. Перепёлкина:

«Страницы Сирия и Нубия и страна Египет — ты ставишь каждого на его мес-

Матх К., EngelsF. Manifest der Kommunistischen Partei //Ausgewalte Werke in sechs Banden. Bd. I. Berlin: Dietz Verlag, 1974. S. 435. Русский перевод: Маркс К.,

Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии / / Маркс К., Энгельс Ф.			Сочине­
ния. Изд. 2-е. Т. 4. М.: ГИПЛ, 1955. С. 444.
Маяковский В. В.	Товарищу Нетте —	пароходу и человеку / /	Маяков­
ский В. В. Сочинения в одном томе. М., 1940.		С. 115.
34 Космополитизм / /	БСЭ. Т. XXXIV. М., 1937. С. 431.
Перепёлкин Ю. Я. О «космополитизме»		в египетской литературе эль-амарнско-
го периода... С. 431.
Davies N. de С. The	Rock Tombs of El Amarna. (archaeological Survey of Egypt.
Kd. by Fl. Griffith). Part	VI. — Toms of Parennefer, Tutu, and Ay. London, 1908.
P. XXVII (строка 8).

21

Ю . Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

mo и заботишься о его довольствии. Каждый снабжен своей пищей, и время жизни его исчислено»37.

В самом порядке перечисления стран исследователи усматривали нарочитое приниже­ ние Египта. Даже великий Адольф Эрман указывал: «Wenn hier und im folgender die fremden Lander Agypten fast gleichgesetzt werden,so ist das gegen jedes Herkommen»38.

Ю. Я. Перепёлкин, ссылаясь на наблюдения В. В. Струве и М. Э. Матье39, подчеркивал, что

вегипетском языке «при перечислении более значительное слово могло стоять как на

первом, так и на последнем месте». Далее он приводил в переводе разнообразные вы­ держки из солнцепоклоннических надписей, которые опровергали мнение тех, кто полагал, будто бы официальная эль-амарнская словесность проповедовала равенство покоренных народов с египтянами. Статья Ю. Я. Перепёлкина завершалась следующим выводом: «При­ веденные цитаты из эль-амарнской литературы не позволяют говорить о космополи­ тизме. Теория о нем создалась в результате переоценки и идеализации простого опи­

сания	универсального промысла Солнца, без учета националистических	высказываний.
Надо	признать, что Эль-Амарна не является первой главой в истории	литературно­
го космополитизма»40.

Статья «О "космополитизме" в египетской литературе эль-амарнского периода», хотя

ибыла напечатана годом позже, но датирована 16 марта 1933 г. Вообще же для отечествен­ ной науки о древностях 1933 год оказался переломным.

Втот год 19 февраля, выступая на Первом Всесоюзном съезде колхозников-ударников,

И.В. Сталин сказал: «Революция рабов ликвидировала рабовладельцев и отменила рабов­ ладельческую форму эксплуатации трудящихся. Но вместо них она поставила крепостников

икрепостническую форму эксплуатации трудящихся. Одни эксплуататоры сменились дру­ гими эксплуататорами. При рабстве "закон" разрешал рабовладельцам убивать рабов. При крепостных порядках "закон" разрешал крепостникам "только" продавать крепостных»41. Эти слова вождя свидетельствовали о том, что первой формой классового угнетения он считает рабство.

До этого сталинского выступления в нашей науке не утихали жаркие дискуссии, ка­ сающиеся формационной принадлежности древневосточных обществ. Дело в том, что да 17-го года было принято (вслед за Э. Мейером и Г. Масперо) считать, что на Древнем Во­ стоке господствовал феодализм. Такой точки зрения придерживался и академик Б. А. Тураев и, поначалу, его ученик В. В. Струве. Ехггественно, что в «феодальном духе» в 20-е годы обучали и Ю. Я. Перепёлкина. Об этом свидетельствует одно предложение в рукописи его

первой статьи: «Старая египетская знать сошла с исторической сцены к концу II в. до

Перепёлкин Ю. Я. О «космополитизме» в египетской литературе... С. 373.

38

••

ЕгтапА. Die Lireratur der Agypter. Gedichte, Erzahlugen und Lehrbucher ans dem 3. und 2. Fahrtansend v. Chr. Leipzig, 1923. S. 360.

39

Перепёлкин Ю. Я. О «космополитизме» в египетской литературе... С. 376.

Там	же.
Сталин И. В.		Речь на первом Всесоюзном съезде	колхозников-ударников
19 февраля	1933 г. / /	Вопросы ленинизма. Изд. 11-е. ОГИЗ,	1939. С. 412.

22